Фартлек. Игра со скоростью

– Я… – стискиваю крепко кулаки и запинаюсь. Черт. Я не могу выдавить из себя благодарственных слов. Вот такая сука Алиса Коваль.

– Что? – наигранно прикладывает руку к уху. – Не расслышал. Что ты говоришь? Я преблагодарна вам, Андрей Валерьевич? – кланяется придурок. Он издевается? – Если бы не вы, то сейчас бы мои дружки не в гараже кальяном баловались, а на поминках моих страдали.

Смотрим друг другу в глаза. Это не смешно. И я понимаю, что чертов медведь прав. Но…

– И что, теперь будешь считать себя героем? – раздраженно бросаю я.

– Это вряд ли. Скорее еретиком, – усмехается он. Я непонимающе морщу лоб. – За то, что спас ведьму, – поясняет.

– Очень смешно, – фыркаю я. Юморист недоделанный.

Молчим.

Стрекот кузнечиков заглушает наше дыхание. Я смотрю куда угодно, только не на него, а он смотрит на меня.

– Значит, благодарностей я сегодня не услышу. Тогда, как на счет извинений?

Поворачиваюсь к нему ошарашенно.

– Каких извинений?

– За слова в бассейне и раздевалке, – отвечает.

– Не много ли хочешь, Юдин? – хмыкаю. – Мне извиняться перед тобой не за что.

– Понял. Тогда зачем мы здесь?

– Ты первый приперся, – злюсь я.

– Я твой тренер. И я пришел тебя вразумить. Не нужно бросать занятия.

– Вразумить? – вспахиваю. – Что ты не несешь? Юдин, ты реально считаешь, что после того, что произошло, мы сможем продолжать заниматься?

– А что произошло? – вскидывает брови.

– Ты ко мне приставал.

– Я? Это ты меня чуть не изнасиловала! Я перепугался до…

– До стоячего состояния? – перебиваю его.

– Ну знаешь, когда в твоих трусах орудует женская рука, сложно оставаться равнодушным.

Ну конечно, кобель он и в Гондурасе кобель.

И снова это молчание.

Только теперь я смотрю на упрямый подбородок, который Юдин демонстрирует мне задранной кверху головой.

– Летний треугольник, – мечтательно произносит медведь.

– Что? – не понимаю я.

– Смотри, – он наклоняется ко мне и указывает правой рукой куда-то в небо. – Вон, Альтаир, – я поднимаю голову и замираю, – там Вега, а это Денеб. Они образуют треугольник, видишь?

Вижу. Мириады сверкающих россыпей звезд на темном своде. У меня захватывает дух. Почему я не делала этого раньше?

Невероятно! Столько ночных светил и так близко, что кажется, если привстать на носочки, можно сорвать одну звездочку. А если помахать рукой в разные стороны, то все эти блестки перемешаются между собой и образуют тысячи новых созвездий.

– Не вижу, – вредничаю я. – Мне это не интересно. Ладно, Юдин, тебе пора и хочу попросить, чтобы ты…

– Хочешь кофе?

– Что? Ты в своем уме? – о чем он думает? Что в его голове?

– Понял, – поднимает руки ладонями вперед. – Ухожу.

Андрей разворачивается на пятках, опускает руки в карманы джинсов и уходит вдоль обочины дороги. Я смотрю ему в след. Выглядываю в даль, ищу его огромную тачку. И не нахожу.

Мужская фигура, никуда не сворачивая, медленной поступью удаляется от меня с каждым шагом.

За спиной взрываются хохотом голоса. Оборачиваюсь и смотрю на свет, исходящий из гаража. Потом поворачиваюсь обратно и впиваюсь в удаляющуюся спину.

– Да что б тебя, Юдин, – топаю ногой и сжимаю кулаки.

Бегу в гараж, хватаю шлем, ключи и щелкаю на поясе бананкой.

– Алис, ты куда? – ко мне подлетает Саня.

– Одного звездочета проводить, – злюсь я.

– А-а-а… – понимающе протягивает Малеев. – Не ешь его, подруга. Он мне понравился.

– Я ему передам, – подмигнув другу, выкатываю Ниндзя из гаража.

Надеваю шлем, перчатки и поднимаю визор.

Догоняю медведя в два счета.

Он останавливается спиной ко мне. Выжимаю сцепление левой рукой и жму стопой первую передачу вниз.

Кружу вокруг него, поднимая облако пыли.

– Где твои колеса, астроном? – останавливаюсь, но движок не глушу.

– На своих двух, – кивает на ноги.

– Садись, подвезу, – хлопаю по сиденью сзади себя.

Юдин улыбается и подходит ближе. Встаёт рядом и осматривает нас с Ниндзя.

– Боитесь, Андрей Валерьевич? – не упускаю возможности поддеть.

– Опасаюсь.

– Помнится, вы просили меня довериться вам в воде. Я доверилась. Теперь пришло ваше время. Так что, рискнете? – прищуриваюсь и смотрю ему в глаза.

Несколько томительных секунд мы сверлим другу друга взглядами. Чему-то своему усмехнувшись, Юдин перебрасывает ногу через мот и садится сзади. Спиной ощущаю опору. Такую крепкую и надежную. Облегченно выдыхаю, будто все это время не дышала, а ждала его решения.

– Когда-нибудь катался на байках? – перекрикиваю мотор.

– Никогда, – кричит в ответ Юдин. – У меня сегодня первый раз.

Хохотнув от двузначности брошенных слов, убираю подножку. Чувствую, как сильные руки обвивают меня за талию. В том месте, где его ладони касаются оголенной кожи живота, начинает приятно покалывать, но я гоню эти ощущения прочь, потому что сейчас готова дарить совершенно другие парню, которого должна ненавидеть.

– Тогда держись крепче, звездочёт! Нам будет космически круто!

Глава 14. Алиса

Я никогда никого не катала. Для меня это тоже в первый раз. Чувствовать опору и то, как его длинные ноги крепко прижимаются к моим бедрам – волнительно. Его ладони покоятся у меня на животе и напряжение, с которым он сжимает меня, передается и мне. Я нервничаю будто везу хрустальную вазу. Не гоню, а хочу показать ему, что байк – это моя стихия точно так же, как вода – его. Хочу, чтобы он расслабился и получал удовольствие, поэтому веду плавно, без рывков и резких движений.

Отвлекаюсь от дороги ощущая, как Юдин убирает одну руку с талии. Я мгновенно теряю состояние защищенности, но получаю стук по шлему. Слегка повернув голову влево, вижу, как медведь сигнализирует мне рукой, показывая на летний вагончик с кофе.

Предложение в силе, да, тренер? А я думала, что от страха запамятовал.

Перестроившись в левый ряд, делаю разворот и паркуюсь в кармашке. Ставлю байк на подножку и глушу двигатель.

Юдин медленно сползает с байка и неустойчиво встает на землю, взъерошивая волосы.

Снимаю шлем и, встряхнув гривой, спрашиваю:

– Ну как, тренер? Живой? – улыбаюсь.

– Не уверен, – дышит глубоко.

Слабак!

– Это тебе не звезды считать! Но для первого раза ты был неплох, – подмигиваю.

– Ты так считаешь? – улыбается Юдин.

Смотрю на его лицо: оно такое сейчас по-мальчишески озорное и наивное.

– Ну-у, – прохожусь по нему оценивающим взглядом, останавливаясь в области паха, – джинсы сухие, не истерил, в обмороки не падал, на меня не лез. Держался вполне достойно.

– Я спортсмен. Мы привыкли терпеть и бороться до конца. Как на счет тебя? – Юдин смотрит так, что я чувствую себя проигравшей. Это выглядит спекуляцией, но меня не проймешь.

– А я не спортсменка, – смотрю твердо в глаза. – Мне капучино.

Он хотел угостить меня кофе? Пусть угощает. А брать меня на понт не прокатит.

Ничего не сказав, Юдин идет к вагончику.

Делаю несколько глубоких вдохов.

Черт возьми, почему так трудно дышать?

Мне сложно с ним разговаривать, и я каждый раз выискиваю запасы своего яда в беседе с ним. С любым другим дерьмо из меня льется ведрами. С Юдиным мне приходится подбирать слова и бороться с собой. Потому что тело и мой рот противятся, а привычка работает исправно.

Поднимаю голову кверху и выискиваю ту самую летнюю троицу. Как он там сказал: Вега, Альтаир и?

Черт бы тебя побрал, Юдин!

Забираю у него стаканчик и с яростью делаю глоток. Он меня бесит своей правильностью и сдержанностью. Весь такой милый. А я стерва, да. Но у него получается. Черт возьми, у него получается добиваться своего и при этом доказывать мне, какая я стерва.