Чтоб их освободили срочно, оправдав вчистую.
Пока ещё судья с монахинями разбирался,
Они своих мужей протестовать подговорили,
И каждый произволом судьи в храме возмущался,
Всё новые детали с возмущеньем находили.
Судья не стал им отвечать, чтоб добрым показаться,
Послал им всем с кровью девиц платки, чтоб замолчали,
Мужья, их получив, шок настоящий испытали,
На них смотря, не знали, от стыда куда деваться.
Судья составил приговор: «Нам всем известно стало,
Что некий Ван, сластолюбивец, блудодей, презренный,
Скрыв имя, пол, вёл образ жизни, необыкновенный,
Кем он на самом деле был, то общество не знало.
Намазавшись румянами, он проводил ученье
Тайн «Белых Лотосов» монахов, всеми запрещённых,
И тайно проповедовал свои нравоученья,
О сексуальных методах искусства, изощрённых,
Вводя в искус простой люд и девиц, ликопрекрасных,
Вёл в комнаты свои и заставлял их раздеваться,
И ворожбой той принуждал себе их отдаваться,
Входил в них, и сопротивленье было их напрасно.
Соединяя длани, на молитвенном он ложе
Мог извлекать стебель, нефритовый, как будто чудо,
Никто не мог подозревать, на что это похоже:
Монахиня или монах, в соитье был покуда.
Когда лежал он, лотос, золотой, освободивши,
Кто знать мог, кем он был на деле, девой иль мужчиной?
Подобно змею в пещеру драконову проникши,
Овладевал он телом так в игре, неодолимой.
Необходимо обиталище разрушить блуда,
Пресечь всё то, что осквернением души чревато,
Лишить возможности грешить виновника разврата,
Отняв его жизнь, в назидание простого люда».
Прочитан приговор был, сделаны приготовленья
Для казни его, и жестокой пытки в наказанье,
И лицедей, изнеженный, не выдержал мучений,
Дух испустил. Его храм был сожжён до основанья.
Монахини его же тридцать палок получили,
В певички были проданы для разных развлечений,
В пруду монаха тело, молодое, утопили,
Таким путём закончились монаха приключенья,
Но среди женщин этих и такие находились,
Не смог кто пережить его трагической кончины,
Узнав о его гибели, они вдруг удавились,
Видать, любовь с уходом в мир, иной, стало причиной.
Монах чинил обман с развратом долго, как известно,
А умер, ему места не нашлось для погребенья,
А мог прожить ещё жизнь долгую он интересно,
Если б одумался и приял нужное решенье.
Прервал б монашество, нашёл себе жену по вкусу,
