Дух монаха

Глава 5

До гостиницы мы добрались уже затемно. Щуехуа обеспечила нас геолокацией. Джимми припарковал машину на площадке перед высоким зданием, на котором светилась ярко-красная надпись «Трафик отель».

Мы зашли внутрь. Щуехуа сидела на высоком стуле у стойки регистрации и следила за входом. Она была в черной толстовке, широких штанах и кроссовках темного цвета. Эта одежда совершенно скрывала ее фигуру.

Увидев нас, она ловко спрыгнула со стула и направилась навстречу.

– Привет, Эд! – Она протянула мне свою маленькую ладонь.

– Приятно познакомиться, – сказал я, пожимая ее руку.

Я старался отводить взгляд от ее белоснежной улыбки, чтобы не попасть под действие колдовских чар, и поэтому смотрел на украшение в тибетском стиле у нее на шее. Это были бусы из мелких грецких орехов, между которыми висели красные кисточки из ниток.

Затем она повернулась к Джимми и протянула руку ему.

– Привет, Джимми. Ты, должно быть, устал?

– Я в порядке, – сказал он.

– Ну что же, сегодня ночуем в трехместном номере вместе, а завтра, как только Эд получит разрешение на въезд в Тибет, сразу можем отправляться.

Мы отдали свои документы девушке на стойке регистрации и вместе пошли ужинать.

За ужином Джимми словно подменили. Он был чересчур разговорчив и шутил невпопад. Его лицо то становилось пурпурным, то бледнело, на лбу временами выступала испарина.

Взяв кусок свиного мозга, он сказал:

– Это мой мозг, а вместо него я положил лапшу быстрого приготовления, – и сам же рассмеялся над этой шуткой.

«Вот кого действительно в тиски зажало», – заметил я про себя.

После ужина мы поднялись в номер. Пока Щуехуа и Джимми обсуждали план поездки, я читал книгу, а потом мы легли спать.

На следующий день, едва мы успели позавтракать, в номер позвонили и сообщили, что мое разрешение на въезд в Тибет готово и мы можем забрать его на стойке регистрации.

– Вот и замечательно, – сказала Щуехуа, – теперь мы можем выезжать и к вечеру доберемся до границы.

Мы быстро собрались и спустились в холл отеля. Щуехуа сдала ключи и забрала наши документы, а Джимми тем временем пошел к машине. Через минуту к нему присоединились и мы.

Я расположился на матрасе сзади, а Щуехуа села впереди.

– Let’s go, – сказал Джимми, и мы тронулись.

Ребята стали общаться на китайском, и во мне проснулась ревность.

«Ну, друг мой, да ты не просто очарован ею, ты влюбился по уши, – подумал я. – Но как ты не можешь понять, что она тобой просто манипулирует, используя свой магический голос и не менее магическую улыбку? Как жаль, что ты не говоришь по-русски, Джимми».

Я попытался привлечь ее внимание к себе:

– Щуехуа, а чем ты зарабатываешь на жизнь?

– Ну, у меня в Чунцыне небольшая музыкальная школа, учу детей играть на традиционных музыкальных инструментах. А еще я неплохо пою и даже пишу песни. Но основной мой заработок – это игра в маджонг. Я играю онлайн в паре со своей младшей сестрой, и мы почти всегда выигрываем.

– Так вот кому я проигрывал все это время, – пошутил Джимми.

– Иногда дневной выигрыш может доходить до тысячи юаней каждому, – продолжала Щуехуа.

«Здорово, – подумал я. – Это же около десяти тысяч рублей в день».

– Вот и на путешествия сами себе заработали. Я в Тибет, а сестра в Шанхай поехала.

Мы миновали большой мост и выехали из Чэнду. Дорога до Тибета проходила по живописным местам, и мы имели возможность полюбоваться редкой красотой местной природы.

Через несколько часов пути впереди показались снежные вершины высоких гор. Щуехуа рассказывала разные истории о Тибете и потихоньку жевала овсяное печенье, а я и Джимми, хрустя чипсами, с удовольствием ее слушали.

– Тибетцы говорят, что их местность имеет форму женщины-дьявола, лежащей на спине, а тибетский царь Сонгцан Гамбо построил двенадцать волшебных храмов на ее конечностях, чтобы подавить агрессию. С тех пор тибетцы живут в любви и умиротворении.

– Ты хочешь сказать, что Тибет – это место, наполненное мистикой, и таких людей, как ты, там превеликое множество? – спросил я.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, там что, каждый второй читает мысли или, как ты, общается с духами?

– Ха-ха, – блеснула своими белоснежными зубами Щуехуа. – Конечно же, нет. Но талантом здешний народ не обделен. Тибетцы – люди своеобразные. Если ты им понравишься, то они с тобой по-английски говорить будут, если нет, то даже по-китайски не станут, а только по-тибетски.

Перед самым закатом мы проехали небольшой городок, и Щуехуа сказала, что примерно через час мы должны добраться до отеля, расположенного перед границей между высоких холмов.

– Там очень живописное место, – сказала она. – Когда я была маленькой, мы с родителями там останавливались. Отель называется «Мисс Панда». Там в каждом номере была огромная игрушечная панда, и мы с сестрой с ней играли.

Не доехав до отеля совсем немного, Джимми остановил машину: ему стало плохо, да и у меня начала болеть голова и казалось, будто сильно укачало. Только Щуехуа как ни в чем не бывало слушала музыку и ела мандарины.

– Это горная болезнь, – сказала она. – Высота здесь приличная. Самое лучшее лекарство для вас теперь – сон.

– А как ты себя чувствуешь, Щуехуа? – спросил Джимми.

– У меня не бывает горной болезни, я же родилась в Тибете, – ответила девушка и вновь одарила нас ослепительной улыбкой.

Посидев возле машины, мы почувствовали некоторое облегчение и сумели добраться до отеля.

Щуехуа насторожилась.

– Похоже, это не тот отель, – заявила она. – Но мы определенно в том самом месте – в этом я уверена.

Над входом красовалась вывеска с названием «Восточные ворота».

Мы зашли в отель. Щуехуа не унималась.

– А где же отель «Мисс Панда»? – спросила она у девушки-регистратора.

– Никогда не слышала такого названия, – ответила та и поинтересовалась: – Один номер берете?

Мы переглянулись и дружно ответили:

– Yes.

Войдя в номер, мы сразу же выбрали себе кровати и улеглись на них, сняв верхнюю одежду и обувь.

Комната была просторная, но душа и туалета не было. Санузел был общим на весь этаж и располагался в конце коридора.

Слабость во всем теле и тошнота отбивали желание есть. Лениво перекинувшись несколькими фразами, мы затихли и вскоре уснули.

Среди ночи я проснулся от жажды, выпил воды из своего термоса и вышел в коридор. По всему этажу разливался густой туман. Он был плотным, как дым, какой бывает при сожжении сырого прошлогоднего сена, только без запаха. Забираясь в открытое окно, он скользил по подоконнику вниз, клубился и заполнял собою пространство, создавая прямо-таки потустороннюю атмосферу. Хотелось как можно быстрее вернуться в кровать.

Я дошел до туалета, ориентируясь на тусклый свет, пробивавшийся через открытую дверь. На обратном пути я закрыл окно в коридоре и вернулся в комнату.

Но комната мне показалась совсем другой. Я включил подсветку у входа.

«О нет! Похоже, я ошибся дверью», – вспышкой проскочила мысль в моем все еще полусонном сознании.

Это был одноместный номер, и друзей своих в нем я не увидел. Кровать была заправлена, а в кресле сидела большая плюшевая панда. У окна, опершись на трость, стоял человек и смотрел в темноту. На меня он абсолютно никак не отреагировал.

Удивленный, я выскочил из номера, быстрыми шагами прошел в конец коридора и обернулся. Из комнаты никто не вышел. Постояв некоторое время, я дождался, пока туман рассеется. Через щель приоткрытой двери того самого номера в коридор падал слабый свет. Я собрался с мыслями и решил, что пора вернуться в свой номер.

«Скорее всего, дверь перепутал, – взбодрившись от коридорного холода, стал размышлять я. – Мне нужен семнадцатый».

И вдруг я понял, что человек, стоящий у окна, очень похож на моего давнего друга, которого все звали Кроко. Мы долгое время занимались греблей и были друзьями, что называется, не разлей вода. Он доверял мне как своему брату, а я ему. Но с прошлой осени он пропал из всех социальных сетей и больше не писал мне.

Что с ним сейчас, я не знал. Однако мне было известно, что около полугода назад он был тяжело ранен на войне, но потом пошел на поправку и, находясь в столичной больнице, часто висел в интернете. Он мечтал поскорее начать ходить самостоятельно и уехать в Краснодарский край.

– Только никому не говори обо мне, – напоминал Кроко раз за разом. – Это все очень серьезно!

Подойдя снова к той самой двери, я увидел на ней цифру семнадцать. Потом я обратил внимание, что свет, пробивавшийся из щели, был явно не электрическим.

Я заглянул в комнату. В окно, что располагалось напротив двери, большим глазом смотрела луна. Приоткрыв дверь, я узнал наш номер, ребята по-прежнему спали. Я тихо лег в кровать и сразу уснул.

Ни о чем не рассказав друзьям, утром я подошел к девушке-регистратору и поинтересовался, не заметила ли она что-нибудь необычное прошлой ночью, и рассказал ей о странном тумане. Девушка сказала, что ничего особенного не видела.

– Что тут странного, туман в горах – явление частое. Может, вы еще и панду видели?

– Да, и панда там тоже была! – мгновенно подхватил я.

Девушка сразу напряглась.

– Пожалуйста, потише. Теперь я прекрасно понимаю, о чем вы говорите, но это должно остаться между нами. Однажды со мной произошло то же самое. Я рассказала об этом хозяину отеля, а он пригрозил мне увольнением и назвал сумасшедшей. Я живу в деревне за холмами, и другой работы мне не найти, вот и приходится терпеть все это и молчать. А еще… – Она понизила голос. – Как-то раз здесь турист из Англии ночевал, а к утру он пропал, его номер оказался пустым. Мне ничего не оставалось, как спрятать его паспорт подальше и молчать. К счастью, через неделю англичанин объявился и, ничего не объясняя, забрал паспорт и ушел. Но вид у него был явно напуганный.

Она немного помолчала и продолжила:

– Знаете, ведь отель «Мисс Панда», и правда, когда-то существовал на этом месте. Здесь хотели построить промышленный город. Старый отель снесли, на его месте построили этот. Приступили к строительству завода, но вскоре проект перенесли в южную часть страны. А тут сделали перевалочную базу для туристов. Говорят, строители, что жили в этом отеле, сбегали, не дождавшись заработной платы. Ходили слухи, что прежний отель отправлял их в параллельный мир будто бы на экскурсию.

– Ну и дела… Странный у вас тут климат. – Это все, что я смог сказать.

Неприятные ощущения из-за горной болезни к утру исчезли. Джимми тоже чувствовал себя бодро, хоть и жаловался на звон в ушах.

Щуехуа заказала завтрак в номер. Еда была банальной: вареные яйца, паровые булочки баудзы с чаем и овсяное печенье.

– Щуехуа, похоже, это твое любимое печенье, – заметил я.

– Это не так, – сказала она. – Но путешествие без этого самого печенья я представить себе не могу. Это наша семейная традиция. Раньше мама всегда сама пекла его перед дорогой. А я не пеку, я покупаю. Исключительно в дальние поездки, – поделилась с нами Щуехуа.

Мы с удовольствием перекусили. Я ел все, кроме овсяного печенья. Само присутствие овса вызывало у меня чувство отвращения. Когда-то, в далеком детстве, на спортивных сборах я объелся овсянкой. Ее готовили каждый день, а иногда и дважды в день. С тех пор никакой милости к слову «овсяный» у меня нет. Даже если это печенье.

Мы быстро перекусили чем бог послал и отправились дальше.

Глава 6

До Лхасы мы добрались еще до заката. Всю дорогу мы практически не разговаривали, только время от времени интересовались самочувствием Джимми. Наши жизни в тот момент были в его руках. Он следил за дорогой, а мы с Щуехуа следили за тем, как он это делает.

Я вспоминал то, что произошло со мной ночью в отеле, и пытался извлечь из памяти черты лица того парня с тростью, но у меня ничего не получалось. И чем больше я размышлял, тем больше сомневался, что все это не было сном. Странное место этот Тибет. Меня будто заманивают в ловушку. Все тут выходит из-под моего контроля. Похоже, мне лучше не думать об этом, а просто довериться друзьям.

Джимми провез нас по центру Лхасы. Город, окруженный снежными вершинами, которые прятались за пушистыми облаками, был похож на многие города Китая: современные высотки, строящиеся новые кварталы меняли облик этого древнего места. На верхнем плато виднелся словно парящий над землей храм Потала. Облака висели так низко, что гор практически не было видно. Возникало ощущение ирреальности.

Щуехуа попросила остановиться у магазинчика и вышла. Мы с Джимми предпочли подождать ее в машине.

– Смотрите, что купила! – вернувшись, продемонстрировала нам она. – Сейчас вам станет легче! Это экстракт на основе шафрана. От горной болезни помогает.

Мы отпили из маленьких бутылочек и стали ждать чуда.

– Ну вот, может, теперь разговорчивее будете. А то ни слова из вас не вытащить.

Мы молчали.

– Нам нужно где-то остановиться на ночь, – сказала Щуехуа и предложила поехать в центр города.

– Хорошая идея, – сказал Джимми. – Едем!

Мы заселились в новый, современный отель, где было много иностранных граждан. Девушка, похожая на стюардессу компании «Сычуань Эйрлайнс», проводила нас до номеров. В этот раз Щуехуа ночевала отдельно от нас.

Я и Джимми расположились в двухместном номере.

Когда мы остались вдвоем, я спросил.

– Джимми, мне кажется, что Щуехуа манипулирует нами. Тебе бы стоило меньше слушать ее.

– А что плохого она говорит?

– Да, вообще-то, ничего.

Я не смог объяснить ему свои ощущения, потому что все сказанное ею было, в общем-то, логичным и справедливым.

– Мне кажется, что я влюбился в нее, – поделился он.

– А она? Как ты думаешь? – спросил я.

– Она достаточно мила со мной. А что ты чувствуешь к ней? – поинтересовался Джимми.

– Я думаю, мы будем с ней хорошими друзьями. Но все-таки мне почему-то кажется, что выбор всегда остается за женщинами.

– Отчасти ты прав, – неоднозначно ответил он. – Но иногда желание имеет такую силу, что сможет открыть любую дверь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Продукты, сваренные в специальном бульоне, подаются с рисом.

2

Xuěhuā.