Идеально хрупкое

6

Прихода Тима я жду с нетерпением. Мы с ним как-то по-особенному чувствуем друг друга, умудряясь одновременно достигать пика удовольствия.

Обычно с одним партнёром я провожу не больше трёх встреч. Они быстро приедаются. Здесь же абсолютно другая история. С Тимом мы познакомились в новогоднюю ночь и с тех пор стабильно встречаемся уже почти полгода. Мой личный рекорд.

Парень приходит, как всегда, на десять минут позже условленного времени. На самом деле, он приезжает раньше чуть ли не на час, а потом выжидает какое-то время. Очевидно, чтобы я не подумала, что он жаждет встречи со мной. Мог бы догадаться хотя бы машину под окнами не ставить.

Едва Тим показывается на пороге квартиры, у меня перехватывает дыхание.

– Слушай, мне так не нравится твоё жилище. Сплошное уныние. Давай в следующий раз приезжай ко мне сама, а?

– До следующего раза ещё надо дожить. Предлагаю насладиться текущим моментом. А там посмотрим.

Я обхватываю руками сильную шею, жадно вдыхая знакомый запах. Тим поднимает меня на руки и несёт в спальню.

Когда я начинаю снова воспринимать реальность, мы лежим на диване, переводя дух. Вот где настоящая разрядка, а не в дурацких психологических сеансах.

С моих губ не сходит улыбка. Партнёр тоже, по всем показателям, доволен. В окно заглядывает закат, от чего всё вокруг кажется немного ржавым.

– Прикинь, когда-то именно так появлялись детёныши, – бормочет Тим, не открывая глаз.

– Да неужели? – я шутливо приподнимаю брови. Тим продолжает улыбаться.

– Прикинь, нам бы сейчас пришлось заморачиваться с какими-то резинками, таблетками, ещё непонятно с чем? Раньше девчонки постоянно чем-то себя травили.

– Ага, а потом решили, что проще один раз в жизни отравить пацанов, чем всю жизнь травиться самим, – повинуясь внезапному порыву, провожу кончиками пальцев по его щеке, – в каком возрасте вам дают эти таблетки?

– В пятнадцать, перед выпуском из инкубатора, – Тим ловит мою руку, прижимает к губам и открывает глаза, – слушай, а оплодотворение – это больно? Или во время него тебе будет так же хорошо, как сейчас?

– Не знаю. Проверю через месяц. Рожать – точно больно. Про оплодотворение мне такого не говорили… Тим, а ты ведь был уже в армии, да?

– Ага, в прошлом году как раз вернулся. Так что никуда от тебя не денусь, прикинь.

Парень принимается самозабвенно нести какую-то бессвязную чушь, лишь изредка поглядывая на меня. Никогда не встречала человека более недалёкого и приземлённого. И если с некоторыми партнёрами вполне можно поболтать за чашкой кофе или даже немного прогуляться, то Тима я выпроваживаю сразу. Впрочем, думаю, он не против.

7

Утро получается на удивление добрым. Я наконец-то выспалась. Аллилуйя! Не знаю, кто придумал устраивать выходной среди недели, но этому человеку явно нужно поставить памятник.

Выбираюсь из-под одеяла, принимаю контрастный душ и отправляюсь сооружать завтрак. Тот самый момент, который хочется прожить на минимальной скорости, чтобы оценить всю прелесть деталей.

У людей сегодня законное время на себя. Медитации, тренинги, прогулки, массаж. Сюда же всевозможные СПА, парикмахеры, косметологи и, конечно, маникюр. Именно поэтому моему выходному снова не суждено случиться. Я, как типичный представитель индустрии красоты, больше всего работаю именно в те дни, когда все нормальные люди отдыхают.

Съедаю салат, одеваюсь, включаю аудиокнигу по нейл-дизайну и отправляюсь на работу.

Город всегда становится смешным и нелепым, когда начинает существовать под звучащий из наушников голос диктора. Улицы сразу теряют весь шарм шагающего ритма, а монотонность шин уже не задаёт темп твоему движению. Когда ограничиваешь себя хотя бы от звука суеты, не утонуть в ней гораздо проще.

Меня восхищает возможность одновременно идти на работу и получать важную информацию. А ведь можно было слушать аудиокниги на парах. Тогда время, проведённое в пыльных аудиториях, не считалось бы потраченным так бесполезно…. И почему эта мысль пришла мне в голову только под конец обучения?

Добравшись до салона, с сожалением выключаю книгу и ныряю в мир маникюра. Терракотовый френч, матовый аквамарин, замысловатые узоры на мятном. К середине смены у меня начинает рябить в глазах.

– Нюдовый без дизайна, – вдруг говорит очередная клиентка.

– Что? – от неожиданности я забываю про дежурную улыбку.

– Нюдовый без дизайна, – едва слышно повторяет женщина.

Пару секунд я молча смотрю на неё, желая убедиться, что мне не послышалось. Нюдовые оттенки я не использую в работе уже больше года.

В последнее время все требуют ярких красок. Желание каждого выделиться из толпы превратило эту самую толпу в какой-то тошнотворный калейдоскоп.

А сейчас передо мной сидит типичная "серая мышка". Серая – в самом прямом смысле этого слова. На ней водолазка цвета пыльного асфальта, светлые джинсы и чёрные кроссовки с белой подошвой. Глаза какого-то странного стального цвета, волосы чёрные – небрежно собраны в хвост на затылке. Никаких браслетов, колец, подвесок, ремешков, татуировок и даже пирсинга. Глаза красноватые, веки немного припухшие. Аллергик?

– Нюд вышел из моды, – мягко сообщаю я, – Вам точно не хочется выбрать какой-нибудь яркий цвет?

– Меня не интересует мода, – сдавленным полушепотом отвечает клиентка.

– Хорошо, я Вас поняла. Есть несколько оттенков. Посмотрите, какой Вам больше нравится?

Показываю женщине типсы. Клиентка бросает беглый взгляд на палитру и протягивает мне первый попавшийся вариант.

– Этот.

Взяв её руку, я чувствую сильное напряжение в тонких пальцах. Рваный неровный край ногтевой пластины выглядит ужасно. Обгрызла, что ли? Я не имею права так нагло пялиться на клиентов и, уж тем более, их оценивать, но женщина кажется мне откровенно странной. Она прячет глаза и нервно покусывает нижнюю губу.

Начиная обрабатывать ногти, стараюсь придать голосу максимум деликатности:

– Вы хорошо себя чувствуете? Может, воды?

Женщина вся съёживается и мотает головой. Мне становится жутковато. Вдруг она сейчас начнёт задыхаться? Чёрт, ну почему именно в мою смену?

– Вам нужна помощь? Давайте вызовем врача?

Я обязана была попытаться ещё раз. Клиентка бросает на меня такой взгляд, словно я не проявила к ней участие, а влепила пощёчину. Глаза у неё уже начинают слезиться, нижняя губа неестественно кривится. Припадок какой-то? У меня из головы вылетает абсолютно вся информация с курсов первой помощи. Вот уж чего явно не хватало для полного счастья!

– Нет-нет, я… я… простите, пожалуйста…

Клиентка резко вырывает у меня свою руку, закрывает лицо ладонями и несколько раз судорожно втягивает воздух, отчего плечи её мелко вздрагивают. Я тянусь к телефону, но женщина резко встаёт и выбегает из кабинета.

Пару секунд ошарашенно смотрю на место, где она только что сидела. Бросаюсь к двери. Попытаться догнать её? Пустить по следу санитаров? Явно ведь она засветится на камерах.

Делаю пару глубоких вдохов и считаю до семи, чтобы рационально проанализировать ситуацию.

Человеку явно плохо, и человек явно это осознаёт. При этом он не только не просит помощи, но и добровольно от неё отказывается. Дважды, между прочим. Значит, существуют какие-то причины. А какие именно – уже, в общем-то, не моё дело. Нужно просто уважать выбор человека. Даже если он выбирает смерть от неведомого припадка. Хотя, почему сразу смерть? Я не знаю, к чему приводят подобные приступы. Это просто не моё дело. Вот и всё.

8

– Скорее всего, она просто плакала.

– Плакала?!

Валерия задумчиво откидывается на спинку кресла и какое-то время молчит.

– Да. Думаю, такое состояние можно назвать истерикой.

Я пытаюсь вспомнить, когда в последний раз со мной случалось что-то подобное. Вроде бы, мне было около пяти лет. Одна из соседок по инкубатору нагло присвоила мою любимую куклу. Помню, я тогда разразилась неимоверным рёвом. После этого случая всей нашей группе рассказали про личные границы и уважение. С тех пор, кажется, у меня не было поводов биться в истерике.

– Весьма нетипичное поведение, на самом деле. Скорее всего, этой женщине действительно нужна помощь. Ты помнишь, как она выглядела?

Подробно описываю внешность своей странноватой клиентки. Валерия что-то помечает в блокноте.

– Точное время её визита назвать сможешь?

Я заглядываю в заметки на телефоне.

– Семнадцать тридцать.

– Отлично. С этим разберутся. Спасибо, что сообщила.

– А это не значит, что я слишком много на себя беру? Комплекс спасателя, или ещё что-то подобное будешь диагностировать?

Валерия улыбается и подливает кипятка в мою чашку.

– Поверь, до комплекса спасателя тебе ещё расти и расти. Нормальная реакция на нетипичное поведение. Лучше скажи мне, что ты чувствовала, когда заметила странности?

– Чувствовала… – я пытаюсь вспомнить, – растерянность, потому что впервые с таким столкнулась. Волнение, потому что не знала, как себя вести. И… наверное, раздражение. Потому что мне совсем не хотелось с этим возиться.

Валерия удовлетворённо кивает и снова что-то записывает в блокнот.

– Как ты можешь описать своё отношение к произошедшему и к ситуации в целом?

– Бред какой-то, – выдаю я первое, что приходит в голову.

Валерия смеётся, а потом пристально смотрит мне в глаза.

– Скажи, ты могла бы её пожалеть?

– Пожалеть? Зачем?

– Не «зачем», а «почему». Людям свойственно в определённых обстоятельствах испытывать чувство жалости.

– Жалость – худшее, что можно предложить человеку и совсем не то, что может помочь. Когда жалеешь кого-то, начинаешь относиться как будто свысока, а это уже неуважение.

– Ты предлагала ей помощь только потому, что этого требует инструкция, верно?

– Ну… да. Разве меня должны беспокоить чужие проблемы?

– Нет, не должны. Это был просто вопрос.

– Твои вопросы всё больше смахивают на допрос с пристрастием.

– Да, действительно. Извини. Я пишу научную работу по обострённым психологическим состояниям, повышенной чувствительности и эмоциональной нестабильности. Не удержалась. Хочешь сменить тему?

– По обострённым психологическим состояниям, повышенной чувствительности и эмоциональной нестабильности? Это как раз что-то про истерики?

– Да, про них тоже.

– И много среди нас таких вот, нестабильных? Раз ты даже работу о них решила писать?

– Вот когда станешь квалифицированным психологом, тогда мы это и обсудим. А сейчас уже я хочу сменить тему.

Валерия закрывает блокнот и откладывает его в сторону. Наша беседа снова сводится к экзаменам, оплодотворению и моему психологическому состоянию. Какое-то время я ещё ощущаю непонятное напряжение, но после медитации меня отпускает.

Вечер снова обрушивается на плечи мерным ритмом часового механизма. Город, даже засыпая, продолжает куда-то спешить. Встраиваюсь в его ритм с одной только целью – поскорее добраться до дома. Давно у меня не было таких занимательных выходных.

9

Жизнь прекрасна, когда идёт по давно утверждённому плану. С этой позицией кто-то может поспорить, но в моём случае – совершенно безрезультатно.

К концу мая я получаю заслуженный документ о высшем образовании и без особенного энтузиазма заталкиваю его на одну из самых дальних полок. Очередная отметина в списке бесполезных жизненных достижений.

Не проходит и недели после официального освобождения от вузовского пафоса, как на почту прилетает оповещение о приближающемся оплодотворении. Что ж, от окончательной свободы меня отделяют всего девять месяцев исполнения долга перед отечеством.

– А тебе после этого, ну… можно будет? – спрашивает Тим, застёгивая молнию на джинсах.

– Первое время – точно нет. А потом, говорят, по показаниям. Я позвоню. Тебе – первому.

– Окей, буду ждать… с нетерпением, – последнее слово он протягивает, как мартовский кот. А потом наклоняется и медленно целует меня в шею.

– Я учту, – смеюсь, уворачиваясь, – иди уже, герой-любовник!

Тим выпрямляется и шагает к двери. Остановившись в проёме, оглядывается, впивается в меня взглядом.

– Ну, давай, это… Удачи там завтра, да? Или чего нужно желать?

– Удача сойдёт. Спасибо. Пока-а-а, – вскакиваю с дивана и шутливо выталкиваю парня из комнаты, – до новых встреч, приходите ещё, будем рады увидеть вас как-нибудь в другой раз.

– Вот же язва, – улыбается Тим, привычным жестом открывая замок на входной двери, – давай, держи в курсе, жду приглашения.

Едва на лестнице затихают шаги, где-то в спальне начинает звонить телефон. Иду на звук надоедливого рингтона. Обнаруживаю гаджет на спинке дивана, мельком смотрю на экран и торопливо отвечаю на звонок:

– Привет, Валер. Извини, на сообщение не успела ответить. Завтра не могу. И вообще, в ближайшее время не могу – завтра иду на оплодотворение. Сорян.

– Отлично. Теперь я знаю имя одного из твоих партнёров, – вперемешку со смехом до меня доносится голос психолога.

– Ой…

В недоумении смотрю на экран телефона. Ну конечно, Валера и Валерия – почти одно и то же. По всей видимости, звонок психолога в десятом часу вечера моё подсознание решило заменить чем-то более вероятным.

– Не удивляйся, это стандартная схема перед процедурой. Звоню узнать, как ты.

– А… ого… нормально всё.

– Я и не сомневалась. Но если вдруг волнуешься, или есть ещё какие мысли, можем обсудить.

– Да нет, всё хорошо. Правда.

– Я рада. Тогда доброй ночи! Послезавтра жду тебя.

– Ага. Приятных снов.

Стараясь особенно не зацикливаться на странном звонке, отправляюсь в ванную. В последнее время в моей жизни явный перебор с психологическим консультациями. Они стали ощущаться навязчивыми и отчего-то немного пугающими. Нужно будет обсудить это с Валерией при встрече.

10

Я ненавижу опоздания. Конечно, в основном – чужие, но и свои, вообще-то, тоже. Хочешь продемонстрировать кому-то неуважение – просто приди позже назначенного времени. А для усиления эффекта ещё и не предупреждай об этом. Вряд ли можно придумать более удачный способ обесценивания чужого времени. К счастью, в современном обществе такого мнения придерживается большинство. Но прецеденты всё-таки временами случаются.

А я же вечно так боюсь опоздать, что прихожу раньше. Не знаю, как у меня это выходит. Оказавшись в центре здоровья, я обнаруживаю, что до процедуры остаётся почти час. Совершенно не удивляюсь своей пунктуальности. А вот женщина на ресепшене, кажется, удивляется.

– Ваша очередь ещё не подошла. Можете подождать в коридоре или пройти в буфет. У Вас есть сорок три минуты. Приём начнётся строго в назначенное время.

Кто бы сомневался.

В буфет я не хочу, поэтому располагаюсь на жестковатом диване напротив нужного кабинета. По пустому коридору не снуют даже медсёстры. Чуть в стороне от двери висит широкое электронное табло со сменяющими друг друга фотографиями гор и водопадов. Забавная идея – загнать природу в электронные рамки.

Время тянется издевательски медленно. Вечно оно так. Когда надо – не угонишься. Зато в неподходящие моменты растягивает свои секунды на целую вечность. Бесит.

В дальнем конце коридора появляется женская фигура в длинном халате. Халат хоть и белый, но не медицинский. Пациентка. Наверное, из рекреационного отделения – оно находится в соседнем корпусе.

Изо всех сил стараюсь не пялиться на незнакомку. Это почти невозможно, потому что она – единственный движущийся объект в поле моего зрения. Проходя мимо, женщина резко останавливается.

– Привет, – тихо говорит она и садится рядом.

Ну, здравствуйте. Такое только со мной могло случиться. Узнаю «серую мышку» с обкусанными ногтями, которая не так давно была у меня на маникюре. Точнее, на маникюре-то в итоге она не была. Но дело не в этом.

Я неизбежно пересекаюсь с кем-то из своих клиенток в обычной жизни. Мимолётные, ничего не значащие встречи со взаимными приторными улыбочками и пожеланиями хорошего дня. А эта выглядит как минимум странно. Что ей от меня нужно? Хочет записаться на повторный визит? Закончить неначатое?

– Я увидела тебя в окно. Ты пришла на оплодотворение?

Какая очаровательная бестактность. Интересно, кто сказал ей, что так можно? И когда мы успели перейти на «ты»? По возрасту она явно не тянет на человека, рождённого до реформ. Значит, должна иметь базовые представления о рамках приличия. В мои планы сегодня не входят игры в любезность посреди больничного коридора. Она больше не моя клиентка, я сейчас не на работе, а значит, имею право со спокойной совестью послать её куда подальше.

Женщина как-то странно, пристально, смотрит мне в глаза, и я неожиданно для себя самой коротко киваю. Меня охватывает странное оцепенение, как в ночных кошмарах, где теряешь способность двигаться и издавать звуки.

– Я знаю, что ты обо мне сообщила…. Меня ищут. Пока не нашли. Поэтому, пожалуйста, никому не говори, что видела меня снова. Хотя бы потому, что я пришла сюда, чтобы тебе помочь.

Отлично. Мне как раз необходима помощь, именно сейчас. Сделай так, чтобы я больше никогда в жизни тебя не увидела.

Женщина определённо двинулась крышей, и её срочно нужно изолировать от общества. Ну, или как минимум – от меня.

– Послушай, милая, – цепкий взгляд стальных глаз завораживает, не позволяя даже отвернуться, – это очень важно. Все мы иногда поступаем неправильно…. Просто от незнания. Потому что не умеем видеть разные варианты и подвергать сомнению устоявшиеся идеалы, смотреть с другой стороны. За такие ошибки ни в коем случае нельзя себя винить.

Говорит она сбивчиво, проглатывая окончания. То и дело оглядывается по сторонам. Вот бы незаметно достать телефон, или позвать кого-то из медперсонала....

Женщина неожиданно берёт мою руку и слегка сжимает.

– Ты похожа на меня, очень похожа. Поэтому я хочу помочь. Ты сейчас, конечно, ничего не понимаешь. И это – абсолютно нормально. Но если мои догадки верны, то сегодня во время процедуры тебе станет плохо. Организм будет сопротивляться…. Если так случится…. Знай, что потом тебе не поможет никто, кроме меня.

Она достаёт из кармана мятый клочок бумаги с неровными краями и вкладывает его в мою ладонь.

– Здесь – мой номер. Позвони, и мы сможем поговорить. В любое время.

Я вдруг ощущаю странное желание. Точнее, нежелание. Мне почему-то не хочется, чтобы эта женщина отпускала мою руку. Хочется бесконечно долго сидеть рядом с ней. Слушать. Чувствовать. От неё словно исходит что-то…. Гипноз? Особенная, заразная форма безумия?

Женщина разжимает руки и резко встаёт. У меня внутри как будто что-то обрывается. В ту же секунду дверь кабинета распахивается, в коридор выходит медсестра. Она громко произносит моё имя, после чего переводит вопросительный взгляд с меня на сумасшедшую и обратно. Отлично. Теперь она ещё и знает, как меня зовут.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.