Интуиция

Мороз тут же ворвался в теплый салон, возмущаясь созданному там теплу. К счастью, пребывание на свежем воздухе ограничилось несколькими ступенями, по которым Марина и Константин поднялись к высоченной входной двери. Она практически тут же распахнулась. Высокая полная женщина с бесцеремонным любопытством оглядела гостью с головы до ног и только потом добродушно улыбнулась:

– Проходите, вот раздевалка, – произнесла она нараспев низким голосом и кивнула головой в сторону помещения справа, – Вам дать тапочки?

Марина внутренне порадовалась, что догадалась взять с собой летние удобные босоножки на сплошной мягкой подошве. Ей не придется шлепать по такому шикарному дому в чужих заношенных тапочках. «Еще не известно, – одернула сама себя девушка, глядя на встретившую их мадам, одетую в офисное платье и туфли на небольшом каблучке, – что тут называют тапочками. Они, возможно, гораздо круче моих потасканных босоножек».

Перед ней простиралась просторная гостиная-холл. Из-за обилия огромных зеркал она показалась уходящей в бесконечность. Глаза девушки заметались от расставленных тут и там статуэток к хрустальным бра, висящим между картинами; от гостеприимно пылающего камина к расставленным полукругом креслам; от шкур на паркетном узорчатом полу к огромной театральной люстре. Марина поежилась. Одетая в удобные джинсы и теплый свитер, она почувствовала себя Золушкой, пришедшей на бал к принцу в простом домашнем платьице.

– Знакомься, Мариночка, – Константин вышел из раздевалки. Девушке пришло в голову, насколько джинсы и джемпер сделали облик ее нового знакомого более мягким, – эту милую даму зовут Вероника Николаевна. Она, можно сказать, домоправительница. Поэтому по всем вопросам смело обращайся к ней.

– Проходите, Мариночка, не стесняйтесь, – с приветливой учтивостью пригласила Вероника Николаевна после того, как девушка пропищала вежливое «очень приятно».

Несмотря на внешнее добродушие женщины, Марине показалось, что в ней есть какая-то сила и властность. Ее озорной внутренний Ребенок, памятуя повесть про Малыша и Карлсона, немедленно и однозначно окрестил даму домомучительницей.

– А это Ниночка, – обернулся Константин с стоящей в стороне молодой женщине, – наш ангел спаситель. Ниночка помощница Вероники Николаевны. Не знаю, чтобы мы без нее делали. Сама понимаешь, дом большой, хлопот много.

Марина оглянулась в ту сторону, куда показывал хозяин дома и чуть не обуглилась от выжигающего взгляда той, которую ей представили. Впрочем, Нина – на вид лет тридцати с небольшим, тут же взяла себя в руки и наклеила на лицо искреннюю приветливость. Из слов Константина Марина, живущая в небольшой однушке, ничего не поняла про хлопоты, связанные с домом, но про себя решила, что обе женщины обычные служанки. Одна главная, а вторая типа девочки на побегушках. Гостью столь деликатная оценка статуса обеих женщин рассмешила и помогла немного прийти в себя. Все-таки, прислуга, отвергающая свой статус и ведущая себя на равных с хозяином, выглядела забавно.

– Пойдемте в столовую, попьете чай с мороза, – повелительно указала направление движения Вероника Николаевна.

– Спасибо, мне совсем не хочется, – смутившись, воспротивилась Марина больше из упрямства, чтобы не поддаваться указаниям обслуживающего персонала. Что ни говори, а под взглядом этих двух служительниц она чувствовала себя залетной птичкой, вторгшейся на чужую территорию. «Уж лучше бы он был один», – мрачно прокомментировала внутри Мечтательница, забыв, как совсем недавно девушка боялась оставаться с мужчиной тет-а-тет. – В машине было очень тепло, – постаралась она смягчить свой отказ, – Константин заманил меня сюда рассказами о лаборатории. Не терпится ее посмотреть и послушать об исследованиях.

– Да-да, прошу не отвлекать мне гостью, – шутливо прикрикнул на домоправительницу Константин, – Мариночка очень правильно мыслит. Сначала дело, а потом уже всякие развлечения и чаи, – мужчина, мягко взяв Марину под локоть, повел ее мимо лестницы в левое крыло здания.

Лаборатория находилась за дверью, украшенной изречением Опры Уинфри: «Интуиция – сложнейшие вычисления нашего разума по еще не известным нам законам математики». Марина словно вернулась в школьные годы на урок химии – реактивы, колбочки, пробирки, штативы. В памяти сами собой всплыли давно забытые слова – фенолфталеин, альдегид, электролит, коагуляция… Девушке пришлось тряхнуть головой, чтобы выбросить оттуда неожиданный наплыв заумных терминов, вытаскиваемых памятью из давно опечатанных кладовых. Из большого проходного помещения небольшие двери вели в две изолированные комнаты. Мужчина зашел в одну из них. Это оказался кабинет.

– Сначала я покажу тебе документы о том, что лаборатория официально зарегистрирована и имеет право проводить определенные исследования.

Константин действительно достал из сейфа папку с бумагами. Марина по его настоянию добросовестно уткнулась в них, но сколько ни старалась, словить разбегающиеся буквы и соединить их в более-менее понятные слова не смогла, а потому бросила сие бесполезное занятие. Бумаги, они и есть бумаги. Печати, штампы. Внешне все как положено, и ничего не смущает. Если дело дойдет до подписания, то тогда она подсоберется и попросит время на тщательное изучение. Дальше пошли фотографии – два медика, приходящих для проведения исследований; подопытные, которых экспериментатор деликатно называл то испытуемыми, а то клиентами.

В отдельном амбарном журнале хранились письменные отзывы тех самых подопытных. Марина нисколько не удивилась, прочитав несколько восхищенных оценок и реакций. Ехидный Рассудок же подал голос, что вряд ли у недовольных была возможность что-либо написать в этот журнал.

Пока гостья боролась с информацией из документов, журналов и фотографий, Константин, как и в кафе, сев на своего любимого конька, заливался соловьем и не замолкал ни на минуту. Из его рассказа Марина выяснила, что проходное пространство предназначалось для работы персонала. Там действительно стоял шкаф с документами и два рабочих стола с компьютерами. А во второй отдельной комнатке проводились собственно исследования с испытуемыми. Все стены этой клетушки были заставлены «пыточной» аппаратурой, о предназначении которой девушке даже думать было страшно.

– Это застенок инквизиции, – выдохнула девушка, оглядывая святая-святых.

– Здесь нет угрозы для жизни. Неприятных ощущений тоже, – засмеялся Константин, любовно оглядывая сокровищницу.

– Я не верю, что можно приборами измерить то, что человек и сам не слишком чувствует!

– Хотел бы сказать, что очень просто, но, к сожалению, это будет неправда, – мужчина усадил Марину в кресло и достал один из приборов, – вот смотри. Не буду тебя мучить сложными названиями, поэтому назову то, что у меня в руках прибор. Так вот этот прибор измеряет импульсы, излучаемые мозгом. Он позволяет определить периоды, когда мозг работает, а когда отдыхает. Причем, техника способна отличить интенсивную работу мозга от так себе прохладной. А вот эти штуки, – Константин, не разрывая зрительный контакт, указал на соседние приборы, – позволяют генерировать различные условия. Ну например, из простых и понятных – магнитное поле, нагнетание стрессовой обстановки, звуки различной громкости и частоты. То есть помогают изучить, влияет ли внешнее воздействие на интуицию и каким образом.

– Я так и не поняла, как приборы, описывающие деятельность головного мозга, измеряют интуицию, – раз утонув, русалка Марина так и не могла вынырнуть из обворожительных глаз своего экскурсовода. Как утопающий она хваталась за любую соломинку, чтобы спастись и остаться на плаву. Самое обидное было в том, что мужчина был на тысячу процентов увлечен своей лабораторией. Его глаза горели восхищением, но не симпатичная слушательница была тому причиной, а перспектива продолжить исследование.

– Константин, мне кажется, Вы совсем замучили нашу гостью, – ворвался в монолог хозяина дома низкий голос Вероники Николаевны, – уже время обеда. Прошу всех к столу. В конце концов, столы, стены и приборы посмотрели, а объяснения можно давать, совмещая приятное с полезным.

Домомучительница уверенными движениями полных рук подхватила Константина и Марину и повела их за собой, словно нашкодивших ребятишек. Девушка, удивляясь такому панибратству, недоуменно взглянула на хозяина дома, но мужчина лишь заговорщицки приподнял брови.

Столовая находилась на первом этаже в правом крыле. От лаборатории к ней пришлось идти мимо лестницы через так поразившую Марину гостиную. Посреди столовой стоял огромный овальный стол человек на двадцать, как минимум. На его узком закруглении сиротливо приютились пять приборов. От стоявшей на столе супницы, которую Нина открыла, увидев приближающуюся компанию, шел волшебный запах копченостей. Рот гостьи наполнился слюной, она физически почувствовала во рту вкус горохового супа.

Не ожидая, пока девушка начнет задавать вопросы, Вероника Николаевна пояснила, что в доме все по-простому. Едят все вместе – она, Ниночка, Константин, Марина и Александр, который тоже вот-вот должен подойти. Он помощник и практически компаньон ее босса.

Константин на правах хозяина подвел Марину к одному из стульев и, отодвинув его, предложил сесть. Девушка силой воли заставила себя не смотреть голодными глазами на стоящую перед ней фарфоровую супницу, источающую аппетитный аромат.

– Итак, – начал приземлившийся рядом мужчина, наблюдая за Ниночкой, разливающей суп, – давай углубимся в теорию.

Не торопясь помешивая ложкой суп, он поведал заинтересованным слушателям, что человеческий мозг – это тот же компьютер. Причем, его навороченное программное обеспечение позволяет ему работать и в качестве аналитической программы, сопоставляющей разные факты, и в качестве исследовательской. Самая неизученная сфера деятельности мозга как раз исследовательская. В частности, опытным путем выяснено, что мозг не только во все стороны посылает импульсы, но и ловит обратно их отражения. В качестве иллюстрации Константин рассказал, как это работает. Мозг отправляет импульс, тот отражается от некоторого препятствия. Поскольку это не одиночный импульс, а сплошное импульсное покрытие, то принимая и анализируя отражения, мозг составляет свое собственное представление о предмете, от которого импульсы отразились.

– Вот представь, – пояснил свою теорию Константин, – на крыше лежит кирпич в очень неуравновешенном состоянии. Так вот мозг вычисляет, когда этот кирпич может упасть. Если он представляет опасность для человека, в котором сей мозг заключен, то он дает команду, что надо пойти другим путем. Человек воспринимает команду как внезапную мысль, внезапное желание, но он понятия не имеет о плохо закрепленном кирпиче. Это и есть интуиция.

– Никогда не подозревала, что мой мозг настолько продвинут, что в состоянии анализировать невидимые мне кирпичи на крышах, – Марина, с нетерпением дожидающаяся хоть малюсенького перерыва в потоке слов мужчины, первую же паузу использовала в своих личных целях. – Ниночка, очень вкусный суп. Я бы не отказалась от добавки.

Вероника Николаевна также подставила свою тарелку для дополнительной дозы. Константин же, отложив ложку, продолжил вещать о том, что мозг действует автономно, и его хозяин не подозревает о всей проводимой работе. То есть внезапно мелькнувшая мысль, мол неплохо бы зайти в магазинчик, или полюбоваться определенным видом, или проехаться на трамвае и так далее, не вызывает у человека никаких подозрений или далеко идущих выводов о работе мозга. Человек, конечно, способен понять, что мысль появилась не просто так, но даже он, разрабатыващий эту тему, не думает постоянно об исследовательской и аналитической работе компьютера, расположенного в его голове. Сам Константин принимает команды своего мозга как нечто само по себе разумеющееся.

– Всем привет, – жизнерадостный мужской голос, раздавшийся позади Марины, прервал околонаучную лекцию, – Костян, я не пропустил про убивцев? Ты еще не дошел до них?

Молодой человек подошел к Константину, чтобы пожать руку, и гостья смогла его рассмотреть. Ростом он был практически с хозяина дома, но худее. Если Константина можно было назвать статным, то пришедший незнакомец подходил под категорию жилистых. Его темные волосы легкомысленным хвостиком торчали на макушке, придавая владельцу бесшабашный вид. Марина такой причесон обычно делала, когда занималась физическими упражнениями, лежа на спине, чтобы не мешал. В сочетании с многодневной небритостью, переходящей в легкую бородку, и официальным костюмом внешность весельчака, как мысленно окрестила его Марина, вызвала ощущение легкой и располагающей к нему фантасмагории.

– Александр, ну сколько Вас можно просить не называть Константина Костяном. Это грубо, – протрубила свое «фи» Вероника Николаевна, в очередной раз удивив Марину, ведь незнакомец, если она правильно сориентировалась, помощник Константина и вряд ли подчиняется домоправительнице.

– Да ладно, – улыбнулся Константин, и развернув пришедшего в сторону гостьи, представил, – познакомьтесь. Александр, Марина. Саш, очень надеюсь эту прелестную девушку привлечь к нашим исследованиям. На мой взгляд, обладает потрясающей интуицией.

Александр, широко улыбнувшись Марине, сел на стоящий рядом с ней свободный стул, перед которым стояли приготовленные для него приборы.