Глава шестая. Вежливость как оружие
– Погляди, что мы нашли, – скрипуче сказал Раду, кладя перед Тию два пера.
Девушка сидела у столика в малой гостиной и при виде связки невольно подалась назад, держа в руках недочитанную книгу.
– Мне сначала показалось, что это перья, как на шляпах Длинноносых, – сказала Тию.
Вроде бы ровно, только в самом конце голос дрогнул.
– Что в них такого? – удивился Корнелий. – И что за Длинноносые?
Он протянул руку, чтобы взять перья и рассмотреть ближе, но Раду оказался быстрее: стремительно ударил его по руке, отводя в сторону.
– Какого черта! – воскликнул Корнелий. – Ты же сам только что их трогал!
– Мне не страшно, – пожал плечами Раду. – А вам нельзя.
– Да, к таким вещам голыми руками лучше не прикасаться, – подтвердила Тию.
Она-то пододвинула их к себе небольшим ножом, которым обычно чинила карандаши, и сейчас склонилась над столом, изучая.
– Очень похоже, – сказала она. – А где вы их взяли?
– У погибшей девицы в вещах, – отозвался Раду. – И вот еще книга, в которой они лежали. Надень перчатки на всякий случай.
Тию изумленно поглядела на Раду и Корнелия.
– Надо же, – прошептала она. – У девушки?
– Рассказывайте! – потребовал Корнелий, тяжело опускаясь в кресло. – Нет, Раду, сначала позови горничную, пусть камин растопит и чаю принесет. С вишневой настойкой, мать его.
– Господин Тенда, я бы попросила вас не выражаться, – кротко произнесла Тию и сама встала, чтобы позвонить в колокольчик.
Пока горничная выполняла поручение, Раду и Тию присели за столом рядом и внимательно изучали книгу: смотрели страницы на просвет, с увеличительным стеклом, одолженным у Корнелия, и даже нагревали над зажженной свечой.
– Это просто сборник поучительных историй, – разочарованно сказал Раду. – Тут ни подчеркиваний, ни тайных знаков, ничего нет.
Он откинулся на стуле, а Тию подвинула книгу к себе, открыла на первой странице и начала читать.
– Итак, я слушаю, – напомнил Корнелий, капая в чашку терпко пахнущую настойку. – Перья, книги, охотники, Длинноносые и прочее.
Раду поглядел на Тию, но та отмахнулась, увлекшись чтением.
– Охотники за колдунами или нечистью, ведьмовская канцелярия, Длинноносые – это потому что они везде лезли и шапки у них с эдакими клювами были, – «кукушечьи стражи» еще – это все одно и то же. При старом короле, который до войны помер, они в открытую служили. Говорят, и сами всяким колдовством баловались. Их вызывали, если где-то происходило что-то непонятное, или вот можно было нанять для сопровождения, если едешь через темное место.
– Темное место? – перебил Корнелий, который слушал и все более скептически кривился.
– Темное. Там, где старых богов места или нечисть обитает… мастер Тенда, люди в это все равно верят. Поэтому охотников этих можно было много где встретить. А потом, как смута началась…
Раду теперь и сам скривился, махнул рукой.
– Их не то распустили, не то преобразовали. Но нынешний король, как первый раз ко власти пришел, их собрал снова. Только давал перья – это так говорится, мастер Тенда, – значит, разрешал набирать в охотники… не после обучения или отбора, а кому ни попадя. Даже разбойникам бывшим. Они не охотились на колдунов и не выслеживали нечисть. Отлавливали по указке свыше несогласных, на остальных страх наводили… всякое было.
– А ты узнавал, был ли при ней нож? – невпопад спросила Тию, отрываясь от книги.
– Да, был. Только соседка ее, кажется, не знала, что к чему. Я пожалел потом, что при ней перья достал.
– Простым людям и в голову не придет, что девушка могла быть охотником. Не женское дело… да и сложно представить, что тот, с кем ты в одной комнате спишь, настолько необычен, – произнесла Тию. – Думаю, та соседка и в голову ничего не взяла.
– Кто их знает, – с досадой отозвался Раду.
– А перья? Почему касаться нельзя? – спросил Корнелий
– Зачарованы могут быть, – ответил Раду. Потом вздохнул, видя недовольное лицо Корнелия. – Или отравлены. Не смертельно, просто чтоб на коже волдыри остались.
Тию в это время отложила книгу и задумчиво сказала:
– А ты ведь мог поспешить с выводами, Раду. Почему ты сразу решил, что она из охотников? Что, если это не она сама, а ее отец, брат или жених был охотником?.. он погиб, а девушка хранила перья в память о нем. Это куда более вероятно, согласись.
– Но только никуда не ведет, – недовольно буркнул Раду.
Он прошел мимо камина туда-сюда, потом присел на подоконник, скрестив руки на груди.
– Я хочу завтра сходить в город, и в ту деревню, которая за лесом, порасспрашивать, – произнес он. – Скажу, что упыря ищу.
– Мы же собирались к аптекарю, – напомнил Корнелий, раздумывая о том, не приказать ли принести нагретого вина со специями. Несмотря на камин и выпитый чай, его все еще знобило. – Весы поискать… и у меня еще несколько поручений для тебя.
– И верно, – с досадой сказал Раду и задумался, пытаясь сообразить, как еще успеть на уроки фехтования, обещанные Лучаном поутру.
– А что, господин Тенда, – негромко сказала Тию, – быть может, если что-то нужно купить, то я схожу? Завтра у меня ровно никаких дел.
– А разве вам не полагается… компаньонка? Одной девушке ходить нельзя, верно? – спросил Корнелий. – Простите, я не очень хорошо в этом вопросе разбираюсь.
– Один раз я могу с собой горничную взять… думаю, что большого убытка хозяйству от этого не будет.
– Я и сам ведь хотел пойти. Раду! Это же прилично? Если я тоже пойду.
Раду недоуменно посмотрел на него.
– Ничего дурного не вижу, если с вами будет горничная, – сказал он. – Так значит, мне можно завтра сделать то, что я задумал?
– Валяй, – устало махнул рукой Корнелий. – Когда у нас ужин? Тию, прикажите подогреть вина со специями. По делам завтра утром отправимся, сразу после завтрака. И, Раду, не вздумай снова фехтовать у меня под окнами. Найди другое место.
Раду прищурился, но спорить не стал.
Следующий день выдался весьма приятным – солнечным и безветренным.
Раду и Лучан от души погоняли друг друга с палашами, и – к облегчению Корнелия, – Лучан сразу после завтрака отправился по своим делам, сожалея, что не может ни с кем разделить компанию. Накануне его отец прислал гневное письмо, и Лучан – больше не от угрызений совести, а от опасения получить еще больший нагоняй, – вернулся к выполнению отцовских поручений.
