– Что-то неладно, – обеспокоенно проговорил он, наклонившись к Алевтине Николаевне.
Та, задёргав носом, враз переменилась в лице.
– А ну-ка, давай гони! – сердито крикнула она кучеру. – Уснул, что ли?!
Навстречу им, услышав звуки подъезжающего экипажа, быстро семенил ногами дворецкий.
– Евстафий, что тут стряслось?! – издали крикнул Воронцов.
– Баня с-сгорела, – разведя руками, с поклоном ответил он.
– Как сгорела?! – выскочила вперёд супруга. – А ты куда смотрел, старый осёл! – гневно сдвинула брови Алевтина Николаевна. – Я не посмотрю, что ты дворецкий, прикажу выпороть розгами!
– В-вчера девки дворовые в бане мылись, а потом, среди ночи, пожар случился, – наклонившись ещё ниже, бросил он заискивающий взгляд на госпожу.
– Где они?! – краснея от ярости, крикнула она.
– В-в-в доме, – трепетным голосом ответил Евстафий.
– Пошли!.. – сурово приказала Алевтина Николаевна.
– Пойду гляну, что там случилось, – кивнул в сторону пожарища Григорий Павлович.
Евстафий, услужливо согнувшись, засеменил вперёд госпожи, открывая перед ней входную дверь.
– Пускай теперь в пруду моются, раз баню спалили! – заключил Воронцов, обойдя остывшие головешки, и развернулся к усадьбе.
– А-а-а!!!.. – раздался крик со стороны дома; на ступеньки, задрав голову вверх и хватаясь за сердце, выбежала Алевтина Николаевна, следом за ней, пытаясь успокоить мать, показалась Лиза.
– Что случилось?! – с перепуганным лицом подбежал Григорий Павлович.
– Шкатулка, шкатулка!.. – задыхаясь, еле выдавила из себя хозяйка.
– Какая шкатулка?! – схватил её за плечи Воронцов.
– Драгоценности, бриллианты – их нет… – рыдающим голосом пояснила супруга.
Воронцов, оттолкнув Алевтину Николаевну, кинулся в дом. Подбежав к комоду, где хранилась шкатулка, и убедившись, что там пусто, он обшарил всю комнату и, схватившись за голову, опустился на стул.
– Евстафий!!!.. – закричал он вдруг не своим голосом, вскочив на ноги.
– Я з-з-з-десь, господин, – с трясущимся подбородком подбежал дворецкий, чувствуя, что случилось что-то из ряда вон выходящее.
– Шкуру спущу!!! – с налитыми кровью глазами накинулся на него Воронцов. – Где бриллианты?! – схватив за шиворот, ткнул он его в пустой ящик комода.
– К-какие б-бриллианты?.. Н-н-не знаю, Ваше высокоблагородие, – чуть не плача, пролепетал Евстафий.
– Алевтина! – крикнул Воронцов, оттолкнув в сторону дворецкого. – Комната была заперта?!
– Закры-ыта, – всхлипывая, ответила супруга. – Я зашла перстень в шкатулку положить, а там… – недосказав, разрыдалась она.
– Так, так, так… – встав посреди комнаты, приговаривал Григорий Павлович, подперев рукой подбородок. – Стало быть, украли… – задумался он.
Но вдруг взгляд его прояснился, Воронцов рванулся к двери и со словами «вот что нужно сделать!» выбежал из дома…
Через час он вернулся с каким-то человеком, серьёзный вид которого говорил, что он не простой государственный служащий.
– Капитан-исправник Никодим Фадеевич Данилов, – коротко представил супруге спутника Воронцов.
– Меня Григорий Павлович попросил заняться розыском пропавших драгоценностей, – улыбнувшись Алевтине Николаевне, пояснил цель своего появления капитан.
– Ну-с, показывайте, где у вас шкатулка лежала, – повернулся он к Воронцову.
– Проходите сюда, – указал тот рукой на дверь кабинета.
Исправник тщательно осмотрел комод, обследовал всю комнату, после чего, задумчиво потирая затылок, произнёс:
– Да-а, следов никаких. Видать, вор-то бывалый… Так вы говорите, баня сгорела и в то же время случилась пропажа… А вас, значит, в имении не было? – вопросительно взглянул он на Воронцова.
– Не было… – кивнул тот, подтверждая сказанное.
– Дворецкий оставался, – добавила Алевтина Николаевна.
– Так давайте его сюда! – распорядился исправник… – Ну-ка расскажи, дружок, что случилось в ту ночь? – подступил он к Евстафию. – Может, чего подозрительного заметил?
– А, что мне сказать?.. – опустив голову, развёл руками дворецкий… – Подумал я хорошенько – и вот что… Сдаётся, не по вине дворовых девок баня сгорела, – решительно произнёс он.
– Отчего же так?! – вопросительно округлил глаза капитан.
– Они ведь в полдень помылись, а пожар за полночь случился. Ежели какой уголёк из печи выскочил, неужто он столько времени шаял?
– Да, верно ты подметил, – согласился исправник.
– А ещё вот, что странным мне показалось, – приободрившись поддержкой, продолжил Евстафий. – Я за лесенкой побежал, ну, чтобы на конюшню залезть да сверху огонь поливать – побоялись, что она от жара возьмётся. А лесенки-то на месте не оказалось. Садовник её всегда около каретного сарая держит. Походил я, значит, кругом – смотрю, а она возле дома в траве валяется…
– Так, так, так… Погоди, – прервал его исправник. – А ну-ка покажи, где ты лесенку нашёл.
Евстафий подошёл к окну и рукой показал на примятую около дома траву:
– Вон, там…
Исправник подошёл ближе, рассматривая указанное место.
– Хм-м! – в раздумье схватился он за подбородок. – Похоже, что лесенкой воспользовались, чтобы влезть в дом через окно. Окна-то у вас огромные – ничего не стоит пролезть через проём… – окинул он пристальным взглядом оконную раму. – А это что?.. – наклонил голову дознаватель над торчащим между стеклом и оконной рамой крохотным лоскутком материи. – Опа-а!.. – аккуратно вытащил он предполагаемую улику. – Видать, совсем недавно здесь объявилась, – заключил он, рассматривая находку в лупу. – Да и материя дорогая. Бьюсь об заклад, что кто-то кафтаном зацепился, – обвёл присутствующих взглядом победителя исправник. – Да и окно-то в спешке закреплено кое-как, – потрогал он руками дрожащий лист стекла. – А ну-ка, господин Воронцов, покажите свой гардероб.
– Да вы что? Неужто думаете, что я вместо двери окном пользуюсь, – возмутился Григорий Павлович.
– Давайте, давайте показывайте – для порядку, – взял его за руку дознаватель… – Ну, вот! Теперь ясно, что не с вашей одежды лоскуток, – улыбнулся он, проверив одежду Воронцова. – Скажи-ка мне вот что, любезный! – поманил пальцем исправник дворецкого. – Видал ли ты кого из господ на пожаре?
