Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра

– До встречи на «молитве», Жак, – улыбнулся ему Данросс, и де Вилль отошел. Он вздохнул, переживая за друга. – Я поехал в офис, Алексей. Позвони мне в шесть.

– Тайбань…

– Что?

Травкин колебался. А потом взял и рубанул:

– Хочу лишь, чтобы вы знали: я… я преклоняюсь перед вами.

Данросса смутило это неожиданное изъявление чувств и исходившая от Травкина неприкрытая, необъяснимая грусть.

– Спасибо, – тепло произнес он, похлопав тренера по спине. Так по-дружески он еще никогда к нему не прикасался. – Ты и сам человек неплохой.

Травкин провожал его глазами, грудь распирало от боли, и к капелькам дождя добавились слезы стыда. Он вытер лицо тыльной стороной руки и снова стал наблюдать за Ноубл Стар, пытаясь сосредоточиться.

Заметив кого-то боковым зрением, он повернулся в ту сторону и вздрогнул. В углу трибун он увидел того самого человека из КГБ, к которому как раз подходил другой. Этот другой, уже в летах, был хорошо известный в Гонконге игрок на скачках. Травкин стал вспоминать, как его зовут. «Клинкер. Точно. Клинкер!»

Какое-то мгновение тренер безучастно смотрел на них. На трибуне сразу за кагэбэшником сидел Джейсон Пламм. Травкин видел, как Пламм встал, чтобы помахать в ответ Жаку де Виллю, и спустился по ступенькам навстречу ему. Как раз в этот момент кагэбэшник взглянул в сторону Травкина, и тот из осторожности отвернулся, решив впредь действовать осмотрительнее. Кагэбэшник поднес к глазам бинокль, и Травкин не знал, заметили его или нет. При мысли, что мощный бинокль наведен на него, по коже поползли мурашки. «А что, если этот мерзавец умеет читать по губам? – в ужасе думал Травкин. – Господи Иисусе и Матерь Божья, слава Богу, я не выложил тайбаню всей правды».

На сердце было тошно, он чувствовал себя разбитым. На востоке сверкнула молния. От дождя на бетоне и открытых нижних трибунах уже образовались лужи. Травкин старался успокоить себя и беспомощно озирался, не зная, что делать: так хотелось выяснить, кто же все-таки этот человек из КГБ. Рассеянно глядя на Пайлот Фиша, он обратил внимание, что жеребец заканчивает проездку в отличной форме. За ним Ричард Кван о чем-то оживленно говорил с группой китайцев, незнакомых Травкину. У перил, опираясь на них, стояли Линбар Струан с Эндрю Гэвалланом, американец Роузмонт и еще кто-то из консульства, кого тренер знал только в лицо. Не обращая внимания на дождь, все наблюдали за лошадьми. Около раздевалок под навесом Дональд Мак-Брайд о чем-то беседовал с другими распорядителями, среди которых были сэр Шитэ Чжун, Пагмайр и Роджер Кросс. Травкин увидел, как Мак-Брайд бросил взгляд на Данросса и, помахав ему рукой, пригласил присоединиться к ним. Неподалеку от распорядителей Роджера Кросса поджидал Брайан Квок. Травкин знал обоих, но не подозревал, что они из Эс-ай.

Ноги сами понесли тренера к ним. Во рту появился противный привкус желчи. Но Травкин подавил желание броситься к ним и рассказать все как есть. Вместо этого он подозвал своего главного мафу.

– Давай всю нашу конюшню домой. Всех. Проследи, чтобы обсохли до кормежки.

– Есть, сэр.

Расстроенный Травкин поплелся в раздевалку. Уголком глаза он заметил направленный на него бинокль кагэбэшника. Струйки дождя затекали под воротник и смешивались с выступившим от страха потом.

– Ах, Иэн, мы тут вот думаем, если завтра будет дождь, лучше отменить соревнования. Скажем, завтра в шесть вечера, – сказал Мак-Брайд. – Ты не возражаешь?

– Вообще-то нет. Предлагаю вынести окончательное решение в субботу в десять утра.

– А это не слишком поздно, старина? – спросил Пагмайр.

– Нет, если распорядители предупредят радио и телевидение. Это еще больше подогреет интерес. Особенно если вы сообщите об этом сегодня.

– Неплохо придумано, – оценил Кросс.

– Тогда с этим решено, – подытожил Данросс. – Есть еще вопросы?

– Как ты считаешь… ведь речь идет о чести ипподрома, – проговорил Мак-Брайд. – Мы не хотим терять репутацию.

– Абсолютно согласен, Дональд. Окончательное решение вынесем в субботу в десять. Все «за»? – Никто не возражал. – Прекрасно! Больше ничего? Прошу прощения, но у меня через полчаса встреча.

– О, тайбань, я так сожалею о вчерашнем… Это ужасно, – обратился к нему Шитэ: ему было явно не по себе.

– Да, Шити, на совете у губернатора в полдень нам нужно предложить ввести новые, очень строгие правила пожарной безопасности для Абердина.

– Согласен, – поддержал Кросс. – Просто чудо, что не погибло больше людей.

– Ты хочешь сказать, старина, что рестораны будут закрыты? – разволновался Пагмайр. Его компания вложила средства в два таких заведения. – Это нанесет огромный урон туризму. Дополнительные выходы там не устроить… Нужно все делать заново!

Данросс снова глянул на Шитэ:

– Почему бы губернатору не распорядиться, чтобы все кухни немедленно перевели на баржи, которые можно пришвартовать к ресторану? Может, предложишь ему? Пусть даст указание поставить рядом пожарные машины, пока будут производить изменения. Расходы незначительные, управлять нетрудно, а с угрозой пожара будет покончено раз и навсегда.

Все уставились на него. Шитэ расплылся в улыбке:

– Иэн, ты гений!

– Нет. Я лишь жалею, что мы не подумали об этом раньше. Мне это никогда и в голову не приходило. Так ужасно получилось с Зепом… и с женой Кристиана, верно? Ее тело еще не нашли?

– Думаю, что нет.

– Одному Богу известно, сколько еще там погибло. Членам парламента удалось выбраться, Паг?

– Да, старина. Всем, кроме сэра Чарльза Пенниворта. Бедняга, падая, расшиб голову о сампан.

Данросс расстроился.

– Мне он так понравился! Вот не повезло, черт возьми!

– Одно время рядом со мной было еще двое. Этот радикал, ублюдок чертов, как бишь его? Грей, ах да, Грей, точно. И другой, еще один болван-социалист, Бродхерст. Оба вели себя довольно прилично, как мне кажется.

– Я слышал, Паг, твой Суперфудз тоже выбрался. Он на берегу не первым оказался, этот «Называйте меня Чак»?

– Честно говоря, не знаю, – смущенно пожал плечами Пагмайр. – Потом просиял: – Я… э-э… я слышал, Кейси и Бартлетт проявили себя очень хорошо, а? Может, им медаль нужно дать?

– Хочешь выступить с таким предложением? – Данросс торопился уйти. – Если больше ничего нет…

– На твоем месте, Иэн, я бы сделал укол. В этой бухте заразы… Могут обнаружиться бактерии, которых еще не открыли.

Все засмеялись вместе с ним.

– Вообще-то, я сделал даже лучше. Едва мы выбрались из воды, я схватил в охапку Линка Бартлетта и Кейси, и мы понеслись к доктору Тули. – Данросс еле заметно улыбнулся. – Когда мы сказали, что купались в Абердинской бухте, его чуть удар не хватил. Он сказал: «Выпейте это!» Мы, болваны чертовы, выпили и не успели понять, что произошло, как нас стало просто выворачивать наружу. Если бы у меня оставались силы, я бы ему вмазал, но мы все уже стояли на четвереньках и пытались добраться до туалета, не зная, с какого конца начать. Потом Кейси принялась хохотать в перерывах между позывами рвоты, и мы все катались от смеха на этом чертовом полу! – Сделав вид, что опечален, он добавил: – Затем, не успели мы понять, в чем дело, старина Костоправ принялся уже горстями запихивать нам в горло таблетки, а Бартлетт умолял: «Ради Христа, док, вы еще свечу вставьте, и тогда у вас в ней точно дырка будет!»

Все снова рассмеялись.

– А это правда насчет Кейси? Что она разделась и прыгнула, как олимпийская чемпионка? – поинтересовался Пагмайр.

– Больше того! Абсолютно голая, старина, – непринужденно преувеличил Данросс. – Просто Венера Милосская! Такого, наверное, я не видел никогда.

У всех от изумления глаза на лоб полезли.

– Да-да.

– Боже, но плавать в Абердинской бухте! В этой выгребной яме! – У Мак-Брайда высоко взлетели брови. – Если вы все выживете, это будет просто чудо!

– Как считает доктор Тули, нам как минимум обеспечен гастроэнтерит, дизентерия или чума. – Данросс закатил глаза. – Что ж, ничто не вечно под луной. Еще вопросы?

– Тайбань, – обратился к нему Шитэ, – я… надеюсь, ты не против, но я… я хотел бы основать фонд поддержки семей погибших.

– Прекрасная идея! Скаковой клуб тоже должен внести свою лепту. Дональд, не мог бы ты обговорить это сегодня с остальными распорядителями и получить их одобрение? Как насчет ста тысяч?

– Не многовато ли будет? – усомнился Пагмайр.

Подбородок Данросса упрямо выдвинулся вперед.

– Нет. Пусть будет сто пятьдесят тысяч. Такую же сумму внесет Благородный Дом.

Пагмайр вспыхнул. Никто не произнес ни слова.

– Объявляется перерыв? Прекрасно. До свидания. – Данросс вежливо приподнял шляпу и пошел прочь.

– Прошу прощения, я на минуту. – Кросс дал знак Брайану Квоку следовать за ним. – Иэн!

– Да, Роджер?

Подойдя к Данроссу, Кросс негромко произнес:

– Иэн, мы получили подтверждение: Синдерс прилетает завтра рейсом «Бритиш оверсиз». Если ты не против, мы поедем прямо из аэропорта в банк.

– Губернатор тоже будет?

– Я попрошу его об этом. Мы должны быть там около шести.

– Если самолет не опоздает, – улыбнулся Данросс.

– Ты уже получил официальное сообщение, что с «Восточного облака» снят арест?

– Да, спасибо. Вчера был телекс из Дели. Я распорядился, чтобы судно немедленно возвращалось сюда, и с приливом оно уже вышло в море. Брайан, помнишь, ты хотел поспорить – насчет Кейси? Насчет ее титек: пятьдесят долларов против медяка, что в Гонконге лучше нет?

Брайан Квок покраснел под мрачным взглядом Кросса.

– Э-э… да, а что?

– Не знаю, как насчет того, что лучше, чем у нее, нет, но тебе, как и Парису, пришлось бы немало поломать голову, если бы их выставили на конкурс!

– Значит, это правда, что она была в чем мать родила?

– Она была как спешащая на выручку леди Годива[6]. – Данросс мило кивнул обоим и со словами «до завтра» пошел дальше.

Они смотрели ему вслед. У выхода ждал агент Эс-ай, чтобы следовать за ним.

– Что-то он задумал, – произнес Кросс.

– Согласен, сэр.

Кросс оторвал взгляд от Данросса и посмотрел на Брайана Квока.

– У вас есть обыкновение спорить насчет женских молочных желез?

– Нет, сэр, виноват, сэр.

– Хорошо. К счастью, женщины не единственный источник красоты, верно?

– Да, сэр.

– Еще есть охотничьи собаки, живопись, музыка, даже охота. А?

– Да, сэр.

– Пожалуйста, подождите здесь. – И Кросс снова отошел к распорядителям.

Брайан Квок вздохнул. Ему все надоело, и он устал. Команда ныряльщиков встретила его в Абердине, и хотя он почти тут же выяснил, что Данросс жив и уже уехал домой, пришлось проторчать у бухты почти всю ночь, чтобы помочь организовать поиск тел. Занятие это было отвратительное. Потом, когда он собрался было ехать домой, позвонил Кросс и предложил прибыть на рассвете в Хэппи-Вэлли, поэтому ложиться спать уже не имело смысла. Вместо этого он поехал в ресторан «Пара» и, хмурый, сидел там в обществе членов триад и Одноногого Ко.

Теперь он смотрел вслед Данроссу. «Что у него на уме?» Он задавался этим вопросом и мучился острым чувством зависти. «Чего бы я не сделал с его властью и его деньгами!»

Он увидел, что Данросс свернул к ближайшей трибуне, а потом заметил Адрион, сидевшую рядом с Мартином Хэпли. Оба смотрели на лошадей и не обращали внимания на Данросса. «Цзю ни ло мо, – удивился Квок, – вот уж не ожидал увидеть их вместе. Господи, какая красотка! Слава богу, я не ее отец. Я бы с ума сошел».

Кросс и все остальные тоже с удивлением поглядывали на Адрион и Мартина Хэпли.

– Какого дьявола нужно этому ублюдку от дочки тайбаня? – недовольным голосом проговорил Пагмайр.

– Ничего хорошего, это точно, – откликнулся кто-то.

– От этого болвана чертова одни неприятности! – пробормотал Пагмайр, и остальные согласно закивали. – Не могу понять, почему Токс не уволит его!

– Токс – социалист, черт возьми, вот почему! Его тоже следовало бы прокатить.

– Ох, да будет тебе, Паг! Токс – парень нормальный, как и некоторые социалисты, – заметил Шитэ. – Но Хэпли ему точно надо уволить. Всем нам от этого станет только легче!

Каждому из присутствующих порядком досталось от Хэпли. Несколько недель назад он разразился серией язвительных статей о кое-каких коммерческих сделках внутри огромного конгломерата компаний Шитэ, дав понять, что тот с помощью разного рода сомнительных пожертвований умасливал высокопоставленных чиновников из правительства Гонконга.

– Согласен, – подхватил Пагмайр, тоже ненавидевший Хэпли.

Хэпли обнародовал тайные подробности грядущего слияния компании Пагмайра с «Суперфудз». Поработал он над этим материалом, как всегда, основательно, поэтому ни у кого не осталось и капли сомнения: Пагмайр получит от сделки гораздо больше, чем акционеры «Дженерал сторз», с которыми никто и не думал советоваться относительно условий слияния.

– Ублюдок чертов! Хотел бы я знать, откуда у него вся эта информация.

– Любопытно, почему Хэпли с ней? – Кросс наблюдал за губами парочки, ожидая, когда кто-нибудь из них заговорит. – Единственная крупная компания, под которую он еще не копал, это «Струанз».

– Ты считаешь, что настала очередь «Струанз» и Хэпли «раскручивает» Адрион? – спросил кто-то. – Это будет что-то!

Они с волнением следили, как Данросс зашел на трибуны. Двое молодых людей так и не замечали его.

– Может, он отделает Хэпли, как того, другого ублюдка, – обрадовался Пагмайр.

– А? Кого это? – спросил Шитэ. – Кто это был?

– О, я думал, вы знаете. Года два назад один из менеджеров низшего звена в «Вик», только что приехавший из Англии, начал ухлестывать за Адрион. Ей было шестнадцать, а может, семнадцать, а ему двадцать два. Здоровенный такой лоб, выше Иэна, а звали его Байрон. Он возомнил себя неистовым лордом Байроном и развернул целую кампанию. Сбил бедную девчонку с толку. Иэн сделал ему последнее предупреждение. Этот подонок продолжал звонить. Тогда Иэн пригласил его в свой спортзал в Шек-О, надел перчатки – он знал, что этот тип мнит себя боксером, – и отмолотил его. – Остальные рассмеялись. – Через неделю банк отослал молодчика назад.

– Ты что, сам видел? – спросил Шитэ.

– Конечно нет. Они, слава богу, были одни, но этот болван проклятый потом выглядел действительно не лучшим образом. Я бы не хотел очутиться один на один с тайбанем – особенно когда он не в духе.

Шитэ снова посмотрел на Данросса.

– Может, он задаст и этому мелкому подлецу, – мечтательно произнес он.

Они стали наблюдать. С надеждой. Кросс отошел с Брайаном Квоком поближе к трибунам.

Данросс уже неспешно и легко взбегал по ступенькам и остановился перед молодыми людьми.

– Привет, дорогая, раненько ты встала.

– О, привет, пап, – испуганно проговорила Адрион. – Я не ви… Что у тебя с лицом?

– Въехал сзади в автобус. Доброе утро, Хэпли.

– Доброе утро, сэр. – Хэпли вскочил было и снова сел.

– В автобус? – повторила она, а потом вдруг обрадовалась: – Ты разбил «ягуар»? О, тебе выписали штраф? – Ей в этом году штраф выписывали уже трижды.

– Нет. Ты так рано встала, да? – повторил он, садясь рядом с ней.

– Вообще-то, мы припозднились. Не спали всю ночь.

– Вот как? – Он хотел тут же задать ей полсотни вопросов, но вместо этого лишь произнес: – Ты, должно быть, устала.

– Нет. Я совсем не устала.

– А что за повод? Что-нибудь празднуете?

– Нет. Вообще-то, все дело в бедняге Мартине. – Она ласково положила руку на плечо молодого человека.

Данроссу пришлось сделать над собой усилие, чтобы улыбаться так же ласково. Он переключил внимание на молодого канадца.

– Так в чем проблема?

Хэпли помолчал, а потом рассказал, что произошло в газете, когда позвонила госпожа издательша и Кристиан Токс, главный редактор, отменил серию его статей о слухах.

– Этот ублюдок продал нас. Он позволил издателю осуществлять цензуру наших материалов. Я знаю, что прав. Знаю!

– Откуда вы это знаете? – спросил Данросс, а про себя подумал: «Какой же ты бесчувственный мелкий ублюдок!»

– Извините, но я не могу раскрывать свои источники.

– Он действительно не может, папа. Это нарушение свободы слова, – встала на защиту приятеля Адрион.

Руки Хэпли были сжаты в кулаки, потом он рассеянно положил одну на колено Адрион. Она прикрыла его руку ладонью.

– «Хо-Пак» копают могилу за здорово живешь.

– Почему?

– Не знаю. Но Гор… За рейдом стоят тайбани, и это никак не вяжется.

– За рейдом стоит Горнт? – Для Данросса это было что-то новое, он нахмурился.

– Я не сказал «Горнт», сэр. Нет, я этого не говорил.

– Он не говорил, папа, – вмешалась Адрион. – Что Мартину делать? Уходить или просто поступиться своей гордостью и…

– Я просто не могу, Адрион, – перебил ее Мартин Хэпли.

– Пусть отец скажет, он знает.

Ее прелестные глаза обратились на Данросса, и эта детская вера взволновала его, как никогда раньше.

– Значит, первое: вы немедленно возвращаетесь. Кристиану нужна всяческая помощь. Второе…

– Помощь?

– Вы разве не слышали про его жену?

– А что с ней?

– Вы что, не знаете, что она погибла?

Оба непонимающе уставились на него.

Он кратко рассказал им про Абердин. Оба были потрясены.

– Господи, мы… мы не слушали радио, ничего… Лишь танцевали и разговаривали… – запинаясь, проговорил Хэпли. Он вскочил, собравшись уйти, но остановился. – Я… лучше я сейчас же пойду. Господи!

Адрион тоже вскочила:

– Я тебя подброшу.

– Хэпли, попросите, пожалуйста, Кристиана дать жирным шрифтом, что те, кто оказался в воде или просто окунулся, должны немедленно показаться врачу – это очень важно.

– Понял!

Адрион забеспокоилась:

– Пап, а ты был у доктора Ту…

– О да, – сказал Данросс. – Меня всего вычистили и вывернули. Давайте езжайте!

– А что было второе, тайбань? – спросил Хэпли.

– Второе, вам не следует забывать, что газета принадлежит тому, на чьи деньги она издается, а стало быть, он волен делать, что ему угодно. Но издателей иногда удается убедить. Например, небезынтересно, кто предложил владельцу или владелице позвонить Кристиану и почему он или она согласились это сделать… Если вы уверены, что пишете правду.

Хэпли вдруг просиял.

– Пошли, милая, – выпалил он, прокричал «спасибо», и они убежали, держась за руки.

Данросс еще какое-то время сидел на трибуне. Потом глубоко вздохнул, встал и пошел прочь.

Под навесом у раздевалок жокеев стоял Роджер Кросс вместе с Брайаном Квоком и читал разговор тайбаня по губам. Потом проводил Данросса взглядом, убедившись, что за ним следует агент Эс-ай.

– Не стоит больше терять здесь время, Брайан. Пойдемте. – Он направился к выходу в дальний конец ипподрома. – Интересно, удалось ли Роберту что-нибудь выяснить в Шатине?

– Этих проклятых Вервольфов ждет сегодня настоящий праздник, – проворчал Брайан Квок. – Весь Гонконг будет напуган до смерти. Могу поспорить, мы… – Он вдруг осекся. – Сэр! Взгляните! – Он кивнул в сторону трибун, заметив среди разбросанных тут и там групп людей, наблюдавших под дождем за разминкой, Суслева и Клинкера. – Вот уж никогда бы не подумал, что он так рано встает!

Кросс прищурился:

– Да. Это интересно. Да. – Он подумал, а потом, внимательно следя за губами русского и его приятеля-кокни, изменил направление. – Раз уж этот тип почтил нас своим посещением, мы тоже могли бы побеседовать с ним. Ага… нас заметили. Клинкер, тот уж действительно нас не жалует. – И он неторопливо направился к трибунам.

Здоровяк-русский изобразил на лице улыбку, вытащил плоскую флягу и сделал из нее глоток. Потом предложил Клинкеру.

– Нет, спасибо, кореш. Я только что пивом пробавлялся. – Холодные глаза Клинкера встречали приближающихся полицейских. – Ну и вонища здесь стоит, верно? – нарочито громко произнес он.

– Доброе утро, Клинкер, – сдержанно поздоровался Кросс. Потом улыбнулся Суслеву. – Доброе утро, капитан. Скверный денек, а?

– Мы еще живы-здоровы, товарищ, живем, так что разве может день быть скверным, а? – Суслев был весь добродушие, он по-прежнему изображал рубаху-парня. – В субботу будут скачки, суперинтендент?

– Возможно. Окончательное решение будет принято в субботу утром. Вы долго еще простоите в порту?

– Недолго, суперинтендент. Ремонт руля идет медленно.

– Надеюсь, не слишком медленно. Мы все начинаем сильно нервничать, если важных гостей нашей гавани обслуживают спустя рукава. Я поговорю с капитаном порта, – решительно заявил Кросс.

– Благодарю вас, это… это весьма любезно с вашей стороны. Ваш департамент и так проявил большую заботу… – Подумав, Суслев повернулся к Клинкеру. – Дружище, можно тебя попросить?

– С удовольствием, – буркнул Клинкер. – Эти легавые мне на нервы действуют. – Брайан Квок посмотрел на него. Клинкер ответил вызывающим взглядом. – Я буду в машине. – И он поплелся прочь.

Голос Суслева стал жестче:

– Ваш департамент проявил большую заботу, прислав тело нашего несчастного товарища Воранского. Вы нашли тех, кто убил его?

– К сожалению, нет. Это могли быть наемные убийцы – из любой части света. Конечно, не проскользни он тайно на берег, до сих пор был бы полезен как оперативник вам в… где бы он ни служил.

– Он был простой моряк и хороший человек. Я считал, что в Гонконге безопасно.

– Вы передали фотографии убийц и информацию об их телефонном звонке своему начальству в КГБ?

– Я не из КГБ, плевать мне на КГБ! Да, информация передана… моему начальству, – раздраженно буркнул Суслев. – Ради бога, суперинтендент, вы же знаете, как это делается. Но Воранский был прекрасный человек, и его убийцы должны быть пойманы.

– Мы найдем их, и довольно скоро, – непринужденно проговорил Кросс. – А вы знали, что в действительности Воранский – майор Юрий Бакян из шестого отдела Первого управления КГБ?

По лицу Суслева было видно, что он потрясен.

– Он был… для меня он был просто приятель. Ходил с нами в рейс время от времени.

– Кто этим занимается, капитан? – спросил Кросс.

Суслев взглянул на Брайана Квока, который смотрел на него в упор с нескрываемым отвращением.

– Почему такая злость? Что я вам сделал?

– А почему Российская империя так жадна, особенно до китайской земли?

– Политика! – недовольно произнес Суслев, а потом добавил, обращаясь к Кроссу: – Я в политику не вмешиваюсь.

– Вы, ублюдки, постоянно вмешиваетесь! Какое у вас звание в КГБ?

– Нет у меня никакого звания.

– Жаль, что вы отказываетесь сотрудничать. Это было бы очень кстати, – заметил Кросс. – Кто составляет ваши экипажи, капитан Суслев?

Тот глянул на него:

– Может, поговорим наедине, а?

– Конечно, – согласился Кросс. – Подождите здесь, Брайан.

Суслев повернулся к Брайану Квоку спиной, спустился к выходу с трибун и выбрался на газон. Кросс последовал за ним.

– Как думаешь, какие шансы у Ноубл Стар? – весело спросил Суслев.

– Хорошие. Но она никогда не бежала по мокрому грунту.

– А у Пайлот Фиша?

– Посмотри на него – сам видишь. Ему нравится сырость. Фаворитом будет он. Планируешь быть здесь в субботу?

Суслев облокотился на ограждение. И улыбнулся:

– Почему бы и нет?

– Действительно, почему бы и нет? – негромко рассмеялся Кросс. Он был уверен, что сейчас они совсем одни. – Ты хороший актер, Грегор, очень хороший.

– Ты тоже, приятель.

– Ты здорово рискуешь, так ведь? – Теперь Кросс еле шевелил губами.

– Да, но ведь вся жизнь – риск. Я получил команду от Центра взять все на себя, пока не прибудет замена Воранскому. В этом рейсе нужно осуществить слишком много важных контактов и принять решений. И не самое последнее из них – по «Севрину». В любом случае, как ты знаешь, так хотел «Артур».

– Иногда я задумываюсь, насколько продуманны его решения.

– Он мудр. – Суслев улыбнулся, и морщинки вокруг глаз собрались сеточкой. – О да. Очень мудр. Рад увидеться с тобой. Центр очень и очень доволен твоей работой за год. Мне нужно много о чем тебе рассказать.

– Кто тот ублюдок, что рассказал АМГ о «Севрине»?

– Не знаю. Какой-то перебежчик. Как только мы узнаем, кто он, ему конец.

– Кто-то выдал группу моих людей в КНР. Должно быть, произошла утечка из той папки АМГ. Ты читал мою копию. Кто еще читал ее у вас на судне? Кто-то внедрился здесь в вашу сеть!

Суслев побледнел.

– Я немедленно начну проверку. Может, утечка произошла в Лондоне или Вашингтоне.

– Сомневаюсь. Прошло слишком мало времени. Думаю, это исходит отсюда. А тут еще Воранский. К вам кто-то внедрился.

– Если КНР… да, это мы сделаем. Но кто? Могу поклясться жизнью, на судне шпиона нет.

Кросс был так же мрачен.

– Всегда найдется человек, которого можно завербовать.

– У тебя есть план отхода?