Пускай идет своей дорогой, ведь я, кажется, этого и добивалась…
– Я вчера за девушку вписался. На нее какой-то алкаш напал. Среди бела дня, рядом с подъездом вполне приличного и дорогого дома…
– Хочешь запугать?
А саму реально передернуло, как будто холодный воздух пробрался под пальто, содрал его и теперь леденил кожу.
– Хочу уберечь.
– Ты бы начал с себя, болезный…
– Мне бутылкой прилетело по голове, когда я влез в эту историю. Как видишь, стою живым перед тобой.
Он заговаривал мне зубы, а сам потихоньку тащил в сторону торгового центра. Ну, как центра – небольшого подвала, в котором продавалось всякое барахло.
– А девушка? Что с ней?
Надо было, все-таки, вчера в полицию звонить! А если там какая-то совсем нехорошая история? А я, получается, утаила от органов?
– Успела убежать. А я не успел.
– И теперь ты герой, конечно же! И я должна верить каждому твоему слову?
Хватка на моей талии стала еще крепче. А ветер сыпанул новой горстью холода, ледяного дождя и чего-то еще… Пугающе-притягательного.
Чтобы избавиться от наваждения, наступила шпилькой на его кроссовок. Просто так, из вредности.
– Отлично. Только в следующий раз дави сильнее и сразу выворачивайся. И беги. Но лучше просто не шляйся одна по темным улицам.
– Тебе не больно? Совсем?
– Феечка, ты весишь как воздух. – Он дернул меня в сторону от прохожего, который скользил, чертыхался и готовился об нас затормозить.
Прохожий пролетел дальше, а мы застыли. Подозрительный субъект с милой феечкой, которая ни фига не милая, в обнимку.
– Ладно. Пойдем уже, посмотрим тебе одежду нормальную. А то замерзнешь, и мне придется объяснять в полиции, откуда взялся труп.
– Спасибо. Ты очень добрая и заботливая. – Он говорил убедительно. И вроде бы даже глаза не хитрили.
Только стоял на месте и никуда не спешил. И наклонялся к моему лицу. Все ближе, ближе и ближе… Я смотрела как зачарованная, не шелохнувшись, не дернувшись. И не потому, что меня загипнотизировал этот взгляд – за спиной был сугроб, по бокам – лужи. Оккупировала непогода, блин!
Это же несерьезно все? И не со мной творится? Приснилось, может быть?
На улице, на холоде и морозе, меня целует какой-то совсем незнакомый мужчина! Губами трогает губы так сладко и бережно, что сводит кожу на затылке от волнения. Прямо под шапкой вся прическа зашевелилась. Только рту было пофигу на проблемы черепушки – он ее начисто отключил. Я сама позволила его языку протиснуться внутрь, пройтись кончиком по зубам, очертить губы, толкнуться глубже… И, о боже!, я даже сама начала отвечать – посасывать кончик его языка, льнуть все ближе, ближе, ближе… И плевать, что шапка свалилась. Куда-то к чертям улетела…
И обнимала его только потому, что сама так захотела. А не по причине гололеда или неустойчивости. Под тонкой тканью спортивного костюма ощущались крепкие, сильные мускулы. Очень твердое, очень мощное тело…
– Стоп! – Остановилась первой. – Ты весь дрожишь! Околеешь тут на морозе! Пойдем уже одеваться!
Чуть хмельные глаза внимательно посмотрели в мои, наверное, такие же пьяные. А может, и еще более шальные… Уголок рта лениво приподнялся…
– А ты от чего трясешься? Тоже замерзла?
– Конечно. У меня сапоги тонкие, замшевые. Ноги уже мокрые насквозь. А мы тут…
– Пойдем. Прибарахлимся.
– Подожди. – Я тормознула уже у самой двери, когда мужчина положил свою ладонь на ручку.
Он обернулся нетерпеливо.
– Давай, сначала зайдем. А потом обсудим, хорошо?
– Хорошо.
Этот тип на меня действовал как что-то нервно-паралитическое. В том смысле, что я стала очень возбужденной и нервной, а логику начисто парализовало. Если простыми словами – Милана критично тупила и тормозила, как любит выражаться сестренка Стефания.
– Ну, теперь спрашивай. Что приключилось?
Он тянул меня куда-то по рядам с одеждой, словно точно знал, куда ведет.
– А где твои вещи? Зима-то, между прочим, не сегодня началась. Почему ты ходишь в одном костюме, без куртки?
– Ее с меня сняли вчера. Вместе с телефоном и кошельком.
– Господи. Какой ужас! Дядя Коля, тоже, мог бы тебя не тащить ко мне, а вызвать сразу на месте помощь. Может, уже бы все и нашлось…
– Не смеши мои тапочки, Милана. И не парься. Я сам решу этот вопрос.
Он заговорил непривычно резким, холодным тоном. Я опять передернулась. Точно – сумасшедший. Такие перепады настроения – это не к добру, и совсем не норма. Или удары по голове так сильно повлияли…
А горячая ладонь продолжала лежать на моем боку, иногда переползая на спину.
– Здесь уже не скользко. Можешь отпускать. И вообще, жарковато в помещении. Нужно снять пальто, а ты мне мешаешь.
Надо было как-то свалить аккуратно. Мне уже хватило общения с одним дурным товарищем. И повторять этот опыт как-то совсем не улыбалось.
Была надежда, что он уберет свою руку, я вывернусь, а потом затеряюсь среди вешалок, подставок и манекенов.
– Давай, подержу.
Он сам развязал мой шарф и расстегнул пальто. Помог, называется.
Всего лишь кончиками пальцев прошелся по подбородку и шее, скользнул по плечам…
Маньяк! Форменный маньяк! Или это я озабоченная маньячка?
Самое ужасное: без верхней одежды от него уже точно не сбежать. Нет. Еще ужаснее то, что бежать уже совсем и не хотелось.
