Горизонт событий

© Геннадий Иевлев, 2021

© Интернациональный Союз писателей, 2021

Родился Геннадий Иевлев в деревне, когда ещё в ней не было электрического освещения. И уже с детства видел по ночам превосходный звёздный купол над головой. Красота яркого звёздного неба заворожила, и он влюбился в звёзды навсегда, а потом книги о звёздах, фантастика, а затем и астрофизика стали его увлечением. Он узнал, что можно не только любоваться звёздами, но и путешествовать среди них, колонизировать другие планеты, населяя их разумной жизнью. У него сложились определённые взгляды на будущее земной цивилизации, на её астроинженерную деятельность, на контакты с внеземным разумом, на сам внеземной разум, что он и отражает в своих книгах: «Страж», «Посланник», «Портал», «Тургер» и многих других.

1

«Он поднимает голову и… перед ним стоит огромная зелёная хвостатая рептилия, сжимающая в своих руках-лапах оружие. Руки-лапы рептилии идут вверх, он напрягается и, резко оттолкнувшись от поверхности, подпрыгивает и бьёт рептилию ногами в грудь, но она не падает, а лишь чуть дёргается, оставаясь на месте. Перевернувшись в полёте, он становится на ноги, и, чуть присев, опять прыгает ногами вперёд и снова бьёт рептилию ногами в грудь, но она опять лишь чуть дёргается и остаётся стоять. “Болван! Она же опирается на хвост, который не даёт ей падать”, – молнией мелькает у него мысль. И, совершив кульбит, он становится на ноги. В этот момент из оружия рептилии выскакивает яркий красный всполох и летит ему точно в грудь. Он изгибается. Всполох приближается. Он изгибается всё больше и больше. Всполох всё ближе и ближе, и вот он уже касается его груди, и…»

Олег Поляков открывает глаза и с ужасом осознаёт, что сидит на диване своей каюты космического крейсера землян, выгнувшись далеко назад. Его лоб покрыт испариной. Резким движением выпрямившись, он механически вытирает рукой лоб.

«Проклятье! Какой раз я уже вижу этот сон: второй, третий? Неужели это событие будет периодически повторяться в снах всю мою жизнь? Так недолго и до сумасшествия доспаться. Хорошо, что ещё моя смерть не снится, значит, есть надежда, что останусь жив, – возникают у него досадные мысли. – Но что сон пытается мне показать: событие из прошлого или будущего? На станции у меня были столкновения с рептилиями, но конкретно такого не помню, – Олег механически крутит головой. – К тому же фон за рептилией не совсем похож на фон станции, а более похож на фон из деревьев. Значит, сон из будущего. Мой мозг может предсказывать моё будущее? – он громко хмыкает. – Хотя здесь всё возможно. И когда же оно наступит?»

Рассеянный взгляд Олега Полякова упирается в экран сканера пространственного обзора в стене напротив, в котором отображалась Критская планетная система. Караван из двух грузовых кораблей и двух крейсеров приближался к ней перпендикулярно плоскости её эклиптики.

Такой путь экспедиции коммандером Тостесеном был выбран намеренно, чтобы избежать прохождения каравана через мощное астероидное кольцо, окружающее планетную систему, чтобы какой-то из астероидов случайно не повредил важный груз экспедиции землян. К тому же коммандер намеревался ещё до захода в планетную систему выбрать район вне зоны её эклиптики для сооружения пространственного портатора, а уже затем заняться обследованием планеты Лемураны, выбранной землянами для колонизации.

Планета Лемурана на экране сейчас выглядела сплошным сине-зелёным кругом, и на ней не просматривались другие цвета, соответствующие цветам пустынь или гор, и потому быстрого выбора места для посадки очень тяжёлых кораблей на ней могло и не оказаться, а Тостесен торопился, так как экспедиция изрядно затянулась и уже приходилось экономить на некоторых продуктах питания и гигиены.

После долгих споров портаторных техников экспедиции район для сооружения пространственного портатора наконец был выбран – невысоко над эклиптикой, между четвёртой и третьей планетами. И караван сейчас направлялся туда, так как никаких препятствий для сооружения портатора в том пространстве не наблюдалось.

Прошло уже более четырнадцати лет по земному исчислению, как караван покинул земную орбиту, и четыре с половиной года, как он изменил вектор своего пути у заброшенной станции землян, и теперь он подходил к конечной точке своего пути. Никаких происшествий за эти последние четыре с половиной года с караваном не произошло, никакой из чужих кораблей не пытался препятствовать ему в пути, и потому никаких потерь в караване не было.

Хотя одно из событий, возникшее в пространстве вскоре после того, как караван изменил вектор своего пути и направился к Лемуране, поначалу вызвало у участников экспедиции беспокойство – на расстоянии около четырёх суток пути, позади следования каравана, вдруг появился странный, едва видимый серый след. Его заметил шедший в экспедиции астрофизик в свой электронный телескоп и сразу же доложил коммандеру, старшему офицеру космического флота Земной Федерации, среднего роста, но плотного телосложения, светловолосому землянину Эвору Тостесену, который тут же приказал вести непрерывное наблюдение за странным следом. Однако наблюдение ничего не дало, будто какие-то неведомые пространственные силы по истечении некоторого времени пути экспедиции вдруг проявляли его путь, неизвестно для кого и для чего.

Тогда коммандер Тостесен отправил один из крейсеров к следу, чтобы взять его пробу, чтобы попытаться определить, вдруг какой-то из кораблей каравана создаёт этот след. Крейсер привёз ёмкости с пробами на грузовой корабль, но анализы этих проб ничего не дали, таких соединений цивилизация землян не знала, и никакой из кораблей каравана их генерировать не мог.

Экспедиция зашумела, заволновалась. Возникли предположения, что какая-то космическая раса ведёт наблюдение за экспедицией, укрыв свой корабль не распознаваемым для земных детекторов полем скрытия. Коммандеру Тостесену пришлось волевыми методами успокаивать участников экспедиции, так как тайный наблюдатель никак себя не проявлял. В конце концов было решено, когда будет сооружён портатор, отправить эти пробы на Землю для более тщательного изучения, а во время пути лишь вести наблюдение за странным следом, не предпринимая к нему никаких действий. Но по истечении примерно года пути странный серый след исчез, будто невидимый наблюдатель сжалился над землянами и оставил их в покое. Волнения в экспедиции постепенно улеглись.

После того как по приказу Тостесена крейсеры были расконсервированы и начали самостоятельный путь, Олег Поляков, высокий, темноволосый, сероглазый, достаточно молодой землянин с правильными мужскими чертами лица и мощными нижней челюстью и шеей, так как большую часть своего свободного времени он проводил в тренажёрном зале, пытаясь поддерживать себя в хорошей физической форме, перешёл на один из них, «Ворон-1», вахтенным по связи, так как жилой модуль грузового корабля непонятным способом угнетал его. Да и гибель почти всей его группы на заброшенной станции тоже наложила на него печать вины, что он не проявил должной решимости для её защиты от зеленокожих рептилий, и это было ещё одной причиной, чтобы как можно больше оставаться одному, а в тесноте грузового корабля это сделать было достаточно сложно. Экипаж крейсера был небольшим, состоящим всего лишь из десяти человек, и с самоизоляцией у Олега Полякова больших проблем не было. Системы связи Олег более-менее знал, и потому особых препятствий, чтобы стать членом экипажа крейсера, у него тоже не было. Препятствием был коммандер Тостесен, но Олег буквально приказал своему бывшему дуэте по службе, светловолосому великану Николаю Латышеву, изъявить желание стать помощником капитана по поддержанию порядка на грузовом корабле, и Тостесен скрепя сердце всё же дал согласие на переход Олега Полякова на крейсер. К тому же Николай Латышев подружился с вестом С’Тиллом, с которым они вместе уходили со старой станции, и они даже образовали новую десантную пару, что удовлетворяло коммандера Тостесена в полной мере.

Вместе с Поляковым на крейсер перешла и Ольга Рязанова, высокая, черноволосая девушка, с короткой стрижкой и внимательным взглядом своих чёрных жгучих глаз, строгая и серьёзная, став на нём реаниматором. Но всё же основной причиной её желания стать членом экипажа крейсера был Олег Поляков, так как вспыхнувшее у неё чувство к нему ещё на станции никак не угасало, хотя Олег после ухода со старой станции, по неизвестной ей причине, стал относиться к ней более прохладно, что заставляло Ольгу грустить, но всё же она надеялась, что Олег в конце концов станет к ней более благосклонен.

Основной же причиной холодного отношения к Ольге Рязановой у Олега Полякова была его проблемная рука, которую на грузовом корабле восстановить оказалось невозможно. Потому и никакого желания, чтобы сделать их взаимоотношения тёплыми, он не проявлял, хотя и не сторонился Ольги, в глубине души сохраняя к ней нежные чувства, и даже выполнял её просьбу, когда она вдруг оказывалась около него и требовала показать ей его проблемную руку.

Рана на руке, полученная на станции при перестрелке с рептилиями, затянулась, но рука выглядела заметно ущербной, так как большая часть мышечной массы была уничтожена зарядами из оружия рептилий и по непонятной причине она никак не нарастала от проводимых реаниматорами грузового корабля стимуляций. И в этом месте рука выглядела как кость, обтянутая розовой кожей с торчащими бугорками тёмных вен. У Ольги даже наворачивались слёзы, когда она осматривала руку Олега Полякова.

Олег как мог тренировал руку, подолгу проводя время в спортивном зале крейсера, но рука быстро уставала, и как таковой тренировки не получалось. Потому он и не стремился к близким отношениям с Ольгой, не желая выглядеть около неё бессильным и ущербным. Была лишь одна у него надежда: когда он вернётся на Землю, то в одном из медицинских центров Земли руку ему восстановят, и тогда он уже не будет чувствовать себя ущербным, и уже тогда можно будет и наладить с Ольгой более тесные отношения, если она к тому времени не охладеет к нему.

На грузовом корабле происходило ещё одно странное событие, которое вызывало у Олега Полякова тревогу. Когда Олег подходил к анабиозной камере, где находился бывший коммандер каравана Урн Влаас, то вдруг замечал, что веки коммандера вздрагивали, и Олег тут же чувствовал, как ему в голову начинал больно тыкаться пучок жгучих игл, вызывая точно такое же ощущение, как и тогда, когда ему в голову тыкались пучки игл представителей расы асуан.

Олег пытался осторожно выяснить у реаниматоров грузового корабля, чувствуют ли они что-либо, когда оказываются около анабиозной камеры с бывшим коммандером, но всегда получал от них лишь отрицательный ответ. Открыто сказать реаниматорам о своём странном чувстве Олег Поляков не решался, опасаясь, что реаниматоры поставят ему какой-либо диагноз по проблемам с головой, и тогда уж точно можно будет проститься со службой в космическом флоте кем бы то ни было, а он всё ещё надеялся продолжить свою службу после того, как Земля восстановит его руку.

Проблем с головой у Ольги Рязановой, по её словам, не было, хотя её память в полной мере так и не восстановилась.

Ещё одному выжившему члену группы Олега Полякова на старой станции, Владу Дубровину, реаниматоры грузового корабля полностью восстановили деятельность сердца, и он стал в экспедиции ведущим специалистом по портаторам и перемещениям по квантовым туннелям.

Вдруг Олег Поляков встрепенулся. Ему показалось, что в пространстве Критской планетной системы будто произошла какая-то вспышка, которая длилась лишь мгновение и в которой отображался странный космический корабль, точно такой, какой он видел в пятимерной Вселенной у асуан, похожий на осьминога с вращающимися щупальцами. Он вспомнил слова асуанина из пятимерной Вселенной о том, как можно увидеть их проникновение в четырёхмерную Вселенную, и ему показалось, что эта вспышка как раз и указывала на такое проникновение.

– Связь! Сиреневого! – произнёс Олег, чуть склонив голову в сторону верхнего кармана своей куртки, вызывая капитана крейсера Владимира Сиреневого.

– Да! – тут же пришло подтверждение от капитана.

– Здесь Поляков! – назвал себя Олег. – Господин капитан! Я только что видел яркую вспышку в пространстве Критской планетной системы, между орбитами пятой и шестой планет. Никаких объектов, могущих сгореть в том пространстве, не наблюдалось. У меня есть подозрение, что это в нашу Вселенную пришёл корабль из пятимерной Вселенной.

– Я нахожусь в зале управления и никакой вспышки не видел. Тебе показалось спросонок, Поляков. Спал перед этим? – донёсся явно недовольный голос капитана.

– Я не спал! – произнёс Олег тоже недовольным голосом.

Наступило долгое молчание. Олег продолжал смотреть в экран пространственного обзора своей каюты, надеясь увидеть в пространстве что-то ещё, подтверждавшее бы его вывод, но никаких ни вспышек, ни каких-то необычных объектов в пространстве Критской планетной системы больше не появлялось.

– Я проконсультировался у вахтенных, – вдруг раздался голос капитана Сиреневого от верхнего кармана куртки Олега, – никто из них никакой вспышки не видел. Тебе действительно показалось.

– Да, господин капитан! – едва слышно произнёс Олег Поляков.

Он поднялся с дивана и направился в санационную приводить себя в порядок, так как скоро было его время заступать на вахту.

Приведя себя в порядок и выпив тоник, Олег вышел из каюты и едва сделал несколько шагов по коридору, как ему навстречу из-за угла вышла Ольга Рязанова. Встретившись, они остановились.

– Олежек! – заговорила первой Ольга. – Меня направил к тебе капитан. Сказал, что ты неадекватен. Как ты себя чувствуешь? Что-то с головой? Рука болит?

– Во-первых, я офицер Поляков, – заговорил Олег твёрдым голосом. – Во-вторых, чувствую себя превосходно. Так и передай капитану. Извини! У меня вахта.

Олег шагнул в сторону, намереваясь обойти Ольгу и продолжить путь в зал управления.

– Ты ещё не забыл о пятимерной Вселенной? – поинтересовалась Ольга.

– Нет! – Олег мотнул головой. – И никогда не забуду.

– А я уже начала забывать. Вспоминаю будто сон, – в голосе Ольги послышались нотки грусти.

– Мне нечего сказать по этому поводу, – резким голосом произнёс Олег и приподнял ногу, намереваясь продолжить свой путь.

– Ты придёшь в столовую? – поинтересовалась Ольга.

– Я не голоден.

– Ты заметно похудел. Я вынуждена доложить об этом капитану. Он будет недоволен.

– Как пожелаешь.

– Ты всё больше сторонишься меня. Почему?

– Мы уже говорили об этом. Мне нечего больше добавить.

– Олежек! Я тебя… Ты мне… – голос Ольги заметно задрожал. – Олежек! Я уже говорила: для меня не имеет значения твоя раненая рука. Вернее, я не меньше твоего хочу, чтобы она восстановилась, но на моё отношение к тебе её состояние не влияет.

– Для меня её состояние имеет значение, – всё тем же резким голосом произнёс Олег и наконец, обойдя Ольгу, быстро зашагал по коридору в сторону зала управления.

В зал управления Олег Поляков из вахтенных своей вахты вошёл последним, когда другие вахтенные уже сидели в своих креслах. Капитан Сиреневый, сдав свою вахту, стоял посреди зала управления, определённо поджидая его появление.

– Подозреваю, тебя эти из пятимерной задержали? – с явной усмешкой в голосе заговорил капитан Сиреневый, поворачиваясь к Олегу. – Потому и опоздал?

– Извини, господин капитан. Не рассчитал время. Больше не повторится, – произнёс Поляков, останавливаясь напротив капитана.

– Ну-ну! – Сиреневый шагнул в сторону и, обойдя Олега, направился к выходу.

Поляков шагнул к креслу, которое он должен занимать при несении вахты, рядом с ним уже стоял вахтенный, коего он должен был сменить.

– Вахту сдал! – произнёс вахтенный.

– Вахту принял! – произнёс Олег.

Подойдя к креслу, он сел и, развернувшись в сторону экрана, заскользил по нему внимательным взглядом – никаких странностей на экране не наблюдалось.

Тогда Олег остановил взгляд в той точке пространства, где он видел вспышку на экране своей каюты. Пространство в этом районе планетной системы было чистым, никаких объектов там не наблюдалось.

– Господин Шахов! – обратился Поляков к вахтенному офицеру. – Я прошу увеличить один из районов планетной системы, между пятой и шестой планетами. Планеты сейчас напротив друг друга, и это пространство примерно посередине между ними, – пояснил он.

– Что ты хочешь там увидеть, Поляков? – поинтересовался вахтенный офицер, переведя взгляд в озвученную точку пространства.

– Возможно, там астероид.

– Навряд ли его пространственный сканер крейсера увидит. Далеко!

– Гард офицер! Я прошу! – твёрдым голосом произнёс Олег Поляков.

Донеслось несколько шорохов, и над пультом управления вспыхнула пустая голограмма чёрного цвета, практически невидная в тёмном зале управления, и лишь небольшая зеленоватая окантовка выдавала её местонахождение. К тому же своим чёрным цветом голограмма практически полностью вывела из обозрения вахты некоторую часть экрана пространственного обзора.

– Смотри! Только недолго. Она часть экрана закрыла. Капитан узнает, будем вместо адронов палубы драить, если пропустим какое-либо событие, – едва ли не скороговоркой произнёс Шахов.

Олег подался вперёд и начал всматриваться в чёрное поле голограммы, но, сколько ни смотрел, ничего, кроме чёрного поля голограммы, не видел.

«Проклятье! Неужели было наваждение? Может, и в самом деле астероид сгорел? – замелькали у него досадные мысли. – Но там нет атмосферы. А если его разорвало притяжение этих двух гигантов? Это ведь произошло практически посреди, между ними. Но тогда там должны бы быть осколки этого астероида. Но если он был небольшим, то их можно и не увидеть. Проклятье! Неужели у меня и в самом деле было наваждение? Мозг начинает выдавать желаемое за действительное. Так недолго и отстранение получить. Проклятье!»

– Увидел свой астероид? – раздался голос вахтенного офицера.

– Нет! – едва слышно ответил Олег.

Голограмма тут же погасла, и в зале управления раздался шумный вздох вахтенного офицера.

– Гард офицер. Я хотел бы посмотреть запись со сканера пространственного обзора, примерно от получаса до часа прошедшего времени.

– Проклятье! Поляков! Я не могу на такое время вывести экран из обзора. Караван приближается к планетной системе, и сейчас нужен глаз да глаз, – резким голосом произнёс Шахов.

– Гард офицер! Возможно, что мы уже пропустили событие, которое может сыграть весьма важную роль в пространстве этой планетной системы, – Олег попытался аргументировать свою просьбу.

– Ну и настырный же ты, Поляков. Если мы пропустим какое-либо важное событие, я сам пойду к капитану и попрошу, чтобы он убрал тебя из моей вахты, а ещё лучше – с крейсера, – всё тем же резким голосом произнёс вахтенный офицер.

– Я тогда сам подам рапорт о переводе. Слово офицера! – несколько повысив голос, произнёс Олег Поляков.

Перед пультом управления опять донеслись какие-то шорохи, которые теперь длились достаточно долго. Наконец над пультом управления опять вспыхнула чёрная голограмма, закрыв собой часть экрана пространственного обзора. В голограмме отображалось время, и если Олег Поляков мог судить по цифрам хронометра, то повтор начал отображаться с часа прошедшего времени. Он подался вперёд и уставился в голограмму. Да и, насколько Олег видел боковым зрением, вахтенный офицер сидел, тоже уставившись в неё.

– Я включу быстрый просмотр, – раздался голос Шахова через несколько минут. – Слишком медленно.

– Нет! – едва ли не прокричал Олег. – Событие было очень коротким. Можно пропустить.

– Проклятье! – прозвучал явно злой голос Шахова.

Олег Поляков продолжал всматриваться в чёрный объём голограммы, периодически бросая быстрый взгляд на цифры хронометра. Прошло уже треть часа, а никакой вспышки не было. От напряжения у него начало рябить в глазах. Он понимал, что время, когда была вспышка, уже должно бы пройти, и потому выходило, что у него действительно было просто-напросто наваждение. Он откинулся на спинку кресла и уже открыл рот, чтобы дать согласие на отключение голограммы, как… Вспышка в голограмме была настолько яркой, что было видно, как Шахов, доселе сидевший прямо, резко подался назад. В зале управления на мгновение посветлело, и Олегу показалось, что в голограмме на долю мгновения в самом деле проявился контур странного космического корабля, весьма похожий на странный летательный аппарат, который он видел в пятимерной Вселенной у асуан, – огромный осьминог с вращающимися позади щупальцами. Голограмма опять потемнела.

– Можно убирать, – негромким голосом произнёс Олег.

– Мне показалось или там действительно что-то было весьма странное? – донёсся негромкий голос Шахова.

– Значит, действительно было. Двоим показаться не может, – таким же негромким голосом произнёс Олег. – Возможно, это был чужой корабль.

– И что теперь?

– Не знаю! Я бы доложил капитану.

В зале управления опять раздались шорохи: голограмма погасла и тут же вспыхнула опять, но теперь она была значительно меньшего размера и непустой – в ней отображался капитан Сиреневый.

– Гард капитан! – заговорил вахтенный офицер. – Чужой корабль.

– Где? – лицо капитана вдруг резко увеличилось в размере, будто он намеревался через голограмму оказаться в зале управления, так как теперь в ней отображалась лишь верхняя часть его лица.

– Между орбитами пятой и шестой планет, – пояснил вахтенный офицер.

– Вы его видите? – капитан отдалился и теперь выглядел привычным образом.

– Нет! – Шахов мотнул головой. – Он появился лишь на мгновение и исчез.

– Проклятье! Сейчас буду! – процедил Сиреневый, и голограмма с его отображением погасла.

Капитан Сиреневый не вошёл, а, нарушая все писаные правила космофлота, вбежал в зал управления.

– Где? – будто выстрел, прозвучал его громкий голос.

Прошло несколько мгновений, и на экране пространственного обзора появилась яркая оранжевая стрелка, которая, скользнув по экрану, описала небольшой белый круг, который тут же начал пульсировать.

– Здесь! – негромким голосом произнёс вахтенный офицер.

– Ты уверен, что это чужой корабль?

– Так утверждает вахтенный Поляков.

– Офицер Поляков, чем обосновано твоё утверждение? – Сиреневый повернул голову в сторону кресла, в котором сидел Олег Поляков.

– Господин Шахов! Продемонстрируйте запись капитану, – произнёс Олег.

Прошло несколько мгновений, и над пультом управления опять вспыхнула большая тёмная голограмма. Некоторое время она была пустой и тёмной, но вдруг в ней произошла настолько яркая вспышка, что в зале управления посветлело. Вспышка погасла, и опять на долю мгновения Олег увидел чужой корабль. Голограмма потемнела.

– Вспышка есть. Где корабль? – донёсся громкий голос капитана.

– Перед тем как вспышка гаснет, в ней что-то появляется, – заговорил Шахов, – какой-то едва уловимый контур. Поляков утверждает, что это чужой корабль.

– Уменьши скорость воспроизведения, – приказал Сиреневый.

В зале управления опять раздались громкие шорохи. Голограмма теперь гораздо меньшее время была тёмной. Наконец она начала медленно светлеть, и вскоре в ней появился большой яркий круг. Именно круг, а не шар. Круг ярко вспыхнул и тут же погас, и опять лишь на долю мгновения появился чужой корабль, похожий на большого осьминога. Голограмма опять потемнела.

– Я не вижу никакого корабля, – прозвучал резкий голос Сиреневого. – Вахтенный!

– Что-то появляется, господин капитан. Но что, понять невозможно, – ответил Шахов.

– Поляков! – произнёс капитан.

– Я видел чужой корабль, – негромким голосом ответил Олег.

– Косинов! – назвал капитан имя третьего вахтенного в этой вахте.

– Я никакого корабля не видел, господин капитан, – ответил Косинов.

– Странно! Трое ничего не видят, и лишь один Поляков видит, – Сиреневый громко хмыкнул.

– Я могу остановить запись, – произнёс Шахов.

– Останавливай! И побыстрей! Слишком увлеклись мы. Косинов, следи за реальным пространством! – приказал Сиреневый.

– Да, господин капитан!

В зале управления вновь раздались лёгкие шорохи. Прошло некоторое время, в голограмме опять начал разгораться яркий жёлтый круг. В зале управления посветлело. Круг горел очень долго и вдруг погас. Никакого корабля в голограмме не появилось, но всё же Олег вновь увидел его на долю мгновения, перед тем как яркий круг погас.