Туман и Молния. Книга 16

Под проливным дождём он ползал по земле, мокрый и грязный продолжая звать, как безумный:

– Мой Бог! Помоги мне! Спаси меня, умоляю!

Из дома к нему шёл Никто:

– Кричи громче, он тебя не слышит! Может, он спит? – сказал он, и голос его был страшным.

Мёртвой хваткой он сжал Корса за предплечье, вздергивая вверх, волоча за собой. Никто отволок обессиленного несопротивляющегося Корса, в дом и бросил на кровать, и тот, наконец, потерял сознание, проваливаясь в темноту.

5

Развитие

– Вставай! Десмод приехал.

– Я жив? Я не умер? – Корс увидел, что лежит на кровати, на какой-то облезлой шкуре, раздетый и укрытый рваным, но тёплым и тяжёлым одеялом, набитым комками свалявшейся шерсти. Он ошарашено огляделся. Раскрашенный Никто без маски и по-прежнему с чёрными пластинами в глазах стоял над ним. Никто бросил в него его куртку и сапоги.

– Ты… ты… раздел меня и укрыл?! – спросил Корс в удивлении.

– Ты был весь мокрый и дрожал. Что ты так смотришь? Нужно было оставить тебя спать в мокрой одежде?

– Нет… нет, я не верю… после того, что вы сделали со мной, заботиться о моей одежде?

Никто мгновенно передал ему кусочек событий вчерашнего вечера. Корс увидел себя со стороны: он вяло сопротивляется и продолжает плакать, Никто действительно снимает с него куртку, довольно терпеливо и мягко. Корс пытается оттолкнуть его, как обиженный ребёнок, по его лицу текут слёзы.

И Никто говорит:

– Витор, ты весь мокрый, твою мать! Дай мне снять с тебя мокрые вещи!

Потом он выходит в соседнюю комнату и развешивает их там на стульях вокруг стола. Приносит шкуру и одеяло. Укрывает Корса.

Да, это была правда. Демон заботился о нём. Только Корс почему-то не был ему благодарен!

– Что вы сделали со мной? Во что вы превратили меня? Вы меня убили!

– Вставай!

– Я не хочу.

– Сколько раз мне повторить? Ты моя свита. Вставай и иди за мной!

Те нечистые, которые приехали на подмогу армии Атли Элиса, были, по мнению Корса просто отвратительны. Это войско состояло просто из каких-то откровенно звероподобных тварей, а их командиры, нечистые Десмод и Марбас, вообще имели мало общего с людьми. Заф, Нидже и Таж по сравнению с этими существами казались просто благородными господами. В них прослеживалось хоть какое-то человеческое начало, эти же богомерзкие создания были просто зверьми. Никто со своим измененным раскрашенным лицом был им под стать. И сейчас Корс понимал, что в том, что он изуродовал себя и скрыл свою мягкую внешность, был смысл. Утробными хриплыми голосами они очень быстро говорили на неадаптированном нечистом, и Корс плохо их понимал. Но, похоже, это были банальные приветствия и выражения радости от встречи, хотя со стороны казалось, что они сейчас вцепятся в глотку и друг другу, и Корсу. Корс «услышал», как Никто на какой-то бешенной скорости практически мгновенно мысленно передал Десмоду целый блок из произошедших событий, и это были не слова, а просто сжатая информация, в которой Корс не успел ничего разобрать. Десмод в ответ тоже передал Демону свое видение ситуации и информацию о происходящем, а также о каждом своём воине. И то, как они общались, поразило Корса. Они общались не мыслями, а словно эмоциями, не облеченными в слова, передавая не просто слово, а сразу целый спектр: изображение, звук, запах, эмоцию и свою, и всех причастных к ней, и что произошло на самом деле, и это было гораздо круче слов. Такие блоки занимали мгновение, давая полное и многогранное понимание ситуации, и, чтобы описать всю эту сжатую информацию, которая передавалась мгновенно, понадобилась бы тысяча слов, объяснений и уточнений. Корс понимал теперь, как скудны и примитивны коммуникативные навыки людей, которые общаются с помощью слов, не передающих по сути и сотой доли того, что мог передать Демон за доли секунды. А ведь Корс так гордился своим талантом, он был уверен, что прекрасно слышит Демона и нечистых. Как же он был смешон, когда говорил Зафу, «я взломаю ваши защиты». Он не понимал их реального общения, и только сейчас смог уловить его суть, притом что ничего толком не успел даже понять.

Нечистые расположились в Прибрежном на ночлег, они разожгли костры и устроили жуткий праздник с жертвоприношениями. Солдаты подвешивали друг друга на цепях, протыкая кожу на спине острыми крюками. Они ранили свою плоть без жалости, продевая крюки сквозь кожу на руках, ногах, спине, и если не подвешивали себя, то просто цепляли на крюки тяжёлые грузы, чтобы раненая плоть натягивалась. Они протыкали себя насквозь толстыми спицами, вставляли в щёки и губы острые ножи, которые торчали у них изо рта. Всё это действо сопровождалось гулким ритмичным стуком барабанов и воем труб.

– Ты тоже будешь прокалывать себя и подвешивать? – спросил Корс глядя на Никто.

– Нет.

– Почему? Ведь это так в твоём стиле.

– Они приносят эти жертвы для Демонов, чтобы задобрить их и получить помощь в бою. А я и есть Демон, – ответил Никто, и, отвернувшись от беснующийся толпы нечистых воинов, направился к дому. И Корсу ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Корс лежал на боку на грязном матрасе в одежде и сапогах, тупо глядя пустым взглядом в противоположную стену и на крысу, неспешно ковыряющую что-то в углу. Никто и Арел за его спиной целовались, обнимая и раздевая друг друга. Звуки их поцелуев и звон отстегиваемого оружия, падающего на пол, заглушали вопли нечистых и столь же мерзкие звуки инструментов за стенами дома. Он слышал и чувствовал, как Ник и Арел легли на кровать, сплетаясь телами, матрац подрагивал, и теперь, когда они были совсем рядом, Корс лучше слышал их стоны, хриплое шипение Никто, звяканье его побрякушек и пояса верности. Арел, трахая его, закричал громко, кончая, и Корс понял, что Никто снова не произнес заветную фразу ни вслух, ни мысленно, и, значит, Арел теперь был свободен и от этого ограничения. Корс не поворачивался к ним, не встал он и с кровати. Ему было все равно. Даже если Арел сейчас развернет его к себе, разденет, прикажет встать на четвереньки или отсосать, плевать. Их словно не было сейчас рядом, но, кажется и его для них тоже, потому что, насытившись покорным телом Демона, Арел не тронул Корса.

Корс стоял под навесом возле конюшни, собираясь к отъезду, потому что они возвращались в Багровую Скалу. Неподалеку нечистые из отряда Десмода тоже готовили своих коней в дорогу и громко переговаривались вслух. Эти нечистые были простыми солдатами и не умели общаться так, как их демонические командиры, и Корс краем уха невольно слышал их болтовню.

– Чтобы конь был быстрым и неутомимым, нужно намазать ему ноги и живот оленьим салом, – сказал один.

– Оленье сало – это херня, – возразил ему второй, – нужно повесить коню на шею зуб волка, убитого в беге.

– Говорят, – вмешался в разговор третий, – что самый верный способ сделать коня быстрым – это взять крота и ножом, купленным без торга, проколоть ему шею. И потом накапать несколько капель на голову коня. А потом нужно осторожно снять с крота кожу, оставив лапы, и набить шкурку сеном. И провести им три раза коню по морде, от носа к ушам!

Корс лишь усмехнулся, он давно привык к близости нечистых существ. Он уже положил на спину коня седло, увидев, что к нему направляется Арел. Князь неторопливо подошёл и, глядя на Корса с чуть высокомерной усмешкой, протянул руку к поводьям:

– Верни-ка мне моего коня, Корс, – сказал он не жёстко, но всё же в приказном тоне, и Корс, не сказав ни слова, молча снял своё седло со спины самого дорогого коня в этом Мире. С коня князя Арела.

Вместе с нечистыми они переправились через реку. Никто, князь Арел и Корс ехали впереди войска, направляясь к Форту.

– Вы поменялись конями? – спросил Никто, посмотрев на Корса своими чёрными глазами, его лицо было открыто.

– Ну а что мне оставалось, – чуть возмущённо как будто пожаловался Корс, – если он отобрал его у меня!

Этот конь Арела, на котором он ехал сейчас, тоже был очень хорошим, но Корс всё же был раздосадован:

– И мне теперь придется ебаться с очередным неуправляемым конем князя!

– Значит, твой Красавчик снова с тобой? – обернулся Никто к Арелу.

– Красавчик? – удивился Корс. – Разве так звали не предыдущего коня? Красавчика, насколько мне известно, прирезал Чёрный Бей в отместку Арелу, когда вы попали в засаду в Нижнем во время Праздника Зимы. И он отрезал ему уши.

– И всё-то ты знаешь, – покачал головой Никто, – у Арела всех коней зовут одинаково, – он улыбался.

– Я отобрал у тебя коня?! – возмутился Арел. – Это ты первый отобрал его у меня! И ты порвал ему рот удилами!

– Твой конь был плохо воспитан!

– Он просто не хотел слушаться тебя! Блядь, как так можно было?! Ник, он покалечил мне коня!

– Я не знаю, Арел, как ты справлялся с ним, но твой конь был просто неуправляемым, и только жёсткие меры дрессировки привели его в чувство, – резко ответил Корс.

– Просто не нужно было воровать у меня коня! Не нужно было брать чужое! Ты не его хозяин, и поэтому он тебя не слушался и бунтовал.

– Ничего себе бунтовал! Да он не понимал ни одной команды! Ты, похоже, с ним вообще не занимался! Арел, я удивляюсь, как ты не свернул себе шею и не погиб в бою, твой конь был диким! Ты должен быть мне благодарен и сказать «спасибо», что я сохранил его и воспитал, как положено, и теперь он идеально выполняет команды.

– Ник, он испортил мне коня, – повторил Арел очень расстроено, снова вскинув гневный взгляд на Корса:

– Ты ему что, надевал мундштучные двойные удила? Что ты наделал?!

– Я просто контролировал его, – Корс тоже уже был расстроен этим разговором и претензиями князя.

– Хорошо, Арел, что ты хочешь от меня? Тебе выплатить компенсацию? Или если он тебя уже не устраивает, верни обратно. Мне заплатить за него? Я куплю его у тебя, согласен?

– Ага, сейчас! Нет уж!

– На, держи, – Корс достал из кошелька несколько крупных золотых монет, протянул их Арелу – это за мою же помощь в дрессировке!

Но Арел не взял монеты, отвернувшись:

– Просто больше даже не смей приближаться к нему!

– К твоему Красавчику, красавчик-князь?

– Да!

– А как зовут этого коня, который теперь мой? Тоже Красавчик? – Корс едва сдерживал смех, и Никто, глядя на них, улыбался своим чёрным теперь ртом.

– Можешь называть его, как хочешь! – Арел всё ещё был раздражён.

– Ладно, Красавчик может быть только у тебя, насколько я понимаю. Этот конь метис?

– Да, он наполовину нечистый, – подтвердил Никто.

– И он довольно послушный, – сказал Арел уже спокойно. – тебе будет легко с ним, Корс.

– Спасибо, князь Арел.

Армия нечистых была уже на подступах к Багровой Скале, когда ветер подул от Форта, обдавая их невыносимым зловонным смрадом гниющей плоти. Лис, по своему обыкновению, не заботился о захоронении погибших в бою, экономя древесину и уголь для кузниц и не сжигая трупы. Он приказал снять с мёртвых всё ценное, забрать доспехи и оружие и просто скинуть тела в ров за стенами, чуть присыпав землёй.

Нечистый Марбас потянул носом и улыбнулся, как показалось Корсу, двойным рядом острых зубов:

– Хорошие места, – сказал он.

Встретив в Форте своих соплеменников, нечистые очень обрадовались и устроили праздник. Полноценного пира не получилось, так как запасов еды было уже в обрез, но выпивки и всевозможных веществ, чтобы упороться, нечистые Десмода и Марбаса привезли достаточно, и это было главным. Всю ночь под громкую музыку нечистые горланили песни, устраивали дружеские состязания и плясали с медведем. Они не давали спать всему Форту своим шумом, бесконечными пьяными выкриками и воем. Но Лис не вмешивался в это действо, потому что накануне от посланного на восток человека Мармера, прилетел почтовый голубь с донесением, что в Рудном всё спокойно. Не видно никаких приготовлений к войне, стены не укрепляются, и нет перемещений каких-либо союзных войск. Город продолжает жить праздной мирной жизнью, и Кудмер не предпринимает никаких действий к обороне. Эти новости очень обнадёжили Лиса и успокоили его нервное состояние.

6

Беспокойства

Игмер читал донесение агента из Багровой Скалы.

Красный подсчитал, сколько в армии Сигмера воинов, сколько лошадей и оружия, отметил наличие медведя. Он обозначил, что чёрными командуют офицеры: Рагмир Гезария и Рем Мурх, нечистыми – командир по имени Белый Лорд, а красными Мармер. От себя он добавил, что дисциплина царит железная и все выполняют непосредственные команды Сигмера, которые он раздает лично, всегда с утра и потом часто ещё и в течении дня. Он очень редко передаёт приказы через своих адъютантов. Вечером Сигмер также лично проверяет выполнение заданий и требует подробный отчёт, часто в письменном виде, даже если это какая-нибудь мелочь. Все отчитываются ему, и чёрные, и красные, и нечистые. Он все часто проверяет сам. До всего ему есть дело. Очень строгий. Малейшая заминка или плохо выполненная работа карается. Столбы для провинившихся всегда заняты, несмотря на то, что все и так боятся наказания и стараются из последних сил. Воинов дерут плетью нещадно, оставляют в карцере без еды и воды за малейшую провинность. Часто Сигмер лично принимает участие в экзекуции, а если ему хоть что-то не нравится, сразу бьёт в лицо, может прямо в разговоре. Помимо этого, днём он проводит тренировки для солдат и учит их обращаться с оружием красных. Сам он и его Дикая кошка, которая не отходит от него ни на шаг, прекрасно стреляют из мушкетов. Порох им делает чёрный по имени Маркус, и он весьма преуспел, воспользовавшись записями красных. Форт разрушен и восстановлен ими кое-как, цела только главная башня. Но они явно не собираются оставаться в нём. Сигмер собирает обоз, запасов немного, и кормёжка с каждым днем становится всё скуднее.

Лис не заботился о сжигании трупов, но зато в кузницах Форта огонь пылал день и ночь. Кузнецы трудились в поте лица, перековывая сломанные мечи и восстанавливая помятые доспехи. Лис приказал использовать для изготовления оружия даже железные обручи с пустых бочонков от вина, их сбивали с бочек и перековывали в клинки.

Несколько красных воинов стояли возле навеса дополнительно расширенного пространства кузни, и беспрерывный стройный звук кузнечных молотов по наковальням заглушал их разговор.