Атлантида Сумрачного Солнца. Предтеча
Алекс А. Алмистов
Атлантида Сумрачного Солнца. Предтеча
Посвящается тому, кто сможет все-таки ее найти, как Шлиман – Трою!
Историко-фантастическая повесть
От автора
Человеческая фантазия, как ни прискорбно – не безгранична.
Более того, она банальна и до смешного примитивна. И в подавляющем в большинстве случаев либо робко заглядывает в будущее, либо безжалостно и лицемерно ворошит далекое и, потому, беззащитное, прошлое. Но никогда, повторяю, никогда она не возникает на пустом и голом месте. В противном случае – мы имеем бессвязный бред несчастного безумца.
Неизвестное высказываниеНеизвестного философаНеизвестной страны и народаАТЛАНТИДА… «Как много в этом звуке для сердца русского слилось… Как много в нем отозвалось» – мог бы написать Поэт. Но написал иначе. И в этом был не прав!
Роман, который перед Вами, Уважаемый читатель, конечно вымысел…
Но лишь наполовину!
Всё, что в нем описано: дворцы, порядки, храмы, ритуалы – все было в Жизни или в Памяти Платона. Вы можете проверить. («ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ», Т. 1-й и 2-й – все, что касается эллинов, римлян и этрусков; «Легенды и сказания Древней Греции и Древнего Рима», М., «ПРАВДА», 87; Г.С. Гриневич, «ПРАСЛАВЯНСКАЯ ПИСЬМЕННОСТЬ: результаты дешифровки», Т.1; Н.Ф.Жиров, «Атлантида», 1957; И.А. Резанов, «Атлантида: Фантазия или реальность?», 1976; А.М. Кондратов, «Атлантиды моря Тетис», 1986; А.М.Кондратов, «Атлантиды ищите на шельфе», 1988; В.И.Щербаков, «Где искать Атлантиду?», «Знак вопроса» – 9.90; В.И.Щербаков, «Все об Атлантиде», 1990).
Все, кто в нем описан – вымышленные и, возможно, никогда не жившие Герои. Но в Них есть многое, чего, увы! нет в Нас.
Что именно?
Узнайте сами: роман мой перед Вами… Не будьте только слишком строги и не верьте слепо в то, что мир, нас окружающий – единственно возможен, а люди современности – почти как Боги, идеальны…
Александр Алмистовиюнь 1995 – декабрь 2011 гг«ХУДОЖНИК ВИДИТ ОЧЕРТАНЬЯ АТЛАНТИДЫ…»
Художник видит очертанья Атлантиды —
Они восстали вновь из мрачной глубины
Веков – масштаб сей реконструкции невидан! —
Мы панорамою ее потрясены…
Художник нас заворожил своей картиной,
Он краски в ткань повествованья перенес…
И мы, историей заслушавшись былинной,
Ее восприняли, как водится, всерьез…
С этого поэтического экспромта, посвященного моему другу и соратнику, атлантологу, художнику и писателю Александру Алмистову – автору этой книги, я, пожалуй, начну свое предисловие… Определить ее жанр мне, наверное, как и многим читателям будет трудно… Что перед нами?… – Попытка некоей реконструкции?… Историческое полотно, увиденное глазами художника?… Фантастика?… Фэнтези?… А, может быть, духовная медитация?… Лично я склоняюсь к последнему варианту…
Перед нами медитация художника, обретающая черты реальности, настолько убедителен и ярок мир, представленный на суд читателя… Во время чтения ловишь себя на мысли, что те сцены и картины, которые встают на страницах этой книги – знакомы тебе не понаслышке, а ты когда-то, в какой-то из своих жизней, в каком-то из воплощений испытывал нечто подобное тоже… Так медитация перерастает в духовную и не – побоюсь сказать – историческую реконструкцию событий, от которых нас отделяет громадная временная пропасть…
В истории культуры существуют некие феномены, которые нельзя рассматривать по отдельности, обязательно рассматривать и оценивать их в комплексе… К таким феноменам, например, относится творчество Максимилиана Волошина… Мы не можем говорить о нем отдельно, как о поэте и как о художнике… Точнее, можем, но, если будем рассматривать его творчество – отделив дар художника от дара поэта, то сами только проиграем от подобного анализа… Творчество Александра Алмистова надо оценивать по таким же законам, как и творчество Волошина – и тогда оно засияет всеми своими гранями, а истинные ценители прекрасного получат от этого подлинное эстетическое наслаждение…
О. О. Столяров, Первый вице-президент
«Русского общества по изучению проблем
Атлантиды» (РОИПА), кфн, поэт,
член Союза писателей Москвы
СЕДЬМАЯ ГРАНЬ КУБА [1]
(рассказ – введение в тему)
«… Когда пришел срок для невиданных землетрясений и наводнений, за одни ужасные сутки вся воинская сила [врагов атлантов – Прим. авт] была поглощена разверзнувшейся землей; равным образом и Атлантида исчезла, погрузившись в пучину…»
Из Диалога Платона Афинского «Тимей»Часть 1. Низвергнутые «боги»
Бой был жестоким.
Противник побеждал числом и яростью, и натиском, и мощью необычного вооружения.
Все громче и наглее раздавались возгласы победы на уже давно забытом в Атлантиде языке.
Все ближе подбирались к царской колеснице шлемы-«маковки» и круглые щиты тирренов.
Неожиданно кто-то робко тронул Царя Священной Атлантиды Евэмона за плечо.
Царь обернулся и с удивлением увидел пред собой воина – атланта, в красных латах, с боевым щитом и в шлеме Вестника Посейдона.
– Мой повелитель, молю тебя, не вели казнить! Дозволь слово молвить! – с трудом переводя дыхание, затараторил тот. – Остановись, царь Евэмон! Я здесь, чтоб донести тебе приказ Царя Атланта! Это очень важно! Совет Царей…
– Слишком поздно, Вестник! Твои слова мне ни к чему! – грубо осадил его Царь Евэмон, прикрываясь щитом от града вражеских стрел и копий. – Арес уже почувствовал кураж! Танат – сошел с ума от крови…
– Но все же, Царь, смени свой гнев на милость…, – Вестник Посейдона поперхнулся, и на его губах возникла кровь. Теряя силы, воин закачался, но все же выполнил свой долг: – Мой повелитель! Армий Царей Мнесея, Диапрепа, Азаэса более не существует! Боги окончательно отвернулись от нас. Переговоры с врагов провалились. Тиррены не только не признали нашей, атлантов, власти над ними, но, вдобавок, еще и дерзнули поставить под сомнение сам факт «божественности» Посейдона и слуг – атлантских Жрецов и Царей. Короче говоря, Цари Священной Атлантиды взывают к твоей силе воли, мудрости и чести. И просят тебя как можно быстрее отступить к столице. Войска и флот…
Вестник Посейдона так и не успел закончить фразы и рухнул замертво к ногам Царя.
Из его спины торчал короткий, черненый серебром, клинок тирренского солдата.
– Все кончено, мой благородный Царь! – между тем раздался за спиной Евэмона мрачный глас его оруженосца Актиона. – Я более не вижу впереди ни оранжевых плащей, ни шлемов, ни доспехов наших воинов. Твой первый легион, увы, уже на полпути к Аиду. Второй и третий – в нетерпении ждут приказ. И лишь тебе решать, что с ними будет дальше: Смерть или жизнь?
– Да будьте прокляты все вы, коварные и злые, покровители тирренов. И ты прекрасная Афина, и ты жестокосердный Арес, и ты могущественная Гера, и даже ты, первейший из Бессмертных, Зевс! – воскликнул Царь, в отчаянии бросая дерзкий вызов небесам. – О, Великий и всемогущий, владыка Посейдон! Почему ты так жесток к твоим детям? Чем именно мы вызвали твой гнев…?
– О Благороднейший из атлантов, Царь Евэмон! – не дал ему закончить Актион, самовольно разворачивая колесницу и громко отдавая гвардейцам приказ сомкнуть за ней ряды. – Извини, что я прерываю тебя и твои речи к богам… Но враг слишком близко, а до наших боевых триер не менее двух сотен стадий. Нам надобно спешить, чтоб сохранить тебя, остатки твоей армии и флот.
Царь не ответил.
В его душе боролись два непримиримых чувства: Долг и Страх.
Долг – воина и Царя. Страх – пусть Великого, но все же человека.
В конце концов, инстинкт самосохранения взял вверх.
И смерив ненавистным взглядом армию врага, Царь приказал трубить сигнал к немедленному отступлению.
Но… не к Столице!
А к спасительным бортам триер.
Часть 2. Конец Вечности
Черный Куб выглядел величественно и неприступно.
Еще бы!
Ведь он был настолько почитаемой в Атлантиде Святыней, что право его лицезреть имели только Жрецы и Цари!
Да и то лишь дважды: по факту рождения и на пороге смерти.
Но все же существовал в Атлантиде один человек, который не испытывал раболепного благоговения перед Кубом. И все потому, что по долгу службы был просто обязан не отступать от него не шаг.
Этого человека звали Евенором. В честь легендарного прародителя всего атлантского рода.
Он был потомственным Хранителем Куба и последним из Кудесников Атлантиды.
Последним, потому что, как только первый из тирренских десантов высадиться на побережье Атлантиды, ее Цари страшно перепугались. И, не желая, чтобы все их секреты попали в руки врагов, приказали Лучникам Судьбы умертвить всех до единого кудесников, гаруспиков и прорицательниц-пифий.
Старика же Евенора спас от верной смерти Черный Куб.
Точнее не он сам, но та сокровенная тайна и мощь, что таились в чарующей глубине его недр.
Кудесник страдальчески поморщился и пристально уставился на Куб.
Про Куб старик знал все:
Куб был вечен. То есть появился на Земле задолго до рождения на ней атлантов.
Куб не был монолитом, то есть «мертвым» камнем, но представлял собой некое устройство-механизм, которое каким-то образом влияло на пространство.
Куб был черен. И олицетворял собою «Хаос-Пустоту». Но вместе с тем он был «способен» порождать шар «Сущности-Материи» и огненную пирамиду «Разума и Знаний».
И еще. Если верить древним манускриптам, у Куба существовал некая «седьмая» грань, проявление которой немедленно грозило всем врагам атлантов страшной бедой.
Последнее означало лишь одно – Куб мог вполне быть и оружием.
Но думать об этом старик не хотел. Ведь он был прирожденным исследователем, а не солдатом!
А посему всякий раз, когда его навещал Царь Атлант и требовал ответа на вопрос: «Как Кубом управлять», старик разводил в сторону руки и растеряно качал головой.
С одной стороны, это было правдой. Потому как старик все еще тешил себя надеждой, что «седьмая грань» – это лишь миф.
Но, с другой стороны, он сам и искренне желал, чтоб этот «миф» так и остался мифом навсегда.
Неожиданно перед дверями Храма Кроноса раздалась тяжелая поступь царских сапог.
Старик уже понял, что к чему. И спешил попрощаться с Кубом. То есть тем, что уже давно стало для него отцом, сыном и единственно возможным смыслом жизни.
– Все старик, твое время вышло! Варвары штурмуют Акрополь! Еще немного и эти грязные свиньи ворвутся сюда! – не стал ходить вокруг да около Царь Атлант. При этом доставая меч из ножен и устремляясь к Кубу. – Я не могу им позволить осквернить наши святыни! Извини, старик! Я давал тебя шанс на то, чтобы ты научился управлять силой Куба. И тем самым помог мне спасти Атлантиду от происков врага. Но, увы! тебе это сделать, как я вижу, не удалось! Так пусть тогда этот Куб не достанется никому!
Старик встрепенулся и добровольно бросился под царский меч, желая принять смертельный удар на себя и тем самым спасти свое «детище».
Но, Царь Атлант грубо отшвырнул его в сторону и занес свой клинок над зеркальной поверхностью Куба.
Между тем…
Яркий солнечный свет, до этого робко блуждавший по стенам, потолку и полу Храма, вдруг упал на Куб, прошил его насквозь и золотистой паутиной заскользил по граням.
Куб вздрогнул, заискрился и… «породил» из недр своих вначале белый «Шар», а вслед за ним и огненную пирамиду «Знаний».
– Свершилось! – сдавленно захрипел и попытался приподняться на руках старик. – Свет разрушил Тьму. Последняя явила Суть и породила Разум. Значит, всему виной…?
Он так и не успел закончить свою мысль, потому что в тот самый миг, когда клинок Царя коснулся Куба, старик-Кудесник с ужасом узрел его «седьмую», грань!
Она была внутри. В том самом месте, где до этого светился «шар».
«Шар» схлопнулся, но область-сфера, все-таки, осталась и превратилась в роковую грань!
Старик-Кудесник тяжело вздохнул.
И… умер.
Ровно за мгновение до того, как канула в Небытие и Атлантида.
Часть 3. Где-то, по ту сторону Центра Вселенной…
Черный Куб снова обрел свою привычную невозмутимость и покой.
Его недра опять заполняли шар «Сущности-Материи» и пылающая пирамида «Разума и Знаний».
Правда, это было уже совсем иная вечность. И другая Вселенная.
Но, в любом случае, Черный Куб добросовестно выполнил свое предназначение:
Ведь вместе с ним в новый мир переместилась и некая «гравитационная» масса, которую ровно за наносекунду до этого потеряла астрономическая единица с гордым и кичливым названием – планета «Земля».
И это не было простым совпадением.
Так как Куб был не оружием, но гарантом неуязвимости тех, кому он служил!
Правда, его создатели не учли одного:
Спасая одних, нельзя при этом жертвовать другими…
Часть 4. Бушующий океан
Океан был везде…
Время от времени он то взрывался штормами и ненасытными водоворотами, а то, напротив, превращался в зеркало мертвого штиля, вызывающе искрился планктоном и прикидывался абсолютно безобидной стихией.
Но ни первое, ни тем более второе лицо царства соленой воды и растворенного в ее пене воздуха уже были не способны ни очаровать, ни ввести в заблуждение тех, на кого пучина так упорно пыталась произвести впечатление.
И все потому, что этих самых, «разумных», созерцателей Природы на Земле практически не осталось.
Ну а те, кто все же выжил, были уже не в состоянии что-либо видеть, слышать, чувствовать, понимать… Ведь мучительная смерть пенилась и бурлила у них прямо над головами!
Равно как и в любом другом, мыслимом или чисто гипотетическом, направлении.
И хотя последних из людей сейчас отделяло от стихии не менее пяти стадий условно безмятежной воды, никто из них не был уверен в том, что приютившая их Пирамида сможет и на этот раз устоять перед жестокостью Посейдона и жадностью Океана.
А посему, каждый на всякий случай прощался с жизнью, тщательно перебирая в памяти все свои детские шалости и взрослые глупости; образы родственников и друзей; прекрасные храмы, парки, дворцы и гавани родных городов…
Одним словом, все то, что теперь уже было лишь достоянием…
Нет, даже не истории, но просто ЛЕГЕНДЫ!
Москва, июнь 2002
(В качестве рассказа выставлялось на Конкурсе фантастических миниатюр «Блэк Джек», который проводился на сайте ПРЕДГОРЬЕ в июне-июле 2002 г., номинирован Л. Делицыным на достаточно престижном литературном конкурсе в Сети Тенета-РИНЕТ'2002)
Глава первая
Рождение Царя Священной Атлантиды
На берегу их было двое.
Закутанный в сопревшее рубище старик. И облаченный в золоченую тогу юноша.
И каждый из них, в кровь кусая губы и нервно трепеща, вглядывался в линию горизонта.
Первый – в ожидании неминуемой смерти.
Второй – в предвкушении безграничного величия и власти над миром.
– Мудрость и происхождение – вот он, извечный конфликт всех времен и народов?! – неожиданно раздался за спинами «обреченных» голос их невидимого соглядатая. – Между тем, если честно, мне жаль терять такого ментора, как Радим. Пусть его участь и была предрешена заранее. Да еще – самим Владыкой Посейдоном!
– Не думал, брат мой Тритон, что ты, Жрец Сумрачного Солнца, можешь быть таким сентиментальным? – вызывающе усмехнулся ему в ответ циничный и безжалостный голос. – Ты жалеешь раба? Да еще и без ведома его хозяина? Может, ты даже не против того, чтобы Лучники Судьбы промахнулись?
– Ты не правильно меня понял, Протей! Я скорблю не о судьбе раба, но об утрате опыта, таланта, знаний! Что были прежде в нем заключены?!
– Посейдон – дал, Посейдон – взял?! Не нам судить его за это! Ты со мной не согласен, брат? Или, все же, кое-что человеческое тебе не чуждо?
– Ты обвиняешь меня в ереси и вольнодумстве, Жрец? Это твои слова или воля Совета? Или… я что-то попустил, и ты уже мнишь себя Консулом или, даже, Верховным Жрецом? – насторожился тот, которого называли Тритон.
Он был одет в черный, доходящий ему до самых пят, балахон. От природы статен и сухощав. И, несмотря на то, что был значительно моложе своего собеседника, держался с ним высокомерно и с подчеркнутым величием
– Кто знает, брат?! Сегодня ты Первый, а завтра… никто? – дерзко огрызнулся ему в ответ Жрец Протей. Так же, как и Тритон, облаченный во все черное. Но, при этом, не смевший скрывать своего лица под капюшоном одежд.
– А ты сначала доживи, до этого самого завтра, брат! – сверкнул глазами Тритон, угрожающе поднимая вверх свою левую руку. – А там уже посмотрим?!
При этих его словах лучники, а их среди скал было не меньше десятка черных «теней», с готовностью подняли вверх свои луки и дружно взяли «бедного» Протея на прицел.
– Постой, брат! Я всего лишь излагаю свои мысли вслух! А посему, не стоит ввязывать в наш спор… твою когорту! – смертельно бледнея, засуетился тот. – К тому же…о боги! Час Ритуала пробил! Я вижу Перевозчиков и их Корабль!
Жрец был прав. Что, в общем, и спасло его от гнева «бессердечного» Тритона.
Ладья Судьбы действительно уже была видна.
Подгоняемая легким бризом, она на всех порах летела к бухте Единения.
Ее орихалковые паруса были натянуты до отказа. Команда и капитан, как очумелые, носились по палубе. Прикладывая максимум рвения и усилий для выполнения своей священной миссии в срок.
В то время, как прибывшие с ними воины уже вовсю натягивали луки. Сверкая золотыми стрелами Судьбы.
Изготовились к «ответной» стрельбе и затаившиеся в засаде «тени».
Еще минута, и ладья уткнулась носом в линию прибоя.
Почти одновременно с этим, раздался громкий свист.
Миг… и старик упал, дрожа и дергаясь в объятиях смерти! Еще бы, из его груди торчало ровно десять стрел?!
– Да свершиться… воля Посейдона и архонтов – Царей. – громко провозгласил следующий акт ритуала Тритон. И резко опустил вниз свою левую руку. – Знающий умер! Так пусть погибнут и те, кто стал тому причиной!
И снова… залп! Десятикратный свист. Зловещий лязг металла об металл. И, в результате… десять бездыханных и распластанных на палубе тел.
Само собой, что в этот раз уже стреляли «тени».
– Ну что ж, все идет как по маслу! – удовлетворенно подытожил Тритон, жестом приказывая своим лучникам покинуть позиции и возвращаться в лагерь. – Теперь, я спокоен. Ритуал соблюден. И будущий Царь уже не нуждается в нашей защите?!
Протей кивнул. При этом, все еще не спуская глаз с фигуры, невозмутимо поднимавшейся на борт судьбоносной Ладьи
Просто сказать, что Жрец Протей, завидовал Избраннику Судьбы, означало… не сказать ничего!
Ведь, когда-то, много лет назад, такая же самая ладья вполне могла прийти и за ним самим?!
Но она не пришла.
И не взяла его на свой борт.
И не доставила в Божественный Посейдонис.
И все потому… Потому что, он не вовремя родился!
Не Первым, но Вторым!
А значит, несмотря на все его благородство, ему никогда так и не стать Царем!
* * *Тусклый, бледно зеленый диск Сумрачного Солнца медленно, но верно, клонился к закату.
Для всех без исключения жителей Пелагсикона [2]это означало только одно – неизбежный конец Света и грядущее торжество Тени!
Тени, чьи зловещие языки-Сумерки уже тянулись к подножию величественных гор и замершим в ночном оцепенении городам.
Тени, которая, как и любая беда, никогда не приходила одна. Но несла с собой, если не очередное безрассудство стихии, то, как минимум, тяжелый, чем-то похожий на сиренево-бурое желе, туман и лютый холод.
И, наконец, тени, бросить вызов которой не смел не только никто из смертных, но даже жрецы и Цари!
Так, судя по всему, должно было случиться и на этот раз, но…?
Но вдруг в самом сердце Акрополя, мраморным призраком вознесшимся над столицей атлантов, ослепительно вспыхнул и возбуждено замерцал изящный шпиль на крыше Храма Посейдона?
Еще мгновение и… последний изумрудный луч уже скользнувшего за горизонт светила прошил его насквозь, сломался пополам и как отточенный кинжал вонзился в сердце золотого диска Мойр [3].
Диск, прежде смутно различимый в отблесках заката, чуть покачнулся, вздрогнул, засверкал и начал медленно вращаться.
И, о чудо, его поверхность заискрилась серебром, из центра вспучилась прекрасным женским ликом и заструилась плетью из змеиных тел?
Это был сигнал! Точнее, Воля свыше!
С которой не спорят. Но на нее уповают! Причем не только смертные, но даже…
Десять статных, облаченных в белоснежные тоги, фигур поспешно, но с достоинством, приблизились к Воротам Храма.
Но прежде, чем решиться через них пройти, пришельцы опустились на колени, низко склонив головы к земле и вскинув вверх свои правые руки. Демонстрируя тем самым своему Божеству, что они безоружны и движимы одной и, притом, исключительно благочестивой целью.
– Великий и бессмертный бог морей и океанов, Посейдон! Молю тебя о милости и доброй воле! – твердо, но с почтением произнес один из десяти пришельцев. Тот, что носил с серебристый обруч – змейку на своем высоком лбу.
– О благородный Покровитель мира моего народа, Посейдон, дозволь нарушить твой покой Правителям Священной Атлантиды! Перед тобой Царь Атлант! – речитативом снова загнусавил он, протягивая руки к черному безмолвию небес и дерзко в них сверкавшим звездам. – Другие мои восемь братьев тоже здесь! И все мы ждем! Ждем с должным трепетом и благоговением! Ждем от тебя того, чтоб милостью своей открыл бы ты Совет Царей Священной Атлантиды. Открыл сегодня. В эту ночь. В часы почтительного поклонения Пентахрону [4].
Царь перевел дыхание. И только после этого продолжил речь:
– Мы будем рады провести в твоих владениях всю ночь. Дабы в твоем присутствии, как требует того обычай, судить и разбираться в том, не допустил ли кто из нас, Царей, ошибок или недостойных действий. Но, прежде, чем мы смеем преступить порог твоих святилища и Храма, мы просим дозволения поймать в твоих садах быка? Само собой, без применения хитрости, оружия, разных там уловок. Но лишь благодаря своей отваге, личной доблести и твоему, Владыка Посейдон, благословению.
Царь замолчал, пал ниц и неподвижно замер в беспокойном ожидании
Прошла минута, прежде чем раздался легкий, мелодичный звон и…
И Врата Храма растворились!
Царь с облегчением вздохнул и не без гордости сверкнул глазами.
– Братья мои, не будем медлить с жертвоприношением! – уже в следующую минуту обратился он уже не к Посейдону, но к верным своим спутникам-Царям. – Ночь коротка! В то время как Владыка наш – безжалостен и строг! Да, всяк смертный, видевший «Зеленый» луч, пока находится под покровительством трех Мойр и Храма! Но только до утра! С рассветом же Глава и Взгляд Горгоны снова будут убивать! И если мы затянем наш Совет, то никогда уже не сможем отворить Ворота Храма! И гнев богов незамедлительно обрушится на нас нам.
С этими словами Царь встал с колен и торопливо сбросил тогу с плеч.
Каждый из собравшихся безропотно последовал его примеру.
Все… кроме одного!
Того, который самым беспардонным образом остался без движения и лишь еще плотнее прижался всем своим телом к земле? «Демонстрируя» тем самым не только свое полное пренебрежение к собратьям-Царям, но еще к самому ритуальному действу?
На вид «непокорному» было чуть больше двадцати.
И, без всякого сомнения, он был самым юным из всех тех, кто его сейчас окружал. Хотя и успел уже многое повидать на своем веку. За его плечами были годы суровых лишений и боевых походов, познание Доблести и Подвиги Геракла [5], конкиста [6] варварских земель [7]и робкое служение Афродите [8], Гражданский Ценз [9] и кладезь Знаний Аполлона [10].
Юношу с рождения звали Нереем [11]. В честь легендарного старца, превосходящего в мудрости любого или, даже, всех вместе взятых богов.
Но главное было совсем не в этом.
А в том, что… благородный Нерей был не просто сыном Царя, но сегодня мог, точнее, должен сам был стать Царем.
Должен, но все еще пока не стал!
А посему, тайком наблюдая за тем, как его старшие братья, уже давно цари, вальяжно и по праву ступали по «божественной земле», Нерей не выдержал и в нетерпении заерзал кончиками пальцев по песку.