Барабаны осени. Книга 2. Загадки прошлого

Глава 40

Девственная жертва

С Лиззи случился третий приступ неизвестной болезни. Она едва оправилась от первого и спустя день, отведенный на восстановление сил, настояла, что может ехать дальше. Не прошло и дня езды, как лихорадка одолела ее вновь.

Брианна привязала лошадей и наспех разбила лагерь у небольшого ручья, а затем всю ночь бегала туда-сюда, карабкаясь вверх и вниз по грязному берегу: носила воду в маленькой плошке, чтобы напоить Лиззи и обтереть ей тело. Она не боялась темного леса или диких зверей, но мысли о том, что девчушка умирает в диких местах вдали от помощи, было достаточно, чтобы принять решение отправиться назад в Чарльстон, как только Лиззи сможет ехать верхом.

К утру, однако, лихорадка отступила, и, хотя Лиззи была слаба и бледна, она могла усидеть на лошади. Брианна все же решила не поворачивать назад, а поскорее пуститься в путь, чтобы добраться до Уилмингтона. Она спешила изо всех сил, нужно было скорей отыскать Клэр – ради Лиззи и ради самой Брианны.

В детстве Брианна стеснялась своего роста и на школьных фотографиях норовила спрятаться в заднем ряду, но теперь, когда стала старше, ощутила преимущества высокого роста и силы. И чем дольше она находилась в этих диких местах, тем сильнее ценила то, чем располагала.

Держась одной рукой за спинку кровати, Брианна вытащила судно из-под белых ягодиц Лиззи. Девчушка пребывала в забытье, стонала и тряслась. Хотя лихорадка немного отступила, Лиззи стискивала зубы с такой силой, что под кожей выступали заострившиеся скулы.

Малярия, в десятый раз подумала Брианна. Скорее всего, малярия, раз приступы повторяются. На шее Лиззи виднелись розовые пятна от москитных укусов; насекомые преследовали их с тех пор, как с борта «Филипп Алонсо» показалась суша. Они причалили слишком далеко на юге и впустую потратили три недели в мелких прибрежных водах недалеко от Чарльстона, где их нещадно грызли кровососущие.

– Сейчас, сейчас… Тебе лучше?

Девчушка кивнула и попыталась улыбнуться, напоминая белую мышь, заглотившую отравленную приманку.

– Вода, мед. Попробуй немного, один глоточек. – Брианна поднесла чашку ко рту Лиззи, уговаривая ту, словно маленькую. Она ощутила странный эффект дежавю: ее голос звучал так же, как у матери. Осознание принесло странное утешение, будто мама и вправду стояла позади и говорила устами Брианны.

И все же, если бы говорила мать, она сразу дала бы Лиззи таблетку аспирина с апельсиновым вкусом. Лиззи рассосала бы аспирин, и боль и лихорадка отступили бы… Брианна бросила безрадостный взгляд на седельный мешок, что лежал в углу. Увы, никакого аспирина. Дженни дала с собой пучок трав, но от чая из ромашки и мяты Лиззи только стошнило.

Малярию лечат хинином. Однако Брианна понятия не имела, есть ли в этом времени что-то подобное, где его взять и как ввести. Лишь надежда найти медицинскую помощь поддерживала ее при второй попытке добраться до города. Опасаясь, что им снова придется остановиться в дороге, Брианна посадила Лиззи перед собой, и они поехали вместе, а лошадь Лиззи шла рядом. Девчушка то горела от жара, то сотрясалась в ознобе. Обе выбились из сил, пока добрались до Уилмингтона.

Хозяйка постоялого двора бросила взгляд на Лиззи и сразу же послала за аптекарем. Хотя мать рассказывала о развитии медицины в то время и об уровне целителей, Брианна почувствовала волну облегчения при виде пришедшего. Аптекарь был прилично одет и относительно молод, с приятным лицом и вроде бы с чистыми руками. Не важно, что он знал о медицине и лихорадке едва ли больше, чем она сама; важно, что Брианна чувствовала – она теперь не одна.

Скромность побудила ее выйти из комнаты, когда аптекарь извлек льняную простыню, чтобы обследовать пациентку. Она ждала снаружи, пока не услышала слабый крик о помощи. Брианна распахнула дверь и увидела аптекаря с ланцетом в руке и бледную, как мел, Лиззи. Из разреза на локтевом сгибе сочилась кровь.

– Нужно пустить кровь, мисс! – Аптекарь умолял, пытаясь заслонить собой пациентку. – Неужели вы не понимаете? Нужно пустить кровь! Иначе горячая желчь отравит органы и заполонит тело. Она будет страдать!

– Это вы сейчас пострадаете, если не уйдете, – процедила Брианна сквозь стиснутые зубы. – Убирайтесь сию минуту!

Медицинское рвение уступило инстинкту самосохранения, молодой человек собрал инструменты и ушел, в меру сил пытаясь сохранить достоинство. Он спустился по лестнице и некоторое время стоял внизу, выкрикивая страшные угрозы с безопасного расстояния.

Его предупреждения еще эхом звучали в ушах, когда Брианна сошла вниз, чтобы наполнить водой таз из чана на кухне. Многие слова аптекаря вызывали лишь смех, например, невежественные разглагольствования о желчи и плохой крови, но от некоторых отмахнуться было не так-то просто.

– Если не внемлете разумному совету, ваша служанка умрет! – возмущенно голосил он из темноты лестничной клетки. – Вы не знаете, как за ней ухаживать!

И правда. Она даже не знала наверняка, чем заболела Лиззи. Аптекарь назвал это «лихорадкой», хозяйка говорила о «приспособлении». То, что Лиззи второй раз свалилась от одной и той же болезни, вполне естественно, организм вновь прибывших не привык справляться с новыми микробами. По замечаниям, которые вставляла хозяйка, стало ясно, что процесс «приспособления» Лиззи может не пережить.

Миска в руках дрогнула, и горячая вода обожгла запястья. Вода, вот и все, что у нее есть. Как знать, чистый или нет колодец на заднем дворе таверны, лучше брать кипящую воду из чана и остужать, даже если это займет больше времени. Ватным тампоном Брианна смочила сухие, потрескавшиеся губы Лиззи, затем откинула одеяло, обтерла Лиззи лицо и шею и смочила льняную рубашку, под которой обозначились крошечные темно-розовые точки сосков.

Лиззи слегка улыбнулась из-под опущенных век и уснула, обмякнув, как тряпичная кукла.

Брианна чувствовала себя опустошенной. Она подтянула к окну стул и рухнула на него, выглянув наружу в напрасной попытке сделать глоток свежего воздуха. Плотный липкий воздух накрывал Чарльстон, словно одеяло; неудивительно, что бедную Лиззи придавило его тяжестью.

Брианна машинально поскребла ногу – москиты любили ее далеко не так страстно, как Лиззи, однако все равно порядком искусали. Для Брианны малярия не представляла опасности – перед тем, как отправиться в опасное путешествие, она сделала прививку от малярии, тифа, холеры и прочих мыслимых инфекций. Но против таких болезней, как лихорадка денге, и дюжины других заболеваний, которые таились в тягучем влажном воздухе, не существовало никакой вакцины.

Брианна закрыла глаза и положила голову на деревянный подоконник; струйки пота стекали по груди, теряясь в складках рубашки. Донесся неприятный запах. Сколько она уже носит эту одежду? Не важно. Она не спала почти двое суток и слишком устала, чтобы раздеться, не говоря уже о том, чтобы вымыться.

Надолго ли лихорадка оставила Лиззи? Если болезнь вернется, девушка погибнет. Она уже сбросила весь вес, накопленный за время морского путешествия, и светлая кожа приобрела желтоватый оттенок, заметный при солнечном свете. В Уилмингтоне помощи не найти…

Брианна потянулась, чувствуя, как захрустели суставы. Устала она или нет, есть только один способ спасти Лиззи. Надо отыскать мать, и как можно скорее.

Она продаст лошадей, найдет лодку, и они поднимутся вверх по реке. Даже если лихорадка вернется, на лодке можно заботиться о Лиззи не хуже, чем в этой душной затхлой комнатенке, а тем временем они будут двигаться к цели.

Брианна встала, плеснула на лицо немного воды, скрутила в узел волосы, пропитавшиеся потом за время пути, затем расстегнула мятые штаны и с наслаждением сняла их, продолжая в уме строить планы.

Конечно, на реке будет прохладнее. Продолжать путь верхом больше нет сил, бедра невыносимо болели после четырех дней в седле. Они поплывут в Кросс-Крик и найдут Иокасту Маккензи.

– Тетя, – пробормотала Брианна, потянувшись к масляной лампе. – Знаменитая тетя Иокаста.

Она представила себе любезную седую старушку, которая обрадуется ей так же, как семья, которая встретила ее в Лаллиброхе. Семья. До чего же хорошо иметь семью!.. Мысли о Роджере Брианна решительно прогнала, о нем будет время подумать, когда все закончится.

Облачко москитов зависло над лампой, на стене сидели мотыльки и мошки, набираясь сил после долгого дня. Брианна потушила лампу, пламя которой было лишь чуть прохладней, чем воздух в комнате, и в темноте стащила через голову рубашку.

Иокаста точно знала, где Джейми Фрейзер и ее мать, и могла помочь найти их. Мама знает, как помочь Лиззи, она обо всем позаботится.

Брианна расстелила на полу сложенное одеяло, улеглась на него, обнаженная, и уснула в один миг. Ей снились горы и чистый белый снег.

К следующему вечеру дело пошло лучше. Чувствуя себя отдохнувшей после сна, Брианна умыла Лиззи и обтерла губкой, а затем заплатила хозяйке, чтобы та присмотрела за девчушкой, пока Брианна, одетая в штаны и плащ, сходит по своим делам.

Продажа лошадей заняла большую часть дня – сперва мужчины выкатывали глаза и разевали рты, заметив, что перед ними женщина. Удалось разузнать о человеке по имени Вайорст, который в лодке перевозил пассажиров от Уилмингтона до Кросс-Крика. Брианна не нашла Вайорста засветло и решила, что не стоит ей до ночи болтаться в доках, выряженной в бриджи. Утром будет достаточно времени.

Она почувствовала страшное облегчение, увидев Лиззи внизу, когда на закате вернулась в гостиницу. Болтая с девочкой, хозяйка потихоньку скармливала ей кукурузный пудинг и куриное фрикасе.

– Тебе лучше! – радостно воскликнула Брианна.

Лиззи кивнула, просияв, и проглотила кусочек пудинга.

– Лучше, – прощебетала она. – Снова чувствую себя в своей тарелке. Миссис Смутс великодушно позволила мне выстирать все наши вещи. О, как приятно снова чувствовать себя чистой! – горячо добавила Лиззи, положив руку на белый платок, который, очевидно, недавно выгладили.