Когда деньги говорят. История монет и нумизматики от древности до поп-культуры

Рисуй и побеждай

В течение многих лет я предлагаю своим студентам разработать новый дизайн наших денег взамен существующего, который сделал из нас ходячие энциклопедии по американской истории и культуре. Студенты, имеющие различные предпочтения в отношении национальных символов, героев, идеологий и памятных дат, которые следовало бы продвигать, были вольны свободно отбирать их для своих проектов. Затем, собираясь вместе, мы обсуждали те изменения, что предлагались для денежной системы. Зачастую результат был удивительным, но всегда – весьма показательным. Так, одна студентка оставила на своих новых монетах девиз «We the People» («Мы, народ»)[67], но заменила фигуры известных лидеров зеркальной поверхностью, чтобы владельцы монет увидели самих себя на них. Заложенное в такие монеты послание, посвященное разнообразию[68], нашло искренне одобрение со стороны ее одногруппников. Другие студенты заменяли девиз «Liberty» («Свобода») на слова своего поколения – от «Peace» («Мир») и «Love» («Любовь») до «Tolerance» («Терпимость») и «Respect» («Уважение»). Надо сказать, что никто не оставляет на монетах латинскую фразу «E pluribus unum». Совсем недавно она проиграла хэштегу #MeToo[69], хотя один студент предложил компромиссный латинизированный вариант последнего #MeQuoque.

Но мы должны учитывать и тот факт, что деньги – это не просто набор рекламных слоганов, цикрулирующих среди людей. Деньги функционируют как в экономическом, так и в политическом и социальном поле. Например, многие жаловались на сексизм, из-за которого доллар с профилем Сьюзен Энтони[70] (рис. 1.12), спорадически чеканившийся в 1979–1999 годах, вышел из обращения вскоре после прекращения его выпуска. Некоторые связывали эту неудачу с системной мизогинией и полагали, что от монеты отказывались лишь из-за того, что она являла собой нежелательное вторжение знаменитой женщины в прежде строго мужское пространство американских денег. В связи с этим случаем можно отметить и плохой прием доллара с изображением Сакагавеи[71] в 2000 году. Зачастую приводится еще один убедительный аргумент о том, что доллар Сьюзен Энтони выглядел точно так же, как доллар с изображением Дуайта Эйзенхауэра[72], за одним исключением – на нем был портрет женщины, а не мужчины. Но мы не должны забывать того, что в неудаче, постигшей доллар Сьюзен Энтони, мог быть виноват … номинал монеты! Вообще, всякая новая долларовая монета может быть обречена на провал если для нее не окажется места в стандартных ящиках кассовых аппаратов. Доллар Эйзенхауэра был не лучше доллара Энтони, хотя мужская версия и имела одно заметное преимущество: доллар Айка был и больше, и тяжелее крошечного доллара Энтони, который был практически неотличим от монеты в 25 центов: разница в размерах между долларом Энтони и четвертаком составляла всего 2,24 мм. В результате доллар Энтони оказался в прямой конкуренции с четвертаками, играющими незаменимую роль в размене и сдаче. Впрочем, единственный честный способ проверить наши предположения – это провести в этой монетарной битве полов эксперимент с номиналами меньше доллара.

Рис. 1.12. Мельхиорово-медный доллар США, Сан-Франциско, 1979 г. Сьюзан Б. Энтони / Орел приземляется на Луну. ANS 1983.156.41. Воспроизводится с разрешения Американского нумизматического общества.

В связи с различными номиналами интересно отметить, насколько быстро мы забываем, сколько их было в денежной истории США. В детском саду, куда ходит мой внук, висит плакат «Монеты» с большими картинками, которые подписаны «пенни», «никель», «дайм» и «четвертак»[73]. Текст плаката объясняет относительную стоимость каждого номинала, описывает его цвет и называет президента, изображенного на нем. Дети запоминают повседневную математику плаката, согласно которой сто пенни равняются двадцати никелям или десяти даймам или четырем четвертакам. Это – сильно урезанная система монетной чеканки, которую сегодняшние дети унаследовали от прежних времен, когда американцы имели дело и с полуцентовыми медными монетами (фототабл. 2) и с трехцентовыми никелевыми монетами (рис. 1.13).

Рис. 1.13. Медно-никелевая трехцентовая монета, Филадельфия, 1866 г. Свобода / Число III в венке. ANS 1908.93.145. Воспроизводится с разрешения Американского нумизматического общества.

Несложно представить, сколь много поучительной информации и парадоксов скрыто среди других, почти что двухсот видов валют, используемых сегодня во всем мире[74]. И это количество описывает только ситуацию сегодняшнего дня, являющуюся последней фазой тысячелетней монетной истории, которая началась 2600 лет назад, когда в конце VII века до н. э. предприимчивые лидийцы изобретатели первые монеты. Их царство находилось в Анатолии (на территории современной Турции), в стране легендарных богатств, связанных с царем Мидасом, чье прикосновение превращало все в золото, и с Крезом, местным лидийским царем, имя которого стало синонимом достатка и употребляется до сих пор в крылатой фразе «богат, как Крез». До начала монетной чеканки древние общества определяли богатство землей, скотом и другими товарами, в соответствии с результатами измерений которых распределяли социальный статус и политическую власть. Распространение монет потрясло этот мир и определило его будущее вплоть до наших дней. Изобретение монет породило как надежду, так и страхи – некоторые восхваляли их появление, другие же забили тревогу. Монеты изменили сложившиеся отношения между землевладельцами и безземельными крестьянами, аграриями и торговцами, должниками и кредиторами, гражданами и правительствами, причем делали это так, что способствовали возникновению других, совершенно невероятных революционных нововведений, среди которых – рост розничной торговли, возникновение демократии, становление трагического театра и появление западной философии[75].

Первыми из греческих городов-государств, что признали эту силу, решили ее контролировать и в дальнейшем ее адаптировали, стали Афины, Эгина и Коринф. Позднее количество греческих государств, имевших собственные монетные дворы, перевалило за четыре сотни и каждое из них претендовало на монополию монетного производства в пределах своей территории, опасаясь последствий передачи этой новой технологии в частные руки. Города вводили свою собственную валюту и одновременно выражали через нее уникальность своей полисной идентичностью Монеты стали нести характерный рисунок, который нумизматы называют «тип», и, зачастую, надпись, которая называется «легенда»[76]. Благодаря этим типам и легендам, монеты быстро приобрели новую функцию – эффективных посредников, передававших ключевую информацию из рук в руки. Дизайн древних монет увековечивал исторические события, рекламировал местные продукты, продвигал различные ценности и религиозные культы, демонстрировал военную мощь, а также распространял изображения выдающихся произведений искусства и архитектуры. Например, на афинских городских монетах была изображена богиня Афина, покровительница города, первые буквы названия города (AΘE), мудрая сова (до сих пор являющаяся символом обучения) и оливковая ветвь, символизирующая основной сельскохозяйственный экспорт полиса (рис. 1.14). Таким образом, в дополнение к своим денежным функциям, монетная чеканка могла копировать, хранить и доставлять информацию способом, недоступным папирусу, пергамену и бумаге. Самые ранние монеты запечатлели в прочных металлах мимолетную историю забытого прошлого, работая как крошечные компакт-диски в античном мире, лишенном других средств массовой коммуникации.

Рис. 1.14. Серебряная тетрадрахма), Афины, 450–400 гг. до н. э. Афина / Сова. ANS 1949.128.2. Воспроизводится с разрешения Американского нумизматического общества.

Карманная наука

Изучение истории является прерогативой множества ученых различных специализаций, но одна группа этих ученых, возможно, менее известна, чем другие – это нумизматы. Так называются специалисты в области нумизматики – науки об изучении и хранении монет, а также связанных с ними денежных объектов. Проблема заключается в том, что нумизматика, получившая диковинное название и редко изучающаяся в школах или университетах, никогда не пользовалась большим вниманием со стороны современной культуры[77]. Очень мало людей ассоциирует нумизматику с монетами и другими формами денег, а если кто и делает это, то зачастую представляет себе отставшего от жизни коллекционера-домоседа. Поп-культуре еще предстоит вылепить из такого существа эквивалент Индианы Джонса или Лары Крофт. Пока что мы не следим за приключениями героя в фирменных белых хлопчатобумажных перчатках, вооруженного увеличительным стеклом, так что ни одна девочка, придя домой из кино, не скажет родителям: «Когда вырасту, я хочу стать нумизматом». Даже если бы она сделала это, ее родители полезли бы за словарем. Ведь до ее слов они ничего не знали ни о шведской королеве Кристине, которую называли «Минервой Севера», ни о графине Шарлотте Софи Бентинк – а ведь это были эрудированные нумизматы, лишенные предрассудков и на столетия опередившие свое время[78].

Нумизматика – благородная, хотя и без громкого имени дисциплина, уходящая корнями глубоко в античность, во времена, предшествовавшие Возрождению. Нумизматы были одними из первых исследователей, проявивших те таланты, которые ныне превозносятся Голливудом: им присущи героическая способность к тяжелой работе, храбрость и интеллектуальное любопытство, они обладают широким знанием языков, народов и изобразительного искусства, а также имеют полевой опыт и блестящую интуицию. История нумизматики порой удивительна: ее вдохновляли настоящие авантюристы, странствовавшие по экзотическим землям, отбивавшиеся от пиратов и пережившие пытки в плену диких племен внутренних районов, а, по крайней мере, в одном случае нумизмата изрубила на куски разъяренная афганская толпа. Знаменитый Жан Фуа-Вайян[79], обслуживавший нумизматическую страсть короля Людовика XIV, в 1674 году попал в руки алжирских пиратов[80] и чтобы спасти двадцать золотых монет, собранных для короля, Вайян храбро проглотил их. Некоторые из этих монет, совершивших мучительное путешествие по телу нумизмата, сбежавшего в конечном итоге из плена, поныне находятся в коллекции Национальной библиотеки Франции. В XIX веке начинающий нумизмат, капитан Артур Конолли[81], офицер британской разведки в Афганистане, был схвачен в Бухаре и содержался в темных недрах печально известной Клопиной Ямы. Насекомые и паразиты, роящиеся в этой безжалостной дыре, грызли его плоть, пока Конолли, наконец, не вытащили и не обезглавили[82]. В 1841 году в Кабуле была прервана дипломатическая и нумизматическая карьера сэра Александра Бёрнса[83] – он подвергся нападению и был расчленен в самом начале Первой англо-афганской войны[84]. Воображаемый Индиана Джонс меркнет по сравнению с ними, да и по правде говоря, многие из настоящих археологов, которых сегодня превозносят, начинали свою легендарную карьеру как нумизматы – в их числе сэр Уильям Флиндерс Питри[85], сэр Артур Эванс[86], Айвор Ноэль Хьюм[87] и Макс Маллован[88] (муж знаменитой Агаты Кристи)[89].

Те, кто задается вопросом, сделают ли криптовалюты когда-нибудь нумизматику устаревшей, упускают из виду несколько ключевых моментов. Подобно греческим храмам, пирамидам цивилизации майя или средневековым замкам, необходимость изучать монеты сохранится независимо от того, производятся они сейчас и используются или же нет. Пока человеческая история, начиная с 630 года до н. э. и до наших дней заслуживает понимания, – а это половина всей письменной истории, – монеты и те, кто их изучает, будут жизненно важны для общества. Даже если монеты когда-нибудь перестанут быть повседневными финансовыми инструментами (что весьма сомнительно), они сохранят свою важность и как историческое основание для нашего будущего, и как свидетельства нашего прошлого. Именно поэтому во всем мире насчитывается более 175 музейных коллекций», которые стремятся задокументировать эту долгую нумизматическую историю[90].

Один из показателей важности нумизматики обнаруживается при исследовании того, что цифровые валюты не смогут делать в будущем. Будучи дематериализованными и децентрализованными деньгами, криптомонеты не говорят ни о каком государстве и не заинтересованы в увековечении или передаче чего-либо, имеющего историческую ценность[91]. Они почти лишены тех качеств, которые делают традиционные монеты столь важными хранилищами социальной памяти, ведь человечество познает себя через текст и изображение – знание, которое по своей сути является нумизматическим. Каждая сберегательная касса является в то же время банком памяти, если в ее содержимом есть настоящие монеты.

Ученые-гуманисты XIV века, стоявшие у истоков Возрождения, в значительной степени полагались на нумизматику. Люди эпохи Возрождения изучали каждый нумизматический нюанс, чтобы разработать новые теории о классическом искусстве, архитектуре, портретной живописи и истории. Со временем, они стали использовать древние монеты с научной точки зрения и применять их для расшифровки неизвестных языков[92] и даже для реконструкции истории забытых царств, таких, например, как потерянное греческое царство Бактрия[93] на территории современного Афганистана[94]. К концу XIX века нумизматы выявили и проанализировали более двухсот тысяч разновидностей греческих и римских монет. К этому должны быть добавлены и другие монеты, не менее важные для мировой истории – китайские, индийские, мусульманские и другие, более современные валюты. Это то наследие, от которого мы не можем отказаться и тем более отказаться сейчас, в век новых криптовалют, которые могут лишить грядущие поколения этой непрерывно складывавшейся длинной цепочки нумизматических фактов.

Предстоящий путь

По вышеизложенным причинам, цель данной работы заключается в донесении трех важных истин до широкой аудитории, возможно, ранее не знакомой с нумизматикой.

Во-первых, как и все формы денег, монеты – это не просто утилитарные объекты. Они побуждают нас размышлять о них не только с экономической точки зрения, но и как об объектах, принадлежащих нашей культурной, политической, художественной, религиозной, социальной и военной жизни. В своем наилучшем проявлении нумизматика сочетает в себе точность науки, значимость истории и пафос археологии. Мы должны выйти за пределы обыденного мира неодушевленных предметов, чтобы понять то, что монеты иногда являются нашими хозяевами, а не нашими слугами.

Во-вторых, нумизматика позволила выявить огромное количество информации о мировых цивилизациях, которую нельзя было получить никакими другими способами. Долговечность и повсеместное распространение монет создали непрерывный ряд исторических данных, не имеющий себе равных ни на каком другом носителе. Нумизматика не просто основана на фактах – она артефактна. Это важное измерение, которого часто не хватает в других областях, также изучающих тайны денег. Нумизматы находятся среди тех, кто внес наибольший вклад в изучение искусства и в гуманитарные науки. Однако иногда нумизматы разделяют с другими исследователями некоторые предвзятые мировоззрения, что способствует возникновению лженаучных построений. Новые поколения ученых должны искоренить из этой области знаний такого рода ошибки.

В-третьих, новые способы мышления о монетах открывают неожиданные возможности для будущих исследований в рамках тех же впечатляющих процессов, которые движут другими точными и социальными науками. Мы далеко не исчерпали того, что нумизматика может рассказать нам о наших предках и о нас самих, но мы не должны забывать и о том, что монеты – это объекты, достойные изучения сами по себе. Как только мы преодолеваем пренебрежение к монетам или к коллекционированию монет, мы вступаем в интенсивную фазу социального и исторического самосознания.

В последующих главах будет затронута каждая из этих истин. При этом будет сделана попытка размещения нумизматики в более широком, чем обычно принято, культурном контексте. Везде, где это возможно, будет рассмотрено появление монет в литературе и популярной культуре. Во второй главе «С точки зрения монеты» мы выделим из литературы и науки новый способ осмысления жизни, управляемой нашими деньгами. Как выглядят отношения между монетами и людьми с точки зрения монеты? Мы руководим деньгами или деньги управляют нами? Будет показано, что монеты могут не думать и не действовать, но они действуют так, как если бы они думали, и зачастую совершают поступки в ущерб своим человеческим носителям. Мы можем быть благодарны новым теориям о мемах и об агентности объектов[95] за этот необычный взгляд на экстраординарный «ум» денег.

Третья глава «Изобретение монет» переносит читателя в мир древних греков и их соседей. Что ранние общества использовали в качестве денег и почему вместо них в конечном итоге они стали чеканить монеты? Как эта денежная революция повлияла на социальную и политическую жизнь обычных людей? В четвертой главе «Первые нумизматы» исследуется интерес к отчеканным монетам со стороны выдающихся мыслителей древности и средневековья, от Аристотеля и Аристофана до Иисуса, Плиния Старшего и Николая Орезмского. Эти философы, писатели, ученые и богословы заложили основу для последующего всплеска нумизматических исследований в эпоху Возрождения (глава пятая «Вторая волна»). Подъем антикварианизма в XIV–XV веках способствовал практически маниакальным поискам европейскими королями, папами и князьями монет для своих собраний. В результате коллекционеры восстановили образ классического мира, собирая частные кунсткамеры (дословно – «кабинеты редкостей»), в которых экспонировались также и нумизматические коллекции. Энтузиазм иногда опережал интеллектуальную строгость, но в конечном итоге среди нумизматов возобладало стремление к дисциплинированному научному поиску (шестая глава «Наука и лженаука»).

Исследование отдельных монет может раскрыть бесчисленные секреты прошлого, но в случае обнаружения монетных кладов, доступных для изучения в качестве единой группы, наши знания увеличиваются в геометрической прогрессии. В течение последних 2600 лет люди копили, прятали и теряли монеты, но наряду с этоим также и находили тайники с ними. В седьмой главе «Находки кладов» читатели станут свидетелями того, что происходит, когда мы находим спрятанные сокровища – как при благоприятных обстоятельствах, так и в отсутствии таковых. Эти случаи заимствованы не только из различных литературных произведений, упоминающих драконов, пиратов и разного рода собирателей сокровищ, но и из реальной истории, включая в том числе и трагические события, последовавшие за извержением Везувия. В восьмой главе «Понимание кладов» объясняется то, как лучше всего анализировать доказательства, предоставленные монетными кладами. В этой главе приведена классификация кладов и даны представления о некоторых ловушках, с которыми сталкиваются нумизматы, встречающиеся с неполными или беллетризованными данными о кладах.

В девятой главе «Этос и этика коллекционирования рассматривается сложная проблема, связанная с тем, есть ли у людей право торговать монетами, имеющими историческое значение. Представляет ли нумизматика как хобби опасность для истории и археологии? Чтобы поднять эту тему и обсудить как можно больше связанных с ней вопросов, я предлагаю провести тематическое исследование с участием коллекционера, академического ученого и группы студентов, знакомящихся с нумизматикой. И, наконец, в десятой главе «Путешествие продолжается» читатели столкнутся с будущим нумизматики. Куда она направляется? Что нового и значимого для XXI века могут сегодня сделать нумизматы? Одно из их достижений можно обнаружить в когнитивной нумизматике. И в завершении мы вернемся в мир мемов, чтобы наметить новый путь для изучения наличных Джонни – освященного давней традицией фундамента гуманитарных и социальных наук.

2. С точки зрения монеты