Она произвела осмотр всех, и ему призналась -
Средь пяти инокинь одна мужчиной оказалась.
Допрос его он сразу начал, отпустив старуху.
Мошенник рассказал: «И я монахом был когда-то,
С лет, малых, был красив, и походил лицом на деву,
Наставник у меня был, и любил меня, как брата,
Он научил меня искусству, как придать шарм телу,
Как из мужчины с этим шармом в женщину меняться,
В сознанье девы проникать, к любви её склоняя,
Подругу лаской соблазнять, соитья добиваться,
Овладевать ею, желанья удовлетворяя.
Как силу сохранять, мужскую, во время соитья,
Когда, в теченье ночи, на десяток дев хватает
Энергии, космической, что в нашем есть сокрытье,
Как её черпать, что нас всех к бессмертью приближает.
Наставник в своё время мне открыл это ученье
Он в храме «Белый Лотос» (2) изучал его когда-то,
Спасенье Будды и даосское преображенье
В нём сочетаются, как в сплаве серебра и злата.
Ведь с сексуальной практикой достичь бессмертья можно,
При помощи её даосы миром управляют,
Они секреты с нею перевоплощенья знают,
Способны делать всё, что человеку невозможно.
Но чтобы это всё познать, им нужно заниматься,
Теория рождает только в практике уменье.
Поэтому я и решил в скит, женский, перебраться,
Где есть возможность совершенствовать это ученье.
Я сразу здешним инокиням по душе пришёлся,
Когда они узнали правду о моём искусстве,
Изведывав с соитии неведомое в чувстве,
В обители наставницы чин для меня нашёлся.
Немало совсем юных дев и женщин к нам приходит,
Я с ними провожу ночь, в свою келью завлекая,
Со мной в соитье удовольствия они находят
Почти все, так как в сексе я приёмов сотни знаю.
Бывают и строптивицы, они не уступают.
Тогда я с ними к ворожбе, даосской, прибегаю,
От чар которой нет защиты, и овладеваю
Телами их, они в моих объятьях будто тают.
Правда, они потом в скит больше не приходят,
К соитию со мной я никого не принуждаю.
Подруги же мои мне юных дев других находят.
И я искусство совершенствовать здесь продолжаю.
Но женщин большинство идёт ко мне без принужденья,
И разве то, что делаю я с ними, преступленье?!
Ведь я дарю всем им неведомое наслажденье,
В них родилось к соитью вечное со мной стремленье».
А жёны из семей, богатых, сами в знак протеста
Состряпали бумагу в мэрию судье такую,
Что против они все монахинь пятерых ареста,
