Журавли Афгана

Группа вернулись под утро в гарнизон. Игорь, проспав часа четыре, вышел из казармы и увидел замполита части: капитан Карпов стоял с развёрнутой газетой и что-то там читал, к нему сбоку пристроился старший лейтенант Петя Бойко, тоже с интересом заглядывал в газету. Петя был одет по-домашнему – тельняшка, шлёпки на босу ногу. Глядя на читающую парочку, Игорь тоже заинтересовался, что там интересного свежая пресса опубликовала, может, про их отряд? Игорь с другой стороны от замполита наклонился к газете. Вдруг свист, взрыв. Реактивный снаряд упал в метрах ста от них. Дымовой – духи пристреливались.

– Саша, – обратился Игорь к замполиту, – похоже, обстрел.

– Похоже, – поднял голову от текста капитан, удивившись при этом: – А Боёк где?

На месте, где только что Петя увлечённо читал газету, стояли одни шлёпки. Хозяин молнией сквозанул в убежище, что находилось метрах в пятидесяти от газеты – за казармой.

– А шо, – говорил после обстрела в своё оправдание Петя, – я свист услышал, жопу в горсть и скачками. Мне шо, по-вашему, газету читать? Дураков, как у нас на Украине говорят, нэма!

В тот раз духи выпустили три дымовых снаряда, затем начали бить боевыми. К тому времени Петя уже был в бомбоубежище.

С Петей был ещё один эпизод, который Игорь вспоминал, когда дело доходило до темы «и смех, и грех».

Стояла задача уничтожить склад в районе Маравар. Поступили агентурные данные о его расположении, после проверки информации было решено ударить днём. Моджахеды хранили в своих складах автоматы, крупнокалиберные пулеметы, гранатомёты, горные зенитки, могли быть горные безоткатные пушки, 88- и 120-мм минометы, ПЗРК, реактивные снаряды «земля-земля», мины. Чем быстрее всё это уничтожишь, тем меньше погибнет наших солдат.

Пошли уменьшенной ротой. Склад духи организовали в пещере. Замаскированный небольшой вход, единственное транспортное средство, которое проходило – ишак. На нём доставлялись внутрь снаряды, мины и всё остальное. Или на руках заносили. Вход узенький, а пещера хоть спортзал делай и полна-полнёшенка. Таких складов было немало в провинции. Часть оружия, доставляемого караванами из Пакистана, предназначалась для местных банд, другая ждала в подобных перевалочных пунктах своего часа, чтобы уйти с другими караванами вглубь Афгана. Охранение склада было относительно небольшое, духов подвела самоуверенность, считали: шурави ни за что не найдут схрон. Спецназ ударил неожиданно, оперативно ликвидировал охрану, освободил проход. Склад был забит реактивными снарядами, 120-миллимитровыми минами американского производства, имелись в большом количестве итальянские противотанковые пластиковые мины, цинки с патронами. Шурави не заинтересовались этими трофеями. Для отчёта взяли образцы мин, снарядов, РС, прикинули их количество в складе, а дальше подняли его на воздух. Не совсем так, чтобы он вместе с горой взлетел. Но получилось громко. Заложили взрывчатку, задействовали. А так как внутри пещеры было чему поддержать фейерверк, хорошо погрохотало. Далеко было слышно.

– Делаем ноги! – сказал командир группы, ротный Ваня Диканов. – Как бы духи не всполошились.

Они всполошились.

Группа вернулись в полевой лагерь, стояли в нём вторую неделю, располагался километрах в ста от Асадабада. Только и успели заехать на территорию лагеря, как ожила дежурная радиостанция в БТР: бойцы тылового походного охранения ведут бой. В охранении группы шёл танк Т-72, БТР и БМП. БТР не простой, а с шайтан-машиной. Игорь сам участвовал в создании этого монстра. У вертолётчиков выпросили НУРС, поставили на треногу и спарили с пулеметом БТР. Пулемётчик электропуском управлял стрельбой. Грозная получилась машина. Истинно – шайтан. Духи, заслышав в горах вертолётный шум, не знали – куда деваться, а тут и грохота винтов не надо, как начнёт НУРС с БТР долбать ракетами.

Духи пропустили основную группу, идущую после подрыва склада в лагерь, а ударили по тыловому охранению в крайне опасном участке дороги. Крутой склон, местами скалы нависали над самой дорогой, с другой стороны от дорожного полотна обрыв. Духи заняли верхние точки и жахнули по охранению.

Ротный был человеком решительным, резким, скомандовал:

– Вперёд!

Два БТР с бойцами на броне полетели из лагеря на помощь.

Когда подскочили, бой был в разгаре: под скалой лежало пять бойцов – раненые, убитые. За умолкшим пулемётом ПКМ распластался по пояс голый спецназовец. Игорь выхватил взглядом пустую пулемётную ленту, всего четыре патрона осталось. Их боец выпустить не успел, пуля попала в голову. И тут же Игорь увидел боковым зрением духа-гранатомётчика. Было ощущение, он сделал выстрел в прыжке. На уровне второго-третьего этажа сидел на скале за камнем, подпрыгнул из укрытия и практически в упор саданул из «граника» в БТР с шайтан-машиной. Оттуда выскочил механик-водитель, правая нога на сухожилии висит, в груди жуткая дыра, развернулся, сделал несколько прыжков на одной ноге и упал. БТР вспыхнул факелом, начал взрываться боезапас, неуправляемая машина, продолжая движение, ушла в пропасть…

Бэтээры Игоря и ротного ударили по духам из пулемётов. Танк посылал снаряд за снарядом, но духи исхитрились подбить его, к счастью, не так метко, как БТР с шайтан-машиной, – перебили гусеницу. Увидев это, Игорь спрыгнул с БТР, ринулся помогать танкистам возвращать машину к активной жизни. Пробежал несколько метров, но плотность огня была такой, что, подбежав к БМП, залёг под машину и начал стрелять из автомата.

У ротного капитана Диканова было несколько градаций интенсивности боя. Если так себе, говорил: «На раз помочиться». Бой суматошный, неожиданный, когда приходилось на ходу принимать решения, характеризировал: «Голова, жопа, ноги». Бой в день подрыва склада относился к коктейлю из верхних и нижних конечностей и пятой точки.

Игорь, лёжа под БМП, посылал очередь за очередью в сторону духов, ожидая момента, когда можно будет сделать бросок к танку. И тут под БМП нырнул Петя Бойко. Упал рядом и требовательно спросил:

– Где моя группа?

Петя был в тыловом охранении, в бою растерял своих бойцов.

– Петя, откуда я знаю? – бросил Игорь, меняя рожок автомата. – Ты видишь, что творится!

В это время к раненым и убитым, что лежали под скалой, подскочила бээмпэшка, примчавшаяся из лагеря.

Петя среагировал мгновенно. Потом хохотали, вспоминая тот эпизод. У БМП клиренс сантиметров сорок, но Петя резко руку по школьному задрал, будто просился к доске, и выпалил скороговоркой:

– Чур, я эвакуирую убитых и раненых!

Игорь глазом не успел моргнуть, Петя уже помогал двухсотых и трёхсотых грузить во чрево подскочившего БМП, потом нырнул туда сам.

– Больше Бойка в том бою не видел, – рассказывал Игорь. – Слинял!

– А шо! Ничего не слинял! – не соглашался с такой трактовкой своих маневров Петя. – Я зараз всех убитых, раненых вывез! Все бы так линяли!

За ту операцию с подрывом склада Игоря наградили орденом «За Службу Родине в Вооруженных Силах СССР». Награду получил из рук генерала армии, начальника Группы управления Министерства обороны СССР в Афганистане Владимира Варенникова. Генерал достал нож десантника образца 1943 года, проткнул дырку в гимнастёрке старшего лейтенанта (к тому времени Чуклин уже был страшим лейтенантом) и прикрутил. А потом пожал руку. Генерал, прошедший Великую Отечественную, был не только богатырского вида, но и силушку имел, ощутимое было рукопожатие.

На вокзале в Тюмени Игорь спросил:

– Петя, а ты помнишь, как под БМП руку тянул: «Чур, я эвакуирую раненых»?

– Ничего я не тянул! – засмеялся Петя. – Ты, Чук, всегда был мастер заливать. Фантазия богатая, не зря песни пишешь!

– Тебя, Боёк, голыми руками не возьмёшь. Ужом вывернешься.

– Да ладно ты. Слушай, у тебя есть время? Не в службу, а в дружбу напиши слова «Асадабада».

– Давай я тебе эсэмэской пришлю, сяду в поезд.

– Не-не-не. Не надо откладывать на завтра, что можно выпить сегодня. По дороге сотовой связи может не быть, потом забудешь…

Петя достал из кармана блокнот, ручку.

– Садись, пиши. А я в долгу не останусь.

Сам сел рядом, заполнив собой всё кресло.

– Не сломаешь? – хохотнул Игорь.

– Не журись, братан!

Игорь начал писать…

Подступают к пятам горы серой стеной,

И Кунар омывает здесь серой волной

Город Асадабад и пятак, где стоит

Легендарный наш бат и где солнце в зенит.

Служба здесь нелегка, но присяге верны,

По ночам в горы ходим, а днём видим сны:

Жён, детей, матерей дорогие глаза,

И конечно, друзей тех, кто ждёт нас назад.

Никогда не забудем тех мест, где прошли

Митерлам, Маравары, Альшанг, Суруби.

Где друзья, закрывая нас грудью своей,

Навсегда превращались в белых птиц журавлей!

Петя взял блокнот с песней, сунул в карман, потом запустил свою ручищу в безразмерную сумку и подал Игорю что-то в непрозрачном пакете. Увесистое и плотное.

– Сало! – расплылся в улыбке Петя. – Сам солил!

И снова нырнул в сумку, на этот раз вытащил круглый продолговатый предмет.

– Горилка!

– Сам гнал?

– А як же!

– Петя, не могу отказаться от такой взятки! – мотнул головой Игорь.

– Яка взятка? – довольный реакцией однополчанина сказал Петя. – Гонорар за песню!

Он по-хохляцки с придыханием произнёс «г». Повторил для убедительности:

– Гонорар!

Объявили прибытие поезда Игоря, они обнялись.

– Обязательно пришлю запись концерта, – сказал Петя в спину удаляющегося Игоря.

Заметно прихрамывая, Игорь пошёл по проходу между кресел, затем повернул к лестнице, ведущей на первый этаж.

А Петя большой, шкафобразный мужчина стоял в проходе и чему-то своему открыто по-детски улыбался…

Примечания