Секрет. Беседы о суфизме
Теперь он сам выбрал себе группы, но он утратил связь со мной. Теперь он один. Он саньясин, но только внешне.
Да, я предложил ему первую группу, отлично зная, что она ему не подходит. Но так было задумано. Сможет ли он мне довериться, хотя бы три дня пробыв на группе? Может ли он мне доверять? Да, это правда, та группа была предназначена не для него. Это был просто способ создать ситуацию. Ситуация была такой, что в группе он начал чувствовать дискомфорт и не смог вытерпеть даже трех дней – даже в течение трех дней он не мог мне доверять? Если бы он доверился, то показал бы, что он – настоящий ученик.
И вот, он саньясин, но лишь потому, что на нем оранжевая одежда и мала. Однако контакта со мной больше нет. Я не могу его найти, его двери закрыты. Теперь он будет оставаться здесь, но без меня, и все, что он будет здесь делать, он мог бы сделать в любом другом месте. Сейчас он хочет пройти энкаунтер-группу. Он мог бы пройти энкаунтер в любом другом месте.
Если он не со мной, то он окажется недоступен и для энергии Тиртхи, потому что у Тиртхи, ведущего энкаунтер-группы, нет другой энергии. Он действует просто как моя энергия. Он в том состоянии, когда становятся лишь средством передачи. Его больше нет. Он в состоянии фаны, ученик в нем исчез. Теперь он просто функционирует как я. Его руки – мои руки, его энергия – моя энергия. Он – только проводник. Если этот саньясин недоступен для меня, он будет недоступен также и для Тиртхи.
Ты мог бы пройти энкаунтер-группу в Соединенных Штатах, в Англии, в Европе, где угодно.
Ты упустишь то особое качество, которое присуще энкаунтер-группам здесь. То, что происходит здесь, – это совершенно другое явление. Энкаунтер-группу ведет не ведущий, самого ведущего не существует. Он – просто функция, просто пустой бамбук. Через него к вам проникает моя песня.
Нет нужды приезжать сюда, если вы не можете следовать моим указаниям. И это совсем незначительные указания. Если я поставлю вам более трудную задачу, вы сбежите. Он не смог пройти всего лишь трехдневную группу «Интенсивное просветление». Что это за поиск? У тебя нет никакого стремления к истине и никакого понимания работы мастера.
Вы видите это кресло, в котором я сижу? Лишь четыре дня назад я распорядился, чтобы Ашиш и Вина изготовили его специально для суфийских лекций. Они работали днем и ночью. Они смогли закончить кресло только к часу ночи, всего несколько часов назад. Они могли бы подумать, почему я не сказал об этом несколькими днями раньше, почему всего за четыре дня? Но они радовались, они поняли мой умысел. И энергетически они поднимались все выше и выше. Прошлой ночью, когда они закончили кресло, они практически пережили психоделический транс! Все глубже входя в состояние сдачи… Изготовить его за четыре дня было трудной задачей, но они это сделали.
Дело было вовсе не в кресле. Это была накшбандия, вычеканенная ситуация. Из нее они кое-чему научились – тому, что, сдавшись, вы можете достичь высот. Чем глубже становится ваша сдача, тем выше вы поднимаетесь в сознании. Они могли ответить, что это невозможно. Тогда бы они упустили шанс – и никогда бы не узнали, для чего это было задумано. Но я рад, что и Ашиш, и Вина поняли, в чем суть. Они взялись за дело с глубоким доверием и решили, что раз я сказал: «Четыре дня», то это, должно быть, возможно; и они вложили в работу всю свою энергию.
А когда вы с доверием вкладываете во что-то всю свою энергию, это становится медитацией. Это приводит к экстазу. Прошлой ночью они, несомненно, вошли в состояние ваджда, проблеска.
Пребывая с мастером, вы должны быть очень, очень осознающими, потому что буквально все устраивается таким образом, чтобы это помогало вашему духовному росту.
Я возьмусь учить тебя, если впредь ты будешь следовать моим указаниям, – сказал Бахауддин, – и, оставаясь здесь со мной, переваришь все, съеденное тобой, с помощью занятий, которые не покажутся тебе посвящением…
И во многих случаях… Например, изготовление кресла – какое отношение оно имеет к саньясе? И какое отношение оно имеет к медитации? И разве я не мог говорить о суфизме, сидя в другом кресле? У нас есть много кресел. Какое отношение кресло имеет к суфизму? Если задуматься, они совершенно не связаны друг с другом.
Но дело вовсе не в этом. Если вы начнете думать таким образом, то упустите всю суть.
Бахауддин говорит: «Возможно, те вещи, которые я попрошу тебя сделать, не покажутся тебе посвящением…
…но будут равнозначны принятию внутрь того, что поможет съеденной пище перевариться и превратиться в питание, а не в тяжесть.
Но если вы страдаете от несварения, то тогда нужна просто таблетка, которая может помочь пищеварению. Для вас может не быть очевидным то, что она вам поможет, поскольку вы не понимаете внутренней химии тела. Но вам придется следовать указаниям мастера. Именно это и есть доверие. И иногда мастера требуют невозможного; но благословенны те, кто может приняться даже за невозможное дело. Чем более что-то невозможно, тем большим в результате будет ваше взросление, достижение, просветление.
Вся суть в том, что пища должна превратиться в питание, в поддержку, а не в тяжесть. И все то, что дает вам мастер, должно превратиться в мудрость, а не в знание. Знание – это тяжесть, мудрость – это питание. Знание интеллектуально – просто ваша память наполняется информацией. Но мудрость – не часть памяти, мудрость распределяется по всему вашему существу. Мудрость не нужно запоминать, а знание приходится помнить. Вам вовсе не нужно запоминать свою мудрость, потому что она – это вы сами. Знание остается отдельным – если вы его не помните, то вы забудете. А мудрость забыть невозможно; она – это вы сами, запоминание не требуется, и поэтому она никогда не создает тяжесть.
Когда Будда говорит, он не обременен тяжестью. Когда я говорю с вами, я не обременен тяжестью. Усилие отсутствует, это происходит без всяких усилий. Я делюсь. Я не стараюсь вас чему-то научить, а просто изливаюсь в вашу сторону.
Мудрость естественна – как переваренная пища, которая превратилась в вашу жизненную энергию. Знание неестественно – как непереваренная пища, которая задерживается, обременяя вашу химию, – оно разрушительно.
Человек согласился. Эту свою историю он рассказал много десятилетий спустя, когда прославился как великий суфийский учитель Халил Ашрафзаде.
В свое время он сам стал великим мастером, но он смог им стать лишь потому, что согласился.
То же самое я говорю вам: если вы придете со мной в согласие, рано или поздно вы начнете испускать ярчайший свет. Вы станете светом для самих себя, и не только для себя, но и для других тоже. Вы станете маяком для всех, кто блуждает в темноте. Но первое требование – быть в согласии со мной, без нерешительности, без условий с вашей стороны, просто безусловное доверие. Тогда это чудо случится и в вашей жизни…
Ла иллаха ил Алла!
На сегодня достаточно.
Глава 2
Возможность наполнить тебя моей благодатью
Первый вопрос:
Почему любовь причиняет такую боль?
Любовь причиняет боль, потому что она создает путь для блаженства. Любовь причиняет боль, потому что она трансформирует, любовь – это превращение. Любая трансформация будет болезненной, потому что нужно отказаться от старого ради нового. Старое знакомо, надежно, безопасно, а новое абсолютно неизвестно. Вы будете плыть по неисследованному океану. Имея дело с новым, невозможно использовать свой ум, хотя в том, что касается старого, ум очень искусен. Ум может функционировать, только имея дело со старым, но в том, что касается нового, ум совершенно бесполезен.
И поэтому возникает страх, и при отказе от старого, удобного, безопасного мира, мира удобства, возникает боль. Это та же боль, какую чувствует ребенок, покидая утробу матери. Это та же боль, какую чувствует птенец, выбираясь из яйца. Это та же боль, какую почувствует птица, когда впервые попытается взлететь.
Возможные опасности неизвестного и безопасность известного: неопределенность неизвестного, его непредсказуемость вызывает у человека очень сильный страх.
И поскольку предстоит трансформация из «Я» в состояние не-«Я», страдание будет очень глубоким. Но невозможно достичь экстаза, не пройдя через страдание. Чтобы золото очистилось, оно должно пройти через огонь.
Любовь – это огонь.
Именно из-за болезненности любви миллионы людей живут жизнью, в которой любви нет. Они тоже страдают, и их страдания напрасны. Страдание от любви – это не напрасное страдание. В страдании от любви присутствует творчество, оно приводит вас на более высокие уровни сознания. А страдание без любви совершенно напрасно, оно не ведет вас никуда, заставляя двигаться все в том же порочном круге.
Человек без любви нарциссичен, закрыт. Он знает лишь себя. И насколько он может познать себя, если он не знает другого человека? Ведь только другой может служить зеркалом. Вы никогда не познаете себя, если не познаете другого. Любовь очень важна также и для самопознания. Человек, не познавший другого человека в глубокой любви, в сильной страсти, в полном экстазе, не сможет познать себя, потому что у него не будет зеркала, чтобы увидеть собственное отражение.
Взаимоотношения – это зеркало, и чем чище любовь, чем она выше, тем это зеркало лучше, тем оно чище. Но для высокой любви нужно, чтобы вы были открыты. Для высокой любви нужно, чтобы вы были уязвимы. Вы должны отбросить свои доспехи, а это больно. Вы не должны быть все время настороже. Вы должны отбросить расчетливый ум. Вы должны рисковать. Вы должны жить рискованно. Другой человек может причинить вам боль – в этом опасность уязвимости. Другой может вас отвергнуть – в этом опасность влюбленности.
Отражение вашего собственного «Я», которое вы обнаружите в другом человеке, может оказаться уродливым – вот с чем связано беспокойство. Избегайте зеркал. Однако, избегая зеркал, вы не станете красивыми. И вы не вырастете, убегая от ситуации. Необходимо принять вызов.
Нужно погрузиться в любовь. Это первый шаг к Богу, и его нельзя пропустить. Те, кто пытается избежать стадии любви, никогда не придут к Богу. Она абсолютно необходима, поскольку вы осознаете свою целостность лишь тогда, когда вас подталкивает к этому присутствие другого человека, когда ваше собственное присутствие высвечивается присутствием другого человека, когда вас выводят из вашего нарциссического замкнутого мира под открытое небо.
Любовь – это открытое небо. Быть влюбленным означает лететь. Но, разумеется, безграничное небо вызывает страх.
И отбросить эго очень больно, поскольку нас всегда учили культивировать эго. Мы считаем эго нашим единственным сокровищем. Мы защищаем его, украшаем, непрерывно полируем… А когда в дверь стучится любовь, единственное, что требуется для того, чтобы влюбиться, – это отложить эго в сторону. Конечно, это больно. Ведь это труд всей вашей жизни, это все, что вы создали, – уродливое эго, представление, что «я отделен от Существования».
Это представление уродливо, потому что оно неверно. Это представление иллюзорно, но на этом представлении – что каждый человек является личностью, а не присутствием, – основано наше общество, за счет него оно существует.
Истина состоит в том, что в мире вообще не существует личности, а есть лишь присутствие. Вас нет – нет как эго, отдельного от Целого. Вы – часть Целого. Целое пронизывает вас, Целое дышит в вас, пульсирует в вас. Целое – это ваша жизнь.
Любовь дает вам первое переживание сонастроенности с чем-то, что не является вашим эго. Любовь дает вам первый урок того, что вы можете оказаться в гармонии с кем-то, кто никогда не был частью вашего эго. Если вы можете быть в гармонии с женщиной, если вы можете быть в гармонии с другом, с мужчиной, если вы можете быть в гармонии со своим ребенком или со своей матерью, то почему вы не можете быть в гармонии со всеми людьми? И если пребывание в гармонии с одним человеком дает такую радость, то каков будет результат, если вы окажетесь в гармонии со всеми людьми? И если вы можете быть в гармонии со всеми людьми, то почему вы не можете быть в гармонии с животными, птицами, деревьями? Так, один шаг ведет к следующему.
Любовь – это лестница. Она начинается с одного человека и заканчивается Целым. Любовь – это начало, а Бог – это конец. Бояться любви, бояться усиливающихся страданий любви означает оставаться запертым в темной тюремной камере.
Современный человек живет в темной камере, он нарциссичен. Нарциссизм – это величайшая одержимость современного ума.
И в результате появляются проблемы, бессмысленные проблемы. Бывают проблемы творческие, ведущие вас к более высокому осознанию. А бывают проблемы, которые не ведут вас никуда, – они просто держат вас на привязи, просто удерживают вас в вашей старой неразберихе.
Любовь создает проблемы. Этих проблем можно избежать, избегая любви. Но это очень важные проблемы! С ними необходимо столкнуться, встретиться, через них необходимо пройти, их необходимо прожить и превзойти. Чтобы их превзойти, нужно через них пройти. Любовь – это единственное стоящее дело. Все остальное вторично. Если что-то помогает любви, хорошо. Целью является любовь, а все остальное – лишь средство. Поэтому, какой бы ни была боль, погружайтесь в любовь.
Если вы не погружаетесь в любовь, как решили в нее не погружаться многие люди, вы застреваете в самом себе. В этом случае ваша жизнь – не паломничество, не река, текущая к океану, тогда ваша жизнь – застоявшийся грязный пруд, в котором скоро не останется ничего, кроме грязи и ила. Чтобы оставаться чистым, необходимо течь. Река остается чистой, потому что все время течет. Течение – это процесс сохранения девственной чистоты.
Любовь остается девственно чистой. Все любящие чисты. Люди, которые не любят, не могут оставаться чистыми, они впадают в спячку, в застой. Рано или поздно от них начинает смердеть – и скорее рано, чем поздно – потому что им некуда двигаться. Их жизнь мертва.
Именно в таком положении находится современный человек, и по этой причине так бурно разрастаются всевозможные неврозы, всевозможные виды безумия. Психические заболевания приняли размеры эпидемии. Теперь психическими болезнями страдают уже не отдельные индивидуумы – реальность такова, что вся планета превратилась в сумасшедший дом. От невроза страдает все человечество.
И этот невроз происходит от вашего нарциссического застоя. Каждый человек пребывает в иллюзии наличия у него отдельного «Я», от этого люди и сходят с ума. И это безумие бессмысленное, непродуктивное, нетворческое. Или люди начинают совершать самоубийства. Эти самоубийства тоже непродуктивные, нетворческие.
Возможно, вы не совершаете самоубийство, приняв яд, спрыгнув со скалы или застрелившись, однако вы можете совершать самоубийство, представляющее собой очень медленный процесс, – именно это и происходит. Очень немногие люди совершают самоубийство в одно мгновение. Остальные выбирают медленное самоубийство, они умирают постепенно, мало-помалу. И, тем не менее, тенденция к самоубийству стала почти всеобщей.
Это не жизнь, и причина, главная причина, состоит в том, что мы забыли язык любви. У нас больше не хватает храбрости погрузиться в это приключение, называемое любовью.
И поэтому людей интересует секс – в сексе нет риска. Он скоротечен, вы не вовлекаетесь. Любовь – это вовлеченность, это преданность. Она не одномоментна. Пустив корни, она может стать вечной. Она может стать приверженностью на всю жизнь. Для любви нужна близость, и только тогда, когда вы близки, другой человек становится зеркалом. Встречаясь в сексе с мужчиной или с женщиной, вы вовсе и не встречаетесь, на самом деле вы избегаете встречи с душой другого человека. Вы просто используете его тело и сбегаете, а другой человек использует ваше тело и сбегает. Вы никогда не становитесь близки настолько, чтобы открыть друг другу свое подлинное лицо.
Любовь – это величайший дзенский коан.
Она причиняет боль, но не избегайте ее. Избегая ее, вы теряете величайшую возможность для роста. Погружайтесь в нее, страдайте в любви, потому что через страдания приходит потрясающий экстаз. Да, мучения существуют, но из мучений рождается экстаз. Да, вам придется умереть как эго, но если вы способны умереть как эго, вы родитесь как Бог, как будда. А любовь впервые даст вам возможность ощутить вкус Дао, суфизма, дзен. Любовь впервые даст вам подтверждение того, что Бог существует, что жизнь не бессмысленна.
Люди, которые утверждают, что жизнь бессмысленна, – это люди, не познавшие любовь. Тем самым они лишь говорят о том, что в их жизни не хватает любви.
Пусть будет боль, пусть будут страдания. Пройдите через темную ночь, и вас ждет прекрасный рассвет. Только в утробе темной ночи вырастает солнце. Только после темной ночи наступает утро.
Весь мой метод здесь – это метод любви. Я учу любви, и только любви – ничему больше. Вы можете забыть о Боге – это лишь ничего не значащее слово. Вы можете забыть о молитвах, поскольку это лишь ритуалы, навязанные вам другими людьми. Любовь – вот естественная молитва, которая никем не навязана. Вы с ней родились. Любовь – вот подлинный Бог: не Бог теологов, а Бог Будды, Иисуса, Мухаммеда, Бог суфиев. Любовь – это тарика, метод, позволяющий убить вас как отдельную личность и помогающий вам стать бесконечностью. Исчезните как капля расы и станьте океаном. Но вы должны пройти через дверь любви.
И конечно, когда тот, кто долгое время прожил как капля росы, начинает исчезать, это причиняет боль, потому что человек думает: «Я есть это, а теперь это исчезает. Я умираю». Умираете не вы, умирает лишь иллюзия. Да, вы отождествились с этой иллюзией, но иллюзия есть иллюзия. И только когда иллюзия исчезнет, вы сможете увидеть, кто вы есть. И это открытие приведет вас к наивысшему пику радости, блаженства, празднования.
Второй вопрос:
Дорогой Ошо, действительно ли подлинный мастер Иисус, свободный от всех христианских искажений, которому я однажды открыл свое сердце, действительно ли он послал меня к тебе?
В этот раз я возвращался к тебе, полный сомнений и неуверенности. Я держал в руках эту малу и смотрел на твой портрет, и ты обратился ко мне словами Иисуса: «Придите ко мне все усталые и обремененные, и я успокою вас. Ибо мое ярмо не тяжело, и моя ноша легка».
Я был счастлив, что попал на твой даршан, и я был захвачен вечным «сейчас» твоего присутствия. Но в глубине что-то меня сдерживало. Я люто ненавижу фальшивых учителей и боюсь снова пасть жертвой обмана. Я пришел, охваченный страхом, сомнениями, гордостью, бунтарством, чувством вины и гневом, который прорывается даже в твой адрес. Я пришел с этим наростом, который ты во мне взрастил.
Божественный Бхагван, я очень хочу довериться и сдаться, каким-то образом понимая, что это лучший способ окончательно вернуться домой, к тебе, к себе, к Иисусу, к вселенной.
Алок, к тебе не обращался ни я, ни Иисус. Это только твоя христианская обусловленность. Ты ничего не знаешь об Иисусе – просто не можешь знать.
К тому же, прийти ко мне через Иисуса – значит не прийти ко мне. Если между мною и тобою остается Иисус, то связи, контакта, единения не будет. Если ты меня понимаешь, то между мною и Иисусом нет разницы, а тогда зачем продолжать нести этого Иисуса, созданного твоим умом? Это с тобой говорит твое прошлое, а ты пытаешься спрятать его под прекрасным именем – Иисус. Ты ничего не знаешь об Иисусе.
Я здесь, ты со мной, и ты не можешь меня понять. Как же ты можешь понять Иисуса? Между тобой и Иисусом – промежуток в две тысячи лет. Все, что ты знаешь об Иисусе, – это то, чему тебя научили. Хотя ты и говоришь, что не веришь в Иисуса, которого дали тебе христиане, – но какого другого Иисуса ты знаешь? Если бы не было христианской церкви, ты даже не услышал бы об Иисусе. Все, что ты знаешь об Иисусе, ты узнал из христианской пропаганды.
Я здесь, прямо перед тобой, и, тем не менее, ты продолжаешь держать между нами занавес. И ты называешь этот занавес Иисусом.
Твой вопрос касается многих. Преградой между мастером и учеником могут стать не только так называемые плохие вещи – так называемые хорошие вещи, прекрасные вещи, могут стать гораздо более прочной преградой между мастером и учеником. На самом деле, только хорошие вещи могут стать преградой – потому что вы не считаете их преградой.
Ты спрашиваешь: «Действительно ли подлинный мастер Иисус?..» А что ты знаешь о подлинном и неподлинном Иисусе? Как ты собираешься отличать подлинное от неподлинного? Отличать будешь ты – а ты живешь в темноте, ты ощупью блуждаешь в темноте. В твоем состоянии замешательства любое твое решение окажется еще большей путаницей, и ничем больше. Кто будет решать, что подлинно и что неподлинно? Ты, Алок? Это святотатство.
Именно это делали иудеи, когда распинали Иисуса. Они подумали и решили: «Это не подлинный Христос. Он не тот мессия, которого мы ждали».
Как ты собираешься решать?
И вот, в уме у Алока есть две обусловленности: одна – христианская, другая – коммунистическая. Христиане опасны, коммунисты опасны – так что Алок опасен вдвойне. Теперь у него появится концепция Иисуса, которая будет в гармонии с его коммунистической идеей – его Иисус будет коммунистом. Его Иисус будет «товарищем Иисусом». И это будет вымыслом – твоим вымыслом. Ты что-то навешиваешь на Иисуса, а навесить можно что угодно, поскольку такие люди, как Иисус и Будда, настолько чисты, настолько пусты – они как белый чистый занавес – ты можешь что-нибудь на них повесить, и они совсем не противятся.
Иисус сказал: «Не противьтесь злу». Эти люди не оказывают сопротивления, вы можете навесить на них все что угодно. К тому же сейчас их нет, и они не могут ничего с этим поделать. Иисус не может ответить: «Я не товарищ». Ты можешь найти высказывания, которые тебе нравятся, а потому доказать, что Иисус был первым коммунистом.
На самом деле, настоящие апостолы Иисуса – это не Фома и Лука, а Карл Маркс, Энгельс, Ленин и, в особенности, Мао – потому что Алок тоже китаец.
Какого Иисуса ты считаешь подлинным? По какому критерию ты будешь это определять? Ты будешь выбирать в соответствии со своим умом, ты отбросишь многое, что тебе не подходит. А это неправильный способ.
Ты уже основательно запутался, Алок. Просто посмотри на свое замешательство и не пытайся выяснить, что значит «подлинный» Иисус. Лучше всего будет выяснить, кто ты, – что есть подлинного в тебе. Это и есть подлинность Иисуса, потому что подлинное нераздельно. То, что подлинно в тебе, подлинно и во мне. То, что неподлинно в тебе, неподлинно и во мне. Единственный способ узнать – это прийти к осознанию своей собственной подлинности: что подлинного есть в тебе. Ты живешь в мечтах и в мыслях – ты не в контакте со своей собственной основой существования – и ты еще пытаешься определить, кто такой подлинный Иисус.
И это еще не все: затем этот подлинный Иисус посылает тебя сюда ко мне. Теперь ты будешь не в состоянии понять даже меня, потому что Иисус, которого ты создал у себя в уме, будет непрерывно вмешиваться.
Ты говоришь: «Действительно ли подлинный мастер Иисус, свободный от всех христианских искажений?..» А ты думаешь, что ты сам не искажаешь? Пусть это твое искажение, но, думаешь, твое искажение лучше, чем искажение христиан? Оно не может быть лучше – искажение есть искажение, и любой ум искажает. Только в состоянии медитации искажения отсутствуют.
Поэтому, пожалуйста, становись более медитативным. Когда ты станешь безмолвным, совершенно безмолвным, спокойным, удовлетворенным, реализованным, просто пребывающим здесь и сейчас, без каких-либо мыслей, движущихся в уме, когда ум перестанет функционировать, а ты перенесешься в безграничное пространство, свободный от содержимого, от мыслей, но при этом сохраняя полную бдительность, тогда ты познаешь, что в тебе подлинно. И все, что подлинно в тебе, подлинно и в Иисусе, подлинно и во мне, – потому что это подлинное. Подлинное подлинно. Нет никакой разницы между мной и тобой, Иисусом и Буддой. Подлинность едина.
Ты спрашиваешь: «Действительно ли подлинный мастер Иисус, свободный от всех христианских искажений, которому я однажды открыл свое сердце, действительно ли он послал меня к тебе?»
Зачем его беспокоить? Разве ты не можешь прийти ко мне сам? Разве ты не можешь взять хотя бы столько ответственности? Ты перекладываешь ответственность на Иисуса? Тогда, если что-то пойдет не так, виноват будет он. Если я окажусь для тебя неподходящим, это будет промах Иисуса, а ты сможешь жаловаться. Это ребячество. Почему ты не можешь прийти сам? Когда ты хотя бы чуть-чуть повзрослеешь? Когда человек взрослеет, он берет ответственность на себя.