Ненавижу
– Автомобили для делегации заранее прибудут непосредственно в аэропорт. На наших воротах имеется список с номерами. Утром звонил представитель фирмы по прокату машин, у них замена.
Я заметила, как сдвинулись на переносице брови Дмитрия Олеговича.
– Им что-то не понравилось в заранее оговорённой с нами машине, кажется, что-то с дворниками. Прогноз дождя ни сегодня, ни завтра не обещает, но во избежание недоразумений они заменили её на другую. Той же марки и серии. Абсолютно идентичная, только без претензий к дворникам. Аэропорт предупредили о замене. Ребятам на воротах я сообщила.
– Я видел, – а это к чему было сказано?
– На завтра тоже всё готово. В девять утра машины заберут австрийцев из гостиницы и отвезут на ознакомление с нашим производством. Влад заедет за вами в восемь сорок, поэтому вы сможете встретить их непосредственно на производстве.
Я заметила, как изменилось выражение лица шефа. Да-да, я решила за вас, дорогой Дмитрий Олегович, что и когда вы будете делать.
– В десять сорок подвезут закуски, а в одиннадцать делегация выезжает на обзорную экскурсию по городу. В двенадцать тридцать вы все возвращаетесь в офис для подписания документов. В час – обед, вручение памятных сувениров. После обеда австрийцы возвращаются в гостиницу. В два сорок машины забирают их в аэропорт. Вы, кстати, поедете их провожать?
Зря спросила. Если бы взгляд мог убивать, я бы уже встретилась со своими родителями.
– Тогда я предупрежу Влада.
Вот тут я слукавила. Я давно уже сказала Владу, когда, откуда и куда забирать шефа. Надеюсь, он не проболтается. Нет, лучше предупрежу его на всякий случай.
– И да, переводчик приедет примерно через час.
Фуф, вроде всё.
Внимательно смотрю на Дмитрия Олеговича и жду дальнейших распоряжений. Что-то он молчалив. Может, надеялся, что я не справлюсь. Хотя, зачем ему это? Но он явно не ожидал подобной прыти от такой старушки, как я.
– Хорошо, проводите его ко мне, как появится. А пока можете идти. – я закрыла за собой дверь и с облегчением выдохнула. Пока всё идёт хорошо. Тьфу-тьфу, не сглазить бы.
На моё счастье, никто меня не подвёл. Все работали чётко, слажено. Я была просто счастлива, что смогла найти именно такие фирмы, какие мне надо. Да, они просили больше, чем остальные, но доказали, что стоят того. Сделали всё оперативно и на высшем уровне. Хорошо, что меня никто не ограничивал в бюджете.
Правда, австрийцы заставили меня немного понервничать. Сначала господин Мейер застыл на пороге приёмной. Он так уставился на меня, что я поначалу решила, что со мной что-то не так.
Странно. Я очень старалась соответствовать уровню мероприятия. Покрасила накануне волосы, даже сделала ламинирование, да ещё и маникюр с педикюром. Надела новый костюм тёмно-серого цвета (не то, чтобы новый, новых вещей у меня давно не было, просто я его редко надевала), нежно-розовую блузку навыпуск (чтобы скрыть свой животик), туфли на высоком каблуке. Ещё и накрасилась перед их приездом, утром не до того было.
Едва заслышав их шаги, вышла из-за своего стола. Стою вся такая, жду, улыбаюсь. И вот на пороге приёмной появляются они. Картина, прямо скажем, ласкающая глаз любой женщины. Все ребята на подбор, с ними дядька Черномор. Вот только кто дядька – Дмитрий Олегович или Мейер, я не решила.
Австрийцы – нация не самая симпатичная, но эти пятеро были хороши. Прям как я люблю. Высокие. Подтянутые. Я так и видела их, спускающихся со склонов Альп. Австрийская сборная по горным лыжам. Даже Мейер в свои пятьдесят два отлично выглядел. Да, он был чуть поплотней своих молодых коллег, но ни намёка на пивной животик. А самый молодой в австрийской делегации, первый советник Мейера Лойцль (ему, если я правильно помню, был тридцать один год) был просто великолепен. Темноволосый, с пронзительным взглядом серо-голубых глаз из-под тёмных бровей. Казалось, он хочет проникнуть тебе в душу и там остаться.
И что самое для меня приятное во всей это компании – ни одной смазливой рожи. Терпеть не могу слащавых мужиков, если их вообще можно назвать мужиками. У австрийцев же была такая настоящая мужская суровая красота. Мой папа с детства повторял: «Мужчина должен быть чуть красивей обезьяны». Повзрослев, я поняла: папа был прав!
Впрочем, соотечественники совсем не терялись на фоне иностранных гостей. И переводчик Руслан, и Дмитрий Олегович в клуб «кто за 180» тоже не по блату попали.
Русланчика я знала давно. В своё время он встречался с одной моей коллегой. Они давно расстались, а мы вот продолжаем общаться. До сих пор не понимаю, как Ленка умудрилась променять такого видного парня, как Руслан, на своего мужа. Видимо, ей совсем застили глаза деньги Валеры, которыми тот перед ней размахивал. Придумала какую-то нелепую отмазку: я, мол, крещённая, не могу выйти замуж за мусульманина. Да Руслан такой же мусульманин, как я –баптистка! Надо отдать должное Руслану, он всё понял и не стал тратить время и рассказывать Ленке, что в церкви бывает куда чаще её.
Как бы то ни было, Ленка выскочила замуж за, как она думала, выгодную партию. Валера её быстро оплыл брюшком, а как начался кризис и бизнес начал разваливаться, ещё и стал часто прикладываться к бутылке.
А Русланчик женился на другой моей коллеге, с которой познакомился у меня же на дне рождения. Юлька смотрела не на деньги, а на Руслана. А как на него не смотреть? Жгучий брюнет с глазами цвета оливы. А какая стать! Как-никак кандидат в мастера спорта по бальным танцам. А ещё обладатель какого-то там пояса по тхэквондо.
Мой взгляд скользнул по гостям и остановился на генеральном. Дмитрий Олегович был немного выше Руслана, рост которого мне был доподлинно известен: сто восемьдесят два. Значит, в моём шефе сто восемьдесят шесть, не меньше. Понять, насколько он высокий, раньше я не могла. Либо я сидела за своим столом, когда он проходил мимо, либо он восседал за своим в километре от меня. Чести стоять рядом с Его Величеством я не удостаивалась.
Костюм цвета мокрого асфальта великолепно сидел на нём. Наверняка какой-нибудь Armani, не меньше. А ещё лучше на нём сидела светло-голубая рубашка. Конечно, сейчас под пиджаком этого не было видно. Но утром он постарался, чтобы я смогла это заметить. Или отметить…
Вот ведь позёр! Нарочито медленно снимал с себя пиджак. Думал, что я не пойму, что он демонстрирует себя передо мной? Как же! Сначала пулей влетел в приёмную, но стоило мне войти в его кабинет, начал двигаться, словно в замедленной съёмке. Вот только я не поняла: он так меня соблазнить хотел или просто дразнил. Мол, смотри, бабка старая, чего тебе никогда не обломится.
А смотреть было на что. Не знаю, каким спортом он занимается, но сложён он был просто великолепно. Относительно широкие плечи, узкая талия, идеальный пресс. Если судить по тем рельефам, что легко читались под тонкой тканью рубашки.
Неудивительно, что по генеральному сох весь женский персонал фирмы. И тихо завидовал его помощнице, мечтая хоть раз оказаться на её месте. Ну, а если быть точнее, на шефе… или под шефом. Хм… что-то теперь в ином свете стало видеться мне слово «подшефный».
И вот эта мечта женщин решил исполнить мини-стриптиз для той, которую совсем недавно так непринуждённо макнул в грязь. Интересно, какой реакции он от меня ждал? Что я начну закатывать глаза, тянуть руки, стонать от возбуждения и облизываться? Ну уж нет! Такого удовольствия я ему точно доставлять не собиралась. Пусть уж лучше считает меня фригидной старухой.
Быть фригидной у меня получалось не очень. Буквально накануне вечером сильные руки Олега касались уже не только моих плеч. И стоило мне только вспомнить о них (да, собственно, одними руками там не обошлось), как моё сердце бешено забилось.
Пришлось срочно искать, на что отвлечься. Ещё не хватало, чтобы Дмитрий Олегович решил, что это я на него так реагирую. Взгляд выхватил золотые запонки с ониксом и бриллиантами. Но надолго задержаться на них не смог, так как в этот самый момент их обладатель повернулся ко мне спиной, чтобы повесить пиджак. Генеральный слегка наклонился, и мой взгляд, упустив из вида запонки, упёрся в крепкие мужские ягодицы.
Я едва сдержала себя. Воспоминания о вечере накрыли меня очередной волной. Уверена, на ягодицах Олега остался не один след от моих ногтей. Сегодня же надо будет это проверить.
Но это вечером. А утром передо мной стояла другая задача. Дмитрий Олегович ни в коем случае не должен был принять мою реакцию на воспоминания об Олеге на свой счёт. А для этого нужно было срочно стать не просто невозмутимой, а предельно хладнокровной.
Я лихорадочно начала копаться в мозгу, чтобы найти то, что быстро приведёт меня в чувства. В итоге откуда-то из глубин памяти возникли строчки: «Я, Пионер Советского Союза, торжественно клянусь…». Возбуждение как рукой сняло.
И вот сейчас я стою перед великолепной семёркой, и мне нужно быть ослепительно-привлекательной, а в голове как заведённая пластинка носится «Взвейтесь кострами, синие ночи…». Господин Мейер так неожиданно замер на пороге, что можно было подумать, что я начала петь вслух. Я постаралась расплыться в ещё большей улыбке, если такое вообще возможно.
– Guten Tag! Willkommen! Bitte hier!1 – и приветственно протягиваю руку в сторону зала заседаний.
А этот Мейер стоит и глядит на меня во все глаза. А рядом багровеет Дмитрий Олегович. Ну, всё, думаю, я попала. Неужели перегнула палку? Но я же не в кокошнике с караваем в руках стою. Но тут господин Мейер расплывается в улыбке.
– Oh ja! Guten Tag! Guten Tag!2 – подходит ко мне и целует мою руку. – Wie schön3! – всё, что мне остаётся делать – это улыбнуться в ответ. Мимо меня один за другим проходят члены австрийской делегации, приветственно улыбаются мне и кивают, я отвечаю им тем же.
Дмитрий Олегович идёт последним. Поравнявшись со мной, он останавливается на какое-то мгновение. Ничего так и не сказав мне, заходит в зал, и я закрываю за ним дверь. И снова у меня вырывается вздох облегчения. Как же хорошо, что меня освободили от ведения протокола встречи. Поэтому я подаю знак официантам и возвращаюсь на своё место. Весь оставшийся день прошёл точно по моему плану.
На следующий день тоже всё шло, как было запланировано. Австрийцы подписали с нами контракт. Им вообще всё понравилось: и посещение наших производственных площадей, и экскурсией по городу они остались довольны. И вот уже после обеда, перед тем, как уехать в гостиницу, господин Лойцль склоняется над моим столом.
– Irina, kann ich Sie fragen?4
– Ja, Herr Loitzl. Bitte, fragen Sie5.
– Sind Sie verheiratet?6 – вот так вопрос! Не удивлюсь, если я покраснела в этот момент.
– Nein7, – смущённо улыбнулась.
– Es ist gut8, – похоже, мой ответ его более чем устроил. – Für mich9, – и я расплылась в ещё большей улыбке. Но тут, как всегда, не вовремя появился мой шеф. Австриец, подмигнув мне, быстро ретировался.
– Ирина Ильинична! – из такого голоса мечи можно ковать. – Вы что, флиртуете с нашими австрийскими друзьями?
– Я? Флиртую? – моё удивление было искренним, я вовсе не ожидала такого интереса к своей скромной персоне. Да я с ними и не общалась даже. – Как можно? В моём-то возрасте?
И невинным взглядом посмотрела на Дмитрия Олеговича. Как он мог обо мне, толстой сорокалетней бабе такое подумать? Я так и не поняла, что нёс за собой взгляд, которым меня наградил шеф, но он, не сказав ни слова, вышел проводить австрийцев до машин.
Когда Дмитрий Олегович уехал провожать иностранных гостей в аэропорт, я решила попить чаю. По-моему, всё прошло хорошо, я справилась с возложенной на меня задачей. Довольная собой я стояла возле чайника, когда в приёмную влетела Сусанина и тут же застыла на пороге.
– Ирина Ильинична! – воскликнула она, и теперь уже я застыла с чашкой в руках. Что случилось? – Потрясающе выглядишь!
– Благодарю, – в очередной раз я расплылась в улыбке.
Я откопала в шкафу ещё один забытый костюм, в который смогла влезть. Приталенный пиджак и юбка-карандаш чуть ниже колена светло-коричневого цвета всегда мне шли. Картину дополняла блузка молочного цвета, естественно, навыпуск и бежевые шпильки.
– Я старалась… Австрийцам понравилось, – добавила я, вспомнив Мейера и Лойцеля.
– Ещё бы! Ты вообще такая молодец. Спасибо, – она взяла чашку с чаем, не пить же мне его одной, – сколько работаю здесь, не видела такой чёткой организации мероприятия. Где ты откапала этих ребят?
– Кого-то в интернете, кого-то друзья и бывшие коллеги подсказали. А ты чего так влетела?
– Узнать хотела. Ты чего натворила-то, что шеф приказал срочно выслать ему на почту резюме всех, кто откликнулся на вакансию персонального ассистента? Всё же удачно прошло. Он должен быть доволен твоей работой.
– Ну, работой он, может быть, и доволен, – пожала я плечами и отхлебнула из чашки, – так ему же не столько работа нужна, сама знаешь. Теперь, когда контракт заключён, а австрийцы уехали, он может снова вернуться к поискам подходящего ему кандидата. Я же здесь временно, пока ты ему не найдёшь кого-нибудь.
– У тебя так хорошо получилось всё организовать, что я начала думать, что генеральный тебя оставит, – Олеся грустно вздохнула, – а он влетел в мой кабинет, такой злой. Я уж решила, что сама где-то накосячила. Нет, – она покачала головой, – ты его явно рассердила. Опять сказала ему что-то не то?
– Да ничего я ему не говорила. Он просто бесится каждый раз, как меня видит. Он же не такую хотел, вот и злится. Не бери в голову, вышли ему резюме, а то тебе в самом деле попадёт.
Всю эту и следующую неделю Олеся приводила к шефу кандидаток. Как говорится, не зарастёт народная тропа…
А пока к нему ходили собеседоваться высокие блондинки в коротких юбках, моя жизнь протекала по установленному мной графику. Я всегда могла похвастаться тем, что эффективно распоряжаюсь своим временем. Поэтому его у меня хватало и на решение офисных задач, на заботу о домашнем хозяйстве шефа и даже на личную жизнь.
Правда, встречаться с Олегом приходилось так, чтобы нас не мог увидеть Дмитрий Олегович. Благо, я точно знала, в каких местах он бывает.
В общем, всё складывалось хорошо. Я смогла найти общий язык практически со всеми: с сотрудниками компании, с домработницей шефа Антониной Степановной, тётей Тоней, как она просила меня её называть, с его поваром Сильвеном, очаровательным французом, мечтающем познакомить меня со своим племянником. И даже с его консьержем Артемием Александровичем или просто Тёмой.
Со всеми, кроме Дмитрия Олеговича. Может быть, и с ним нашла бы, если бы захотела. Но он слишком сильно ранил меня при нашей первой встрече, и эту обиду я не собиралась ему прощать. Быть может, я и толстая старая дева, но никто не заслуживает того, чтобы с ним разговаривали так, как он со мной тогда.
4
Если у кого-то жизнь – это качели, то у меня сплошные американские горки. Расслабиться нельзя ни на миг. Вроде вот только-только всё устаканилось после смерти родителей, как сократили на работе.
Сейчас вроде как повезло, нашла работу, но ведь тоже всё не слава Богу.
Во-первых, работа временная. Я бы даже сказала – кратковременная. В любой момент могут сказать: Пока-пока.
Во-вторых, новый начальник сразу невзлюбил меня и не преминул это продемонстрировать. Не помню, чтобы меня вообще кто-либо когда-либо так пытался втоптать в грязь. Да и дальше не лучше. Он либо не замечает меня вовсе, либо цепляется: всё я не так делаю, не так себя веду.
А ведь я хорошо справляюсь с работой. Действительно хорошо. Взять тех же австрийцев. Все заметили, все отметили мою организацию встречи. Но только не он! Даже спасибо не сказал. Какое там спасибо? Даже разок по-доброму не взглянул. Если бы мне не нужны были деньги, что ни говори, с зарплатой мне повезло, я сама давно ушла бы.
Эх! Если бы да кабы! Но жизнь не имеет сослагательного наклонения. Поэтому я предпочитаю думать, что всё, что ни делается, делается к лучшему. По чьему-то тайному, от меня, замыслу я получила работу, которую не должна была получить. А значит, пусть и на короткий срок, но я должна была появиться здесь. И мне кажется, я знаю почему.
Олег. Мой рыцарь в сияющих доспехах. Странно, не помню, чтобы раньше мне нравились светленькие. Но когда думаю о нём, невольно начинаю улыбаться, становится тепло на душе. А если думаю чуть дольше, тепло становится кое-где ещё. Тепло и влажно.
В мой первый рабочий день мы так и не увиделись. На воротах меня встретил его напарник, Сергей. Днём, когда я убегала по делам, чтобы вернуться на работу только на следующий день, Олег как раз ушёл на обед.
Зато на следующий день калитка распахнулась раньше, чем я опустила в сумку руку за электронным ключом. Очень хотелось подойти, поздороваться, поблагодарить. Но сотрудники фирмы шли сплошным потоком, словно с одной электрички сошли. Оставалось только встретиться взглядом, улыбнуться друг другу глазами.
Весь день провела в интернете и на телефоне и не заметила, как осталась в офисе одна. Посмотрела на часы и ахнула: одиннадцатый час! Не хотелось вызывать такси. Поэтому, понадеявшись на удачу, решила пойти на остановку. Надеюсь, маршрутки ещё ходят.
Выйдя за ворота, оказалась на тихой пустой улице. В пятницу вечером город по своему обыкновению опустел. Только чуть вдалеке стоял припаркованный автомобиль. Как специально, вне зоны видимости наших камер. Сначала хотела перейти на другую сторону. Но когда из-за угла появилась пьяная компания, передумала.
– Подвезти, красавица? – меня чуть удар не хватил! Едва я поравнялась с Фольксвагеном, передо мной возникла довольно крепкая высокая мужская фигура. Я так переживала из-за той компании, что ничего кроме них не видела. Какое видела? Даже голос толком не расслышала.
Я перевела взгляд на неожиданно возникшее передо мной препятствие. Первое, что пришло на ум – кто бы это ни был, классические джинсы на нём отлично сидят. Начала медленно поднимать глаза. Мощный торс, облачённый в серую футболку. Сверху накинута тёмно-серая толстовка. Ещё чуть выше и взгляд мой нашёл сначала небольшую ямочку на покрытом светлой щетиной волевом подбородке, а потом и чувственный рот. Немного полные губы улыбались мне. Прямой, с совсем небольшой горбинкой длинный нос. И пленительные голубые глаза под светлыми бровями.
– Испугал? – обеспокоено спросил Олег.
– Есть немного, – пожав плечами, призналась я. И Олег растерянно провёл по коротко-стриженным волосам.
– Прости… Не входило в мои планы. Я подвезти хотел… Поздно уже, темно…
– Спасибо. А тебе по пути? – спросила, когда он открывал передо мной дверцу машины. Глупый, конечно, вопрос. Он же не просто так торчал здесь в это время. Но услышать очень хотелось.
– Да, – последовал решительный ответ.
– Но ты даже не знаешь, где я живу, – продолжала допытываться уже в машине.
– Вот сейчас и узнаю, – я расплылась в улыбке. А в душе просто ликовала от счастья. Как же мне всё это нравилось!
Все выходные Олег был моим водителем. Не представляю, как бы я без него всё успела. А в воскресенье вечером, прощаясь, он наконец-то обнял меня. Я стояла прижатая к его крепкому, горячему телу и чувствовала себя подростком в ожидании первого поцелуя. И дождалась!
Но сперва он убрал руки. Я сделала глубокий вдох. Куча вопросов завертелась в голове. Как? Почему? Какого?! Я негодовала всем своим существом. Но не отлипла от него ни на миллиметр.
Олег же взял моё лицо в ладони, одними пальцами убрав прядь волос, упрямо отказывающуюся спадать с запрокинутой головы. Мизинцами провёл сначала по одной брови, потом по другой. Дрожь пробежала по телу. Олег низко склонился над моим лицом. Его дыхание обжигало кожу. Сердце билось так быстро, словно было готово выскочить наружу. А время поцелуя всё не наступало.
Олег прижался своим лбом к моему и замер. Затем, чуть скатившись по моей переносице, повернул голову и положил свою щетинистую щёку на мою. С трудом заставила себя не вздрогнуть от щекотки, когда он продолжил свой путь к моему уху и чуть ниже. Но когда он, слегка касаясь губами, поцеловал меня в шею, потом за ухом и снова в шею, я не выдержала.
Всё это время я стояла, едва касаясь руками его спины. Словно опасалась, что надави я чуть сильнее, и Олег растает в воздухе, словно прекрасная иллюзия. Но стоило его губам коснуться моей кожи, как руки сами взметнулись вверх и, дойдя до его крепких плеч, сжали их со всей силой. Лёгкий стон сорвался с моих губ, но был тут же погашен долгожданным поцелуем.
В голове загудело. Всё вокруг поплыло. Мир словно взорвался, а потом соединился в одном человеке. И я утопала в его объятиях, дышала его поцелуем. Уверена, что погружаясь в нирвану, человек испытывает те же чувства, то же блаженство, что и я. Ибо что это, если не нирвана?
Мозг отключился напрочь. Когда поцелуй прервался, я открыла глаза и не сразу смогла понять, где я и что я. Меня качало, я еле держалась на ногах. Если бы сильные руки Олега не поддерживали меня, точно оказалась на земле. И это от одного поцелуя! Что же дальше-то будет? Если будет. Я встретилась с его глазами, с такой страстью и нежностью смотрящими на меня, что все сомнения по поводу дальнейшего хода событий тут же исчезли.
Невероятно, но он сразу понял, что я запала на него. Не скажу, что я особа влюбчивая. Внезапно вспыхнувшие к Олегу чувства – это скорее исключение, чем правило. Я вообще в своей жизни если и влюблялась, то от силы пару-тройку раз. Остальное – это просто озорство, кокетство и флирт. Поэтому и серьёзных отношений в моей жизни было раз, два и обчёлся. А стремительно развивающиеся отношения с Олегом грозились стать самыми серьёзными в моей жизни. Чему я была только рада. Огорчало только одно. А вернее один. Мой новый шеф с его негласным правилом: никаких отношений с коллегами. Ненавижу, когда кто-то лезет в чужую жизнь и диктует, как и с кем её строить.
К счастью, Олег оказался не из пугливых. Да, мы старались держать наши отношения втайне от других. Афишировать их было элементарной глупостью. Это всё равно, что размахивать красной тряпкой перед быком. Нам обоим нужна была эта работа, но каждый из нас был готов отвечать за последствия.
Разумеется, пришлось исключить общение на работе. В курсе были только Влад и Сергей с Олесей. Наши сообщники. Которые, между прочим, тоже рисковали. Особенно Олеся. Мы все переживали за неё. Она же была абсолютно спокойна. Может быть, годы работы в компании сделали её такой хладнокровной. Но раз она не беспокоилась, то, значит, и нам не следовало. По крайней мере, за неё.
Тем более, что я точно знала, где мой шеф будет в то или иное время, и могла планировать наши с Олегом встречи в нескольких километрах от него, сводя риск быть застуканными практически к нулю. Поэтому, когда Дмитрий Олегович отжигал где-нибудь в клубе, мы совершенно спокойно наслаждались прогулкой в парке, кино или же просто сидели в кафе, далеко не из эксклюзивного списка генерального. А наличие в сообщниках Влада помогало согласовывать маршрут.
Чуть больше, чем через неделю нашего знакомства Олег переехал ко мне. А до этого познакомил меня с родителями. Верней, с матерью. Отец Олега бросил семью, когда тому было тринадцать, а Нине, его сестрёнке, всего шесть.
Знакомство с семьёй вышло немного двояким. Меня показывали троим.
Главным экзаменатором, конечно же, была Екатерина Сергеевна. Начитанная женщина, какой только может быть библиотекарь с многолетним стажем. К сожалению, долгие годы работы в книгохранилище плохо сказались на её здоровье и в последнее время всё больше и больше давали о себе знать.
Мама Олега оказалась высокого роста – метр семьдесят два. Хотя с моим-то ростом в каких-то сто пятьдесят семь сантиметров, любой покажется высоким. При этом она была неширокой кости, с хорошей фигурой, ни капли не испорченной обычной для возрастных женщин полнотой.
Волосы, окрашенные в цвет тёмного каштана, были собраны в пучок. Интересно, какой их цвет от природы? Как у Олега или же он унаследовал их от отца? По бровям Екатерины Сергеевны, аккуратно обведённым карандашом, определить это было невозможно. Но глаза у Олега точно мамины. Чистый голубой цвет прекрасно контрастировал с тёмными бровями его матери.
Две глубокие морщины на лбу выдавали не только её возраст, но и сколько всего ей пришлось пережить, чтобы в одиночку поставить на ноги двоих детей.
Несомненно, она была милая женщина, если не учитывать то, что она мать моего мужчины. Екатерина Сергеевна была всего на десять лет старше меня. Ранний брак, по залёту, так сказать. Я уже предчувствовала её реакцию на меня. Вряд ли я сама была бы спокойна, приведи мой сын даму старше его на семь лет. Но пока истина о моём возрасте ей не открылась, мама Олега просто изучающе смотрела на меня. Не в упор, конечно, а так, косилась украдкой.
Второй в приёмной комиссии была, разумеется, систер-швестер. Высокая, как и мать. Высокая и худая. Она, наверное, весила столько же, сколько и я. С одной только разницей в пятнадцать сантиметров роста. Нина, едва я появилась на пороге, оценивающе пробежалась по мне глазами и одобрительно кивнула брату. Хорошо, один голос в мою пользу есть.