куда вы лезете, пропустите беременную, мужчина!
как вам не стыдно! и вы себя считаете человеком?
врач осматривает, скалит зубы, допрашивает,
но очевидно, слушает вполуха, скорей разделаться,
врач поедет на такси домой, пива возьмёт, разденется,
нам за это не платят, так что это забота не наша.
ради приличия отправляют сдавать анализы,
пускают галопом скакать с бумажками по окошкам,
потерпите, любезный, ещё немножко,
вам волноваться, в вашем-то положении, никак нельзя.
заживет само, вкривь и вкось зашьётся,
рана же не серьезная, никуда не денется,
ходят к нам с разбитым на части сердцем,
а оно лечению, между прочим, не поддаётся.
так, городской портрет:
скучный сухой асфальт,
ранне-весенний бред,
звуки веселых свадеб.
площадь Свободы – чек,
театры, вообще, и все.
пьяненький человек
бодро к метро ползёт.
на Руставели стрит
возле Парламента
музей по ночам закрыт,
у ворот – маета.
вот в переулке – бар,
скромный чугунный мост,
поэт поправляет шарф,
прячет свой поэтический нос.
скрипка скрипит зубами,
всюду – родная речь.
Кура течёт зигзагом,
как же ещё ей течь?
поэт, спотыкаясь, брёл,
камни пинал ногой.
романтики ореол,
поэт уже сам не свой.
всюду льётся вино,
всюду – роскошный бал.
миленький друг, Нино,
я уже так устал.
я видел тысячи мест,
я прожил тысячу лет.
всюду, где город есть,
страдать обречён поэт.
нужен ему надрыв,
печальная канитель.
выходит поэт из игры
к милой Нино в постель.
