Школа темных. Наследница молний

© Пашнина О.О., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Пролог

Дому не хватало жизни. Всех этих рамочек с милыми семейными портретами, кружек со щербинками, разбросанных то тут, то там, недочитанных книг с торчащими закладками. Просто красивый огромный дом, безжизненный и не имеющий хозяина.

Теперь он – его хозяин. Но жизни дому это вряд ли добавит. Только смерти, разве что.

– Прошу прощения? – услышал он женский голос и тут же обернулся.

– Вы Лидия, верно?

У нее оказались очень красивые зеленые глаза. Не хватало рыжих волос, тогда колдовской образ был бы полным, но Лидия была блондинкой.

– Да, дверь была открыта, я стучала, но…

– Ничего страшного. Я просто задумался и не услышал. Проходите. Могу я предложить вам чай?

– Благодарю.

Через десять минут, когда гостиная наполнилась ароматом свежего мятного чая, он с интересом смотрел, как Лидия, немного смущаясь, облизывает ложку с капелькой меда.

– Вы купили этот дом недавно? – спросила она.

– Да, мне предложили работу, и я переехал поближе к столице.

– У вас хороший вкус. Дом идеален.

– Мне бы хотелось кое-что в нем изменить, сделать под себя, потому я и хочу нанять вас. Мне понравились работы.

– Спасибо. – Художница склонила голову.

Забавно, но комплимент ее портфолио совсем не вызвал смущения, в отличие от чая наедине с ним. Она была уверена в своем таланте. То, что нужно. Даже жаль, что жить ей осталось ровно до завершения работы.

– И что же вы хотите?

– Я хочу рисунок на стене. Изображение, выполненное вашей рукой. Наверху, в кабинете.

– Уже выбрали рисунок?

– О, да.

Он достал из папки на столе свернутый вдвое плакат. С него смотрела девушка в потрясающем черном платье. Пронзительный, заглядывающий в самую душу, дерзкий и немного насмешливый взгляд. Если Лидию он и поразил, она сумела остаться бесстрастной.

– Это ваша девушка? Как ее зовут? И какого размера вы хотите рисунок?

– Деллин. Ее зовут Деллин Шторм. Я хочу рисунок во всю стену.

Она бросила на него удивленный мимолетный взгляд, но нашла в себе силы промолчать.

– Хорошо. Я вас поняла. Красивая девушка.

– Очень. Идеальная.

Глава 1

Во Флеймгорд пришла настоящая зима. С метелями, злобными завываниями ветра. Крыши трещали под тяжестью метрового слоя снега, а улицы были непривычно пусты. Теплолюбивые жители Штормхолда привыкли к грозам и дождям, а не к обжигающему легкие морозу.

Благодаря этому я могла спокойно ходить по улицам и пить кофе в кафешках на центральной торговой улочке. Меня, конечно, не узнавали, но казалось, что каждый взгляд обращен ко мне лично. И если кто-то смотрит, то непременно потому что знает, кто я.

Наверное, так выглядит паранойя. Когда сидишь за угловым столиком в кафешке и смотришь на других посетителей через призму страха.

Вон тот старичок за дальним столиком читает газету. На первой полосе громкий заголовок: «В Штормхолде на одну Высшую Школу меньше: кто следующая жертва?» А что, если этот старичок тоже последователь Акориона? И пришел сюда не затем, чтобы погреться горячим чаем, а чтобы понаблюдать за мной?

Или вон та женщина с маленьким ребенком. Они, кажется, заняты блинчиком, но когда я вошла, они подарили мне долгий заинтересованный взгляд. Хотя взгляд еще не означает того, что они подосланы Акорионом. Девочка бедно одета, на ее матери совсем не зимнее пальто, и блинчик они едят один на двоих. А я в короткой шубке и с медальоном поверх вязаного платья. Медальон привлекает внимание, но во Флеймгорде магические украшения – не редкость, поэтому я схожу за свою.

– Что желаете, миледи? – обратилась ко мне официантка.

– Принесите, пожалуйста, кофе и какую-нибудь сладость, на ваш вкус. И еще… – Я бросила взгляд на старичка. – Можно мне сегодняшнюю газету?

– «Глас Флеймгорда» подойдет?

– Да, спасибо.

Я очень осторожна. Не хожу дважды в одну кофейню, благо их целый миллион, добираюсь до дома разными путями, избегаю безлюдных улочек и темных дворов. Это все требования Кеймана, я бы поступала ровным счетом наоборот.

Оллису хватило сил и жестокости уничтожить школу, так почему его должны остановить посторонние люди? Но медальон на шее контролирует каждый мой шаг и, случись что, Кейман и охрана будут на месте в течение минуты, если не быстрее. К счастью, пока пользоваться им не доводилось.

Разносчица принесла кофе, кусочек пирога с красивой ледяной глазурью. Что-то вроде национальной сладости: этот пирог готовили в каждой уважающей себя забегаловке, и везде по-разному. Внутри он был горячий, полный нежного темного шоколада, а сверху глазурь напоминала нетающее плотное прозрачное мороженое. Как будто корочка льда на горячем шоколадном торте. К такому торту положить сахар в кофе – преступление.

Откусив кусочек, я взяла газету. Это была не та, что читал старик, но тоже с кричащей первой полосой.

«Дом Огня остался без короля. Как изменится расстановка сил в Домах Стихий?»

Выругавшись, убрала газету. Нет, читать это я не могу. Бастиан для них уже мертв, и они делят власть. Арен Уотерторн – мы встретили его, едва вернулись во Флеймгорд – чуть ли не лопался от радости.

Утешает только то, что при той встрече я на него накашляла. Надеюсь, он заразился пневмонией, которую я подхватила после показа, и сдох. Хотя это маловероятно, здесь воспаление легких лечили еще быстрее, чем на Земле.

С первыми признаками темноты мне надлежало вернуться домой. И хоть на улице еще царил скорее сумрак, а не полноценная ночь, Кейман встретил меня в прихожей с недовольным видом. Ну точь-в-точь заботливая мамаша, дочурка которой опоздала с дискотеки.

– Ты поздно. Где была?

– Гуляла. Бродила по магазинам.

Я постаралась украдкой спрятать газету.

– Переодевайся и спускайся. Скоро все подойдут.

– Что…

Черт! Ужин!

– Это обязательно? – устало спросила я. – Можно мне его пропустить?

– Нельзя. Придет Сайлер и еще пара человек, тебе нужно с ними поздороваться.

– Хорошо. Дайте мне час.

– Полчаса! – крикнул он мне вслед.

– Я не буду встречать ваших гостей, я не дворецкий!

И не хочу слушать очередные заверения: «Деллин, отлично выглядишь, рад, что ты поправилась. Будь уверена, мы его поймаем», «Деллин, ему не удалось далеко уйти, скоро мы его найдем», «Деллин, мне очень жаль, ты потеряла друзей, но мы тебя защитим».

Эйгену расскажите. Или Бастиану. Или другим, тем, кому не повезло остаться в школе на каникулы.

В комнате, в самом дальнем углу шкафа, висело платье для праздничного ужина. Кейман заказал его, когда я валялась с температурой и, в принципе, вообще ждала, что меня со свистом выпнут в другой мир. Платье было очень красивое, из перламутровой сине-фиолетовой ткани. Строгое, длинное, почти до лодыжек, с воротником-стойкой. Из зеркала на меня смотрела непривычно взрослая Деллин. Не взъерошенная студентка в школьной форме, не легкомысленная девочка с косичками на первом балу.

Грустная, взрослая и красивая Деллин. При мысли, что Оллис наблюдал за мной почти полгода, я содрогнулась. Наблюдал, следил, заходил в мою комнату. Прислал платье и позже обнимал меня на балу… так, стоп. Сейчас магия снова выйдет из-под контроля. Когда я только приехала в дом Кеймана, он запретил мне разжигать камин: всполохи пламени так отчетливо напоминали о произошедшем, что магия становилась неконтролируемой, а в смеси с огнем опасной даже для меня.

Нельзя бить короля током за праздничным ужином. Но что вообще король делает за праздничным ужином? Разве во дворце не проводят Зимний Бал?

Я спустилась по дальней лестнице для прислуги, боясь столкнуться с кем-нибудь прямо в гостиной. Мне хотелось сначала осторожно выглянуть из кухни, чтобы оценить масштаб мероприятия, но план оказался с изъяном. На кухне я встретила Ясперу.

На ней было красивое синее платье, ткань которого с виду напоминала бархатную. Тяжелые иссиня-черные кудри были уложены в замысловатую прическу, а в ушах сверкали серьги, подаренные Кейманом, – он выбирал их при мне. Единственное, что портило облик магистра Ванджерии, – гримаса, которой она встретила мой приход.

Мне не хотелось скандалить, это все же был некий аналог кануна Рождества. Поэтому я вполне миролюбиво поздоровалась:

– Доброго вечера, магистр.

– Развлекаешься, – усмехнулась она.

– Кейман просил быть.

– Ну конечно, – в ее голосе отчетливо промелькнул сарказм. – И спишь, наверное, крепко, да?

– Что мне сделать, по-вашему? – Я резко обернулась и уперлась ладонями в глянцевую поверхность столешницы. – Уйти в свой мир, обратно? Повеситься от горя? Что?

– Там был магистр Дорн. Мы дружили.

– Мои друзья тоже погибли!

– Ну разумеется. – Яспера улыбнулась.

Тут я уже не выдержала.

– Знаете, почему вы беситесь? Потому что я здесь живу. А вы все еще ходите в гости. Не указывайте мне, как я должна скорбеть и что делать. Мы не в школе, здесь нет табелей и зачетов.

Отпихнув меня с дороги, Яспера унеслась в гостиную, откуда доносились музыка и чей-то оживленный разговор. А мне подумалось, что стоило выпить заранее. Может, тогда мне бы удалось спуститься с улыбкой на лице.

Шаги, раздавшиеся в тишине, напугали. Я вздрогнула и в последний момент сдержала всплеск магии, поморщившись. Неприятное ощущение.

– Браво, – мрачно хмыкнул Кейман. – Сильно.

– Вы слышали только вторую часть разговора?

– Я слышал достаточно.

– Она права. Но я не хочу это слышать от Ясперы. Извините, но молчать рядом с ней выше моих сил, по крайней мере в этом доме.

– С чего ты взяла, что она права?

Кейман достал из ящика-бара бутылку апельсинового вина и два бокала.

– Они погибли из-за меня. Из-за того, что Акорион на мне помешался.

– Злость тех, кто тебя обвиняет, по-человечески понятна. Дорн был нашим коллегой. Да и как бы мы ни ругали адептов, все равно к ним привязываешься. Терять два десятка учеников для преподавателя – если он преподает, конечно, а не начитывает лекции на скорость, – непросто. Полагаю, для многих эта зима станет концом карьеры. Но если ты хочешь жить среди магов дальше, то постарайся запомнить, что в убийстве виноват лишь один человек: убийца. Никакие оправдания не могут переложить даже часть вины на жертву. Не там шла, не так смотрела, не то сказала, не то надела – ничего. Акорион ищет причины для себя, а не для нас. И если мы будем искать их в себе, то никогда его не остановим.

Я сделала несколько глотков вина. Прохладный апельсиновый напиток тоже относился к числу традиционных зимних блюд. И красиво сочетался с шоколадно-снежным тортом. Сюда бы фотоаппарат да инстаграм. Фудблогеры обзавидуются.

– Спасибо, – вздохнула я. – Но так думают немногие. Большинство обвинит меня.

– Никто не знает о твоей связи с Акорионом. И не узнает, по крайней мере, ни от меня, ни от Ясперы. Она может тебя ненавидеть, может беситься, но она мне верна. Поэтому ты приедешь в школу и будешь делать вид, что шокирована психопатом-преподом, который это сотворил. И никому, слышишь, никому не перескажешь наш разговор в карете. Поняла?

Я угрюмо кивнула. Фишка в том, что некому больше пересказывать.

– А что будет со школой? – спросила я. – Там ведь половина корпуса рухнула.

– Ее почти восстановили. Имея магию земли, это не сложно. Занятия начнутся вовремя.

– И кто приедет в школу, где убили два десятка адептов?

– У них нет выбора. А корона выделила охрану, сопоставимую с охраной дворца. В школу и мышь не проберется без нашего ведома. Я не повторяю ошибок. Но на самом деле я хотел поговорить с тобой не об этом. Прислуга сортировала подарки. И кое-что нашла. Связалась со мной, я не хотел, чтобы ты знала, но подумал, что ты опять начнешь ругаться своим противным голосом.

Нехорошая догадка больно уколола сердце.

– Он снова что-то прислал?

Кейман положил на стол передо мной небольшую фиолетовую коробочку, перевязанную аккуратной черной лентой.

– Она безопасна. Это просто его способ напомнить о себе.

– Хороший способ.

Мысленно я ругала всех: себя, за то, что так и не научилась не бояться, Кеймана, за то, что решил быть честным в категорически неподходящий момент. Ну и Акориона, конечно. Хоть я никогда с ним не встречалась, не знала, как он выглядит и почему меня преследует, его присутствие теперь незримым камнем на душе сопровождало меня всюду. Ему не нужны были шпионы в кофейнях и на людных улицах, он жил в моих мыслях даже за тремя замками в доме Кеймана. Его глазами смотрела в мои окна ночь.

В коробочке оказались серьги с черным опалом. Он красиво переливался в свете лампы. Роскошное кружево черного золота, очень редкого для Штормхолда металла. Стиль серег чем-то напоминал готику, они бы уместно смотрелись на девушке в каком-нибудь старом замке. Или в лесу… с черным вороном на плече.

– Тоже из коллекции Таары?

– Да.

– И большой у него еще запас бижутерии?

– Полагаю, внушительный. Сокровищница безумной богини так и не была найдена. У тебя только гребень и серьги, а украшений там были сотни и тысячи. Давай их сюда, я уничтожу. Больше он ничего не пришлет.

– Нет, – неожиданно даже для самой себя отозвалась я. – Пусть присылает.

Кейман удивленно на меня посмотрел.

– Если мы отрубим Акориону доступный канал связи, он придумает новый. Сейчас он шлет просто украшения. А если не сумеет, то начнет отправлять что-то похуже. Вы ведь поймаете Оллиса? Он не сумеет помогать ему долго?

– Поймаем.

Кажется, Кейман меня просто успокаивал. Почему мага, которого ищет вся королевская стража Штормхолда, все более-менее свободные маги, портрет которого висит на каждом столбе, уже десять с лишним дней не могут поймать?

– Идем к гостям. У них есть сюрприз.

– Хороший? – слабо улыбнулась я.

– Для тебя – пожалуй, для меня не очень, – загадочно ответил Кейман, и мне ничего не оставалось, как проследовать за ним в гостиную.

Тихий приватный ужин оказался рассчитан на добрый десяток гостей. У камина Яспера болтала с Сайлером, на диване сидели три важных господина в темно-синих костюмах, еще пара человек лакомилась поданным прислугой аперитивом, а вот в центре стоял магистр Ленард, из-за спины которого осторожно выглядывала Аннабет.

От того, чтобы заорать дурным голосом и броситься подруге на шею, удержало лишь присутствие кучи посторонних. Аннабет изменилась, хотя мы не виделись всего около двух месяцев, не больше. Похудела, повзрослела и отрастила волосы, теперь она собирала их в пучок. На подруге было симпатичное фиолетовое платье, скромное, но праздничное.

– Господа, всем, кого не видел, доброго вечера, – поприветствовал гостей Кейман. – Это Деллин Шторм, моя подопечная. Это Аннабет Фейн, подопечная магистра Ленарда. Сегодняшний ужин девушки проведут с нами. Через десять минут все будет готово.

Кейман удалился к Ленарду, а я потащила Аннабет к лестнице, чтобы спрятаться от любопытных глаз и обняться.

– Ты как? – спросила я. – Где была?

– Длинная история. Лучше ты расскажи, что случилось.

Я закусила губу. Кейман просил, а скорее даже приказывал, не говорить Аннабет об Акорионе и моей роли в случившемся. В прошлом семестре я игнорировала его советы и вляпалась по самые уши.

– Не знаю. Кейман не очень-то делится подробностями расследования. Оллис оказался психом.

– И справился с двумя десятками магов? – Аннабет поежилась. – Кто-то из наших знакомых там был?

Я замерла.

– Ты не знаешь?

– О чем?

– Эйген. Надин. Бастиан…

Аннабет ахнула и опустилась на ступеньку, закрыв лицо руками. Магистр не рассказал ей о подробностях случившегося… в этот момент я буквально возненавидела Ленарда, потому что снова очутилась в экипаже, везущем меня во Флеймгорд. Кейман остался в школе, а меня в тот вечер отправил в столицу, подальше от устроенного Оллисом. Несколько мучительных часов и после, как расплата за глупость, изматывающая лихорадка.

– Они все погибли?

– Не все. Бастиан еще не мертв.

Подруга вскинула голову.

– Что это значит?

– Я не знаю, его семья не разглашает подробности. Но знаю, что он единственный, кто был жив, когда мы с Кейманом приехали в школу. Мать увезла его, и с тех пор единственное, что слышно о ди Файре, – радостный вой газет.

– Я не понимаю, зачем Оллису это было нужно, – сокрушенно покачала головой Аннабет и смахнула с ресниц слезы. – Мне нравился Эйген.

Но кое о чем я не могла не рассказать подруге.

– Это Оллис прислал мне платье. И гребень, и розы… а потом приглашал на свидание на каникулах. Я уехала на показ, а когда мы вернулись, то обнаружили школу, руины и тела. Оллис сбежал.

– И что теперь будет? Школу восстановят? Мы вообще туда вернемся?

– Разумеется, вернетесь. – Кейман подкрался незаметно, со спины.

– А смысл? – вырвалось у меня.

Нет, я хотела вернуться. Учеба, пожалуй, была единственным, что виделось светлым. Ну и еще Аннабет, я не ждала, что подруга вернется, и сейчас даже была готова насладиться ужином и зимней сказкой за окном.

– Деллин, с тобой хочет поговорить Сайлер, на кухне, – сказал Кейман. – У вас пять минут до ужина. Аннабет, тебе некуда идти сейчас. Занятия начнутся на три дня позже. Можешь занять самую дальнюю комнату по коридору.

Он оглядел нас тяжелым взглядом.

– Но чтобы я вас обеих не видел и не слышал. Что-то я теряю хватку и становлюсь слишком добрым.

Нет, Кейман не становился слишком добрым. Я слышала как-то его разговор с Ясперой, в самом начале, когда я только приехала. Магистр Ванджерия бурно выражала недовольство моим присутствием, а Кейман ей терпеливо объяснял.

– Это обязательно? Она не может жить где-то еще?

– Не может. Так безопаснее и для нее, и для окружающих. Даже ты не можешь не признать, что для восемнадцатилетней девицы это чересчур.

Вот и весь ответ – чересчур. Все вокруг делали вид, будто ничего страшного не случилось. Будто я вдруг стала самым желанным гостем на праздничном ужине и любимой подопечной Кеймана Кроста. А стала ли? Это вряд ли.

Сайлер ждал меня на кухне. В отличие от остальных гостей король не торопился прикладываться к зимним алкогольным напиткам. Меня все мучил вопрос, почему же он не во дворце, но спрашивать было невежливо.

– Деллин, – улыбнулся он, – хотел с вами попрощаться. Я вынужден уйти, возникли срочные дела. Как вы себя чувствуете? Держитесь?

– Все в порядке.

– Вам страшно, я понимаю. Но с нового семестра школе выделена дополнительная охрана. Стража будет дежурить снаружи и внутри, купол из защитных заклинаний накроет всю территорию. Мы не допустим повторения подобного.

– Спасибо.

«Это Акорион не допустит повторения. Он слишком любит эту игру, чтобы повторяться», – подумала я.

– Хочу сделать вам подарок. Но не хочу передавать его через Кеймана. Он сует нос во все, что касается вас. Поэтому вот, возьмите и сами положите в свой шкаф. И утром сделайте удивленное лицо.

С этими словами Сайлер протянул мне увесистую коробку. Я залилась краской: сама даже не подумала о подарке для короля. Не входил он в моей голове в ближайший круг. Я долго мучилась мыслью, стоило ли покупать что-то для Кеймана, но все же решила, что буду сволочью, если совсем проигнорирую опекуна. Купила ему браслет под крупицы – взамен того, что он отдал мне. Хороший браслет, дорогой.

Вторая часть гонорара за показ превышала первую в три раза. Сначала я хотела вернуть деньги леди Найтингрин вместе с платьем Таары. Иррациональная злость на человека, близкого Оллису, диктовала бездумные решения. Но потом все же взяла деньги. Эйгена и Надин не вернуть, даже если я откажусь от всех преимуществ, что дал этот мир.

– Спасибо, ваше величество. Простите, я не приготовила подарок для вас.

– Живите, Деллин. Учитесь и не унывайте – вот лучший подарок для меня. И ничего не бойтесь. Вас охраняют лучше, чем принцессу. Отдохните в остаток каникул – и возвращайтесь в школу. Докажите всем врагам, что вас не так-то просто испугать.

Сайлер ушел, а я, отнеся его подарок наверх, вернулась к гостям.

В Штормхолде существовали свои зимние традиции, которые подчас казались странными. Куда бежит ребенок, едва проснется утром после Рождества? Под елку. Но елок в домах штормхолдцев не было, поэтому детям приходилось бежать к шкафам. Именно туда все складывали друг для друга подарки. Почему именно в шкаф, никто не мог объяснить, и хоть смысла в этом было не больше, чем в подарках под елкой, я чувствовала себя немного неуютно. Я не стала засовывать подарок Сайлера на полку, оставила на письменном столе, чтобы посмотреть перед сном. Да и Кейману положила презент на стол в кабинете, ибо последнее, чего бы мне хотелось, это чтобы Кейман застал меня роющейся на полке с его носками.

Я не ждала особых подарков. В детстве мама старалась меня радовать, покупала какие-то милые детской душе мелочи, шоколадки, фрукты. Потом, когда она умерла, я покупала себе небольшой рождественский кекс – и это считалось подарком. Поэтому я думала, что посылка Акориона станет единственной, полученной мной этой ночью.

Ну вот, теперь их было две, и весь ужин мне не терпелось засунуть туда нос. Тем более, что мы с Аннабет были явно лишними: за столом текла неспешная беседа, в которой мы не смогли бы принять участие при всем желании. Гости Кеймана нарочно избегали главной темы последних недель и обсуждали неизвестных мне личностей, политику, работу. Яспера подчеркнуто делала вид, что меня не замечает, и одновременно ненавязчиво заявляла свои права на Кеймана: то и дело норовила сесть к нему поближе или невзначай, будто задумавшись, положить руку поверх его локтя. Сегодня магистр Ванджерия бесила меня особенно.

Перемещение всей честной компашки в гостиную мы с Аннабет восприняли как облегчение. Оккупировали кресло у камина и потягивали вино, которым нас в виде исключения угостил магистр Ленард. Учитывая, что у меня это был уже второй бокал, становилось хорошо. Только языки пламени в камине нет-нет да вздымались вверх, и я ежилась от болезненных уколов воспоминаний.

– Где ты была? – спросила я.

– Работала. В приюте для тех, кто потерял магию после закрытой школы. Когда ты не можешь контролировать силу и оплатить школу, подобную нашей, тебя отправляют…

– Да, Кейман говорил. И даже наглядно показывал, что это такое.

Я поежилась, вспомнив отвратное ощущение, когда чужие магические лапы лезут в самое сокровенное.

– Некоторые выходят из таких школ совсем плохими. Живут в приюте, никого не узнают, им требуется уход и все такое. Ленард устроил меня туда, помогать лекаркам. Чтобы я посмотрела на свое будущее, если решу продолжить воровать.

– Ужасно.

– Нет, – Аннабет улыбнулась, – он очень добр ко мне. И он прав. Я сбежала из приюта, когда поняла, что есть риск отправиться в одну из этих жутких школ. А теперь сама делаю все, чтобы все же там очутиться.

Она помолчала и добавила:

– Мне не хватает Эйгена. Я постоянно ловлю себя за секунду до того, как скажу: «Давай позовем Эйгена и сходим…»

– Да. Мне тоже.

– Я ему не верила. Думала, он пытается с тобой подружиться из-за спора с Бастианом.

– Спора. – Я невесело улыбнулась. – Нет теперь спора.

– Скучаешь?

– По Эйгену?

– По Бастиану.

– Это не то слово. Никто не заслуживает подобного. Даже такой говнюк, как Бастиан.

– То есть он совсем тебе не нравился?

Меня вдруг неожиданно покоробило «нравился» в прошедшем времени. Словно Аннабет подхватила волну продажных газетчиков и уже объявила Бастиана мертвым.

– Он полгода меня травил. Издевался, запугивал, благодаря ему я лишилась крылогонок. Но я хочу, чтобы он вернулся. Просто потому что тогда… кхм… Оллис не победит.

– Я действительно рада, что тебя там не было.

Горло сдавил спазм, снова захотелось оказаться как можно дальше от толпы, свернуться в клубочек и зализывать раны. Меня там и не должно было быть, Акорион хотел напугать, а не уничтожить. Хотя я часто думала, как бы все повернулось, останься я в школе. Неужели Оллис это планировал? Приглашая меня на свидание, уже знал, что хладнокровно расправится со своими же студентами?

– Я так устала, – зевнула Аннабет. – Не спала целые сутки! Мы попали в жуткую метель, экипаж трясло так, что я два часа сидела зеленая!

– Кажется, – я оглянулась на остальных, – никто не будет возражать, если мы пойдем спать. Я бы тоже не отказалась вздремнуть. Завтра сходим прогуляться. Угощу тебя в своей любимой кофейне. И заглянем на каток, он здесь просто нереальный.

Когда мы подошли, чтобы попрощаться, изрядно захмелевшие гости встретили нас по-отечески ласковыми улыбками. Лишь Яспера подарила мне холодный смешок. Она словно перехватила эстафету от Кеймана, стала ненавидеть меня и за него, и за себя.