Посредник судьбы

Проснулся я довольно поздно, и это было понятно, не глядя на часы, потому что солнце уже во всю светило в окно гостиной, в которой я спал. Я встал, оделся, сходил умылся в ванную и зашел на кухню.

– Доброе утро, соня, вернее сказать уже добрый день – весело встретил меня хозяин квартиры – ну ты и спать, я уже третий раз разогреваю твой завтрак.

– Добрый день – вяло сказал я, меня слегка разозлило его хорошее настроение, – случилось что-то хорошее?

– Ты только посмотри, какая погода, – весело продолжал он – на небе ни облачка, в такую погоду надо отбрасывать все рабочие моменты, забывать все неприятные мысли и просто гулять по городу, наслаждаясь природой.

– Простите, но мне сейчас не до веселья – мрачно сказал я, присаживаясь за стол.

– Все думаешь, про того парнишку?

– А как я могу про него не думать?

– А почему ты не думаешь о том, что, возможно, он взял деньги не на новую дозу, а на продукты? – улыбаясь, продолжал он, – я встречал много наркоманов, и многие из них, вынесли все из своего дома ради очередной дозы, некоторые даже, в итоге, погибали от голода, а не от наркотиков.

– Мне бы ваш оптимизм, – нисколько не воодушевившись его предположением, пробормотал я.

– Чай, кофе, яичницу? – сменил он тему.

– Чай, – неохотно сказал я, есть мне совершенно не хотелось.

Он налил мне чаю и сел напротив меня.

– Ну, ведь, есть и положительные моменты, которые ты просто не в силах отрицать, – продолжил он.

– Какие, например? – удивился я.

– Как минимум, ты смог связаться с наставником, и, я полагаю, теперь ты и сам понимаешь, что означали мои слова о том, что мы изменяем судьбы, чтоб не менялся ход событий.

– Да, – я вынужден был согласиться, – теперь я понял, что мы не просто переписываем судьбу, а отдаем судьбу другого человека, который по каким-либо причинам отклонился от своего пути.

– Ну, примерно, так и получается – подтвердил он мои выводы.

– Вот только объясните мне тогда, почему, если человек отклоняется от своей судьбы, то мы не наставляем его обратно на правильную дорожку, а передаем его судьбу другому?

– Ты, похоже, еще не знаешь, что наш наставник не единственный в своем роде?

– Есть и другие? – удивился я, по мне судьба, она и есть судьба, как может быть несколько судеб?

– Да, есть, и он намного старше нашего наставника, но работает совсем другими методами.

– Он и ломает все наши планы? – меня очень поразили слова моего собеседника.

– Скорее, он придерживается своих.

– И в чем же их методы различаются?

– Начнем с того, что наши цели совпадают. Ты когда-нибудь задумывался для чего, вообще, существует судьба?

– Нет… – растеряно ответил я.

– Так вот. Истинная цель – это развитие души. Как ты считаешь, чего не может развитая душа?

– Ненавидеть? – предположил я.

– Ненавидеть душа не может в принципе. Ненависть – это исключительно человеческое изобретение. Развитая душа не способна на осуждение.

– И мы тут трудимся, меняя судьбы людей, чтоб, в конце концов, люди перестали друг друга осуждать? – усмехнулся я.

– Так и есть, но я не вижу в этом ничего смешного. Как ты думаешь, что может заставить человека перестать осуждать наркоманию?

– Ну, возможно, если бы человек сам попробовал наркотики, то он бы понял, что это такое, и его презрение сменилось бы жалостью – предположил я.

– Вот именно так и действует другой наставник, странно, что ты попал не к нему – теперь уже усмехнулся он. Но даже усмешка его была не оскорбительной, а, скорее, с каким-то сожалением.

– Получается наш наставник – добро, а тот – зло? И я тоже получается, мыслю как зло? – меня расстроили мои же выводы.

– Добро и зло настолько переплетены, что даже не всегда понятно, что из этого хорошо, а что плохо. Да и хорошее с плохим тоже легко спутать. Это как шахматы, есть черные, есть белые, они соперничают друг с другом, но ты же не можешь сказать, что черные фигуры плохие, а белые фигуры хорошие.

– Шахматы – это же игра, там нет ни плохих, ни хороших. А в жизни есть много плохого и много хорошего, и как это может быть переплетено? – я совсем запутался и чувствовал себя, как неподготовленный студент на экзамене.

– Вот, родился человек – это хорошо или плохо? – спросил он

– Конечно, хорошо, – не раздумывая, ответил я на его глупый вопрос.

– А если человек умер?

– Ну, это уже скорее плохо – так же без раздумий ответил я, не понимая, к чему он клонит.

– Ведь ты же понимаешь, что если бы человек не родился, то он бы и не умер. Получается, что смерть не была бы возможна без рождения, а значит плохое порождается хорошим. Или еще пример, Солнце дает всем жизнь и в то же время оставляет солнечные ожоги, опустошает земли, превращая их в пустыни. И куда теперь отнести Солнце? В категорию зла или категорию добра?

Его вопрос поставил меня в тупик.

– Да, похоже, что и правда не все так очевидно, как кажется на первый взгляд, – задумчиво произнес я, хотя хотелось просто промолчать, но ведь надо же поддерживать разговор, тем более, мне казалось, что его продолжение еще может меня удивить.

– И все же, я пока так и не понял, чем отличаются методы нашего наставника, от того другого? – теперь уже я начал задавать вопросы.

– Ты читал Божественную комедию Данте? – неожиданно спросил он.

Я кивнул.

– Он там описывает круги ада, но в одном он ошибается, все эти круги не в загробном мире, а в земном. Так вот, тот наставник считает, что душа может перестать осуждать грешников только, если сама в теле человека пройдет через все эти грехи. А наш наставник уверен, что для понимания и прощения грехов, не обязательно все это переживать. Что хорошо написанная книга про жизнь грешника, может изменить отношение человека к этому греху, а соответственно и его душу. Вот они и соревнуются уже не одно тысячелетие, чей же подход более действенен.

– А что происходит, если к концу жизни человек так и не перестает осуждать грешников?

– Его душа перерождается в другом теле, которое будет испытывать склонность к тому греху, который вызывал больше всего презрения в предыдущей жизни, все очевидно.

– Я бы не сказал, что это очевидно, – неуверенно произнес я.

– Вот ты до встречи с наставником, что больше всего осуждал?

– Ничего, я ко всем относился с пониманием – так же неуверенно ответил я на его вопрос.

– А как часто ты утверждал, что судьба несправедлива? Не ты ли хотел ее изменить и делал множество попыток для этого?

– Вы хотите сказать, что я презирал судьбу и именно по этому, теперь работаю на нее? – я поразился этому открытию.

– Не только по этому, и все же это сыграло не маловажную роль при выборе тебя на место посредника.

Я молчал. Я услышал даже больше, чем хотел услышать. Пожалуй, даже больше, чем готов был воспринять. Похоже, он это почувствовал, так как начал куда-то собираться.

– Я пойду прогуляюсь, все таки погодка уж больно хороша, не хотелось бы упускать такие моменты. Ты со мной? – спросил он, выходя из кухни, явно понимая, что я не настроен, составлять ему компанию, потому что даже не приостановился, что бы дождаться моего ответа.

– Нет, мне лучше побыть одному – ответил я ради приличия.

– Тогда до вечера, – крикнул он уже из прихожей – если все же захочешь подышать свежим воздухом, тут есть вторые ключи. Они висят на ключнице справа от двери.

Услышав, как хлопнула входная дверь, я вспомнил про чай, который был налит вначале разговора. Он оказался уже холодным, и все же я его допил, так как в горле было сухо. Чтоб разгрузиться от навалившихся мыслей, я решил прогуляться и осмотреть квартиру. Судя по обстановке хозяин ее не плохо зарабатывал. В ней был свежий ремонт. Хорошо обставленная просторная кухня. Просторный коридор с тремя дверьми, ведущими в раздельные комнаты. За одной из них находилась его спальня, но я не стал туда заходить, посчитав это личным, и сразу закрыл дверь, и все же успел увидеть большую двуспальную кровать, прикроватную тумбочку и огромный шкаф-купе для одежды с зеркальными дверьми.

За другой дверью оказался рабочий кабинет, он напоминал мне мой, разве что тона были немного темнее, по всей комнате были расставлены свечи, вставленные в изощренные подсвечники. Там я провел, больше времени. Мое внимание привлек стеллаж с книгами, даже не стеллаж, а сами книги. Там было много книг по эзотерике, различным гаданиям, йоге, стояла даже Библия. Я хотел взять, что-нибудь почитать, но потом решил, что мне придется оправдываться перед радушно принявшим меня хозяином квартиры, почему я без спроса капался в его литературе, и желание мое отпало.

Постояв еще немного в кабинете, и рассмотрев все картины, висящие на стенах, я направился в гостиную. Все-таки, он меня вчера там разместил, а значит временно это моя комната, и я могу в ней делать все, что захочу. В гостиной был шкаф для вещей, мне это показалось интересным. Зачем человеку, который живет один, столько шкафов? Возможно, конечно, у него часто бывают гости, и этот шкаф для гостей, тогда он скорее всего пуст. Я открыл шкаф, он оказался полностью забит одеждой, причем такой, которая бы больше подошла подростку, а не взрослому солидному мужчине. Получается, он живет не один, почему же он мне ничего об этом не рассказывал. Возможно, это его секрет? Странный какой-то секрет. Зачем кого-то скрывать. Подожду еще немного, возможно, он никого не скрывает и сам мне позже все расскажет. А не расскажет, так я сам его об этом спрошу. С этими мыслями я прилег на диван и включил телевизор, стоявший напротив. Выбрал спортивный канал и стал ждать наступления вечера, потихоньку утрясая в голове все, что сегодня узнал.

Вечером в квартиру завалилась целая толпа. Как оказалось все они посредники. Их позвал хозяин квартиры, и все очень хотели познакомиться со мной. Они были совершенно разные, разного возраста, разного социального статуса, были и мужчины и женщины, но всех их объединяло одно – дружелюбная, располагающая улыбка.

То, что происходило дальше, напоминало вечеринку подростков, покинутых родителями, уехавшими в выходные на дачу. Все веселились, шутили, было даже какое-то подобие танцев. Хоть я и не разделял их веселье, и все же находиться в этой компании мне было приятно, при других обстоятельствах, я бы мог стать заводилой в их компании, но сейчас я еще не до конца пережил свой неудачный первый опыт. Вечеринка продолжалась не долго, ближе к одиннадцати все постепенно стали разъезжаться по домам.

Оставшись вдвоем, мы решили попить на ночь ромашкового чая для лучшего сна.

– Спасибо, мне было очень приятно со всеми познакомиться. Они все очень хорошие люди, – сказал я, попивая чай, – и все же, как мне кажется, сейчас не самое подходящее время для веселья.

– Для веселья нет неподходящего времени – улыбаясь, сказал он. А потом очень серьезно добавил. – Я, конечно, понимаю, чем ты расстроен, и все же вместо того, что бы расстраиваться, исходя из своих предположений, позвони той женщине и узнай, как чувствует себя ее сын. А так ты просто занимаешься ерундой.

– Это не ерунда – обиженно ответил я и, не допив чай, отправился спать.

Я был очень зол на него, но в то же время понимал, что в его словах есть здравый смысл. Вот только жить с догадками о том, что ты не выполнил задание еще можно, потому что остается надежда на то, что твои догадки неверны. А вот позвонить и узнать правду. Вдруг она окажется неприятной. Видимо, поэтому и говорят: приумножая знания – приумножаешь и скорбь. Потому что порой знания лишают нас надежды.

Так я прожил у него еще три дня. Мне было спокойно в его квартире, гостей у нас больше не было, а он периодически уходил из дома, так что я мог побыть наедине с собой. С его разрешения, я выбрал книгу в его библиотеке, и большее время был занят чтением. По нескольку раз в день мне звонили, пытаясь записаться на прием, но я по-прежнему всем отказывал, прикрываясь выдуманной болезнью. Все это время он меня поддерживал, пытаясь поднять мне настроение, предлагал сходить в кино, в кафешку возле дома или же просто прогуляться. Я был ему очень благодарен за его труды и безграничное терпение, и все же за все время из дому так ни разу и не вышел.

Мы оба понимали, что так не может длиться вечно, так как он тоже переносил свои встречи, чтоб лишний раз меня не тревожить. С каждым днем его советы позвонить той женщине были напористее, он даже сам предлагал ей позвонить, но я еще не был готов распрощаться с надеждой и по-прежнему откладывал.

На пятый вечер мы, как обычно, сидели на кухне и пили чай. Он в очередной раз пытался до меня донести, что раз меня до сих пор эти мысли не отпустили, то надо позвонить и наконец-то расставить все точки над и. Пережить этот момент и жить дальше. Мой телефон зазвонил.

– Это она? – спросил он, видя, что я занервничал.

Я кивнул.

– Ответь, – сказал он.

– Я не могу, – руки меня не слушались, я просто застыл на стуле.

– Чего ты боишься? – уже более серьезно начал он – все что могло случиться – уже случилось. Тебе лишь надо ответить на звонок и узнать результат.

– Вы не понимаете, – я начал оправдываться – последние несколько дней я критикую себя с утра до вечера, если сейчас еще и она начнет меня отчитывать, меня это просто раздавит.

– Пора взрослеть. Мужчина должен уметь отвечать за свои действия. К тому же ты, просто, зациклился на том, что у тебя ничего не вышло. А вот я уверен, что она хочет тебе сообщить, что-то совершенно противоположное твоим ожиданиям.

Телефон замолчал. У нас тоже повисло молчание, и никто не пытался его прервать. Я был подавлен своей же трусостью, он выглядел разочарованным. Мы сидели друг напротив друга, стараясь не пересекаться взглядами. Я смотрел в пустую кружку и думал, что завтра же отправлюсь домой и не буду больше напрягать его своим присутствием. Мне стало грустно от мысли, что я так и не впишусь в их коллектив. Наше молчание прервал звук пришедшего сообщения.

– Читай, – почти приказным тоном сказал он.

Вместо ответа я толкнул свой телефон, так что тот, проехавшись через весь стол, остановился, уткнувшись в его руку. Он понял меня без слов.

– Вслух? – спросил он, взяв телефон.

– Нет – сказал я, и стал сам себе противен. Я даже представить себе не мог, что я настолько труслив.

Я видел, как меняется его мимика, его улыбка становилось все шире.

– Не знал, что сообщения бывают такие длинные. Удалять? – спросил он, дочитав сообщение до конца.

– Вам виднее.

– Ну, раз мне виднее, – сказал он, поднимаясь со стула, – тогда держи телефон, и прочитай наконец-то, то, что должен был узнать три дня назад, надо было лишь позвонить.

Он положил передо мной телефон, похлопал меня по плечу и вышел из кухни.

Я остался наедине со своим страхом, и все же его широкая улыбка, и дружеские нотки в голосе, меня приободряли.

8

Я даже не знаю, как выразить Вам свою благодарность. Не хочу делать поспешных выводов, но мне кажется, что мой сын излечился. Не понимаю, что Вы ему тогда сказали, но придя домой, он заперся в своей комнате и долго оттуда не выходил. Когда я заходила, чтоб проведать его, он все время что-то писал. За эти дни он исписал кучу бумаги. Он начал становиться прежним, появился румянец, у него проснулся аппетит. А сегодня он подошел ко мне и дал денег на еду, так как холодильник наш совсем опустел. Похоже, эти деньги были отложены у него на наркотики, но теперь они ему больше не нужны. Сейчас я впервые за последние месяцы плачу от счастья. Спасибо Вам огромное за то, что вернули мне сына.

Хоть я и испытал огромное облегчение, все же мне было очень стыдно за свою трусость. И в первую очередь было стыдно перед хозяином квартиры, который терпел меня все эти пять дней. Я направился к его спальне и постучал в дверь.

– Заходи – раздался голос из-за двери.

Я вошел. Он лежал на кровати и читал какую-то газету, но при моем появлении сложил газету и убрал в сторону.

– Простите меня, – неуверенно начал я диалог, опустив взгляд в пол, как провинившееся дитя. – Вы были правы, надо было сразу позвонить и все узнать. Я вел себя, как ребенок.

– Для меня ты и есть ребенок, – очень спокойно ответил он.

Я вдруг вспомнил, как уверенно он настаивал на звонке, как улыбался все эти дни, устроил вечеринку в мою честь, пытался меня развеселить. Как спокойно сегодня он взял мой телефон, словно то, что там написано ему давно известно.

– Вы, ведь, с самого начала все знали?

Он молча смотрел на меня, его добродушная улыбка стала чуть шире.

– Но откуда? Вы же даже не знали этого человека.

– Я не хиромант, у меня свои методы определения судеб. Карты не требуют присутствия человека, в чью судьбу я намереваюсь заглянуть. Мне достаточно и фотографии, – все так же спокойно произнес он.

– А фотографию я сам вам принес, – продолжил я за него, вспомнив, как в первый вечер, уходя спать, я оставил ее на столе кухни.

– Именно. В тот же вечер, я разложил карты и увидел, что ему еще немало суждено прожить.

– Но, почему же вы мне не сказали? – я готов был кричать, но его спокойствие успокаивающе действовало и на меня.

– Тут несколько причин. Во-первых, пожалуй, то, что мне хотелось познакомиться с тобой поближе. Я опасался, что узнав правду, ты бы сразу отправился домой. Ну, а во-вторых, я ведь не всегда буду рядом, тебе надо научиться самому справляться со своими переживаниями. Правильно мы поступаем или нет? Этот вопрос постоянно сопровождает нашу работу. Надо учиться проще к этому относиться и понять, что мы лишь будущее способны изменить, но никак не прошлое. И чем больше ты думаешь о прошлом, тем меньше у тебя остается времени на изменение будущего.