Море, поющее о вечности
– Лев? Откуда ему здесь взяться? Последнего льва в окрестностях Иолка прикончил еще мой дед во время облавы!
Эсон упал обратно на трон и потряс головой, словно пытаясь осознать случившееся. Его брат негромко пробормотал:
– Если убиты дети… Играм конец. Это ужасное пятно на совести Иолка. Его не стереть до конца времен.
– Да кому какое дело до города? – внезапно царь сорвался на крик, обратив к брату пылающее гневом и страданием лицо. – Меня сейчас заботит жизнь моего сына!
– Я понимаю, – на лице Пелия не дрогнул ни один мускул.
– Тогда собирай охотников и вели принести мое копье. Мы выступаем. Немедленно.
– Господин, а мне что делать? – робко подал голос разведчик, по-прежнему стоящий у подножия трона. Эсон бросил на него беглый взгляд:
– Пойдешь с нами. Твои способности следопыта нужны как никогда. Помоги спасти тех, кто остался в живых. И еще, – кажется, царь догадался о страхах своего собеседника, – ничего не бойся. За дурные вести никого карать не будут. Напротив, я щедро одарю тебя за труд.
Тот низко поклонился с облегченным вздохом. Эсон больше не обращал на него внимания – он в упор разглядывал Пелия, который до сих пор не сдвинулся с места.
– Я же сказал тебе, что делать. Но ты еще здесь?
– Прямо сейчас никто никуда не пойдет, – голос брата был негромким, но решительным.
– Это почему? – в вопросе отчетливо прозвучала угроза.
– Выступать надо утром. Звери видят в темноте куда лучше человека. Ты лишь подвергнешь опасности своих людей, Эсон.
– А мне все равно, – царь встал вновь со своего места и направился к брату тяжелым шагом. Его глаза лихорадочно блестели.
Пелий ответил, уже не скрывая злости:
– Вы лишь потеряете след и заблудитесь сами. Кто может найти путь в кромешной темноте? Дождись хотя бы рассвета, не будь дураком!
Эсон быстро ударил его кулаком прямо в челюсть. Стоявший позади охотник издал испуганный возглас.
Пелий сделал шаг назад, вытер тыльной стороной ладони кровь с лица, коснулся пальцем переднего зуба. Но ударом на удар все же не ответил.
– Вижу, ты совсем не понимаешь чувства людей, у которых есть семья, – жестко сказал царь Иолка. – Нет времени на споры. Следы мы отыщем, даже если придется ползать по земле на коленях! А если ты думаешь, что я смогу праздно переждать ночь, следуя твоим полезным советам, то ошибаешься. Уяснил сказанное?
Пелий молча кивнул.
– Тогда выполняй что велено.
Не проронив ни слова, его брат развернулся и покинул зал. Эсон вздохнул, его плечи дрогнули.
Все было очень плохо… Но он хотя бы приложит все возможные усилия, чтобы поскорее спасти сына.
«Держись, Ясон. Я знаю, ты справишься».
***
Долгое время о сне не было и речи – слишком много событий произошло за день. Однако понемногу задремали Кастор, Полидевк, Меланион и Нестор, усталость брала свое. Не отдыхал Ясон, вызвавшись быть сторожем. Не смог сомкнуть глаз и Одиссей.
Этой ночью они были лишены возможности передохнуть. Один потерял приятеля, которого знал всю свою короткую жизнь. Второй видел, как страшно умер этот человек, а вместе с ним и прочие, что были рядом. Под покровом темноты двух мальчиков объединяло ощущение смерти. Казалось, ее сухие бледные ладони лежали на детских плечах.
Тихо потрескивал костер, где-то поодаль стрекотали насекомые. Других звуков не раздавалось – страшный зверь либо затаился в ночи, либо был уже далеко.
Ясон старался не смотреть на огонь. Меланион упоминал об этом: если сразу перевести взгляд из света в темноту, долго ничего не сможешь разглядеть, как ни старайся. Однако пляшущие язычки пламени против воли приковывали внимание царевича. Он ощущал: если не будет наблюдать хоть за чем-то, ночь поглотит его чувства, сожмет и раздавит их – тогда он начнет плакать. Или сломается, утратив волю к борьбе.
Сейчас именно дрожащее пламя костра давало ему силы держаться и не оплакивать Адмета в жуткой тишине, под покровом которой мог скрываться хищник.
Рядом находился Одиссей, и это было очень неловко. С одной стороны, они с самого начала не испытывали друг к другу приязни. А с другой, сейчас оказались близки как никогда.
«Подскажите мне, что делать. Как же не хватает сейчас отца, Хирона или кого-то из взрослых…»
Поразмыслив, Ясон решил, что не будет даже пытаться разговаривать с итакийцем. Ну что он мог сейчас сказать?
К его удивлению, тот сам неожиданно подал голос:
– Знаешь, я хочу тебя поблагодарить.
– Мм? – Ясон неопределенно качнул головой. Он чувствовал на себе пристальный взгляд Одиссея и оттого испытывал еще большую неловкость.
– Не надо… наверное. Любой бы так сделал. И вообще, тебе надо тогда сказать это всем остальным.
– Так и поступлю. А заодно извинюсь перед Полидевком. Я же правильно запомнил его имя?
Ясон быстро глянул в лицо Одиссея, тускло освещенное светом костра. Нет, тот явно говорил всерьез. Он действительно хотел это сделать.
– Ага. Думаю, так будет лучше всего.
Два царевича обменялись бледными улыбками. Казалось, между ними вспыхнула слабая искорка взаимопонимания. Однако ночь была мрачной, а воспоминания – слишком свежими, поэтому улыбки быстро погасли. Оба в сотый раз принялись вслушиваться в тишину: не хрустнет ли куст, не раздастся ли поблизости рычание?
Все было спокойно. Ясон вновь посмотрел на Одиссея. Тот выглядел больным и измученным, но в глазах уже не отражалось того безумия, когда они подобрали его в овраге.
– Я должен кое-что тебе сказать. Мы не сразу пойдем в Иолк.
– Почему? – итакиец нахмурился.
– В одном из отрядов была моя подруга. Я хочу узнать, что с ней стало. И другие согласились помочь.
– Подруга? Девчонка? Не припомню такого… Это против правил.
– Ты ее уже видел. Это она опередила Кастора в беге. Для участия в играх Аталанта переоделась мальчишкой… Сам помнишь, девочек не допускают к соревнованиям.
– Вот как? Удивительно. Но знаешь, этот поступок заслуживает уважения. Такой храбрый человек наверняка сможет выжить. Познакомь меня с ней, когда все закончится!
Ясон вскинул брови. Казалось странным, что Одиссей столь легко принял новости, поразившие остальных ребят. Этот надменный подросток – неужели он оказался способен понять нечто подобное?
«Да, люди разные. Те, что кажутся негодяями или глупцами, могут в чем-то оказаться лучше тебя… Еще один полезный урок, не так ли, Хирон?»
Они помолчали. Одиссей взял палку и слегка поворошил начинающие тлеть головешки. Дождавшись, когда язычки огня взметнутся с новой силой, мальчик подкинул в костер немного хвороста. Пламя ожило и весело принялось пожирать добычу. Света вокруг стало больше, а легкий треск от сгорающего дерева ласкал уши. Так было всегда – с древних времен, когда люди открыли величие и силу огня, употребив их себе на пользу.
На душе у мальчиков стало теплее. Ясон вдруг ощутил желание поговорить еще и каким-то образом понял, что и Одиссей склонен к общению.
– Ты не хотел ехать на игры, да? Мне показалось, твое поведение могло быть связано с этим…
– Ага, – царевич Итаки кивнул, – я изначально никуда не собирался. Все мой отец, Лаэрт. Он настоял.
– Не любишь долгие поездки?
– Да не в этом дело. Просто не нужно мне такое «счастье».
– Вот как?
– Ага. Мой родитель ждет от меня слишком многого. Хочет, чтобы я во всем был лучшим и доказал это. Он мечтает, чтобы наша маленькая Итака прославилась, вошла в историю. Жаждет, чтобы я непременно стал знаменитым и могучим царем… Моего мнения, конечно, особо не спрашивали.
Ясон криво улыбнулся. Он начал понимать, в чем было дело.
– И вот я здесь. Победы даются легко, способностями не обделен. Только с людьми нормально общаться не умею. Отец говорил, что именно таков порядок вещей, – он учил, что я всегда должен быть выше окружающих. Не гнуть головы даже перед другими царями… Ощущать превосходство над всеми, кто слабее, и доказывать его при любом удобном случае.
Одиссей сложил руки на груди. Сейчас он выглядел старше своих лет. Глядя на него, Ясон внезапно задумался:
«Наверное, вот так понемногу и взрослеют. Через разочарования. Через дела, которых мы не хотим совершать. Через волю, которая отличается от нашей…»
– Знаешь, я тебя понимаю, – вдруг сказал он. Одиссей бросил на него насмешливый взгляд:
– Непохоже. Ты ходишь в окружении приятелей. И судя по тому, что я видел, они тебе доверяют. Считают своим другом. Это совсем не то, о чем я говорю.
– А ты что, завидуешь?
– Да, немного.
Неожиданное признание итакийца озадачило Ясона. Тот ненадолго замялся, подыскивая нужные слова:
– Может, ты и не поверишь, но до недавнего времени я почти всегда был одинок. Вокруг только слуги, наставники, царедворцы… Честно говоря, я держался еще хуже, чем ты. Был обиженным, избалованным ребенком. Научился хорошо драться на деревянных мечах, да и только. Даже счет толком не осилил, представляешь? Еще недавно мне казалась великим бедствием порванная обувь. Я стыжусь, когда оглядываюсь назад, на самого себя. Но теперь все по-другому, разве не так?
Одиссей выглядел удивленным, а затем рассмеялся:
– Ну и ну. Судя по твоим словам, ты был тот еще изнеженный сопляк.
– Ага, – мальчик решил не обращать внимания на оскорбительные слова. В конце концов, итакийский царевич впервые сумел хоть немного развеселиться.
– Тогда что заставило тебя измениться? – наконец спросил Одиссей.
– Сложно сказать… – задумчиво протянул Ясон. – Но думаю, что на меня повлияла Аталанта.
– Та самая девочка, бегунья?
– Верно. Она единственная, кто не видел во мне лишь будущего властелина. Поэтому не стеснялась подшучивать, бранить, подталкивать… С ее помощью я сумел посмотреть на мир немного иначе. И когда на игры приехали все они, – Ясон указал рукой в сторону спящих ребят, – мне удалось найти общий язык с каждым. Только вот с тобой оказалось трудно!
– Да уж, обязательно познакомь меня с этой девочкой, – кивнул Одиссей, словно не заметив подколки в конце. – И еще… надеюсь, мы с тобой более не будем враждовать, Ясон.
– Конечно, – царевич Иолка без колебаний положил руку на плечо своего недавнего соперника.
Чуть помешкав, итакиец сделал то же самое в ответ. Некоторое время они ничего не говорили, а затем с неловкостью отодвинулись друг от друга. Но чувство дружеской привязанности будто замерло в ночном воздухе.
– Жаль твоего друга, – негромко сказал Одиссей спустя какое-то время. – Мне стыдно, что я не смог ему помочь.
– Он был хорошим человеком. Не вини себя. Ты ведь ничего не мог сделать. Только погиб бы вместе со всеми.
Ясону было непросто сказать подобное. Долгое время вопрос: «Почему именно Адмет, а не этот выскочка?» – жег ему грудь. Но теперь он понимал, что это обвинение несправедливо. Юный итакиец был не способен противостоять разъяренному льву…
– Слушай, Ясон. Что будем делать, если повстречаем чудовище снова?
– Хмм, – мальчик посмотрел в ночное небо, где мягко серебрились звезды. – А чего бы хотел ты сам?
– Я не стану убегать от него второй раз. Хватило и одного, – в голосе Одиссея прозвучала удивительная твердость. По поляне словно пробежал холодок, несмотря на тепло от костра.
– Хорошо тебя понимаю. Мы будем драться, если это случится. И обязательно отомстим!
– Было бы неплохо. Но сначала нужно найти твою подругу.
Сказав это, итакийский царевич лег на траву и запрокинул руки. Молчание повисло над местом привала. Когда спустя долгое время Ясон прислушался, до него донеслось мерное сопение. Измученный бегом и переживаниями, Одиссей наконец уснул.
Ясон оглядел свой отряд. Его соратники все как один спали. Кто-то свернулся в клубок, другие лежали, широко раскинув руки и ноги. Мирная картина – при виде нее сердце Ясона вновь наполнилось решимостью.
Защитить остальных! Он должен сделать все, что в его силах, даже если придется рискнуть собственной жизнью.
И когда на рассвете неподалеку затрещали ветки, когда до его ушей донесся шорох от быстрых шагов, готовый ко всему царевич вскочил на ноги, обнажая меч и криком поднимая остальных.
Глава 13
С завтраком было покончено. Меланион не стал отряхивать колени, а подобрал самые крупные крошки и аккуратно завернул их в ткань. Чутье подсказывало ему, что подобные мелочи порой способны спасти жизнь. Его запас еды сохранился лучше, чем у остальных мальчиков – при необходимости он сможет поделиться пищей. Неизвестно ведь, смогут ли они вернуться в Иолк в ближайшие дни…
Или вообще когда-нибудь.
Он посмотрел на девочку, дремавшую у еще теплого кострища. Одну руку она подложила себе под голову, а колени подтянула к груди. Ее лицо, ноги и плечи были покрыты ссадинами, но все-таки она выглядела на удивление миловидной.
Из-за нее они так и задержались.
Ясон с самого утра находился в приподнятом расположении духа. Это было ожидаемо: обретение подруги, о судьбе которой он так беспокоился, вселило надежду в сердце царевича. Что ж, одной проблемой стало меньше. Меланион почесал в затылке и на миг прикрыл глаза. Почему же тогда он сам не улыбается следом за Ясоном?
Ответ был прост. Одна трудность исчезла, но появилась другая. И разрешить ее будет непросто.
Когда вчера ночью девочка вышла из густых зарослей кустарника, все уже были на ногах и вооружены. Увидев, что перед ними не зверь, а лишь Аталанта, Ясон радостно вскрикнул и подбежал к ней, бросив меч на землю. Казалось, она едва не падала от усталости, поэтому до костра дошла, опираясь на его плечо. Отряд взволнованно зашумел; стоило ей усесться, как сразу же отовсюду посыпались вопросы, а Ясон начал знакомить свою подругу с остальными. Но Меланион это пресек.
Подойдя к девочке, он протянул ей свою воду и кусок лепешки. Почему-то ему казалось, что это будет самым правильным. Неизвестно, когда она ела в последний раз.
Аталанта приняла еду молча, но поблагодарила мегарца кивком головы. Заглянув в ее глаза, Меланион ощутил, что у него земля уходит из-под ног.
Какое нелепое и странное чувство!
Удивительно, как вообще можно было принять ее за мальчишку? Конечно, он оказался полным дураком. И судьи на играх – ничуть не лучше…
Несмотря на короткие волосы Аталанты и умело спрятанные под одеждой очертания ее фигуры, Меланион близи мог с уверенностью сказать, что она могла быть только девочкой, притом весьма привлекательной.
Мысль о том, что она еще и бегала лучше него, более не смущала.
Когда Аталанта смогла немного перевести дыхание и перекусить, все собрались вокруг нее в кружок. Она отвечала каждому, но вяло и с неохотой. Заметив это, Ясон потребовал, чтобы она хоть немного поспала. Девочка не стала возражать. Едва Аталанта улеглась, как тут же сомкнула глаза, а ее дыхание стало ровным.
Рядом с ней остался сидеть только царевич Иолка. Остальные отошли на некоторое расстояние, чтобы не мешать. Спать уже никому не хотелось. Так они и встретили рассвет…
Вспомнив все это, молодой мегарец забеспокоился. Нет, причиной его тревог было не то странное чувство, которое пробуждалось всякий раз, когда он глядел на спящую девочку. Сейчас следовало волноваться о том, как им вернуться в Иолк!
Во-первых, Аталанта сильно устала, это было ясно. Короткий сон вряд ли придаст ей достаточно сил для быстрого похода до городских стен. Во-вторых, она была одна. Значит, из ее отряда больше никто не спасся?
Наконец, будет ли их преследовать лев?
Да, здесь было над чем подумать. А тем временем возвращение в город откладывалось, потому что девочка по-прежнему дремала.
Меланион подошел к Ясону. Царевич продолжал сидеть неподалеку от спящей Аталанты. Судя по всему, ночью он так и не сомкнул глаз. Мегарца это тоже раздражало: сейчас каждому в отряде нужны были силы и ясный разум.
– Послушай, Ясон. Нам нужно разбудить ее и выдвигаться дальше.
– Ммм. Думаешь? Брось, Ате нужно еще немного отдохнуть. Только представь, что она пережила…
– Одиссей натерпелся бед не меньше. Да и все мы сейчас в опасности, – мегарец сдвинул брови к переносице. – Нам пора в город, Ясон!
– Да знаю я, – досадливо бросил царевич. Меланион хмыкнул:
– А сам так и не ложился. Ну и какой в этом толк? Будешь всю дорогу еле плестись и терять направление?
– Что ты хочешь сказать? Я охранял ваш отдых!
Уши Ясона покраснели, он выглядел рассерженным. Меланион тоже ощутил в себе нарастающую злость.
Интересно, почему? Потому что Ясон так заботился об этой девочке, забывая о главном? Или…
– Надо было меняться с другими по очереди, а не изображать героя в одиночку, – бросил он в ответ.
Конечно, это было справедливо. И все же излишне: Ясон начал вставать, вперившись гневным взглядом в мегарца. Другие мальчики обернулись на шум. Но прежде, чем кто-либо вмешался…
– Ох. Что происходит?
Разбуженная разговором, Аталанта наконец открыла глаза и села, переводя сонный взгляд с одного лица на другое. Спорщики почувствовали себя неловко.
– Да нет, ничего особенного. Извини, что разбудили, – пробормотал Меланион. Ясон неожиданно пришел ему на выручку:
– Все в порядке. Мы просто хотели решить, как пойдем домой. Тебе же удалось отдохнуть, правда?
– Ага, – девочка кивнула и встала. Меланион только сейчас заметил, что она была выше него. Рядом с ней ему приходилось приподнимать голову, и оттого он вдруг почувствовал себя несчастным.
– Ну ладно, разбирайтесь там, – буркнул он и отошел в сторону.
Аталанта посмотрела ему вслед с недоумением. В разговор встрял Кастор:
– Пожалейте чужеземца! В какой хоть стороне Иолк, кто-нибудь мне скажет?
– От нашего лагеря надо двигаться на восток, а потом свернуть южнее, – поразмыслив, заявил Ясон.
– Могу я рассчитывать, что ночь встречу уже во дворце? – с надеждой в голосе спросил Нестор. Аталанта отрицательно замотала головой:
– Точно нет, даже если будем шагать без отдыха. К тому же на такой бросок нам сил не хватит… А зверь может быть недалеко, – она содрогнулась. – Незачем привлекать к себе лишнее внимание.
– Значит, еще одна ночевка в темноте, – подвел итог Полидевк и поднял свою сумку.
– Погодите, – вмешался его брат. – Нас ведь должны уже искать, как считаете? Такое без внимания не останется. Взрослые наверняка уже знают, что мы в беде.
Ему ответил стоящий поодаль Меланион, прислушивающийся к разговору:
– Даже если так, ждать мы не можем. Неизвестно, кто найдет нас первым: лев или люди. Я предпочту рискнуть и добраться до города, чем сидеть тут, изнемогая от страха. А ты?
Все одобрительно что-то забормотали, Кастор кивнул. Меланион присел на корточки и внимательно осмотрелся вокруг, проверяя, не забыты ли какие-нибудь вещи.
– А еще припасов осталось не так много. Пока нас найдут, мы успеем как следует проголодаться, – добавил он.
– Ну, на это я не согласен, – сразу возразил Полидевк, и все засмеялись, даже Аталанта.
– Тогда давайте уже выступать, – подвел итог Одиссей. Ясон согласно кивнул. Они и так достаточно задержались. Теперь нужно приложить все силы, чтобы оказаться как можно ближе к городу перед следующим ночлегом.
***
Аталанта понемногу обогнала остальных и сейчас двигалась вровень с Ясоном, который вновь был проводником у маленького отряда. Царевич покосился на подругу, в который раз подивившись ее стойкости – уверенный, широкий шаг девочки показывал, что она не устала. А ведь шли-то они уже долго.
Сам Ясон с удовольствием бы улегся у корней какой-нибудь оливы и задремал. Сказывалось ночное бодрствование: голова была тяжелой, а к ногам словно привязали груз. Но мальчик старался не подавать виду. Не желал, чтобы у Аталанты появился повод упрекнуть его в слабости.
Внезапно она коснулась его руки. Удивившись, царевич повернул голову – их взгляды встретились.
Нет, она тоже была не в порядке. Царевич не смог бы сказать, почему он это почувствовал.
– Спасибо, что искал меня, – негромко сказала девочка.
Ясон смутился. Сначала Одиссей, теперь Ата! Но в груди встрепенулось приятное чувство.
– Не мог же я оставить тебя в лесу, – он неловко улыбнулся. – Да и ты сама отыскала нас. Так что благодарить не за что.
– Нет, – она отрицательно покачала головой. – Ты ведь не пошел сразу в Иолк… Тогда и нашей встречи бы не произошло. Отряд, с которым я шла, углубился в лес слишком сильно.
– Ты видела само нападение?
– А я разве не говорила? Все бросились по сторонам, когда заметили бегущее к нам чудовище. Не знаю, что сталось с остальными. Хотела бы я их найти. Разузнать, живы ли они вообще.
– На поиски может уйти несколько дней.
– Я знаю. У нас их уже нет. Давай сначала вернемся в город и расскажем все взрослым.
Ясон заметил, что Аталанта говорила с ним мягче, чем обычно. Он вгляделся в лицо идущей рядом девочки. Его подруга выглядела грустной и изможденной. Сколько же ей пришлось вытерпеть страха?.. Сколько тревоги, ожиданий и напряжения обрушилось на ее плечи за этот недолгий срок? Отчего-то царевичу хотелось защищать Ату, как никогда прежде.
Смешно. Она и сама кого хочешь спасет, и за себя постоять всегда сможет. Ее победа в играх – тому доказательство. Но Ясон все равно желал позаботиться о своей подруге. Ободрить словом, обнять, сделать еще хоть что-нибудь.
Будучи мальчишкой, он не до конца понимал, что с ним происходило. Точно так же ощущал себя утром Меланион. Оба они еще не догадывались, что на смену наивному детству приходила полная страстей юность – и в ней зарождалось первое влечение.
А пока та, что привлекала внимание обоих мальчиков, с тревогой смотрела в небо над головой и морщила нос. Кажется, она всерьез обеспокоилась.
– До заката еще много времени, но Гелиос уже преодолел больше половины пути. Нам надо двигаться быстрее.
– Куда ж еще-то, – пробурчал откуда-то сзади Полидевк.
– Давай я возьму одну из твоих сумок, – предложил Одиссей. Услышав это, Кастор вытаращил глаза. Второй Диоскур лишь отмахнулся:
– Да не надо. Я справлюсь, не лопну же.
– Нет, так не пойдет. Если ты начнешь отставать, это задержит наше возвращение в город. А еще, – итакиец ухмыльнулся, – похоже, я тут после тебя второй по силе. Так что не упрямься, увалень. Давай разделим ношу.
– Вот дает, – прошептал Нестор Меланиону, и тот согласно кивнул. Тем временем, Полидевк без лишнего упрямства передал Одиссею часть своих вещей.
Дальше они пошли уже быстрее. То ли Полидевк ускорился, то ли эта беседа укрепила взаимопонимание в отряде. Шли резво, широкими шагами, словно мореплаватели с выброшенного на берег корабля, желающие как можно быстрее покинуть место крушения.
Ветер теребил листву, и в шум листьев вплеталось назойливое гудение насекомых. Темные кипарисовые заросли сменялись тугими переплетениями кустарников, а те, в свою очередь, уступали место полянам с сочной и высокой, выше колена, травой. Попадались и поросли вечнозеленого мирта, излюбленного растения нежной Афродиты. Солнце мягко просвечивало сквозь ветки и листья, а в воздухе витал аромат дикой нетронутой природы – терпкий, но сладостный. Это был хороший день для возвращения домой, и маленький отряд успешно продвигался к своей цели. Лишь одно мешало обмениваться шутками и смеяться – трагедия, которую они оставили позади.
А скоро и надежда на возвращение домой разбилась вдребезги. Так удар тяжелого копья, брошенного сильной рукой, раскалывает напополам деревянный щит.
Шедшая впереди Аталанта вдруг в страхе вскрикнула, указывая под ноги. Там, на земле, отпечатались следы огромных лап, а трава вокруг была сильно помята.
– О, нет… – прошептал Нестор. Диоскуры, Ясон и Одиссей судорожно схватились за оружие. Аталанту била неудержимая дрожь.
– У нас большие трудности. Очень большие, – мрачно предрек Меланион, усевшись на корточки перед особенно четким отпечатком и проведя по нему кончиками пальцев.
– Давайте успокоимся. Может, это старый след? – с надеждой спросил Ясон. Маленький мегарец отрицательно мотнул головой, растрепанные волосы упали ему на лицо:
– Нет, следы совсем свежие. Зверь только что был здесь.
– Но почему они перед нами, если место нападения осталось позади? – резко спросил Одиссей.
– Я не знаю. Но могу предположить, что лев обошел нас. Решил отрезать путь от человеческого жилья, чтобы мы не убежали. Хищные звери умны! А этот еще и ранен, хромает… – Меланион внимательно изучал следы и все сильнее хмурился. – Да, такой будет вдвое опасней!
– Не хочу никого пугать, но я бы назвала это засадой, – тихо сказала Аталанта, но так, чтобы ее все услышали.
– Что скажешь, Ясон? Повернем обратно, или же?.. – спросил мегарец, поднимаясь с земли и отряхивая колени. Его лицо было куда бледнее обычного.
– И куда же мы теперь пойдем? – возмутился Полидевк. – Город ведь впереди!
Голос здравого смысла в голове царевича Иолка настаивал именно на бегстве. Развернуться и бежать без оглядки, лишь бы не встречаться со смертоносными когтями, лишь бы не ощущать на лице дыхание чудовища перед смертью…