– Ты тоже так думаешь – я знаю, Кей, не стыдись этого. Ты просто не понимаешь, как многие. Я тоже не всегда это понимал – не мог объяснить, просто чувствовал, сердцем. Я знал, что в этом есть смысл. У тебя ведь есть кое-что, во что ты просто веришь, без объяснений?
Под его пристальным взглядом Кей-Ше залилась краской до ушей.
– Да, я верю в любовь, – ровным голосом ответила она, пытаясь утихомирить бурю эмоций. Там, внутри, было что-то болезненное, яростно протестующее против этого внезапного вторжения Берка в святая святых. Но теперь уже бесполезно было скрываться от него – он все равно бы прочел мысли.
– Извини, – немного другим голосом быстро сказал он. – Я забыл, что на твоем уровне еще живет столько стыда. Очень скоро ты забудешь об этом чувстве.
– Обещаешь? – сгорая от смущения, пробормотала Кей-Ше, не глядя на него. Она сама не понимала, как одновременно может испытывать столько неловкости и продолжать тянуться к нему – особенно после этого его рассказа. Он немного приоткрылся, и стал еще привлекательнее.
– В общем да, – спокойно ответил Берк и перевел взгляд на ее руку, – я уже говорил тебе, чтобы ты не думала о близости, когда касаешься меня?
– Да.
Кей-Ше осмелилась первой послать ему улыбку, и Берк улыбнулся ей в ответ – одними глазами. Он осторожно вынул руку из-под ее ладони, перевернул и погладил пальцами.
– Поцелуй меня, пожалуйста, – умоляюще прошептала она. Может, ей придал смелости шутливый тон, а может, она так нуждалась в этом, что уже не могла думать о приличиях.
– Шшш, – он обнял ее за плечи, когда она придвинулась, но поцеловал только в висок, игнорируя подставленные губы, – Спокойно, малыш. Это очень лестно, но ты хочешь не меня.
– Прости, – простонала она, бессильно уронив голову ему на грудь, – я не хотела…
– Не надо. Все хорошо. Тебе просто нужно немного тепла. Иди сюда.
– Мне нужно секса, а не тепла, – упрямо пробормотала она, когда получила теплые объятия. Это было очень странно – обниматься вот так с Берком. Пожалуй, еще страннее, чем если бы он поцеловал ее.
– Не нужно тебе секса, – усмехнулся Берк, успокаивающе поглаживая ее по спине. – Тебе только так кажется.
– Я лучше знаю, – упрямо пробормотала Кей-Ше, но уже смеялась вместе с ним. Над этой нелепой ситуацией невозможно было не смеяться, хотя она и чувствовала себя на редкость глупо.
– Ты очень привлекательна. Но ты ведь знаешь, что я в любом случае не смог бы это сделать с тобой.
– Знаю… но не понимаю до конца, – пожаловалась она. – Что такое это ваше слияние?
– Ну, – Берк вздохнул, аккуратно отодвигая ее от себя. – В каком-то смысле двое становятся одним целым.
– В каком-то смысле? Ты ведь ученый, – немного сердито сказала она, все еще переживая его отказ целоваться. Зачем только попросила? Как глупо…
– Тебе станет легче, если я скажу, что сливаются их намеревающие части?
– Какие части? Части чего? – удивленно переспросила Кей-Ше.
– Части психики, – улыбнулся Берк.
– А как вы узнаете, что готовы?
– Мы узнаем об этом, когда оба партнеры намерены слиться, – ответил Берк голосом, полным бесконечного терпения. И Кей-Ше поняла, что он даже не рассчитывает на ее понимание.
– Ладно, – сказала она, утратив желание его расспрашивать, вместо которого почувствовала обиду.
– Кей, я не скрываю от тебя ничего. Это трудно объяснить словами, правда.
– Хорошо, – кивнула она, испытывая мучительное желание закрыться от него и в то же время легкое отчаяние от того, что это было невозможно. – Может, ты расскажешь мне больше о своем проекте? Что именно ты хочешь выяснить с моей помощью?
Берк сделал глубокий вдох и поднял голову, глядя на небо.
– Не выяснить, – сказал он, прищурившись на солнце, – скорее подтвердить, что твой уровень может превысить так называемый потенциал. Пока большинство людей предпочитают считать, что выше потенциала не прыгнешь, и при этом он каким-то образом случайно появляется у человека при рождении – вроде как один от рождения может быть высшим, а другой – нет. Не говоря уж об уровнях выше высшего.
– Уровнях? Там же только один, – переспросила Кей-Ше, невольно запуская руку в волосы и нахмурив брови, чтобы припомнить нужный раздел теории телепатии.
– Да неужели? – усмехнулся Берк, качнув головой. – А у Величайшего тогда какой по-твоему уровень? Или ты думаешь, что я ему равен?
– Я не знаю, – растерялась Кей-Ше, отводя взгляд. Глаза Берка, подсвеченные солнцем, показались ей невыносимо ослепительными, как лазер.
– Я ему не равен, – сообщил он как всегда ровным тоном, – и я думаю, что после высшего телепатических уровней еще много, и даже Величайший не совершенен, хоть для нас он и эталон. Просто большинству живущих на свете горианцев сложно даже вообразить что-то выше такого уровня – сложно и незачем, потому что они считают невозможным этого достичь хотя бы когда-нибудь. У каждого из них есть свой потенциал, как потолок в пещере. И они убедили себя, что его не преодолеть – так ведь проще, чем честно сказать: «я просто боюсь выйти наружу».
– А ты не боишься?
– А ты как думаешь? – спросил он, впиваясь в нее взглядом. Солнце на миг скрылось за небольшим облаком, и Кей-Ше обняла себя руками, ощутив холодок. Каким-то шестым телепатическим чувством она ощущала, как Берк напряжен, словно сам сомневается в своей гипотезе и очень хочет услышать от нее возражения, чтобы стереть на месте в порошок. Ей хотелось соврать, согласиться с ним, но это было невозможно – ложь он почувствует еще до того, как она успеет закончить фразу.
– У меня средний уровень, – медленно сказала Кей-Ше, – и когда я поднимала свои навыки до этого уровня с более низкого, я думала, что умру. Теперь я понимаю, что это стоило того, но тогда это было очень трудно. Я не уверена, что смогу выдержать нечто во много раз худшее. Я не понимаю, как выдержал ты.
– Ты будешь сильнее, – возразил Берк, заметно успокаиваясь. Он расслабился, оперевшись о спинку скамейки и завернулся в крылья, как в кокон, – и потом, не волнуйся: я не собираюсь тянуть тебя до своего уровня. Высший – максимум, обещаю. С твоим потенциалом "выше среднего" этого будет мне вполне достаточно.
– Достаточно для чего?
– Чтобы изменить мир, конечно. На меньшее я не согласен.
Глава 6
После прогулки ее сознание прояснилось, и она испытала настоящий прилив энергии. Впервые за последние дни Кей-Ше захотелось повнимательнее рассмотреть себя в зеркале, и она осталась неприятно поражена увиденным. Слишком бледная, слишком растерянная… и тело от непрестанного лежания в кровати начало терять форму. А ведь она привыкла видеть его почти идеальным и помногу с удовольствием упражнялась на Октиании. Но здесь, в палате, как-то даже не располагала обстановка…
Отвернувшись от большого зеркала в шкафу, Кей-Ше взяла маленькое и уселась с ним на кровать. С формой бровей следовало что-то срочно сделать, кожа тоже выглядела запущенной. Глубоко вздохнув, она полезла в шкаф за сумкой и замерла, протянув к ней руку. Это были почти все ее вещи – Берк, к тому же, привез сюда и все платья, и кое-какие новые предметы, купленные им для нее – ту же косметику, мыло, шампунь. И каждый день понемногу привозил еще. То книги, то мягкую подушку, то заколки для волос. Означало ли это, что он вообще не собирался больше забирать ее к себе домой?
Возможно… ведь помолвка фальшивая, а значит, ей нечего делать у него. "Я в любом случае не мог бы сделать это с тобой" – звучало так, словно он говорил не только о сексе. Звучало как пощечина. Действительно, кто она такая рядом с ним? Чем она могла его заинтересовать? И она тоже, дура, целоваться полезла. Он был прав, ей просто одиноко и грустно. Вовсе она не хочет его целовать. Он же холодный, все время какой-то слишком отстраненный и непонятный, непонятный… Кей-Ше не заметила, как слишком сильно сжала зеркальце и вскрикнула, когда оно треснуло в пальцах. Черт… да, он был ей интересен.
Интересен своим спокойствием и невозмутимостью, даже когда она предлагала ему целоваться. Своим потусторонним взглядом, своим всесилием, своей увлеченностью. Он ведь не иронизировал, когда говорил про изменение мира. Он в самом деле был таким человеком, которому веришь: этот – сможет. Этот целую планету может развернуть и закрутить в обратном направлении вокруг красноватой горианской звезды. И, глядя на такого, как Берк, очень хотелось помогать, хотелось даже жертвовать собой ради того, что он мог сделать. Потому что это величественно и прекрасно… Опасно. Слишком опасно.
Бабушка рассказывала ей как-то, в порыве злой откровенности, что мама тоже жертвовала собой ради идей отца. "В итоге тебя сиротой и оставили", – с каким-то болезненным злорадством выпалила она в лицо ошеломленной Кей-Ше, которая вдруг бросилась защищать папу, которого, по сути, не знала. Но защищать отца перед бабушкой не стоило – та его ненавидела, считала причиной всех бед, свалившихся на семью. Потому-то в тот день Кей-Ше и узнала много нового о прошлом своих родителей.
Тут и выяснилось, почему вся семья предпочитала делать вид, что отец потерялся во время экспедиции в горы и почему бабушка с теткой так пугались при каждом упоминании о восстании против президента. Никто в семье Карих не любил спорить о политике. Каждое решение правительства незамедлительно одобрялось всей семьей, а любимое бабушкино слово при просмотре официальных новостей было "правильно". Правительство выпустило новый закон? Правильно. Правительство решило отменить его несколько лет спустя? Правильно. Никакие альтернативные источники информации не принимались.
Годом позже, когда Кей-Ше взяла у кого-то в школе некую "грязную газетенку", как назвал ее потом дед, на нее кричали все, начиная от бабушки до тетки, и в тот день она окончательно все поняла. Сама не знала, как – имя отца по-прежнему не произносилось – просто чувствовала его присутствие в мыслях каждого. Тогда ей было всего четырнадцать, и она понятия не имела, что это было первое проявление ее телепатических способностей. В том, что отец погиб во время восстания потому, что воевал не на той стороне, Кей-Ше уже не сомневалась.
А бабушка в чем-то была права: будь то сам отец или его идеи, но смысл для мамы был в нем одном. И поэтому после его смерти она перестала жить – задолго до того, как на самом деле умерла.
Кей-Ше вздрогнула, когда поняла, что ей уже скоро будет столько же лет, сколько матери в то время. Нет, нет, она совсем не такая, как она. Она здесь не ради идей Берка, какими бы великими они ни были. Он привлекателен, но ей просто надо как-то выжить, как-то остаться на Горре. И вытащить их всех, что бы там этот горианец не говорил. Он не знает, каково им там, на Октиании. Ее родная планета, конечно, не так уж ужасна, но только не для ее семьи. И уж точно не по сравнению с Горрой.
Как удивительно быстро расставляет все на места простое сравнение. Берешь горианку-медсестру со средним телепатическим уровнем и сразу понимаешь: по сравнению с Горрой Октиания – просто нижний мир и преддверие ада. Ведь им то и дело рассказывали по телевидению, насколько далеко Октиания продвинулась в технологическом плане, какие добывает ископаемые и какие производит компьютеры и космические корабли суперсовременных моделей. А все это было полнейшей ерундой по сравнению с тем, какого совершенства могла достичь человеческая психика. Какой суперсовременной моделью была голова любого среднего горианца по сравнению с примитивным мозгом любого октианца-телепата, причисляемого к сливкам общества.
