Системность. Восприятие. Общение

Общая характеристика системного подхода

В общем плане под системным подходом понимают методологическое направление, разрабатывающее средства познания и конструирования сложноорганизованных объектов. Исторически этот подход противостоит механистической методологии, ориентированной на изучение отдельных, как правило, неизменных элементов действительности, движение которых подчинено законам классической механики. В отличие от механизма (машины), то есть внешнего соединения частей, система представляет собой качественное единство, или совокупность, обладающую интегральными свойствами. «В определенном смысле системный подход и есть методологическое средство изучения интеграции, точнее, интегрированных объектов и интегральных зависимостей и взаимодействий» (Кузьмин, 1980, с. 258).

Хотя предпосылки системного мышления (например, представление о несводимости целого к сумме частей, идея иерархии и др.) появились в философии и науке сравнительно рано, их оформление в методологический принцип потребовало существенного накопления эмпирических данных и разработанности понятийного аппарата решаемых проблем. Логика развития познания такова, что первоначально изучаемый предмет берется в отдельности, сам по себе. Его качество лишь констатируется, свойства выводятся из него же самого, а сопоставление разных предметов осуществляется внешним образом. На более высокой ступени познания предмет описывается как часть некоторого целого, закону существования которого он подчиняется. Целое, или система, играет роль основания родового качества предмета, которое вне или помимо системы не проявляется. Поскольку в действительности любой предмет принадлежит не одной, а многим системам, он обнаруживает разные качественные определенности и оказывается многомерным. Наконец, существует еще одна, высшая ступень, на которой предмет воспроизводится в знании целиком, во всей полноте его связей и отношений. Здесь осуществляется высший гностический синтез, восхождение от абстрактного к теоретически конкретному изображению реального предмета. Это предельно широкое видение действительности, которое предполагает оперирование всей совокупностью систем, учет многообразных взаимодействий, разнотипности связей и разноплановости отношений, а также преимущественное использование генетического или конкретно-исторического способа исследования.

Таким образом, чем сложнее и глубже оказывается человеческое знание, тем более системным оно становится. При этом системный подход включает в себя средства как анализа (например, объективация/выделение систем, спецификация механизмов интеграции или разведение уровней, планов и измерений изучаемых явлений), так и синтеза: разные аспекты знания собираются в единое целое, а все возрастающее число срезов и измерений раскрывает действительность в ее конкретной полноте. С данной точки зрения комплексный подход сближается с системным.

Как общенаучная методология системный подход получил распространение в 60-е годы в связи с успехами научно-технической революции. Его наиболее известная форма, названная Л. Берталанфи общей теорией систем (ОТС), была ориентирована на поиски универсальных закономерностей сложно организованных объектов и решала задачу интеграции разнородного научного знания. Исследователей интересовали устройство систем и механизмы, обеспечивающие их функционирование, то есть равновесие со средой (Блауберг, Юдин, 1973; Садовский, 1974). Именно в таком виде системный подход проник в западную, прежде всего американскую, психологию, захватив не только прикладные области типа Human factors, но и ее общетеоретическое ядро. По сегодняшний день представления и установки ОТС используются при изучении поведения (Б. Скинер), личности (Г. Олпорт), процессов познания (У. Найссер), организации и динамики социальных групп и других явлений. В какой-то степени этот методологический шаг был подготовлен яркими достижениями гештальтпсихологии и школы К. Левина, показавшими, что представление психических явлений и поведения в качестве систем открывает исследователю весьма широкие перспективы (Левин, 2000; Левин, 2001; Koffka, 1935; Kohler, 1940).

Оригинальная версия

Разрабатывая вопросы методологии психологического познания, Ломов подчеркивал преемственность развиваемых им идей и многообразие возможных вариантов системных исследований (близкими, например, он считал подходы Д. Ковача и Д. Магнус-сона). Версия системного подхода, предложенная Ломовым, хотя и включает ряд положений, близких ОТС, опирается на богатейший материал психологической науки и имеет ряд принципиальных особенностей. Ее наиболее важными источниками являются: 1) философско-методологические разработки принципа системности, выполненные В. П. Кузьминым (1980);

2) принцип детерминизма в психологии и механизм «анализа через синтез», разработанные С. Л. Рубинштейном (1957; 1973);

3) представления о системной организации психических процессов и функций человека, а также принципы комплексности исследований, сформулированные Б. Г. Ананьевым (1960; 1980);

4) теория функциональной системы П. К. Анохина (1975; 1978);

5) концепция свойств нервной системы, предложенная Б. М. Тепловым (1985) и В. Д. Небылицыным (1966), и некоторые другие. Важно отметить, что методологическая позиция Б.Ф. Ломова формировалась на фоне повышенного интереса общества к идеям системности как в теории, так и на практике (Афанасьев, 1980; Блауберг, Юдин, 1972; Гвишиани, 1972; Месарович, Мако, Такахара, 1973; Моисеев, 1979; Садовский, 1974; Урманцев, 1978; Юдин, 1978). По существу, Ломов объединил системные идеи и наработки, разбросанные по различным областям психологии и смежным с ней дисциплинам, а сам принцип системности использовал в качестве стержневого инструмента психологического познания.

В отличие от теоретиков ОТС Ломов подчеркивал специфичность и многообразие проявлений целостных образований психики, их зависимость от сферы бытия, уровня организации и развития. Моносистемный взгляд на природу целостностей с его вниманием к компонентам и структуре Ломов дополняет полисистемным, выделяя объективные основания интегральных качеств и свойств. Он показал, что, включаясь в разные системы отношений, человек (его психика, поведение) раскрывается в различных планах и обнаруживает качества, которые отсутствуют в других системах. Поскольку объемлющих систем (макросистем) оказывается несколько, психические явления всегда выступают как своеобразные «качественные узлы».

Идея полисистемности бытия человека и его психики, восходящая к немецкой классической философии (Шеллинг, Гегель), составляет ключевой пункт методологических исследований Ломова. По существу, здесь реализовывались принципы диалектики, к которой тяготела российская психология XX столетия. Указания на разнокачественность психических явлений, множественность форм их описания, дифференциация уровней организации психики и поведения и т. п. обнаруживаются в работах большинства ведущих отечественных психологов. К сожалению, на сегодняшний день полисистемный подход в психологии остается недостаточно осознанным и проработанным.

Другая особенность ломовской версии заключается в рассмотрении в качестве систем не только психических явлений, но и способов их функционирования и развития. Именно на этом пути Ломов приходит к представлению о системной детерминации психики и поведения человека, имеющему важнейшее методологическое значение.

Наконец, нельзя не отметить энергичных шагов в сторону системной интерпретации процесса психологического познания – от организации процедур эксперимента до установления законов и субординации понятий. Принцип системности Ломов распространяет на всю психологию в целом и считает ведущим регулятивом исследования. Одним из первых Ломов обратил внимание на собственную организацию предметного поля науки, попытался уйти от его внешней гомогенности и, следовательно, «лобового столкновения» теорий, концепций и методов. Предметное поле психологии выступило в его работах как многомерное, многоуровневое, подвижное образование. Этот методологический шаг подводил к принципиально иной стратегии познания. Важными становились не только обоснование, подтверждение или опровержение конкретной концепции, полученных данных и т. п., но и указание их места в сложнейшей системе знания, установление их «ипостасей» (или форм проявления), поиск множественных путей их взаимосвязей и взаи-мопереходов. Эпоха классических теорий в психологии, претендующих на объяснение любых психических явлений на основе проработки какой-либо одной из областей науки, заканчивалась.

Принципы описания психических явлений

По Ломову, ядро системного подхода образуют шесть принципов или норм описания психических явлений.

1. Психические явления рассматриваются исследователем в нескольких планах. Первый фиксирует взаимосвязь изучаемого явления с явлениями того же класса. Психика рассматривается здесь следующим образом: а) как субъективное отражение действительности, выступающее в ряду других видов отражения (абиотического, биологического и социального), и б) как регулятор активности субъекта (его деятельности, общения, игры, познания). Второй план определяет всю совокупность психических явлений как относительно самостоятельное целое (систему). В качестве компонентов психики выделяются не отдельные процессы, а относительно самостоятельные функциональные образования. В частности, Ломов дифференцирует когнитивную, регулятивную и коммуникативную подсистемы, которые обеспечивают различные формы взаимосвязи индивида с окружающей средой. Третий план фиксирует психические явления в их отношении к системам более высокого уровня. Так, включаясь в социальную систему, человеческий индивид становится носителем социального качества и выступает как личность; включаясь в систему биологических отношений со средой – носителем природных качеств и выступает как организм; в физической системе отношений индивид открывается как тело, обладающее массой, температурой, плотностью и т. п. Каждая из систем становится основанием разнообразных свойств человека: материально-структурных, функциональных или системных. Наконец, четвертый план раскрывает психические явления как движение микросистем, в терминах нейрональных интеграций; психика представляется как отражательная функция мозга. Целостное описание предполагает сочетание всех планов исследования.

2. Психические явления многомерны и должны рассматриваться в разных системах координат. Поскольку каждая из них позволяет обнаружить лишь определенную группу качеств, ни одно из измерений, сколь бы существенным оно ни было, не может охватить всего явления в целом. Понять целое на основании изучения его отдельного измерения «так же невозможно, как невозможно восстановить сложное объемное тело по изображению одной-единственной его проекции на плоскость» (Ломов, 1983, с. 93). Важнейшая задача теоретико-методологической работы состоит в том, чтобы объединить различные меры и способы измерения одних и тех же явлений, «связать их в единый узел».

3. Система психических явлений должна исследоваться как многоуровневая. Психика, или целое, дифференцируется на когнитивную, регулятивную и коммуникативную подсистемы, каждая из которых имеет вертикальную структуру. В частности, когнитивная подсистема включает сенсорно-перцептивный, «представленческий» и речемыслительный уровни. Действие этого принципа распространяется далее на отдельные психические процессы, свойства и состояния и т. д. Выделение уровней организации позволяет преодолеть упрощенное представление о психике как некоей гомогенной целостности и указать место изучаемого феномена в системе психических явлений. По существу, иерархии уровней отражают строй оснований «измерений» психики.

4. Необходимо учитывать совокупность разнопорядковых качеств и свойств (материально-структурных, функциональных, системных), которыми обладает человек. По мнению Ломова, свойства человека организованы в некоторое целое, напоминающее по своему строению пирамиду: на вершине размещаются общие свойства, в основании – раскрывающие их свойства n-ного порядка, а грани символизируют различные категории свойств. Он считал, что разработка научной классификации свойств человека «могла бы сыграть в психологии (в науках о человеке вообще) не меньшую роль, чем, например, периодическая система Менделеева – в химии» (Ломов, 1984, с. 98). Очевидно, что подобная классификация может стать результатом лишь комплексного исследования человека.

5. Целостное познание психического явления предполагает выделение системы детерминант. По Ломову, за многоплановостью, многомерностью и многоуровневостью психического стоит множественность его детерминант. Наряду с причинно-следственными связями, в их число входят общие и специальные предпосылки психических явлений, опосредствующие звенья, внешние и внутренние факторы и др. Разные детерминанты действуют как параллельно, так и последовательно, имеют ограниченную «зону влияния» и «вес». Соотношение между детерминантами очень подвижно. То, что в одних условиях выступает в роли предпосылки, в других может оказаться причиной, фактором или опосредствующим звеном, и наоборот. Движение детерминант, их смена носят закономерный характер, являясь необходимым условием развития субъекта, его психики и поведения. При этом сами психические явления играют роль важнейшей детерминанты биологических и социальных процессов. Данное представление открывает исследователю новые или недостаточно выделяемые измерения детерминационных процессов: их динамичность, нелинейность, опосредствованность, гетерохронность. С этой точки зрения при объяснении психического феномена бесполезно искать (или отстаивать) одну-единственную детерминанту или фиксированное соотношение детерминант, действующее во всех случаях жизни.

6. Психические явления должны изучаться в их динамике и развитии. Развитие выражает способ существования психического как системы. Целостность и дифференцированность психических явлений возникают, формируются или разрушаются в ходе развития индивида, которое, в свою очередь, выступает как полисистемный процесс. Соответственно многообразие психических свойств, проявляющих себя на разных этапах, стадиях или фазах развития человека, не может быть выведено из одного-единственного основания, допустим, биологического или социального. Психическое развитие – это движение его оснований, сменность детерминант, возникновение, формирование и преобразование новых качеств и свойств. С позиций системного исследования развитие предполагает многообразие источников и движущих сил, которое всегда связано с системой противоречий (между разными качествами, уровнями, основаниями, факторами и т. п.) и допускает различные пути их разрешения.

Хотя перечисленные принципы затрагивают разные стороны познания, в конечном счете они замыкаются на представлениях о полисистемности бытия человека и интегральности его качеств и свойств. Именно эти идеи образуют нерв и определяют лицо системных исследований Ломова. Естественно, что формы реализации рассмотренных принципов в разные периоды творчества Бориса Федоровича были различными и во многом задавались содержанием тех проблем, которые он решал: психического отражения, деятельности, общения, личности и некоторых других (Беляева, Ломов, Носуленко, 1986; Завалова, Ломов, Пономаренко, 1986; Ломов, 1959; 1966; 1991; Ломов, Сурков, 1980).

Системная организация психологического знания

«Точкой приложения» системного подхода у Ломова является не только психика (онтологический аспект), но и процесс ее познания (гносеологический аспект). Он предстает в виде развития многомерной системы, компонентами которой выступают принципы, законы, категории, понятия и методы исследования.

Категориальный аппарат науки рассматривается им как совокупность взаимозависимых понятий, раскрывающих предмет психологии в его существенных связях и отношениях. Любая отдельная категория фиксирует лишь один из аспектов исследуемой реальности, один из возможных «срезов» объекта и имеет ограниченную сферу применения. Попытки рассмотреть все многообразие психических явлений через «призму единственной категории неизбежно ведут к смазыванию различий между ними; закрывается возможность исследования их реальных взаимосвязей и взаимопереходов» (Ломов, 1984, с. 396–397). Именно система базовых категорий (сюда включаются категории отражения, деятельности, личности, общения, а также понятия «биологическое» и «социальное») позволяет реконструировать «объемное» целое, раскрыть психические явления в тех связях и отношениях, в которых они реально существуют в действительности. Через отнесенность к системе категорий психологические понятия занимают определенное место в структуре конкретно-научного знания, приобретая необходимую строгость.

Системный взгляд на организацию знания захватывает и методологические принципы психологии, которые нередко рассматриваются как лежащие в плоскости некоторого общего основания науки. Альтернативой рядоположенности становятся субординация и координация принципов, требования оценки сферы их влияния, условий применения и переноса на решение разноплановых проблем. Так, принципы детерминизма и личности имеют разную степень общности, разные (хотя и пересекающиеся) сферы действия, по-разному раскрываются в рамках, допустим, общей и педагогической психологии. «Разведение» принципов, выявление их места в более широкой системе является специальной методологической задачей.

То же самое можно сказать о законах психологии. «Они относятся к разным уровням психического, раскрывают его разные измерения, как бы берут психическое в разных срезах, плоскостях» (Ломов, 1984, с. 111). Каждая группа законов фиксирует существенные, устойчивые и необходимые связи психического в какой-то определенной плоскости и предполагает ограниченный круг условий своего проявления. Например, основной психофизический закон (Т. Фехнер, С. Стивенс) выражает устойчивую связь между внешними воздействиями и переживаемыми ощущениями, законы ассоциации (Г. Эббингауз) характеризуют связь между самими психическими явлениями; устойчивая смена фаз восприятия зафиксирована в законе перцепции Н. Н. Ланге, а закон Йеркса-Додсона раскрывает зависимость успешного решения поведенческих задач от уровня мотивации. Хотя каждый из установленных законов затрагивает определенный аспект психического, за ним всегда стоит функционирующая и развивающаяся система психики в целом. Очевидно, что попытки универсализации законов в психологии ведут лишь к упрощенному пониманию психических явлений и путанице. Многообразие действующих законов и их различная направленность оказываются источником вариативности, изменчивости психических явлений.

В психологической науке сложились две конкурирующие стратегии исследования. Первая разделяет сложное целое на составные элементы (например, на ощущения или реакции), вторая выделяет молярные единицы психики, содержащие свойства целого (например, гештальт или действие). Анализ показывает, что первая стратегия, по существу, разрушает целостность психического, а вторая ведет к умножению числа единиц. И в том, и в другом случае исследовательский процесс значительно усложняется. Высказываясь против универсализации «клеточек» психического, всегда связанных с отдельными категориями, Ломов отмечает, что «ценность любой стратегии анализа и синтеза психических явлений определяется тем, в какой мере она позволяет раскрывать законы развития психики в контексте реального бытия человека» (Ломов, 1984, с. 76).

Определенным итогом системного анализа психологического познания выступают представления Ломова об уровнях исследования человека и его психики. На предельно высоком уровне человек рассматривается в системе общественных отношений и изучается как личность или относительно самостоятельная общность людей. Предметом исследования становятся развитие личности и социально-психологические явления. Это основной уровень «работы» социальной психологии, который связывает психологическую науку с общественными дисциплинами. На предлежащем уровне человек, личность изучается с точки зрения собственных свойств, структуры и динамики, в контексте деятельности, непосредственного общения и поведения. Данный уровень доминирует в инженерной психологии и психологии труда, возрастной и педагогической психологии и связывает психологическую науку с техническими и педагогическими дисциплинами. Более низкий уровень связан с процессами и состояниями человека: его восприятием, мышлением, памятью, эмоциями и т. д., изучение которых составляет ядро общей психологии. Исследования этого уровня реализуют связь психологии с фундаментальными науками, такими, как физика (психофизика) и математика (математическая психология). Наконец, самый низкий уровень касается исследований нейродинамики или физиологического обеспечения психических процессов и связывает психологическую науку с нейрофизиологией и комплексом наук биологического цикла. Описанная иерархия психологических исследований представляет интерес в двух отношениях. Во-первых, она раскрывает способ перехода от одной научной дисциплины к другой (например, от физиологии к социологии), а во-вторых, позволяет систематизировать психологические данные и дифференцировать закономерности, специфические для разных уровней. Психологическая наука приобретает очертания когерентной области знания.

Единство теории, эксперимента и практики

Ломов не был поклонником «свободного теоретизирования», абстрактных схем. Он шел «от объекта» и конкретных требований жизни. Генеральный принцип, которым руководствовался ученый при постановке и решении практических задач, а также при анализе соотношения прикладных и фундаментальных исследований в психологии, определялся им как единство теории, эксперимента и практики. Круг научных проблем и подходы к их разработке в значительной степени определяются общественной практикой. С нее так или иначе начинается и к ней приходит психологическое познание. Разработка прикладных проблем обогащает психологию новыми данными, методами, идеями. Последние требуют соответствующего осмысления, концептуального синтеза, который можно осуществить лишь на базе теории. Теоретические же разработки неизбежно приводят к эксперименту, позволяющему получать дополнительные данные и верифицировать возникающие гипотезы. Сама экспериментальная процедура нередко превращается в практическую – диагностику того или иного психологического качества человека или метод воздействия на него.

Теория, эксперимент и практика замкнуты в единый цикл движения психологического знания. Соответственно и эффект этого движения всегда оказывается трояким: на «полюсе» теории – реконструкция «идеального объекта»; на «полюсе» эксперимента – новые исследовательские технологии; на «полюсе» практики – метод решения конкретной практической задачи.

Движение системы «теория – эксперимент – практика» является необходимым условием развития психологии, обеспечивающим непрерывное расширение объема совокупного знания, смену его форм и типов. Таким образом, единство теории, эксперимента и практики – «важнейший принцип перспективного планирования психологической науки и профессиональной деятельности психологов» (Ломов, 1984, с. 51).

Для того чтобы справиться с задачами практики, теория должна быть конструктивной, то есть содержать возможность эффективного применения. В этой связи немаловажную роль играют мера обобщения и постулаты, на которых строится теория, зона ее ответственности и практическая ценность, условия и сфера действия эмпирически открываемых законов. Обязательными требованиями, предъявляемыми к теории, являются ее соответствие фактам и проверяемость как в общественной практике, так и в эксперименте. Как показывает опыт, указанные измерения и метатеоретический план в целом чаще всего оказываются за пределами внимания психологов, а теоретические конструкции носят весьма аморфный характер.

Хотя эксперимент давно признается основным методом психологии, он далек от канонов экспериментального метода, применяемого в естественных науках. Связь независимых (условия проведения эксперимента) и зависимых (ответы испытуемых) переменных постоянно подвергается «возмущающим» воздействиям со стороны субъективных факторов – собственной логики движения внутреннего мира человека, его опыта, отношений к жизни, побочных влияний экспериментатора и др. Но именно эти «возмущения» и представляют для психологии особый интерес. Поэтому в отличие от физики и химии эксперимент в психологии включает дополнительное требование – наличие инструкции испытуемому – и принимает специальные формы. В частности, дифференцируют «естественный», «формирующий», «генетический» и другие виды эксперимента. Более того, данный метод не является единственным, а его возможности сокращаются с возрастанием сложности изучаемых явлений. «Одна из важнейших задач психологии на современном этапе развития, – пишет Ломов, – заключается в том, чтобы рассмотреть все разнообразные используемые ею методы как единую систему, раскрыть “разрешающую способность" и ограничения каждого из них, а также условия и возможности взаимопереходов между ними в зависимости от логики проводимого исследования» (Ломов, 1984, с. 42). Очевидно, что в формуле «теория – эксперимент – практика» среднему термину придается предельно широкое значение – средства организованного воздействия на человека в целях получения психологического знания.