Юрий потрепал сына по макушке, и лицо его заметно расслабилось.
«Ага, это у нас гордость семьи», – сообразил Сергей.
Леня поздоровался с гостем, сгрузил на пол огромный рюкзак и вежливо попросил подождать на кухне – он помоет руки и сразу вернется. Его речь была излишне книжной, но сам мальчишка показался Бабкину живым и любознательным.
Пока тот заваривал чай, он разглядел его как следует.
Темные джинсы, голубая рубашка – очевидно, школа не требовала строгой формы для учеников. Высокий, худощавый. Волосы не темные, как у Егора, а русые: спадают локонами до плеч, обрамляя тонкое лицо с прямым носом. Его портило отсутствие подбородка, но заметить этот недостаток можно было лишь в профиль. Сергей невольно подумал, что в его школьные годы мальчишку с такой прической лупили бы каждый день.
Леня не производил впечатление забитого. Он держался с достоинством, смотрел на сыщика не только без страха, но и без тревоги – то ли не беспокоился о брате, то ли прекрасно знал, где Егор и что с ним.
– Как лучше к тебе обращаться? – спросил Сергей. – Леня? Леонид?
– Как вам удобнее, – улыбнулся парень. – Обычно меня все зовут Леней.
– Вы обсуждали с Егором его побег? – спросил Сергей, решив не ходить кругами.
Леня кивнул.
– Егор хотел, чтобы мы удрали вместе, – спокойно ответил он. Присел напротив сыщика, сцепил пальцы в замок и едва заметно склонил голову набок.
«Хоть сейчас пиши портрет молодого аристократа», – подумал Бабкин. Парень не похож на ни отца, ни на мать. Тамару Забелину Сергей еще не видел, но Юрий заверил, что она вернется с минуты на минуту. Бабкин отметил про себя, что мальчишку преспокойно оставили в квартире наедине с чужаком. Удивительно, как в мужчинах вроде Забелина сочетаются подозрительность и легковерность. «Хоть бы документы у меня спросил, папаша хренов».
Он задумчиво смотрел на Леню, пытаясь понять, как выстраивать беседу.
– Почему Егор сбежал?
Тот несколько картинно развел руками:
– У нас дома бывает очень шумно. Папа часто повышает голос. Бабушка реже, но и у нее случаются плохие дни. Мне, конечно, не понять, зачем люди кричат, когда можно говорить спокойно. Возможно, я осознаю это позже.
Бабкин прищурился. Он издевается? Или это поза?
– Егор перенял эту манеру общения, – продолжал Леня. – Но она ему, как бы выразиться, не совсем органична. Понимаете, о чем я?
– Пока мне кажется, что в вашей семье ты – первый кандидат на побег, а вовсе не Егор, – откровенно сказал Бабкин.
Леня непонимающе взглянул на него и расхохотался.
– Напрасно вы так думаете! Вы играете в бильярд?
– Немного, – удивленно сказал Сергей.
– Егор, папа и бабушка похожи на бильярдные шары, которые постоянно сталкиваются. Я мог бы привести пример из физики, но эти однополярные частицы уже навязли в зубах. А главное, частицы не издают такого звука: БАХ! – Он громко хлопнул в ладоши. – Они не могут остановиться, катятся по столу, но каждый раз, когда один шар налетает на другой, БАХ неизбежен. Потому что они сделаны из одного материала.
– А кто ты в этой метафоре? – поинтересовался Бабкин.
– Я? – Казалось, Леня всерьез задумался. – Я хомячок, который сидит на бортике и наблюдает за движением шаров, но больше всего хочет вернуться в свою уютную коробку с опилками и колесом.
Бабкин решил, что парень его дурачит. Какой подросток всерьез сравнит себя с грызуном!
– Хотя откуда взяться хомячку в бильярдном клубе, верно? – продолжал Леня. – В общем, не знаю. Наверное, я тоже шар, только поролоновый.
– Леня, тебе известно, где может быть Егор?
Тот отрицательно покачал головой:
– Он мне не сказал.
– Как ты думаешь, почему?
– Наверное, как раз на такой случай, – улыбнулся Леня. – Если со мной станет разговаривать кто-то вроде вас. Чтобы я не проговорился. Или чтобы бабушка с папой меня не разжалобили.
– А предположения у тебя есть? Ты ведь прекрасно понимаешь, что он может оказаться в опасности. К тому же у него нет с собой ни денег, ни теплых вещей.
Леня вскинул на сыщика серые глаза.
– Я уже об этом думал. Знаю только, что у Егора был план, он долго готовился. Если у Егора есть план, значит, о нем можно не беспокоиться.
– В любом плане что-то может пойти не так, – мягко сказал Сергей. – Слушай, я понимаю: Егор умный парень. Но вдруг в его расчетах была ошибка? Давай подумаем вместе, где он мог спрятаться…
Но все его уговоры ни к чему не привели.
Сергей переключился на школьные конфликты, на возможное употребление наркотиков. Леня пожал плечами:
– Нет, ничего такого. Я бы знал. И насчет игромании тоже ерунда. Егор ни во что подобное не впутывался.
Вид у него был самый чистосердечный. Сергей ему, пожалуй, верил – в том, что касалось злоупотребления веществами. Но в чем-то парень врал, это он чувствовал нюхом сыщика. «Отец врет, сын врет… Интересно послушать бабушку».
– Можно взглянуть, как вы живете с Егором? – спросил Сергей.
– Да, пожалуйста.
Эта комната была самой живой, но и в ней чувствовался странный, едва уловимый дух сиротства. Вещи убраны по местам – Сергей догадался, что отец вымуштровал обоих сыновей. Егор наверняка разводит бардак, этот парень просто не способен поддерживать порядок, то ли дело его брат…
– Я правильно понял: Егор сбежал из-за постоянных ссор с отцом? – спросил Сергей.
И по едва заметной паузе перед ответом понял, что сейчас ему солгут.
– Да, – кивнул Леня, слишком простодушно глядя сыщику в глаза. – Я так и сказал…
«Чуть-чуть перегнул ты с искренностью, парень».
Бабкин прошел по комнате, сел на стул, огляделся. Письменный стол один на двоих, с двумя рабочими местами. Шторы того цвета, который называют даже не серым, а сереньким. Все немаркое, неяркое. Только обои вокруг кровати пестрят рисунками, небрежно приклеенными кусочками скотча.
Сергей подошел поближе, чтобы рассмотреть их.
– Ух, как здорово!
