Жизнь после. Начало всего

– Про церковь ты уже знаешь?

– Да, мне Миротворец рассказывал.

– Это хорошо, проще поймёшь, – сказал Серега и немного задумался, -Смотри, у церкви отряды делятся на виды, есть просветительные, переговорные и карательные, у них они по-другому называются, но все их так называют, по прямому их назначению, так сказать. И как ты, наверное, уже понял, карательные отряды убивают всех, кто оскорбил их веру, или сделал то, что не понравилось их иерарху. Но как мы выяснили, не только этим они занимаются, они ещё специальные поручения выполняют и чаще всего это задание кого-то убить или взять в плен.

– А сколько у них человек в отряде?

– В этом двадцать, а иногда бывает и тридцать, и все хорошо вооружены и обучены. Но это не самое страшное, страшнее, что они те ещё садисты и любят помучить людей, а как они это делают, даже рассказывать страшно, – Серега сделал небольшую паузу и продолжил, – они никогда не отступают, даже если боец останется один, он будет биться до конца, и очень яростно, почему, хрен его знает, может, потому что у них мозги промыты, или они смерти не боятся, кто их знает.

– Спасибо, что рассказал, Серёжа, – сказал я, обдумывая слова Сережи.

– Больше так меня не называй, хорошо?

– Так точно товарищ командир!

– Вот, то что надо. И кстати, теперь смотри в оба, мы приближаемся к Старому Бару.

Я кивнул, и подняв глаза, узрел покалеченную природу Старого Бара, поваленные деревья, выжженная земля и видимо не сгоревшие кости на ней, разваленные укрепления и множество следов пуль на стволах деревьев, хоть все это было давным-давно, но отголоски страшных событий были прекрасно видны. И чем ближе мы приближались к старому бару, тем мрачнее становилось обстановка вокруг. На деревьях висели повешенные люди, десятки людей, где-то вдали слышались крики и звуки пальбы.

– Внимание, мы приближаемся к перекрёстку, смотрим в оба, пропустим его, и останемся тут навсегда, – прозвучал грозный голос Сергея, он звучал уверенно и внушал спокойствие.

Но этого не хватало, страх и давние воспоминания одолевали отряд, и даже сам Серёга стал нервно подергиваться. Крики вдали усиливались, а волнение в отряде увеличивалось. В какой-то момент я даже услышал, как кто-то читает молитву позади меня.

– Быстро прекратить! Сосредоточиться на местности! – Прикрикнул Серега.

В тот же момент молитва прекратилась, но легче от этого не стало. А вдали еще и большая толпа зомби виднелась, но вот указательный столб спасения, на нем были три направления: Пеньки направо, Старый Бар прямо и Лагерь Мира лево. Сергей и бойцы приободрились, увидев указатель, ведь он означал, что половина мёртвых земель пройдена и дальше будет легче. Все ускорились, даже мне стало легче идти, как будто ноги и не болели. Мы стремительно отдалялись от указателя, и чем дальше мы отходили, тем более живой становилась природа, снова появилась зелёная трава и пропали крики вдали, они сменились чириканьем птиц и стуком топора.

Стуком топора? Что, кто в такой глуши рубит деревья? Серега, услышав этот звук, с облегчением выдохнул и сказал:

– Поздравляю бойцы, десять минут и мы на месте.

Вскоре мы нашли источник звука, это были двое мужчин с двумя старыми потрепанными топорами, в старых тельняшках, и пышными усами. На вид они были очень похожи, у обоих пышные усы, чёрные волосы в смоле, уставший вид, бутылка воды и булка хлеба на двоих.

– Приветствую работяг, – начал разговор Сергей.

– Здорова, офицер, какими судьбами у нас?

– Переночевать надо нам.

– Ну, это можно, идите прямо и за холмиком деревню увидите.

– Спасибо.

– Бывайте, вояки.

Мы двинулись вперёд, и прямо за холмом мы заметили средних размеров деревню. Тем временем на улице уже темнело, и огни деревни начали зажигаться один за другим. А вскоре и мы подошли к воротам. Это были большие, толстые сосновые ворота, а над ними стояли две смотровые вышки.

– В-вы кто такие, зачем пожаловали? – Послышалось с вышки.

Это был молодой парнишка, лет 20, мой ровесник, видимо на вышке он был один, и был явно напуган нашим приходом.

– Мы из Лагеря Мира, на ночлег пришли.

– С-сейчас спрошу, пускать вас или н-нет.

– Ну ёмое, скажи Паше, что Серёга пришёл, пусть комнаты готовит и баню.

– П-подождите.

– Ну, ждём, что ещё делать.

Вскоре, после криков из рации ворота отварились, и мы вошли вовнутрь.

– П-простите, не знал, я на посту недавно.

– Нечего солдат, на этот раз прощаю, – сказал Серега, зайдя в лагерь.

Пеньки – это довольно красивая деревня, расписные, деревянные фонари и бревенчатые дома, довольно чистенькие и просторные улицы, и еще много чего интересного было в этой деревушке.

Серёга скомандовал идти за ним, и мы двинулись вглубь деревни. Пока мы шли, я заметил расписной колодец, что-то похожее на склад брёвен, место, где их пилят на доски и закрытые лавки на площади, в центре которой росло огромное и широченное дерево. Мы прошли через всю деревню, и снова пришли к её окраине, снова виднелся двухметровый деревянный забор, заостренный на верхушках брёвен, рядом с ним стоял большой двухэтажный дом, а справа находилось небольшое бревенчатое строение. Я, было, хотел спросить, что это, но человек, вышедший из большого дома, прервал меня.

– Кого я вижу, серый и компания, какими судьбами? – Радостно говорил он, разводя руки в стороны.

– Я тебя тоже рад видеть Паша.

Они крепко пожали руки, и обнялись.

– Так, а это что за новые лица?

– Лёша.

– Паша, приятно познакомиться.

Он пожал мне руку и подошёл к Андрею.

– Паха.

– Андрей.

– О, Андрюха, у меня знакомый с таким же именем. Ладно, че пойдёмте, покажу вам ваши хоромы.

Этот Паша, человек очень особенный, таких я раньше не встречал. Он носил тонкие, свисающие усы, длинные волосы, связанные в хвостик и золотые кольца на пальцах. Был одет в простую рубаху и штаны, а также говорил с небольшим акцентом. Он пожал руку каждому в нашем отряде, и мы пошли к большому зданию.

Внутри было просторно, на полу лежали большие расшитые ковры, а на одной из стен на гвоздиках висела сабля, самая настоящая. Паша говорил, что это сабля его прадеда, хотя на вид, она была совершенно новая, начищенная до блеска, с расписной рукоятью, инкрустированной драгоценными камнями. Полюбовавшись ей, мы поднялись на второй этаж.

– Вот ваши комнаты, максимум по 6 человек в комнату, а ты, Серёга, идёшь со мной, для тебя есть особенная комната.

– Ребята, располагаемся, я схожу, вещи сброшу, и жду в бане, надо сегодня отдохнуть хорошо, чтобы завтра до Нациков дойти, или до Красных хотя-бы.

Серега ушел, а мы решили осмотреть наши комнаты. В них стояли по три двухъярусные кровати, небольшой стол и шкаф, на полу лежал огромный ковёр, прямо, как и на стене, а возле каждой кровати стояла небольшая керосиновая лампа. Мы не стали их зажигать, а лишь сбросили вещи, броню, и пошли в баню. Но перед выходом, я решил посмотреть в довольно большое окно, из которого открывался прекрасный вид на всю деревню.

– Красиво, – тихо сказал я и вышел из комнаты вслед за остальными.

Возле выхода нас остановил Паша.

– У вас все для бани есть?

– У нас с Лешей нет.

– Хорошо, тогда возьмёте все в бане, – сказал Паша, и после небольшой паузы продолжил, – Ах да, насчёт Серёги, он сказал, подойдёт попозже, а пока пойдёмте, я все покажу.

До этого в бане я не был, и мне было очень интересно, что это такое, помню, Андрей как-то говорил, что в бане моются и парятся, и что там жарко. Вот сейчас и проверим, что это за баня. Как только мы вошли в баню, я почувствовал, как там жарко, на стенах была засохшая смола, и небольшие полочки с полотенцами и одеждой.

– Так ребята, смотрите вот ваша полка, тут все сбрасывайте, на этой трусы и полотенца, кому надо берите, где какая вода там написано, есть вопросы?

– Нет, – сказал кто-то из ребят.

– Если нет, я пошёл, бывайте.

Попрощавшись с Пашей, мы с Андреем взяли по полотенцу, и пошли в соседнюю комнату.

– Ребята, парилка маленькая, поэтому давайте подолгу не сидим, – сказал Вадим, встав перед дверью в парилку.

В бане было и так жарко, а они ещё и в парилку идут, вот ненормальные, – подумал я.

Я решил быстро помыться и пойти отдыхать, но пришёл Серега.

– Ну что Леха, готов париться?

– Я, пожалуй, просто помоюсь, да пойду, – сказал я, смотря в пол.

– Ну уж нет, не попарившись, ты отсюда не уйдешь, тем более, после парилки ноги болеть перестанут.

– Ладно, попарюсь, – вздохнув сказал я. Верил я ему не особо, но и отказать я не мог.

Бойцы со временем выходили из парилки, все красные как помидоры, и каждый обливался ледяной водой, надеюсь, мне не придётся так делать. И вскоре я пошёл в парилку, вместе с Серёгой, Андреем и Женей. Такой жары я никогда не видел, на градуснике было ровно 100 градусов.

Да тут и свариться недолго, – подумал я, но выходить не стал.

Ребята сидели спокойно, казалось, будто им совсем не жарко, хотя пот с них тек рекой. Парилка была очень маленькой, буквально стоит ступенька, на ней тазик с водой и ковшиком, камни, которые лежат на печке и немного места справа от печки. Там на полу я и сидел, в единственном клочке прохлады среди адского пекла, в котором сидели довольные бойцы. И наконец, Сергей скомандовал на выход. Наконец-то, а то складывалось ощущение, что мы сидели там целую вечность, но вдруг я услышал то, чего так не хотел услышать.

– Леха, обливаться шагом марш.

– Может не надо?

– Боец, вы не слышали команды?

И тут кто-то сзади облил меня ледяной водой. И знаете, я представлял, что будет хуже, но могу сказать, что мне даже понравилось.

– Ну как?

– Нормально.

– А ты боялся, теперь мыться и встречаемся на первом этаже в зале.

После мытья я взял с полки новую нижнюю одежду, и вместе с ребятами пошёл в дом. Уже на пороге пахло какой-то выпечкой, а мы свернули в длинный коридор, и вскоре зашли в большой зал, где уже сидели некоторые из бойцов. Через время собрались все, и Серега начал свою речь.

– Ребята, у меня для вас важная новость. Карательный отряд церкви идёт за нами, они уже нашли наш след и завтра направятся сюда. Наш разведчик возвращается на базу, поэтому дальнейшей информации не будет, и надо что-то решать, рано или поздно они нас нагонят, и боя не избежать.

– А Пеньки нам не помогут? – Спросил Андрей.

– Я не могу подвергать лагерь опасности, я в ответе за людей, которые здесь живут, и не могу рисковать, – сказал Паша, вошедший в зал.

– Может Нацики нам помогут? – Выкрикнул Женя.

– Я бы не наделся, – проговорил Сергей, и подперев голову рукой, о чем-то задумался.

Я, было, хотел спросить кто такие Нацики, но Андрей, сидевший рядом шепнул, что сейчас не стоит, лучше потом.

– У меня есть идея, – начал разговор Паша, подойдя к Сергею, -есть один вариант.

– Валяй.

– Я знаю того, кто сможет нам помочь, торговец зеркалами.

– Ты хочешь просить этого ублюдка о помощи? – Прокричал Серёга.

– Какие ещё варианты есть, а Серёга? Ты пойми, я и сам не сильно хочу его вызывать, но какие варианты ещё есть?

– Не нравится мне это, но таким отрядом мы их точно не перебьем, – сказал Серега, и погрузился в размышления, – Хорошо, вызывай свою стекляшку, – сказал он после длительного молчания.

– И не обязательно так грубо, можно просто Николай Иванович, – раздался голос из неоткуда, и в зал вошёл стеклянный человек.

– Что? Но мы же тебя ещё не…

– Знаю, знаю, просто проходил неподалёку и решил в гости зайти, помочь друзьям.

– Мы тебе не друзья, – с угрожающим тоном проговорил Сергей.

– Как хочешь, Серёжа, как хочешь, – сказал Николай Иванович, подходя к столу, – Излагайте свою просьбу.

Разговор начал Паша.

– Видишь ли, за ними идёт карательный отряд церкви…

– И вам надо, чтобы я от них избавился.

– Ну да.

– Боюсь, я не смогу вам помочь, только задержать их на один день, но точно не избавиться.

– Почему?

– Паша, Пашка, есть такие люди, в дела которых я не вмешиваюсь просто так, но сейчас, я вижу, что вам действительно нужна помощь, и только поэтому я берусь за это дело. А обойдется оно вам в одного человека.

– Эх, ладно, иди в тюрьму, я Васе сообщу, зачем ты пришёл, и только давай быстро с ним закончи, пожалуйста.

– Это уже зависит от того, что зеркало покажет, а насчёт церкви не беспокойтесь, один день у вас будет, – сказал он и испарился, а Паша решил уйти, сказав, что сейчас принесут поесть.

Все молчали, гробовая тишина заполнила комнату, все смотрели в стол, и только полненькая кухарка, вошедшая в комнату, прервала тишину.

– Здравствуйте, вот ваш ужин, овсянка.

Она прошла, расставляя каждому тарелки, ложки и небольшую булочку. Сходив ещё пару раз на кухню, она спросила:

– Нужен хлебушек кому-то? Или варенье?

– Спасибо матушка, нечего не надо, – проговорил Сергей и даже немного улыбнулся.

Кухарка ушла, сказав, что тарелки позже сама заберёт.

– Ну, хорошо, значит завтра можно спокойно двигаться дальше, – начал Серёга, -Попробуем дойти до Речников, а там на лодке.

– Можно узнать, а почему маршрут так поменялся? – Спросил Вадим, которого поддержали все остальные бойцы.

– Объясняю, Миротворец договорился с ними, и они нас подбросят до Речинска, а оттуда к Беретам, ну а мы банду у них под базой уничтожим, а то сами они не справляются что-то, вот и все. И обратно также, но там уже нас свои встретят, и заплатят за проезд.

– Хорошо, товарищ командир, – единым голосом сказал весь отряд.

Доев вкусный ужин, на котором я почти уснул, мы вернулись в комнаты и уложились спать, и тут я вспомнил, что хотел спросить про Нациков, и решил спросить Жеку.

– Жень, а про каких Нациков говорили сегодня?

– Ну, это сокращённо, полностью Националисты они будут, всех кроме русских ненавидят, убивают, избивают, в общем, не стоит с ними связаться, – сказал Женя и сделал небольшую паузу, – сейчас у них главарь некий Палач, слышал, он больше 200 человек убил, а пытал больше 500, но к счастью зомби они ненавидят тоже, поэтому истребляют их пачками, хотя много людей от этого у них тоже погибает. У них пару деревень под контролем, и они как раз были на нашем старом маршруте, но видно не судьба тебе с ними встретиться.

– Они и правда, всех нерусских убивают?

– Как я слышал не всех, бойцов и купцов они не трогают, но и в деревню не пускают, а убивают одиноких путников в основном, и ещё у них есть договорённость с другими поселениями, что им заключённых другой национальности присылают, в обмен на ресурсы. Вот такие вот они, Националисты.

– Спасибо, Жень.

– Пожалуйста.

Я стал обдумывать этих Националистов. В моей голове просто не укладывалось, что можно убить человека из-за Национальности, что за бред? И ведь такие люди и правда есть, даже целые поселения, кошмар. Размышления продолжались долго, я даже представил, как освобождаю пленных из лагерей Националистов, но сон все же взял верх, и я уснул крепким сном. А во сне я снова встретил стеклянного человека.

– Привет, Лёша.

– Эх, ну что, тебе опять надо?

– А что, я тебе надоел?

– Да, надоел, приходишь каждую ночь, поспать не даешь!

– Ну не сердись, просто снова хочу тебе что-то показать.

– Ну, давай, – вздохнув сказал я.

Мгновенье и мы оказались в каком-то помещении, где были комнаты, перекрытые решётками.

– Где мы на этот раз?

– Совсем рядом, в Пеньках, это их местная тюрьма. Это такое место, где живут преступники, которые отрабатывают свое проживание в тюрьме, и работают на благо лагеря, хоть и не по собственной воле.

– Но я же ещё не спросил, что такое тюрьма.

– Я заранее. О, смотри, -сказал Стеклянный человек, после небольшой паузы.

Я увидел, как стеклянный человек идет вдоль решеток.

– Это ты?

– Да, пришёл за оплатой.

Я вспомнил про сегодняшний договор между Пашей и Николаем Ивановичем, и решил молча понаблюдать за развитием событий.

Николай Иванович подошёл к заключенному, который уже плакал, так как знал, кто и зачем идёт, он умалял, падал на колени, но все без толку. Стеклянный человек прижал его к стене, обхватив рукой шею, а второй рукой достал зеркальце, совсем небольшое, с позолоченной ручкой и такой же рамкой вокруг стекла. И смотря то в зеркало, то на заключенного, начал свой монолог.

– Ну что Матвей, смотрю, не очень порядочную жизнь ты вел, убил невинного, обманывал людей, воровал… Очень жаль, не хотел я сегодня людей мучить.

– Постой, я же и помогал людям, – вскрикнул заключённый на последнем издыхании.

Николай его отпустил, и говорит:

– Правда? Сейчас посмотрим. Так, помог девушке на огороде, отлынивая от своей работы, очень достойный поступок, что ещё, а ну и главная твоя добродетель, накормил бездомного, и то, потому то сам наелся. Нет в тебе добра, ни капли, ты жалкий вор, убийца и бездельник, заботящийся только о себе! Ты будешь помирать медленно, чувствуя все свои грехи, – сказал Николай Иванович и улыбнулся.

После этих слов, Николай, снова схватил беднягу за горло, и поднес зеркало прямо к его лицу. Тот завопил, забарахтался не в силе вырваться из смертельного хвата. Постепенно кожа у него облезала, оголяя мясо, а позже и кости, он вопил, все сильнее и сильнее, пока не рассыпался вовсе. Николай собрал его кости в небольшой мешочек, куда они каким-то образом влезли, и растворился в воздухе.

– Такова плата за ваши жизни, – сразу начал он диалог.

– Что ты с ним сделал?

– Убил, не видел, что ли?

– Зачем мне это показывать?

– Это совет, поступать правильно, хорошо относиться к людям и животным, вот и все.

– Звучит скорее, как угроза.

– Для кого угроза, для кого напутствие.

– И много ты людей так убил?

– Я не считал, но знаю, что много, а мог бы ещё больше, но у меня есть и другие дела, помимо убийств.

– Это какие же?

– А вот это тебе знать не обязательно.

– Ну тогда скажи, почему тебя Николаем зовут.

– Странный ты конечно, меня тоже мои родители так назвали, а остальные имена уже простые люди придумали.

– Где сейчас твои родители?

– Мертвы.

– Оу, прости.

– Это уже в прошлом, а прошлое не должно касаться будущего, – медленно проговорил Николай Иванович, и замолчал.

– Ну, хорошо.

– Увы, я вынужден откланяться, до встречи, Лёша, – Сказал стеклянный человек после небольшой паузы.

– Пока, Коля, – сказал я, сомневаясь в правильности моего решения общаться с ним.

Николай исчез, а я проснулся, была глубокая ночь, все спали. Я пытался уснуть, но жуткие картины всплывали у меня в голове. Какой же ужас он творил с тем заключённым, и со многими другими. Такие мысли посещали меня ещё около двадцати минут, я представлял, как он пытает Андрея, Серёгу, мне казалось, он наблюдает за мной, и только ждёт, когда я сделаю что-то не так, чтобы появиться из неоткуда и убить.

Но все-таки мне удалось уснуть, мне снова снились кошмары, и я просыпался и снова засыпал, но наконец, настало утро, ночная гробовая тишина рассеялась, снизу слышались шаги людей, и появился слабый запах еды. В нашей комнате я проснулся первый, и уже начал одеваться, вскоре проснулись и остальные ребята. Как ни странно, ноги у меня не болели, все-таки Серёга не обманул. И стоило мне его вспомнить, как он же вошёл в комнату.

– Минута на сборы, и встречаемся в зале, где сидели вчера, – быстро проговорил он и удалился.

Я решил сразу пойти вниз, и даже встретил Пашу по дороге.

– О, здоров малой, ик, – протянул Паша, и икнул, от него несло перегаром, и он явно был пьян.

– Здравствуйте.

– Я вот помню, у меня племяш был, тоже мелкий такой, женился в 20 и развёлся через год, весёлый такой парнишка был, ик. А я ему ещё и говорил, не женись, ик, погубит тебя эта баба, но нет, говорит, люблю я её, ик, и все. Так и застрелил его её отец, после того как они развелись. Вот такие вот они бабы, ик, потаскухи, которые вечно всем жалуются на все, тьфу.

Я промолчал, не понимая, зачем он это рассказывает.

– Ладно, мелкий, пойду я, ик.

И чуть ли не падая, он пошёл вперёд. Находясь на первом этаже, я услышал, как Паша спорит с каким-то мужиком, но судя по звукам, тому удалось уложить Пашу спать.

– Странный он какой-то, – подумал я, и отправился в зал.

А в зале уже сидело несколько ребят, и я решил сесть рядом с Серёгой и поспрашивать его насчёт Речников.

– Доброе утро.

– Привет, Лёшка.

– Слушай Серёжа, а ты вчера про Речников говорил, можешь рассказать о них побольше?

Серёга тяжело вздохнул, и сказал:

– Давай хотя-бы Серёга, но только не Серёжа, хорошо?

– Так точно.

– Ну вот, а насчёт Речников могу рассказать, – сказал Серега, и покашляв в кулак продолжил, – Короче, эти перцы сколотили себе лодок, несколько больших катеров, и плавают себе по Енисею, да торгуют, в конфликты особо не лезут, пытаются сохранять нейтралитет, по реке людей перевозят, не бесплатно конечно, от чего у них и лагерь не бедный, живут они там хорошо, хоть и пашут как проклятые, но повезло им, что Енисей из берегов вышел, а то без торговли, им бы тяжко пришлось.

– То есть вышел из берегов?

– Шире река стала, и ещё новые русла открылись. Наверное, потому что бомбили хорошо, хотя может, и землетрясения сильные были, ну и дамбы же разрушились некоторые, может из-за этого ещё.

Тут в зал зашла вчерашняя кухарка, и принесла на большом подносе кастрюлю с кашей, и поставив её на стол, начала раскладывать кашу по тарелкам.

– Мм, рисовая, – протянул Серёга, и расплылся в улыбке.

К этому времени остальные ребята уже зашли в зал. Кухарка удалилась, и Серёга начал ставить цели на день.

– Как я уже говорил вчера, мы идём до Речников, и дойти до вечера нужно обязательно, как придём, переночуем и утром отправимся по души бандитов, разберёмся с ними, и по реке до Речинска, а потом и до Беретов. Всё понятно?

– Да товарищ командир.

– Ой, ребята, напугали, что кричите? – Сказала кухарка, вошедшая в зал.