Люби меня, я бегу от тебя
– Слушай… Очевидно, ситуация неловкая. Мы переспали, ты был не в лучшей форме, а теперь оказалось еще, что наши лучшие друзья живут вместе. Все это довольно неуютно. Но нам обо всем этом надо забыть, потому что Виолетта – моя лучшая подруга, и пусть она и вправду немного чокнутая, но я ее люблю. Так что давай постараемся понравиться друг другу. Лады? Если тебе станет легче, я никому не скажу. В конце концов, моя репутация тоже на кону.
Понимаете, да? Я готова принять удар на себя! Вот только мои слова отклика не находят. Джейсон перестает улыбаться и начинает обиженно хмуриться:
– «Я был не в лучшей форме»? Ты шутишь?
Я поднимаю бровь, не понимая, к чему он ведет. В конце концов он начинает смеяться, и я поздравляю себя с тем, что я такая забавная, лишь затем понимая, что он притворяется.
В глазах Виолетты, сидящей слишком далеко, чтобы слышать подробности нашего разговора, моментально появляются сердечки.
Я тихо отвечаю Джейсону, что в этом нет ничего страшного и что «главное – не опускать руки».
Да в порядке все.
Вот только теперь его это реально задевает.
– При всем уважении, я чертовски хорош в постели!
– Хуже всех.
– Проклятье, да это же бред собачий! – снова смеется он. – Даже мой первый раз был лучше, а он длился одну минуту и тридцать две секунды. Я оценил твои старания, но, если честно, ты сделала только хуже.
Кажется, я просто послала его в жопу. И поскольку его это, судя по всему, никоим разом не задело, я добавила: «Надеюсь, твоя спина до сих пор болит, мудак».
Нет, вы представляете? Этот парень появляется из ниоткуда и во всеуслышание заявляет, что я плоха в сексе. Что он о себе возомнил? Он даже не может нормально открыть презерватив!
Кажется, последнюю реплику я произношу, потому что он сильно краснеет и шипит:
– Я перенервничал, ясно?!
Я закатываю глаза и протягиваю ему ведерко мороженого:
– Держи. Для спины.
После этого я разворачиваюсь и возвращаюсь в гостиную. Виолетта едва ли не на автомате отводит меня в сторонку:
– Ну как? Ребята классные, да? Я же говорила, что они классные. Естественно, какими еще им быть, у меня не может быть не классных друзей, потому что я и сама классная, что бы там ни говорили люди.
Помните, я сказала, что люблю ее и не хочу ранить?
Ну да фиг с ним, ее маленькое сердечко переживет. Не имею ни малейшего желания терпеть этого придурка на протяжении следующих лет лишь потому, что она уверена, что я неплохо к нему отношусь.
– Джейсон – тупица. Он мне не нравится.
Соглашусь, я могла бы сказать это помягче. Но деликатность – не мой конек. Виолетта удивленно оборачивается. Она говорит, что поначалу он кажется странным, но в глубине души – отличный парень. Я прерываю ее на полуслове:
– Прости, но нет. А вот Итан очень милый!
Виолетта, явно разочарованная, кивает, но больше не произносит ни слова. Мне больно видеть ее такой, но своего решения я не изменю.
Есть пределы тому, что я могу выдержать, даже ради нее.
ДЖЕЙСОНЗлиться – не в моем стиле. Я серьезно, я почти никогда не злюсь. Когда мне было три года, родители думали, что я социопат, – потому что я постоянно улыбался. Позднее выяснилось, что я не был социопатом, я просто был счастлив.
И так продолжалось до моих двадцати двух лет.
Но сегодня… сегодня… Я злюсь. Я злюсь, потому что эта девушка с розовыми волосами и волшебными формами думает, что наша ночь была испорчена из-за меня.
МЕНЯ.
Знаю, звучит как полный бред.
Я мог бы забить на это и не переживать. Но она задела мое эго, и меня бесит осознание того, что остаток своей жизни я проведу, гадая, права ли она. Неужели я был настолько плох?
Нет, Оби-Ван. Не позволяй этой безумной женщине разрушить твою уверенность в себе (да, именно так я обращаюсь к себе в мыслях).
– Так что, Зои, – продолжает Итан, пока я накладываю всем мороженое, – ты хочешь специализироваться на нижнем белье, как и Виолетта, или будешь делать нечто совершенно иное?
Зои, не сводя глаз с ведерка с мороженым, ждет свое мороженое.
– Нет, меня больше привлекает высокая мода. Дизайнерские наряды, которые знаменитости надевают для выхода на красную дорожку, понимаешь?
Как ни странно, мне кажется, что ей это очень идет.
– Здорово, – отвечает Итан, когда я протягиваю Зои ее тарелку с мороженым.
Она уже собирается сказать мне спасибо, как вдруг замечает, какой крошечный шарик я ей положил. Очередная шутка, которая не вызывает у нее улыбки: она замирает и поднимает на меня взгляд.
Если бы взглядом можно было убить, я бы уже лежал на кладбище.
– Козлина.
Я одариваю ее яркой улыбкой:
– Кинозал.
– Что? – раздраженно говорит она.
– Анаграмма «козлины». Кинозал.
Все молчат до тех пор, пока не вмешивается Лоан, забирая из моих рук ведерко.
– Кончай выделываться и дай мне мороженое. Зои, хочешь еще?
– Нет, – ворчит она.
Я крайне горжусь воспроизведенным эффектом. Бабушка всегда говорила, что человек с большим словарным запасом, умеющий выражать свои мысли, гораздо привлекательнее того, кто этого делать не умеет. Угадайте с трех раз, кто каждое воскресенье приходил к бабуле поиграть в «Эрудита».
– Высокая мода, значит. У тебя уже есть любимые бренды? Я знаю, что Виолетта любит «Миллезию»…
– Эли Сааб, – на автомате отвечает она. – Но еще мне нравятся Джордж Хобейка, Валентино, Зухаир Мурад и Паоло Себастьян.
Я молча смотрю на нее, скрывая свое удивление. Все они действительно великие дизайнеры, и у каждого свой стиль, и все же я понимаю, что она во всех них нашла. И пусть я не слишком интересуюсь высокой модой, в самой теме я более чем подкован.
С учетом того, кто мой отец, как может быть иначе?
– Извини, я не знаю никого из них, – говорит Итан.
Выражение лица Зои смягчается, и она отвечает, что это не страшно. Я бросаю взгляд в ее тарелку с мороженым и понимаю, что она так к нему и не притронулась. Она отрешенно поигрывает ложкой, и я морщусь.
Ой, да пошло оно! Просто не надо было относиться ко мне так, будто я мудак.
Но поскольку я все равно чувствую себя немного виноватым, я предпринимаю попытку ее задобрить и протягиваю ей свою тарелку, полную вишневого мороженого:
– Вот, хватит дуться. Держи, в знак мира. Не хочу продолжать эту словесную перепалку.
Она сверлит меня немигающим взглядом, и наступает тишина. Один удар. Два удара. А затем:
– Дурак.
– Что?
– Анаграмма от «драку». «Дурак». Доказательство того, что все в мире неслучайно.
С этими словами она выхватывает из моих рук тарелку, берет свою собственную и исчезает в коридоре. Спустя несколько секунд мы слышим, как захлопывается дверь, и у меня не получается не улыбнуться.
Видно, не только я эксперт в «Эрудите».
* * *– Виолетта жуть как разочарована. Она уже предвкушала, как мы будем все вместе ездить в отпуск, ходить в походы и все в таком духе…
Я хмурюсь, прижимая телефон к уху. Я лежу на диване, все еще не переодевшись, а Хан Соло сидит на моем животе. Он смотрит телевизор так же сосредоточенно, как и я. После тусовки у Лоана я решил больше не злиться на своих котов. Я понял, что не они были виноваты в том, что наша с Зои ночь оказалась столь ужасна.
Виновата была она.
– Я все равно не хожу в походы.
– Ты знаешь, что я имею в виду.
– Она переживет, – успокаиваю его я.
– Хм… Что ж, я хотя бы уверен, что ты не станешь с ней спать, – шутит он.
Я нервно смеюсь, обмениваясь полным ужаса взглядом с Ханом Соло, который, обеспокоившись дрожанием моей груди, повернул ко мне голову.
Телефон начинает вибрировать: на второй линии отец. Я говорю Лоану, что перезвоню позже, и, радуясь тому, что мне удалось избежать этого разговора, жизнерадостно приветствую своего нового собеседника.
– Привет, Джейсон. Прости, хотел позвонить раньше, но никак не мог выкроить время. Как твой последний экзамен?
– Как и всегда – на высшем уровне, – нагло вру я.
– Отлично. А работа как?
Я отвечаю, что в бассейне все хорошо. Это не лучшая тема для разговора с ним: как бы я его ни обожал и ни восхищался им, он не одобряет профессию, которую я выбрал.
Знаю: я – одно сплошное чертово клише.
Мой отец – генеральный директор сети люксовой одежды и аксессуаров. Чтобы компания оставалась семейной, он настоятельно предлагал мне пойти к нему на стажировку в первый год моей магистратуры. Вот только я предпочел устроиться на работу с неполным рабочим днем, заявив, что не планирую задерживаться в Париже. В конце учебного года я собираюсь съездить в Австралию с одним лишь рюкзаком на спине.
– Все в порядке. Дети просто прелестны. Ну, большинство.
Он тихо смеется и продолжает:
– Ну и слава богу. Слушай… На этой неделе к нам на пару дней приезжает Жан-Поль. В пятницу вечером мама хочет куда-нибудь его сводить. Девочки тоже придут.
Жан-Поль – это брат моего отца. Балансирует на грани расизма, но в целом приятный человек, если держать его подальше от бутылки.
– Дай угадаю: я тоже приглашен?
– Именно.
– Ты идешь?
– Нет, я работаю допоздна.
Я ворчу себе под нос, но соглашаюсь – просто потому, что ни в чем не могу отказать матери.
Мы с отцом разговариваем еще пару минут, а затем я говорю, что мне пора. На этой неделе я не ходил за продуктами, поэтому я заказываю китайской еды и провожу остаток вечера в компании своих котят за просмотром фильмов от «Марвел».
Я успеваю посмотреть аж три и затем ухожу спать. Лежа в своей огромной кровати и разглядывая потолок, я думаю об отце и матери. О Джули и Бенуа. О Лоане и Виолетте.
А затем о себе.
Меня охватывает странное и непривычное чувство. То, что раньше никогда меня не беспокоило.
Одиночество.
4
ЗОИ– Зои, откуда у тебя деньги на подобные шмотки? Я думал, ты нищая, – говорит Тьяго, когда я выхожу из машины.
Я размахиваю средним пальцем и, подойдя, целую его в щеку. Должна признать, я рада такому эффекту. Вечером мы с Тьяго идем на частную вечеринку. Обычно на вечеринки, на которые нас не приглашали, мы попадаем какими-то немыслимыми обходными путями.
Сегодня же я намерена войти через парадную дверь.
Не стану врать: утром я случайно подслушала телефонный разговор Лоана и Джейсона. Последний рассказывал о том, что его позвали в бар «Ле Першуа» на крышах Оберкампфа, но он не хотел идти.
Естественно, я ухватилась за эту возможность. Будет знать!
– Я и есть бедная. Именно поэтому я получаю стипендию и поэтому же я – завсегдатай прокатов одежды.
По пути к нужному зданию Тьяго рассматривает мой наряд. Сегодня на мне комбинезон с шортами в золотую пайетку и с V-образным вырезом и пара черных лабутенов.
– Хочешь сказать, завтра ты должна будешь все это вернуть?
– В точку.
Тьяго нет никакого дела до люксовой одежды – он учится на юридическом, – но всякий раз, когда я заявлюсь туда, где меня не ждали, он предпочитает меня сопровождать.
Я уточняю в телефоне адрес, и мы поднимаемся на седьмой этаж. Когда мы доходим, в бар как раз входит какая-то пара.
Я одариваю женщину напротив своей лучшей улыбкой и естественным взмахом руки ерошу свои розовые волосы.
– Добрый вечер. Мы с Джейсоном…
– С каким Джейсоном?
– Их же тут не тридцать шесть штук! С ТЕМ САМЫМ Джейсоном, – говорю я, утрированно закатывая глаза. – Мы и так опоздали… Должно быть, он в ярости.
Бедняжка, кажется, слегка паникует и, проверив что-то на своем айпаде, спрашивает:
– А, с мистером Делоне?
– С кем же еще?
Она извиняется и, желая приятного вечера, пропускает нас внутрь. Я искоса окидываю Тьяго восторженным взглядом, но он словно о чем-то задумался.
Спасибо тебе, Джейсон Делоне. Поверить не могу, что это сработало! И, господи, это того стоило… На Париж уже давно опустилась ночь, но крыша освещена свечами и фонарями. Повсюду стоят белые диваны, высокие стеклянные столики, винные бочки и зеленые растения – в духе Нью-Йорка.
От вида на столицу захватывает дух. Запах маленьких канапе смешивается со звуками живого джаза. Все просто шикарно одеты. Как бы это ни было странно, я чувствую себя на своем месте. Да, я не являюсь частью их мира, но он нравится мне больше моего.
Разве это преступление?
– Итак, каков план? – спрашивает Тьяго на пути к бару.
– Выпить. Задружиться с кем-нибудь. Развлечься.
– Все как я люблю.
Мы берем по бокальчику шампанского и, тихо болтая о своем, прогуливаемся среди приглашенных. У меня всегда была привычка: рассматривать чужую одежду. Иногда я даже не отдаю себе в этом отчета: я делаю это неосознанно. И, как я выяснила, по тому, как одевается человек, можно многое о нем узнать.
Я не сужу по обложке, я просто строю теории. В большинстве случаев они оказываются верными. Например, я сразу разгадала сумасшедшую и оптимистичную натуру Виолетты по ее пестрым блузкам и пышным юбкам с рюшечками. Лоан же, наоборот, человек спокойный и сдержанный: он выбирает простую и часто темную одежду.
Я никогда не ошибалась.
И господи, никогда еще вокруг меня не было столько роскоши. Платья «Шанель», сапоги «Валентино», сумочки «Ив Сен-Лоран», шарфы «Эрмес»…
– Предупреждаю, – шепчет мне на ухо Тьяго, – я не уйду, пока не найду тебе кого-нибудь.
Я улыбаюсь и киваю. Мой взгляд падает на музыкантов, играющих медленный, чувственный джаз. Мелодия просто завораживает.
– Окей. Найди мне настоящее сокровище.
Я осматриваюсь в поисках потенциальной цели, но быстро замечаю, что всем присутствующим здесь далеко за тридцать.
– Бинго! – говорит рядом Тьяго. – Специально для тебя – роскошная ледяная принцесса, которая как раз идет сюда…
Я пробую проследить за его взглядом, предвкушая узнать, кого он мне подыскал. Он берет меня за подбородок и поворачивает в нужном направлении. Мой взгляд сразу же падает на женщину.
Ей около двадцати восьми, у нее волосы цвета черного дерева длиной до плеч и глаза цвета электрик. Она и впрямь роскошна. Но что-то меня отталкивает: то ли ее жесткая осанка и поджатые губы, то ли симметричное черное платье, лишенное всякой оригинальности…
Она так холодна, что у меня по спине бегут мурашки.
– Ценю твои старания, но мне в жизни нужно больше веселья. Не думаю, что она…
Я в ужасе застываю, когда замечаю, кто стоит справа от нее. Тьяго непонимающе смотрит на меня, но единственное, о чем я думаю после: «Я была уверена, что он не придет!» – это о том, как поскорее отсюда убраться.
Джейсон еще меня не заметил: он слушает, что говорит ему эта женщина. Они быстро идут в нашу сторону, к бару.
Вдруг он резко поднимает глаза, и я ныряю за стоящее справа от меня растение быстрее, чем успеваю это обдумать. Несколько опавших из-за моей спешки листьев попадают мне в рот и щекочут нос; я, отплевываясь, с ними сражаюсь.
Обожаю свою жизнь.
Тьяго смотрит на меня как на сумасшедшую, но я неуклюже приседаю и поднимаю горшок руками. Больше мне их не видно.
Черт, черт, черт.
Почему мое сердце так сильно бьется? У меня нет ни малейшего желания попадаться ему на глаза и отвечать на вопрос, как я сюда попала. А он-то, он? Как он оказался в списке приглашенных?
Скорее всего, его содержит эта богатая стройная девушка.
Не то чтобы мне было до этого дело. Пускай делает что хочет. Я жестом даю Тьяго понять, чтобы он не смотрел на меня, и решаю добраться до аварийного выхода. Я обхватываю горшок обеими руками и медленно, все еще на корточках, отступаю назад. Каблуки усложняют эту задачу, и я ругаюсь себе под нос.
Надеюсь, никого не смущает, что огромное растение движется само по себе.
Вдруг я на что-то натыкаюсь. Я оборачиваюсь и…
– Привет.
…натыкаюсь на ослепительную улыбку.
Да вашу ж мать.
Позади меня, сунув руки в карманы идеального, сшитого по фигуре костюма, стоит Джейсон. Его рубашка и галстук одного цвета, и, твою же мать, он великолепен. Я вспоминаю его пресс, которого касалась пальцами, соски, которые ласкала языком…
«Дорогая, что с тобой не так?» – кричит мой внутренний голос.
Я ставлю горшок на землю и как можно грациознее поднимаюсь, пытаясь придумать отмазку поблаговиднее. Прежде чем я успеваю сказать хоть что-то, к нам подходит Тьяго.
– Что на тебя нашло? – спрашивает он.
– Все знают, что Зои обожает ботанику, – улыбаясь, говорит Джейсон.
– Есть такое, – говорю я, вытирая ладони об его рубашку.
Он спускает мне это с рук и продолжает иронично ухмыляться. Тьяго делает ситуацию лишь более неловкой:
– Мы раньше не встречались? Твое лицо кажется знакомым.
– Ага, виделись вечером двадцать четвертого декабря. Мы с ней переспали, – улыбается он, показывая на меня пальцем.
– А… да, теперь вспомнил.
– И это было ужасно, – добавляю я.
– По крайней мере, в этом мы согласны.
Тьяго поднимает брови, явно чувствуя себя неловко. Я пользуюсь случаем и спрашиваю у Джейсона, что он здесь делает. К сожалению, он отвечает мне тем же:
– Лучше ты мне ответь. Это ведь ты прячешься за растениями.
Мои щеки горят, но я лишаю его удовольствия от дальнейшего моего унижения.
– Я… в списке приглашенных, – вру я. – А ты?
– Я пришел с…
– Джейсон.
Мы оборачиваемся к Ледяной принцессе. Господи, вблизи она пугает еще больше. С убийственным взглядом она подходит к нам и кладет руку Джейсону на плечо. Я тут же прочитываю намек.
– Что ты делаешь? Тебя все ждут.
Я прослеживаю за ее взглядом и замечаю еще двух женщин – все они темноволосые и очень красивые. Надо полагать, у него явно есть любимый типаж. И этот типаж, кажется, полностью противоположен моему. Мне вдруг становится мерзко от этого.
Он играет со всеми тремя ради денег и влияния? Или просто ради секса?
Как бы там ни было, теперь я презираю его еще больше. Заметив, что на нем костюм от «Хьюго Босс», я воображаю, как они все вместе ходили перед вечеринкой по магазинам.
Как это мило.
– Уже иду.
Он больше ничего не говорит, явно чувствуя себя неловко. Мне это даже почему-то немного нравится.
– Меня зовут Зои, – представляюсь я, протягивая руку.
Я замечаю, что Джейсон сверлит меня взглядом, но игнорирую его. Ледяная принцесса мгновение смотрит на меня, а затем равнодушно пожимает мне руку:
– Джейд. Вы знакомы?
– Нет, – выпаливает Джейсон параллельно с тем, как я отвечаю «да».
– Мы познакомились в свинг-клубе, – добавляю я с улыбкой.
Услышав это, Тьяго закашливается, поперхнувшись своим напитком.
– Если бы вы только знали, что он творит со своим галстуком…
Молодая женщина не ведет и бровью. Джейсон же, наоборот, бледнеет. Он мотает мне головой, умоляя остановиться, но я уже начала.
– Хотя, может, вы уже в курсе, откуда ж мне знать.
Повисает чертовски тяжелая тишина, и я не могу не возгордиться собой. У Джейсона отвисает челюсть и мрачнеет взгляд. Искренне надеюсь, что разрушила его интрижку. А затем Джейд, все такая же невозмутимая, отвечает:
– Нет. Я предпочитаю не знать подробностей сексуальной жизни моего брата. Но спасибо за уточнение.
На мгновение мне кажется, что я ослышалась. Я смотрю на нее, не зная, что сказать. Она же оборачивается к Джейсону и, больше не обращая на меня внимания, резко говорит:
– Что здесь происходит? Мама с Жан-Полем уже едут, так что лучше бы тебе разобраться…
Она не успевает договорить, поскольку к нам, здороваясь, подходят две другие женщины. Одна из них улыбается, у другой непринужденный вид.
Во что я, черт возьми, вляпалась?
– А вы?.. – спрашивает нас с Тьяго первая дама.
У меня вдруг резко появляется желание сбежать. Я в отчаянии смотрю на Джейсона, но тот дает понять, что я сама напросилась.
– Подруга Джейсона, – отвечает Джейд. – Она уже уходит.
– О нет, останьтесь! – возражает вторая, подходя ближе, и берет меня за руку. – Меня зовут Джули, я сестра Джейсона, а это Джессика.
Какая же дура. Какая же я непробиваемая дура! Конечно же, они все родня. В свою защиту скажу, что они вообще друг на друга не похожи.
Затем мой мозг вспоминает, что говорил Джейсон, когда знакомил меня со своими котятами: «Кошка моей сестры родила две недели назад. И да, я знаю, они все разного цвета. Не спрашивай почему, для них это немного чувствительная тема. Мы с ними друг друга в этом понимаем».
Я действительно сама напросилась.
ДЖЕЙСОНВидеть искаженное лицо Зои стоит всего золота мира. Будет знать, как говорить, что я зависаю в свинг-клубах!
– Меня зовут Зои, – отвечает она моей сестре уже далеко не столь уверенным голосом. – И я не…
– Очень красивое имя!
Я закатываю глаза, все еще не доставая рук из карманов, и влезаю в их разговор:
– Джули. Оставь ее в покое.
– Почему? Ты никогда не знакомишь нас со своими друзьями, а на Лоана, хоть я его и обожаю, я насмотрелась на десять лет вперед. Ты будто стыдишься нас…
Я закатываю глаза. Вопреки тому, что надумали себе мои сестры и мать, я их не стыжусь. Естественно, я стараюсь не общаться с пьяной Джули (потому что, когда она выпивает, она решает, что все вокруг хотят увидеть ее голой), но в остальном – я горд быть частью этой семьи.
Мне невероятно повезло, когда они решили меня усыновить.
– Я вас не стыжусь, – ласково отвечаю я.
«Но все-таки сегодня я бы предпочел не пересекаться с Зои», – не добавляю я. Я увидел достаточно, чтобы догадаться, что она обо мне подумает. Я, конечно, не лгал, когда говорил, что мне плевать на мнение остальных, но если она узнает, что у меня богатая семья, то еще больше уверится в том, что я самовлюбленный мальчик с кучей бабла.
А мне отчасти не все равно.
Потому что, когда у тебя есть деньги, люди обычно видят только их. Твой банковский счет становится решающим аргументом, неважно в чем: у тебя нет права жаловаться и нет права испытывать какие-то сложности.
– Как скажешь! А теперь давайте расскажите мне все, – нетерпеливо говорит Джули, отводя Зои в сторону. – Что за человек мой брат? Где вы познакомились?
Я замечаю молящий о помощи взгляд Зои, но решаю посмотреть, как она выпутается из этого. Слишком удивленный нашей встречей, я даже не заметил, как сексуально она выглядит в этом золотом комбинезоне. Все-таки обидно, что мы с ней несовместимы в постели… очень обидно.
– Ну, если честно, – колеблется она. – Мы с Джейсоном знакомы с третьего класса. Очень давно дружим.
Джули, кажется, растерялась:
– Но… мы никогда тебя не видели.
– Просто мы надолго потеряли связь.
Огромная ошибка. Джули хватается за эту возможность и еще добрый час удерживает ее рядом с собой, задавая всевозможные вопросы. Зои отчаянно пытается сменить тему разговора, и иногда ей даже удается выудить постыдную информацию обо мне.
Джули рассказывает ей, как в восемнадцать лет я плакал, потому что думал, что умру от ожога медузы. Зои громко смеется, и я понимаю, что секретом это не останется.
– Это была огромная медуза, ясно?! – защищаюсь я.
– Конечно-конечно, – говорит Джули, поглаживая меня по руке.
В конце концов она прощается с Зои, говорит, что была рада с ней познакомиться, и уходит – не забыв мне подмигнуть.
Ну вот. Еще немного, и на меня повесят табличку: «Женат, четверо детей».
Зои смотрит на меня с видом победительницы, но ничего не говорит. Я покачиваю головой, рассматривая ее, и в пальцах словно проходят электрические разряды. Им хочется ее коснуться, я знаю это, но нельзя. В конце концов, черт подери, я тут главный.
– Вау, – бормочет Тьяго, держа во рту соломинку. – Признаюсь, сексуальное напряжение между вами заводит так же сильно, как и пугает.
Зои прожигает его взглядом, я же просто улыбаюсь.
– Свинг-клуб, значит?
– Это тебе за мороженое. Кинозал.
Я смеюсь, понимая, что не так уж она на меня и злится. Зои Камара всего лишь пытается вывести меня из себя, и я совру, если скажу, что наши словесные перепалки меня не заводят. Поэтому я решаю поучаствовать в ее маленькой игре:
– Ладно, слушай. Не знаю, почему ты здесь, но, судя по тому, как ты себя ведешь, ты, похоже, по уши влюбилась после нашей ночи – что абсолютно объяснимо; но я – парень непростой: за мной нужно ухаживать.
Она хихикает, пока я не подхожу к ней ближе. Ее тело напрягается, и я почти улыбаюсь, когда мои пальцы касаются ее вытянутой вдоль тела руки. Она не отстраняется.
– Просто признай, – выдыхаю я в ее розовые губы. – Ты мной одержима.
Зои больше не смеется: ее взгляд прикован к моим губам. Я бы, наверное, позлорадствовал, если бы сам не смотрел на ее губы. Я протягиваю руку и убираю прядь ее волос с шеи. Она тут же приходит в себя: