Баловень судьбы
– Благодарю, – девушка положила одну ножку на другую, откинувшись на спинку дивана, картинно держала на отлете ручку с сигареткой в прямых пальцах.
– А вы могли бы встать и приоткрыть вон то окошко? – последовала просьба от девушек на «зебре». Над их головками сзади такой же иллюминатор. Хотят проверить мой рост, скрывая усмешку встал и прошел к иллюминатору. Девушки явно со мной кокетничали. За моей спиной раздался голос Элеоноры.
– Софочка! Лисюня! Как ваши успехи? В активном поиске девочки? Громко спросила она.
– Аха ха! Хорошая шутка, – «на зебре» усиленно засмеялись.
Сбив девушкам игру Элеонора пристально и торжествующе посмотрела в мою сторону, ее зрачки прожгли ярко желтым янтарем. Прошла мимо с высоко поднятой головой, задела платьем и накрыла волной дорогого парфюма. Во мне поднялся жаркий огонь. Элеонора зацепила, мысленно шел за ней, отыскал в недрах яхты, сжал в крепких объятиях. Моя фантазия бушевала, не на шутку разыгравшись, яркие картинки сменяли одна другую, хорошо что мои мысли не транслировались на широкие экраны кинозалов яхты. Зрелище было бы зажигательным. Сдержал себя ценой неимоверных усилий. Это воздействие спиртного. Ее флирт меня достал. Страсти кипели внутри, внешне совершенно спокоен, сжал кулаки в карманах, оставался неподвижным, смотрел сквозь сгрудившихся у игрового стола. Громко загремела музыка. Девушки оказались не из робкого десятка. Не отступали. В черном мини приподнялась с диванчика.
– Разрешите? – И тут же присела мне на одно колено, положив руку на мое плечо.
– Как твое имя? – спросила она, ближе склонившись ко мне. Пользуясь случаем рассматривал смазливое лицо.
– Михаил.
В золотых браслетах снова закатила глазки.
– Архангел Михаил. На золотом коне с огненным мечом в руках! Какое шикарное имя.
– Не Архангел, увы.
– Архангел, Архангел уверяю вас. Вы его видели? Такой же белокурый, вы даже внешне похожи!
Много в манерах девушек излишнего жеманства и кокетства, словом всяких причуд. А так обычные симпатичные молодые женщины.
– Недавно в наших краях? Раньше мы вас здесь не видели. Алиса, – она растянула яркие губы в улыбке.
– Сонечка, – подсела вторая, затушив сигаретку. Принесли коньяк. Мы весело провели время, слушал их милое безобидное щебетание ни о чем.
Поздним вечером при свете ярких огней, наши празднично украшенные яхты причалили к берегу. Никого из девушек не пригласил к себе и сам вежливо отказался от приглашений. Мягко сказано, еле отвязался. Попросту слинял с Александром и отсиделся в мужской компании.
Следующее утро было деловым. Побывал на основном кастинге. Увидел воочию «отбор». Как богатые мужчины делают ставки, здесь есть доля игры, замысловатой со своими хитростями. Конечный результат зависит от того, кто дороже поставил на кон. Ему захотелось, и она стала первой и лучшей или там есть еще тайный смысл всего этого представления? Насмотрелся на девушек вдоволь. «Мини- бикини» самый увлекательный выход на подиум. Можно смотреть часами, со мной согласятся все мужики без исключения. Параллельно решал вопросы своего бизнеса, контролировал процессы поставок.
Перед решающим действом, «под занавес», небольшой перерыв. Можно выйти в просторные залы, выпить чашечку кофе, поговорить по телефону. Я тоже вышел и неожиданно для себя набрал Светлану.
– Привет милая. Это я.
Ждал реакции. Небольшая пауза и она мне обрадовалась.
– Миша? Ты где?
– В Москве.
– А я на сессии, скоро защита диплома и моя учеба закончится.
– Ты бы участвовала в конкурсе?
– В каком?
– Например красоты?
– Нет.
– Ты красивая.
– Тем более. Зачем тогда ходить по кругу, подчиняться чьей то воле, волноваться, ждать, оценки. По моему это ужасно. Не знаешь себе цены? Мнение жюри, а как вкусы, о них же не спорят. А индивидуальность? Певчие птицы и те хором не поют. А ты принимаешь участие в конкурсе?
– Я? Нет. Но меня уговаривают, – пошутил я.
– Михаил, ты вне конкурса.
– Это комплимент?
– Да ладно, сам знаешь, – она смеялась, мне было приятно.
– Пора в аудиторию, начинается лекция. Пока.
– Пока.
– Ну вот, у каждого красивого мальчика обязательно найдется знакомая девочка с которой можно поговорить по телефону. Передо мной стояла администратор и творческий директор клуба «Эленсия». Вы рискуете пропустить заключительный тур, – она поспешила в зал. Вернулся на финальный показ. Теперь все участницы переоделись в нарядные платья и по очереди выходили на круглую сцену. И все же такие яркие мероприятия нужны, праздник для мужских глаз. А свою красотку каждый найдет сам. Она для него будет вне конкурса, Светлана права.
Александр сидел на почетном месте в числе других судей, сосредоточенно смотрел на сцену. Что то черкал в своем блокноте. Для него это прежде всего работа, бизнес. Вот он точно насмотрелся на конкурсы, участниц, на все происходящее глазами профессионала.
А еще интересуется моим мнением о конкурсантках и победительницах. Так для проформы. По моему победить должна была другая. Но выбор пал и судьи решили.
И еще он ждал моего ответа по поводу визита.
Мог бы зарядить что то вроде – моя поездка в Вашингтон откладывается на неопределенное время и это понятно. Так просто дела не делаются, я не свободен, у меня есть обязательства по своему бизнесу. Я в теме и работаю засучив рукава, более того меня все устраивает. Откровенно признаться, «не зная брода, не лезу в воду». Мы с Александром отлично провели время в столице. Но я поеду в Вашингтон из любопытства, мне интересно. Дело времени. Пока это мероприятие откладывается.
Глава 9 Будни
Ближе к осени мама задумала обновить интерьер. Затеяла ремонт. На мои уговоры о новой квартире, доме, да хоть вилле не поддалась. Ей привычнее старая квартира и соседи и двор и еще тысяча условий и условностей. Даже береза под ее окном и та стала родной. Не просто уговорить женщину, даже если это ваша собственная мать. Не настаиваю, иначе уговорю сделать шаг навстречу переменам, выйдут потом мне эти перемены боком. Лучше подожду когда сама созреет. Идею подал. Она задумалась, будет крутить тему в голове. А сколько на это уйдет времени увидим.
Пустынно выглядят поля и длинный серпантин дороги. Осеннее дыхание коснулось живой природы. Начались долгие сумеречные вечера, яркие солнечные дни остались позади. Скорее стали набегать темные тучи на небесные просторы, укрывая от них землю серым покрывалом ноября.
Мы вышли из дома, накрапывал дождь, он усилился и застучал мелкой настойчивой дробью по карнизам крыш. Мама подняла лицо к небу, оно стало мокрым от летящих капель.
– Скоро осень закончится, – стряхнула капли воды с ладоней и раскрыла зонт, – и наступит белая, пушистая зима.
Поднял воротник куртки. Мама посмотрела на меня и улыбнулась.
– У осени тоже есть свои плюсы, правда?
Кивнул, соглашаясь и мы пошли вдоль дома, по дорожке, ведущей к небольшому хозяйственному магазину.
На платформе у магазина стояла фура, водитель усиленно протирал стекла. Машины ехали по проезжей части, издавая шипящий звук шинами из – за потока воды по грунту дорожного покрытия.
В магазине тускло горели лампочки, тихо переговаривались между собой покупатели. Было здесь сухо, сонно, веяло теплом, работали обогреватели. Давно не заглядывал в мелкие магазинчики. Отвык.
Мама сложила зонт и прошла вглубь помещения, выбирать новые обои для прихожей. На мои уговоры, пригласить специалистов в области дизайна не поддалась. Правда уже засомневалась по поводу самостоятельного ремонта, мои доводы все же возымели действие – поколебали ее уверенность в своих силах. Но выбор цвета остался за ней. Думаю история выбора обоев будет долгой. Поэтому предоставил маме полную свободу действий, присел на подоконник у входа.
Сегодня у меня выходной, обещал и хожу с ней по магазинам как обычно. Отец отделался очередной командировкой, так кстати выпавшей, что он с радостью сложил на меня все полномочия по ремонту и улетел с легкой душой по делам компании.
Мама где – то там в глубине магазина, прохаживалась между стеллажей с рулонами, уже кого – то встретила и вела оживленную беседу.
– Миша, – позвала она. Пришлось встать и двинуться в глубь магазина. Мама показала свой выбор, как – то странно, уж очень быстро определилась с обоями. Возле мамы стояла Дина, не виделись с того случая с ремонтом замка в ее квартире.
Поздоровались. Мама принялась расхваливать понравившиеся расцветки, она всегда приводит доводы за и против, убеждая в первую очередь себя в правильности принятого решения. Дина молчала и не сводила с меня глаз. Она изменилась, черты лица стали крупнее, появились небольшие коричневые пятна над верхней губой, слегка округлившийся живот выдал признаки беременности. Значит все идет по плану.
– Ну ладно Диночка мы пойдем дальше, – сказала обернувшись мама. В это же самое время в проеме показался мужчина, невысокого роста.
– Ну что зависла? – он вопрошающе посмотрел на Дину.
– Да Лева, идем, вот соседей встретила.
Он весело улыбнулся, поздоровался и извинившись за вторжение скрылся за стеллажами с товаром, как и возник. Надо полагать это и есть ее муж. Наверное его видел в нашем кафетерии, но всегда со спины. Веселый, – подумал я и пошел к кассе.
– Этот вариант в остатке, – выдала кассирша. Там всего полтора рулона по – моему, она взглянула в прейскурант на цену. Ну да, – подтвердила, – глядя на маму.
– Ну вот, – мама повернулась ко мне. Придется ехать в этот твой супермаркет «Мастер». Что ты предлагал сначала, а я отмахивалась, ехать не надо, пройдемся пешком, все рядом. Столько времени у тебя отняла! Дела терпят? Надо проехать еще до центра в гастроном.
– Надо, проедем.
– Как?
– Легко.
– Мишка, все ты шутишь. Некогда тебе со мной по магазинам разъезжать.
– Мам ты же меня знаешь, когда я пасовал перед трудностями?
– Ладно шутник пойдем обратно. В который раз убеждаюсь надо слушать мужчин.
Вернулись во двор на стоянку к машине. Из за дома показались Динка и ее Лев, который шагал далеко впереди размашистым шагом, выбирал куда ступить, ловко перескакивая лужи. О существовании жены как будто на время забыл. Динка шла переваливаясь уткой, осторожно несла свой живот, внимательно посматривая под ноги. Ее платок сбился домиком, наехал на глаза. Похожа была на кулему беспомощную, беззащитную. У входа в подъезд приостановилась поправила платок и посмотрела в нашу сторону. Мама уже сидела в машине, а я протирал боковые стекла. Затем зашла в подъезд, где перед этим скрылся ее муж.
Мама вздохнула. – Ну вот наша соседка ждет прибавления семейства, а Лев приветливый парень. Свадьбу летом играли, во дворе целое представление устроил с друзьями. Только он все время бегом, занят очень, постоянно на работе. Оттого и не особо внимательный. Но все в дом тащит. Хозяйственный. Каждый найдет по себе. Мама замолчала, думала о своем. Даже догадывался о чем. Выехали со двора, на этом разговор о Динке прервался. Привычно крутил баранку, останавливался на светофорах, мерно работали дворники, расчищали лобовое стекло от потоков дождевой воды. А перед глазами все еще стоял образ Динки, неуклюжей с платком, наехавшим на глаза. И муж веселый и шустрый. Люди семейные и у них личная жизнь. Чужая семья. Чужая? Сколько раз держал Динку в своих руках и не только держал. Включил авторадио, что за ерунда лезет в голову? Она чужая жена и мне абсолютно безразлично дальнейшее. Да и вспоминались наши спонтанные встречи туманно, вроде и не было ничего. Только странное ощущение, мечта сбылась – замуж вышла, а ходит кислая, словно не счастлива. Охота пуще неволи. И чем ей не угодил Герман? А может так должно быть, жизнь продолжается несмотря ни на что. Каждый встретит своего человека.
Глава 10 Вадим
Снег сыпет в преддверии новогодних праздников как из рога изобилия. Тишина, побелевшие окрестности. Улицы тонут в снежной искрящейся пене. Снег скрипит под ногами, эхом далеко разносится любой звук и шорох, морозно. Работой загрузился как всегда, некогда вздохнуть, конец года, подбиваю итоги. Карусель получилась в конце квартала. Но в начале декабря все встало на свои места. Мой бизнес расширился, вырос. Вместе со мной слаженно работает тщательно подобранный коллектив. И это определенная ответственность. Уже вечер, только что приехал домой, снял пиджак и опустился в кресло, теперь можно расслабиться и ни о чем не думать. Но рассиживаться нечего. Надо встать, идти умыться и что – нибудь перекусить. Открыл кран, сполоснул лицо, вылил на руки мыльную пену. Мобильный трезвонил, наскоро обтерев руки вытащил его из внутреннего кармана пиджака.
– Слушаю, – произнес на выдохе. Мои уши прорезал пронзительный крик – Вадим убит!
– Ты что говоришь, Мария?
– Там у Лильки, – он поехал туда, полиция приехала, там стрельба была, ничего не знаю, мне сообщили, убит.
– Кто сообщил? Ты его видела? – перебиваю Марию, пытаясь выяснить хоть что – нибудь определенное.
– Нет! Ничего не видела, – захлебывалась она слезами, – поеду сейчас в полицию, родным скажи ты!
– Не сообщай родным. Слышишь? Узнай точно. Этого не может быть. Добиться сейчас от нее чего то вразумительного было невозможно. Частые гудки отбоя прервали наш разговор. Сжал в кулаке телефонный аппарат и с силой запулил его о стену в прихожей, корпус разлетелся вдребезги, рассыпавшись своими внутренностями на пол коридора. Открыл дверь и быстро спустился на улицу в снег и метель. Все еще был в белой рубашке с закатанными рукавами, не чувствуя холода сел на лавочку прямо у подъезда. Сжал кулаки до боли, пытаясь взять себя в руки. Из-за угла дома вынырнула компания молодых парней. Которые еще издалека заголосили.
– Вот кто нам сейчас даст прикурить. Они дружно загоготали. Трое выступили вперед, двинулись ко мне. Лучше бы они этого не делали, промелькнуло в моей голове.
– Эй, слышь, гони нам сигареты ты, – он не успел договорить как захлебнулся от ударов, которые посыпались на него. Отмолотил их за какие – то доли секунды, вложил в короткие точные удары всю месть за Вадима, за то что он молодой, отличный человек может быть убит, а эти головорезы вот так запросто лезут в душу, когда их об этом никто не просит. Трое валялись в снегу, размазывая кровавые слюни, один из них вообще не подавал признаков жизни. Остальных тотчас сдуло снежным ветром, словно никого и не было. Двое кряхтя и корчась потащили третьего за руки и скрылись за углом дома, откуда так внезапно появились несколько минут назад.
Прошел подальше от подъезда, присел на корточки, зачерпнул пригоршню снега и растер им лицо. Снежные комочки попали за шиворот, талая вода потекла по спине, привела в чувство. Я издал протяжный стон, сжал зубы и в тот же миг почувствовал что – то теплое, дрожащее ткнулось в бок. Повернулся, бездомная собака отскочила от меня на безопасное расстояние. Она мерзла, пыталась согреться и согреть меня. Метнулась в темноту, почувствовал ее пристальный взгляд. Снова застонал от своего собственного бессилия что либо сделать прямо сейчас, изменить. Не в моей это власти. От металлических мусорных баков отделилась скелетоподобная фигура дрожащей собаки и предстала в свете фонарей. Ее глаза, два темных пятна остановились на мне. Я взялся за голову руками и проглотив c трудом ком, который стоял в горле, раскачивался из стороны в сторону. Собака внимательно смотрела на меня, с сочувствием, страдальчески, не мигая и не переводила взгляда. Казалось мы одни на белом свете, в темном колодце огромного двора засыпанного снегом, покрытого черным куполом бездонного неба. Собака нерешительно потопталась на месте, отступила назад и пробежав по мне взглядом опустила морду вниз, не решаясь смотреть на меня в упор. Присела на задние лапы, но тут же поднялась, ее колотило от холода. Мысленно просил спасти Вадима, глядя в черное небо. В глазах собаки отражался отклик моей душевной боли и ощущение страдания незримой волной объединило нас. Меня било мелкой дрожью, по телу пробегала нервная волна за волной. Я поднялся и пошел к своему подъезду, оглянулся, увидел внимательные собачьи глаза, неотрывно следившие за каждым моим движением.
– Иди сюда, – позвал настойчиво. Замерзнешь. Вошел в подъезд, она двинулась в нерешительности следом. Голод и холод не тетка. А сил нет совсем. И выбора нет или жизнь или смерть. Придержал дверь за которой тепло и сухо. Собака подошла, но не решалась войти, жалобно поглядывала на меня снизу вверх и в открытую дверь на улицу, куда еще можно отступить. Столько боли увидел в ее глазах, в дрожащем теле. Не у каждого человека встретишь такой человеческий взгляд. Недоверчиво принюхиваясь к теплу шедшему из подъезда шагнула за мной. Медленно поднимался к себе на этаж, она на расстоянии шла за мной, чувствовал ее присутствие, не оглядывался, не делал резких движений.
Дома принес и бросил в коридоре старый полушубок, налил в чашку бульона и покрошил немного хлеба. Для первого раза достаточно. Теперь в освещенном помещении пес поразил своим бедственным видом, ребра обтягивала кожа, остатки спутанной шерсти клоками торчали в разные стороны. И только глаза были черными и блестящими на худой тонкой морде.
– Ешь, не бойся, теперь ты будешь жить. И Вадим тоже, – решил я и успокоился.
Пес внимательно слушал, потом не спеша подошел к миске принюхался и стал понемногу, без жадности есть, отпил немного бульона, съел кусочек хлеба, осторожно выудив его из жидкости и посмотрел выжидательно на меня.
– Ешь, – повторил я, – интеллигент. Прошел в зал и достал из кейса служебный телефон. Взял себя в руки и набрал номер авиакассы.
– Срочно нужен билет на ближайший рейс до С*, продиктовал паспортные данные.
И тут же сделал еще один звонок. – Глеб ты мне нужен, у тебя клиника круглосуточная? Нужно осмотреть собаку прямо сейчас. Моя. Да какая там порода, дворняга. Подъедешь, – я глянул на часы, – жду. Убрал в прихожей осколки мобильного, среди которых отыскал симку и спрятал ее в карман.
– У тебя дверь открыта, – Светлана вошла в квартиру и остановилась в недоумении. На ее шапке, ресницах таял снег. Она появилась неожиданно и кстати, свежая с мороза с румянцем на щеках. Как снег на голову.
– А у нас тут вызов по 02. Во дворе драка. Проехали с экипажем ППС. У меня отработка. Миша, что случилось?
Пес вскочил вжался задом в угол, спрятав между лап хвост и задрожал сильнее. -Не бойся, – Светлана с сочувствием оглядела пса. Откуда такой? Его бы нужно в кладовку, там он будет чувствовать себя в безопасности.
Она скинула дубленку и сняла шапку. Затем открыла кладовку в коридоре, пес жался к стене и дрожал, я осторожно перетащил туда полушубок.
– Иди не бойся, – кивнул ему, сидя на корточках. Пес перешел в кладовку и оглянувшись залег там.
– Что то случилось? -Завтра вылетаю к Вадиму. Ничего больше не говорил, прошел в зал и сел на диван. Светлана присела рядом, взял ее руку в свою. Она молча смотрела на меня.
Раздался звонок в дверь. Это Глеб из ветеринарки. -Ну что тут у тебя? – ворвался заснеженный Глеб. Показывай зверя. Глеб осторожно за порогом стряхнул с шапки и с себя снег и снова вошел. Вот так экземпляр. Ты где его откопал? – недоумевал он.
– Да тут, – неопределенно махнул я рукой. Осмотри его, все что нужно сделай. Вот деньги, – протянул Глебу купюры.
– Потом отдашь, – проговорил Глеб, осматривая псину. Так, ну истощен брат, истощен до последней степени возможного. Как только держится. Ну что давай тогда в перевозку, заберу его в клинику, подлечим.
– На держи деньги на медикаменты, еще что будет надо скажешь. Давай бери не раздумывай!
– Угу, – кивнул Глеб и открыл дверцу переноски. Пес не мигая смотрел на меня. – Так надо брат, давай иди лечись, потом заберу тебя, – я присел на корточки, глядя ему в глаза. И пес в ответ внимательно окинул меня взглядом черных глаз, оглянулся и вошел в переноску. Путей к отступлению не было. – Смотри – ка слушается, – хмыкнул Глеб. Давно знакомы?
– Несколько часов как, – сообщил я.
– Доверяет. Чувствует, помочь хочешь. Ну бывай, – кивнул Глеб. Вышел вместе с ним, донес перевозку в машину.
– Глеб, завтра улетаю в загранку на неопределенное время.
– Будь спок! Все будет в норме, не волнуйся. Я понял, понял, – Глеб внимательно с пониманием посмотрел мне в глаза, похлопал ресницами, стряхивая крупные снежинки, которые мельтешили в воздухе и сел в машину. Падал крупный невесомый снег.
Во дворе стояла патрульная автомашина, два милиционера осматривали местность.
Дома сразу положил паспорт в карман, виза есть. Кинул в рюкзак пару белья. Попытался дозвониться Марии со своего служебного, безрезультатно.
– Ужинать будешь? – спросила Светлана. Отрицательно покачал головой. Достал из бара коньяк, выпил стопку. Она сейчас наверное уйдет. Но она внимательно посмотрела на меня, потом на часы, пошла и закрыла входную дверь.
– Дети у мамы. Идем спать, – позвала она. Разделся и лег в постель, обнял покрепче Светлану. Как здорово что она есть и как хорошо, что сейчас рядом и ни о чем не спрашивает. Света надела мой свитер. Мы ни о чем не говорили. Мне чуть свет в аэропорт.
***
В аэропорту толчея как и положено. Рейсы на табло меняются один за другим. Жду вылета и думаю о Вадиме, мысленно прошу Вселенную совершить чудо. Не могу представить что могло произойти между Вадимом и Лилей. Кто стрелял? Полицейские? Но по какой причине? Что толку голову ломать, приеду и узнаю. Не стоит опережать события. Вот сейчас я спокоен, так надо. Чтобы в голове была ясность, чтобы действовать правильно без суеты.
Гостиница забронирована. Через часа два, если все пойдет по плану, буду на месте. При разнице во времени вылетел в час дня из столицы и прилетел в час дня по местному времени. Оно, словно остановилось вместе с последними событиями. Заграничный аэропорт как всегда дышал тишиной и полнейшим спокойствием, все звуки отдавались в ушах так словно находишься под толщей воды. Тихие голоса, неспешные перевозки длинных тележек с поклажей. Вышел из здания аэропорта, направился к автобусной остановке, откуда повезет рейсовый автобус в город, мне нужно скорее добраться до гостиницы. В автобусе включаю телефон. Еду в гостиницу.
Мелькают серые ленты дорог и поля, слегка заснеженные, каменистые скальные породы, автомобили. Серое небо и сквозь это марево едва пробивается солнечный свет. Настроение такое же. Забросив рюкзак в свой номер сразу еду на такси на новый адрес Вадима. В их дом. Песчаные обледеневшие пляжи выглядят грустно и сонно. Дом Вадима и Марии нашелся быстро, благо водитель знал короткий путь в этот район столицы. Вышел из такси, осмотрелся, домик чуть в гору, надо лишь подняться по каменным ступеням, что и сделал. Нажал кнопку звонка, в окне показалась женщина. Наверное привратница, какая привратница? В голову лезет всякая чушь. И тут же за дверью услышал. – Кто там? – причем на русском языке. Но это была не Мария, оказалась ее мама, то бишь теперешняя теща Вадима из Питера. Она выглядела растерянной и сообщила, что ее дочь уехала с утра пораньше в полицию.
– Вы подождите я сейчас, – она взяла телефон, стала набирать номер.
– Лера ты где? В полиции? Ждешь? Еще до сих пор не приняли? Тут приехал, – она вопросительно посмотрела в мою сторону. – Михаил, – подсказал я.
Она передала мне трубку. – Михаил! Езжай в полицию, это на улице С*, пиши. – Сейчас подъеду. Диктуй, – достал ручку и записал в блокнот адрес. – Есть новости? Ну что там? – вопрошала мать Марии.
– Не знаю, она еще не встретилась с полицейским. – Возьмите, – отдал ей телефон и решил ехать в отделение полиции.
– А почему Лера?
Женщина пожала плечами.– Потому что моя дочь по паспорту Лера и всегда ею была. Странно, вот так новость, впрочем сейчас не до этого, я сбежал вниз по ступенькам и остановил проезжающее мимо такси.
Мария сидела в длинном коридоре в ожидании приема.
– Привет, – растерянно проговорила она.
– Какие новости? – Не знаю, ничего не знаю, – она видимо не спала ночь.
– Привет, – запоздало сказал я и присел рядом. Она не находила себе места, вставала периодически, совершала короткие проходы по коридору из конца в конец и обратно присаживалась на стул.
– Долго у них тут все, – говорила она, прикладывая маленький скомканный платок к припухшим глазам, – как долго, – и снова расхаживала по коридору. Что теперь будет?
Молчал, в моей голове проносились всевозможные варианты случившегося и наконец в ней стало пусто, я уже ни о чем не думал. Вошла и представилась переводчица. Дверь отворилась Марию пригласили войти, я следом, меня предупредили, чтобы остался в коридоре. Но я настойчиво двинулся за Марией в кабинет, которая тоже попросила оставить меня рядом с ней. Ее просьбу удовлетворили. Полицейский представился и сообщил, – по инциденту будет принято решение о результатах которого уведомят письменно. Записал контактные данные Марии. Задал еще пару вопросов. Все остальные вопросы предстоит решать в институтской больнице. В кабинете полицейского раздался звонок, он послушал что говорят, удивленно поднял брови и положил трубку. – Вам сейчас следует проехать в институтскую клинику, – вежливо предложил полицейский. Всем своим видом показывая, что прием окончен. Понятнее не стало.