Бесконечно. До звезд. Навсегда
– Интересно, какой он? – проносится в голове мысль, от которой меня бросает в жар и я начинаю ерзать на сиденье, отворачиваясь в окно. У Стаса звонит телефон. Успеваю увидеть на экране имя Елены. Настроение тут же падает вниз.
– Привет, – здоровается он с улыбкой и я отмечаю, как изменился его голос. Со мной он так никогда не разговаривал. Ревность колет в груди и теперь мое желание заняться со Стасом любовью уже не кажется предательством. Я хочу, чтобы он принадлежал только мне и думать забыл о других женщинах.
Он смеется. Рассказывает, как прошел его день, сообщает, что я согласилась провести с ним эти выходные.
– Елена передает тебе привет, – поворачивается Стас ко мне.
– Ей тоже привет, – выдавливаю из себя улыбку.
– Когда ты вернешься?.. В воскресенье вечером? Отлично… Пока.
У меня есть две ночи, чтобы претворить свой план в жизнь. Начать сегодня или подождать до завтра? У Алисы спрашивать совета бессмысленно. Она однозначно будет за первый вариант. А я не уверена, что сегодня у меня хватит смелости соблазнить Стаса.
– Приехали, – вырывает он меня из мыслей.
Норд встречает меня радостным лаем.
– Привет, мой хороший, – обнимаю ротвейлера. – Как ты тут?
Пес так и норовит облизать меня. Отстраняюсь со смехом.
– Ну все, все, люблю, хороший мальчик, – глажу его, поднимаясь с колен.
– Он скучает по тебе. Без тебя им совсем некому заниматься, – произносит Стас, складывая сумку с моими вещами и ноутбуком на диван. – Я весь день на работе, а он спит. Вон как разжирел.
– М, какой ты ленивый, – наигранно строжусь на Норда. – Надо тебя как следует погонять.
– У тебя на это есть целые входные, – смеется Стас. – Располагайся, отдыхай, а я пойду готовить ужин.
– Тебе помочь?
– Нет, отдыхай, – улыбается он мягко.
Я включаю телевизор, но ничего не вижу на экране. Губы уже давно искусаны почти в кровь. Без конца бросаю взгляды в сторону кухни, откуда уже доносится умопомрачительный запах жареной картошки.
«Как дела?» – прилетает сообщение от Алисы.
«Стас готовит ужин, а я не знаю, что делать», – отправляю в отчаянии.
«Иди к нему. Просто будь перед глазами. Мужчины любят глазами».
Вздыхаю и плетусь на кухню.
– Пахнет офигенно, – признаюсь, прислоняясь плечом к косяку.
– Скоро будем ужинать, – Стас моет овощи.
– Давай я порежу салат, – предлагаю, шагая вперед. Забираю у него помидоры. Наши руки на пару мгновений соприкасаются, но этого достаточно, чтобы внутри меня случилось маленькое землетрясение, а во рту все пересохло. Что же со мной будет, когда мы дойдем до главного? Наверное, сознание потеряю. А Стас, словно ничего не замечая, отходит к плите и принимается перемешивать в сковородке картошку. Мы стоим рядом. Не вплотную, но я чувствую его энергетику и тепло. Слишком остро. Все мои пять чувств сейчас настроены только на него.
– Помидор уже блестит, – замечает Стас.
– Что? – непонимающе смотрю на него.
– О чем задумалась? – смеется он. – Ты так долго моешь помидор, что он уже стерилен.
– А, просто задумалась, – улыбаюсь и чувствую, как вспыхивают огнем даже уши.
– О чем?
– Да так, – отмахиваюсь, смутившись. – О курсовой.
– М.
Я режу салат, но продолжаю думать о Стасе. Все мое тело горит и требует прикосновений, ласки, нежности. Бюстгальтер становится тесным, а на кухне – душно. Погрузившись в свои фантазии, не успеваю заметить, как соскальзывает с огурца нож. Чувствую короткую боль и вскрикиваю.
– Что случилось?
– Порезалась, – сую палец в рот.
– Дай сюда. Что ты делаешь? – хватает Стас мою руку и сует под холодную воду. Я больше не чувствую боли, не чувствую холода воды, потому что он в этот момент так тесно прижимается к моей спине, что я даже дышать не могу. – Погоди, принесу перекись.
Стас выскакивает из кухни, а я опираюсь ладонями о раковину, чтобы не упасть – такая слабость в ногах.
– Вот, – возвращается он. – Давай сюда палец. Надо обработать.
– Стас, все в порядке, – отодвигаюсь от него, потому что если он сейчас прикоснется ко мне, я упаду.
– Ничего не в порядке.
– Это просто царапина.
– Даша, иди сюда. Надо обработать рану, чтобы не было заражения.
Покорно протягиваю руку, закусывая губу, когда Стас берет ее в свою ладонь.
– Больно? – по-своему понимает он мою реакцию.
– Немного, – шепчу хрипло.
– Как же ты так? Все об учебе думаешь?
Киваю. Не могу говорить. Голос подводит.
– Кровь вроде не идет. Но давай я сам дорежу салат. Сядь лучше.
Не спорю. Голова кружится и я опускаюсь на стул. Стас стоит спиной ко мне и не видит, как бесстыдно я его разглядываю. Черт! Черт! Черт! Надо только протянуть руку и смогу коснуться. Но как же страшно!
– Вот и все, – разворачивается он ко мне и ставит на стол салатницу, пока я поспешно отворачиваюсь. – Давай налетай.
– Может, вина? – произношу несмело, вспоминая совет Алисы, и зарабатываю удивленный взгляд Стаса.
– Если, конечно, хочешь.
– Если ты не хочешь, я не буду пить, – чувствую себя по-дурацки.
– Нет, если у тебя есть желание выпить…
– Я передумала, – отвечаю поспешно и улыбаюсь. – Не хочу.
– Как скажешь, – мне кажется, Стас даже расслабляется.
Мы едим молча. Я украдкой бросаю на него взгляды и не знаю, с чего начать, как перейти к исполнению своего плана.
– Ты в выходные будешь дома? – решаюсь спросить.
– Завтра с утра мне надо будет съездить в торговый центр. Вернусь после обеда. Я помню про мург-макхани, – улыбается он. – А ты пока сможешь спокойно позаниматься. Что хочешь на завтрак? Сырники, омлет? Или, может, оладьи?
– С малиновым вареньем? – радостно спрашиваю.
– С малиновым вареньем, – кивает Стас.
– Тогда оладьи.
– Договорились.
После ужина он уходит в кабинет поработать, а я принимаю душ и запираюсь в спальне. Сна ни в одном глазу. Слишком натянуты нервы.
«Как обстановка?» – пишет Алиса около одиннадцати.
«Никак. Я у себя, а Стас работает в кабинете».
«Чего ты ждешь?»
«Я боюсь. И не хочу его отвлекать».
«Быстро надела ту свою секси пижаму и пошла к нему!!!»
«Нет!!! Ты сошла с ума?»
«Быстро!»
Откидываюсь на подушку и закрываю глаза. В груди все холодеет. Меня трясет и бросает в жар, но выталкиваю себя из постели и, накинув халат, осторожно спускаюсь вниз. Стас еще в кабинете. Из-под двери виднеется полоска света. Я не слышу ничего из-за грохота сердца. Во рту все тут же пересыхает. Хочется бежать без оглядки в обратную сторону, но вместо этого делаю шаг вперед, второй, третий и замираю перед дверью. Зажмуриваюсь и стучу. Хоть бы он не ответил, хоть бы прогнал меня. Но Стас кричит:
– Да?
Ручка поддается не сразу. Или это у меня так руки дрожат, что не могу с ней справиться?
– Даша? Ты чего не спишь? – удивляется Стас.
– Не спится, – переминаюсь с ноги на ногу.
– С тобой все в порядке? – хмурится он.
– Д-да. Все хорошо.
У меня паника. Что делать дальше?! А Стас все еще смотрит на меня и ничего не понимает. Отпускаю полы халата и они расползаются в стороны.
– Даша? – настороженно спрашивает Стас, поднимаясь из-за стола.
Все! Не могу больше. Сейчас или никогда! Я стремительно бросаюсь к нему и повисаю у него на шее.
– Я люблю тебя, – шепчу, заглядывая ему в глаза и уже начинаю понимать, что план мой провалился. Но все равно тянусь губами к Стасу. Он не отвечает. Он весь замирает под моими руками и даже перестает дышать.
– Что ты делаешь? – Стас даже не пытается скрыть свой шок. На меня будто ведро ледяной воды выливают. Отшатываюсь от него в ужасе и запахиваю халат. – Даша.
Не могу ничего сказать. Язык немеет и прилипает к нёбу. Мы стоим и смотрим друг на друга, а мне хочется сквозь землю провалиться, раствориться, исчезнуть, лишь бы не видеть взгляд Стаса.
– Прости, – с трудом разлепляю онемевшие губы и чуть не плачу. Он молчит. Только между бровей пролегла глубокая складка. Не могу выносить осуждение в его глазах, поэтому разворачиваюсь и бегу к себе в комнату. И только там даю волю слезам.
Стас не спешит за мной. И, кажется, что это еще хуже. Уверена, завтра утром он выставит меня из дома и больше не захочет видеть. Чувствую себя жалкой и никчемной. До самого утра, завернувшись в одеяло как в кокон, смотрю в темноту комнаты. Слез уже нет. Есть только стыд и ужас перед наступающий утром. Я должна уехать до того, как проснется Стас, потому что видеть его будет невыносимо. Но, видимо, планирование – это не мое. Едва я спускаюсь на рассвете на первый этаж, как тут же сталкиваюсь со Стасом. Он замечает сумки в моих руках и спокойно спрашивает:
– Уже уезжаешь?
– Да, – отвожу взгляд. – Я лучше поеду домой.
– Даже не позавтракаешь?
– Не хочу. Меня такси ждет.
– Даш…
– Стас, не надо, – обрываю его. Не вынесу его жалости. – Я все понимаю. Я поступила глупо. Прости. Мне не стоило…
– Я не злюсь на тебя.
Удивленно вскидываю на него голову.
– Но я не тот, кто тебе нужен.
Сильнее стискиваю ручку сумки.
– Почему? – спрашиваю решительно, запрещая себе плакать. Не сейчас.
– Я в отцы тебе гожусь, – хмыкает он.
– Причем тут возраст? – злюсь я.
– При том, что у нас разница в девятнадцать лет. Это целая жизнь, Даша.
– Причем тут разница в возрасте? Я люблю тебя. Для меня не имеет значения эта разница, – выкрикиваю в отчаянии.
– Для меня имеет, – припечатывает Стас. – Я люблю тебя, Даша. Но ты всегда останешься для меня дочерью, которую я потерял. А ты еще встретишь достойного мужчину.
Не могу это слышать. Больно. Очень больно. Несусь к дверям. Он еще что-то говорит, а я хочу только одного – поскорее уехать.
– Даша! – слышу крик в спину и бегу. Слезы срываются из-под ресниц. Я падаю на заднее сиденье такси и захлопываю дверь. А когда машина трогается с места, прикусываю ладонь, чтобы не завыть в голос.
– Даша? – удивляется Алиса, когда я прохожу в гостиную. Она откладывает банку с мороженым на журнальный столик и подскакивает с дивана. – Почему ты так рано вернулась? Что случилось?
– Ничего, – отвечаю глухо и уже не плачу.
– Что произошло?
– Ни-че-го!
– Даша?
– Я идиотка, – все-таки всхлипываю. – Просто идиотка!
– Да что случилось?
– Ничего не случилось, Алиса. Нет у него ко мне никаких чувств, – снова захожусь в рыданиях. – Дочь он во мне видит и больше никого. А я как дура. Боже, какая я дура!
– Тише, тише, – обнимает меня подруга. – Все хорошо.
– Он теперь со мной даже разговаривать не захочет. Он вообще даже знать меня не захочет, – завываю я.
– Ну подожди, дай ему остыть. Все будет хорошо. Все образуется.
– Нет, – мотаю головой, отстраняясь. – Стас… Он теперь меня ненавидит.
– Глупости. Хочешь, я с ним поговорю?
– Нет! – вскрикиваю я испуганно. – Даже не вздумай!
– Ладно. Как скажешь.
Я ухожу к себе и, упав на постель, снова плачу. Так ужасно еще никогда себя не чувствовала. Кажется, что рухнул весь мир и не будет в моей жизни никогда ни счастья, ни любви. И Стаса тоже не будет.
До вечера не выхожу из комнаты и не поддаюсь ни на какие уговоры Алисы. Никого не хочу видеть. Лежу на кровати и бездумно смотрю в потолок. А когда звонит телефон, подрываюсь и отвечаю, не глядя на экран.
– Да?
– Привет!
Разочарованно смотрю на мобильник. Это не Стас и номер совсем не знаком.
– Кто это?
– Так и знал, что ты сразу обо мне забудешь, – вздыхает приятный мужской голос. – Это Денис.
– Какой Денис? – хмурюсь, пытаясь вспомнить хоть кого-то с таким именем.
– Тот, что вырвал тебя из рук жаждущих с тобой пообщаться парней. Несколько дней назад, на аллее.
– А, – наконец, припоминаю.
– Хочу украсть у тебя пару минут.
– Стало скучно? – спрашиваю недовольно.
– Да, – он даже не отпирается. – А еще я вспомнил, что миллион лет не гулял просто так. Составишь мне компанию?
– Ты, что, приглашаешь меня на свидание?
Меньше всего мне сейчас нужны новые отношения.
– Вовсе нет. Это просто прогулка. Знаешь, гулять одному как-то не комильфо. Так что? Пойдешь со мной?
У меня нет ни малейшего желания куда-то идти.
– Не могу. Дел много.
– Я так и думал, – снова вздыхает он. – Жаль. Придется обойтись без прогулки.
– Пригласи кого-нибудь другого.
– Боюсь, что с кем-то другим я не получу такого удовольствия как с тобой.
Звучит двусмысленно и я от этого теряюсь, не зная, что ответить. А Денис, тем временем, продолжает:
– Ты когда-нибудь видела, чтобы голуби сидели на дереве?
От такой резкой темы разговора впадаю в легкий ступор.
– Что?
– Я ни разу. На тротуаре, бордюрах, мусорках – да, а на дереве – нет. Вороны сидят на дереве, воробьи, синицы, а голуби нет.
Хмурюсь и невольно вспоминаю, не встречала ли голубей на деревьях. Кажется, я тоже такого не видела.
– Не знаешь, почему они так не любят деревья?
– Не знаю.
Странный у нас какой-то разговор.
– Надо загуглить.
– Тебе совсем нечем заняться?
– Представь себе. Сижу в парке и смотрю, как гуляют голуби. Но на дереве ни одного. Уже все деревья в округе осмотрел.
Он явно псих и пора сворачивать наш разговор.
– Ты, наверное, думаешь, что я того, – будто прочитав мои мысли, произносит Денис.
– Вообще-то есть такие мысли, – хмыкаю я.
– Нет, я абсолютно нормальный. Проверялся. Могу даже показать заключение психиатра.
Надо сбросить звонок и кинуть его номер в черный список.
– А чем занимаешься ты? – не дает он мне опомниться.
– Курсовик пишу, – произношу первое, что приходит в голову.
– М, – тут же оживляется Денис. – Что за тема?
– Финансовые риски и пути их снижения, – зачем-то отвечаю я.
– Ничего в этом не понимаю. Расскажешь?
– Зачем тебе это?
– Всегда полезно учиться чему-нибудь новому. Так ты студентка?
– Да.
– Судя по теме курсовой, ты будущий финансист.
– А ты проницательный, – снова хмыкаю я.
– Есть такое. Но не так, чтобы очень. Так что не думай обо мне слишком хорошо.
– Если честно, я о тебе вообще не думаю, – звучит невежливо, но, надеюсь, что это отобьет у Дениса желание звонить мне.
– Я в этом даже не сомневался, – произносит он серьезно и мне становится стыдно за свои слова. – Насчет прогулки не передумала?
– Нет.
– Жаль, – вздыхает Денис так громко, что я начинаю испытывать вину за свой отказ. – Ладно, пиши свою курсовую. Не буду отвлекать. Буду следить за голубями. Так себе занятие, но хоть что-то.
Когда в трубке застывает тишина, я еще долго смотрю на черный экран телефона, пытаясь понять, действительно ли у Дениса не все в порядке с головой или он таким образом просто клеился ко мне. Но все равно решаю держаться от него подальше, а заодно и больше не знакомиться на улице и вообще не гулять по вечерам одной.
Глава 3
Уже вечер воскресенья. Курсовик дописан, осталось только проверить на ошибки. В тысяча пятый раз за день проверяю телефон. От Стаса ничего. А, собственно, чего я ожидала? Что он после моей выходки будет делать вид, что ничего не произошло и продолжать дальше общаться со мной? Вспоминаю, что сегодня возвращается Елена. Уверена, Стас ей все расскажет и они вместе посмеются над идиоткой мной. Сжимаю пальцами переносицу и закрываю глаза. В висках нарастает тупая боль после двух бессонных ночей и напряженной работы над курсовой. Вздыхаю, собираясь встать, когда раздается стук в дверь, а следом заглядывает голова Алисы.
– Даш, тут к тебе пришли, – произносит она почему-то шепотом.
– Кто? – удивляюсь я, потому что никого не жду.
Она дергает одной бровью и как-то странно на меня смотрит.
– Стас, – шепчет одними губами.
Внутри все обрывается. Ноги становятся ватными и в груди все сжимается от страха.
– Ну, чего ты сидишь? Иди, он тебя ждет. Или сказать, чтобы пришел сюда? – кивает Алиса на кровать. После этого я подрываюсь из кресла как ошпаренная.
– Нет, я сама выйду к нему. Сейчас.
Она кивает и выходит, прикрыв за собой дверь. А у меня ноги немеют, с места сдвинуться не могу. Как представлю, что Стас собирается мне сказать и как будет смотреть, с насмешкой или брезгливостью, аж тошнота к горлу подступает. Бросаю на себя взгляд в зеркало. Футболка, сползшая с левого плеча и шорты. Нет, в таком виде я к Стасу выйти не могу. Быстро переодеваюсь в домашние штаны и другую футболку, более приличную, делаю глубокий вдох, как перед прыжком в бассейн, и выхожу из комнаты.
Стас сидит на диване, но при моем появлении встает. Не могу смотреть на него. Мне так стыдно за свою выходку!
– Я схожу в магазин, – произносит Алиса. – Хлеба надо купить.
Понимаю, что она просто оставляет нас одних. Не уверена, что это хорошая идея.
– Привет, – первым здоровается Стас.
– Привет, – отвечаю, обхватывая себя руками, и на мгновение поднимаю на него глаза. В его взгляд нет ни осуждения, ни презрения, и уж тем более насмешки.
– Нам надо поговорить.
Киваю, догадываясь, о чем пойдет речь. Сейчас Стас скажет что-то вроде «Ты меня разочаровала» или «Такого я от тебя не ожидал» и отправит меня в свободное плавание.
– Сделаешь чай?
Удивленно смотрю на него. Разве все отношения рвут за чаем? Но молча прохожу на кухню, включаю чайник и достаю из шкафа бокалы. Стас все это время сидит за столом. Спиной чувствую его присутствие и не могу заставить себя повернуться.
– Даш, посмотри на меня, – просит он, когда я, поставив перед ним бокал с чаем, сажусь напротив. Меня хватает на пару мгновений, после чего я снова опускаю глаза. – Я не злюсь на тебя. И между нами ничего не изменится. С моей стороны точно.
Не верю своим ушам.
– Я могу понять твои чувства, Даш, но это… Это все временно, несерьезно.
Горько ухмыляюсь.
– Просто у тебя никого не осталось, а в последние два года ты постоянно была рядом со мной и решила, что влюбилась в меня, но это не так.
– Откуда тебе знать, так это или нет? – поднимаю на него глаза.
– Ты еще совсем девчонка, – мягко улыбается Стас, а мне выть хочется от той снисходительности, что вижу в его взгляде.
– Мне двадцать, – произношу упрямо.
– И у тебя впереди вся жизнь. Не стоит тратить ее на старика.
– Ты не старик, – злюсь я.
– Мне в следующем году будет сорок. Даша, моей дочери сейчас было бы столько же сколько тебе.
– И что? – вздергиваю подбородок.
– Даш, твоя жизнь только начинается. Это тебе сейчас кажется, что ты влюбилась раз и навсегда, но пройдет год, ты встретишь парня и забудешь о своих чувствах ко мне. Поверь, так и будет. Ты даже смеяться над ними будешь.
– А если нет?
Стас тяжело вздыхает.
– В любом случае я не могу тебе предложить что-то большее, чем поддержку и помощь. Я люблю тебя, но как дочь. И это не изменится.
– Потому что ты любишь Елену? – спрашиваю вслух, а про себя твержу: «Не плачь! Не плачь! Не плачь!» А горло уже сдавливает спазмом.
– Да, я ее люблю, – отвечает он не сразу.
– Потому что ей уже не двадцать? – глаза начинает щипать.
– Потому что я ее люблю, – повторяет Стас. – Но и тебя я не хочу терять.
Сжимаю в ладонях бокал с чаем.
– Когда погибли Кристина с Катей, я думал, не выживу, не выплыву. Что-то делал, куда-то ходил, даже что-то ел, но все это было… как в тумане. Я не отдавал этому отчет. Я просто плыл по течению. Даже дома почти не бывал, потому что там было пусто и тихо, как… в могиле. Я восемь лет так жил, Даш. Да не жил, существовал.
Он встает и отходит к окну. С минуту смотрит в него, а потом поворачивается ко мне.
– Потом случилась эта авария, в которой погибли твои родители и пострадала ты. Я словно тогда вернулся в тот день, когда погибли мои девчонки. Не смог пройти мимо, не смог себя оставить, потому что мне казалось, что стоит мне только уйти из больницы и ты… Как моя Катька. Мне ведь тогда тоже врач говорил, что нет никакого смысла сидеть в больнице, что Катя в коме и я ничем не могу ей помочь. И я ушел, уехал домой. А она в ту же ночь умерла.
Стас замолкает. Его взгляд стекленеет и я понимаю, что он сейчас там, в том дне, когда умерла его дочь. Мне хочется его обнять, утешить, попросить больше не рассказывать, но я сижу за столом и просто смотрю на него, чувствуя его боль как свою собственную. Ведь мы оба потеряли самых дорогих нам людей.
– Я не смог от тебя отказаться, – продолжает он, выныривая из воспоминаний. – Не смог пройти мимо. Наверное, мы оба были друг другу нужны. И с твоим появлением я как будто начал заново дышать, как будто вышел из комы. Ты снова дала мне смысл жить. Я снова начал получать от жизни удовольствие, начал улыбаться, радоваться твоим успехам. Мне нравилось заботиться о тебе, помогать, давать советы. Нравилось, что ты обращалась ко мне за советом. Я чувствовал себя нужным кому-то в этом мире. Но я не знал, даже не догадывался о твоих чувствах ко мне.
Смущенно опускаю глаза.
– Я даже предположить не мог, что вызову у молодой девчонки такие чувства, – криво ухмыляется Стас. – И знаешь, я польщен.
Вскидываю на него удивленный взгляд.
– Правда, – кивает он. – Значит, я еще не совсем старик.
– Ты не старик, – выдавливаю из себя слабую улыбку.
– Спасибо за комплимент. Но теперь ты понимаешь, какие чувства к тебе испытываю я?
Киваю, потому что говорить непросто. Мне больно от того, что никогда Стас не полюбит меня так, как я люблю его. И стыдно за то, что я оскорбила его чувства своим поступком. Получается, он ко мне со всей душой, а я к нему…
– Я не хочу тебя терять, Даш. Не хочу от тебя отказываться, потому что ты стала неотъемлемой частью моей жизни. И то, что ты сделала… Это никак не повлияет на мое отношение к тебе.
– А как же Елена? – спрашиваю неуверенно.
– А что Елена?
– Ты ей расскажешь?
– Нет. Это останется между нами, нашей маленькой тайной, – подмигивает Стас. И я улыбаюсь, несмело и смущенно. – Так что? Мир?
Киваю.
– Иди сюда, – раскрывает он для меня свои объятия. Не спешу, сомневаясь, стоит ли, но все равно встаю и делаю шаг к нему. Прижимаюсь тесно, обнимаю, вдыхаю запах. Голова от него уже не кружится, но он все еще родной.
– Прости меня, – шепчу, закрывая глаза.
– Тебе не за что просить прощения, Даш. Все хорошо.
– Мне так стыдно, – признаюсь, зарываясь лицом в грудь Стаса.
– Давай просто забудем об этом? – предлагает он.
– Ты, правда, не злишься на меня? – с надеждой смотрю на него.
– Не злюсь, – улыбается Стас.
Напряжение, которое сжимало тисками мою грудь с пятничного вечера, медленно отпускает, хотя мне все равно еще нужно время, чтобы все обдумать и принять.
Стас уезжает едва только возвращается Алиса.
– Ну, что? – спрашивает она, когда за ним закрывается дверь.
– Он вроде не злится, – отвечаю неуверенно.
– Вот видишь. Я же тебе говорила. И что ты теперь будешь делать?
– Ничего, – пожимаю плечами. – И уж точно не собираюсь больше соблазнять Стаса.
– А как же твоя любовь? Снова будешь страдать в одиночку?
– Переживу как-нибудь, – вздыхаю.
– Переживать такое в одиночку не самый лучший вариант. Вот Максим…
– Алиииисаааа, – закатываю я глаза.
– Что Алиса?
– Ничего. Все, я доделывать курсовик, – ухожу в комнату. Ну, не привлекает меня Макс, вообще. Не знаю, почему, но рядом с ним ничего у меня нигде не екает. Вроде и симпатичный, и девчонки по нему сохнут, и вокруг меня все время вьётся, а ничего я к нему не чувствую. Ничего, кроме раздражения. Поэтому свое разбитое сердце буду залечивать в гордом одиночестве и надеяться, что время мне в этом поможет. Уже засыпая в тот же вечер, я зачем-то вспоминаю Дениса с его голубями, но продолжить мысль не успеваю, проваливаясь в сон.
А утром, когда мы с Алисой, обе благополучно проспав, мечемся по кухне, заваривая кофе и попутно строгая бутерброды, я вдруг выглядываю в окно, пытаясь отыскать на асфальте голубей. Нахожу и тут же осматриваю растущие рядом деревья.
– Ты чего? – спрашивает подруга.
– Ты когда-нибудь видела голубей на дереве? – оглядываюсь на нее через плечо.
– Чего? – Алиса смотрит на меня, как на сумасшедшую.
– Голуби не сидят на деревьях, – и чтобы убедиться в этом еще раз осматриваю двор.
– Даш, какие к черту голуби? Мы опаздываем! Савельев мне башку сейчас оторвет за опоздание. Я и так ему реферат задолжала.
Мы расходимся каждая в свою комнату. Подключаюсь к первой лекции, но все время отвлекаюсь на мысли о голубях. И чем им деревья не нравятся?
Ближе к концу третьей пары не выдерживаю и набираю в поисковой строке браузера: «Почему голуби не сидят на деревьях». Пролистав список предложенных сайтов, тычу наугад в первый попавшийся. Оказывается, так делают только городские голуби, которые до появления высоток обитали на скалах, и строение их лапок просто не позволяет им цепляться за ветки. Хмыкаю, возвращаясь к лекции, а потом и вовсе растягиваю губы в улыбке. Не знаю, специально или нет, но Денис все-таки заставил меня думать о себе.