– Может ты перестанешь мне ноги на морду закидывать? Сложи их и не брыкайся как кобыла! – Это голос Уксуса, обычно он всегда начинает.
– Ну извини, бля, ты здесь не в пятизвёздочном люксе! – злобно рявкает Поночка.
– Так это ты растянул свои длинные жерди, будто на кровати кинг сайз. Ещё раз так сделаешь, я их поломаю на хрен.
– А ну попро-обуй полома-ай.
– А вот и полома-аю! Чё, думаешь слабо?
Задушевный диалог прерывает сержант, пост которого находится в конце коридора.
– Эй! А ну ка быстро заткнулись. Я вас щас в карцер засуну, там стоя спать будете.
– Ну так засунь! – заводится Поночка. Горе тому третьему, кто вливается в этот спор.
Сержант не реагирует на выкрик зарвавшегося арестанта. Делает вид, что не услышал. Просто ему тоже, как и всем нам хочется спать. В отличие от нас он здесь на работе, а покемарить на рабочем месте это удовольствие из ряда запредельных, по себе знаю.
Я чувствую себя в эпицентре галдящего балагана. Справа злобная перепалка Уксуса и Поночки, слева пастырская беседа Гаракла с его новым наставником Михаилом, и в центре всего этого несчастный сдавливающий ладонями уши ваш покорный слуга. Несчастнее меня быть может сержант, который, наверное, каждую смену мучительно борется со сном. Я вижу его бесконечно качающуюся голову над письменным столом, расположенным в конце коридора. Голова ходит туда-сюда, словно у механической заводной куклы. Не хватает, чтобы при каждом глубоком кивке откуда-нибудь из него раздавался скрипящий искусственный голос: Я хочу спать…я хочу спать…я хочу спать…
Наверное, он бы сейчас обменял душу дьяволу на свой спокойный сон. Я уже представляю этого дьявола (который почему то является нашим помощником). Он сидит на краешке стола, машет свисающим копытом и говорит голосом смиренного батюшки Михаила.
– Просто выпусти этих парней, и ты узнаешь, что такое крепкий здоровый сон.
– Не-ет, – отвечает сержант, продолжая бесконечно ронять безвольную голову. – Если я их выпущу, то уж точно перестану спокойно спать.
– В том то весь и фокус, что ты будешь спать как младенец, несмотря на то, что перейдёшь черту. Главное сделать это в первый раз и тебе понравится. С этих пор ты каждую ночь будешь спать крепким богатырским сном, чтобы ни случилось. Поверь это высокая награда и её многие мечтают заполучить. Все те, кто не может спать, кого терзают совесть, сомнения, сотворённые грехи. Ты получишь этот великий дар взамен за трёх несчастных хануриков. Согласись, что нет ничего слаще, чем закрыть глаза и а-а-а. – Искуситель зевает, прикрывая копытцем огромную клыкастую пасть.
– Не-ет Комбайнёр меня убьёт…– вяло сопротивляется сержант, продолжая качать головой.
– Ничего он тебе не сделает. Просто открой две этих камеры, выпусти парней на свободу, и ты больше ничего не будешь бояться. Разве во сне можно бояться?
Интересно, а откуда они знают о том, что Комбайнёр это Комбайнёр. Это ведь я только что дал ему это погоняло?
Ключ громко скрежещет в личинке замка. Решётка отъезжает в сторону, издавая дикий лязг.
– На выход все!
Я открываю глаза и вижу бледное лицо сержанта. Всё ясно, это продолжение сна, только лучше смотреть его с закрытыми глазами. Я зажмуриваюсь.
– Я сказал на выход! – Крик сержанта звучит повторно, и я чувствую, как кто-то трясёт меня за плечо. Это Геракл.
– Сява, пошли, нас, похоже, отпускают!
Бли-ин, так это не сон. И этот чёртик на столе у сержанта тоже был реальным? Я никак не могу прийти в себя, чтобы начать разграничивать сон и реальность.
Встаю на ватные ноги, сомнамбулой выплываю из камеры. В слепящем свете коридорной лампочки плавают довольные морды Поночки и Уксуса.
– Привет, братиш! – они по очереди тискают меня, мацают, обнимают жарко, Уксус даже в щёку чмокнул. Тьфу…противный.
– Пацаны, а вам не кажется, что наши встречи становятся не такими уж редкими, – говорю я, вяло ворочая непроснувшимся языком.
***
Дружно грохая ботами, поднимаемся по лестнице наверх к долгожданной свободе.
В небольшом фойе за стеклянной перегородкой, на которой жирно намалёвано «Дежурный» нас ожидает невероятно бледный человек с капитанскими погонами. Похоже, что и этот мечтает однажды выспаться от души. Наверное, он тоже вступил в сделку с чёртиком.
Бледный с мёртвым выражением лица, через маленькое окошко выдаёт нам личные вещи. Самым богатым из нас оказался я. Кроме мобилы, я получаю назад свой пухлый рюкзак. Поночка и Уксус вслед за мной забирают давно уже умершие телефоны. В придачу к своей мобиле Уксус получает ещё и белую шляпу (единственный реквизит оставшийся у нас на память о яхте Ленина. Ещё один реквизит, состоящий из семидесяти кусков зелёных, исчез в неизвестном направлении вместе с Буратиной). У Геракла нет мобилы, она ему совершенно ни к чему. Но и он не спешит покидать ментовку с пустыми руками. Ждёт, настойчиво щёлкает пальцами, утыкая тяжёлый взгляд в бледнолицего.
– А-а…так это тоже ваше? – Спохватывается тот, поднимая за гриф стоящую в углу гитару.
– А то! Мы барды или кто? – недовольно рычит автор исполнитель в трениках и тельнике с рваной дырой на груди.
Я бросаю взгляд на подпирающего обшарпанный угол сержанта.
– Пока браток! Крепкого тебе сна и весёлых сновидений. – Улыбаюсь, заговорщицки подмигиваю, словно знаю что-то такое, ведомое только мне и ему и открываю дверь.
***
Нос щекочет прохладный и вкусный воздух свободы. На улице темно, хоть глаз коли. В двадцати метрах от разбитого крыльца на утыканной безразмерными ямами дороге находится что-то такое, что с первой же секунды режет глаз и диссонирует с этой заброшенной утопающей в дикой зелени дырой. Длинный белый лимузин с затонированными окнами распластался почти по всей длине подъездной дороги.
– Опа! А это ещё что за явление?– говорит за моей спиной, появившийся на крыльце Уксус.
Мне не требуется и пяти секунд, чтобы сообразить, что стоит за этим явлением. Я чувствую лёгкое дежавю. Снова что-то огромное и белое появляется в самом неподходящем месте. Снова откуда-то из недр этой белой субстанции льются знакомые ритмы. На этот раз это…точно это доктор Албан.
«Итс май лайф…
Итс май ла-айф»
Не надо быть провидцем, чтобы угадать, кто скрывается за тонированными окнами этого лимузина.
Вся наша компания уже сгрудилась на крыльце и в безмолвии ожидает начала представления. Стекло с пассажирской стороны плавно съезжает вниз, обнаруживая розовое округлых форм лицо, белозубую улыбку, ямочки на пухлых щеках и длинный заострённый нос.
– Ну чё встали, как неродные? Время тикает, падайте в салон. Вечеринка продолжается!
«Итс май лайф,
Итс май ла-айф май браза-а-а»
Наша дружная гурьба, весело гомоня, направляется к лимузину. Массивные двери распахиваются с обоих сторон, и мы забиваемся в просторный салон.
Здесь приятно пахнет кожей (пока!). Синие огоньки сверкают, словно новогодние гирлянды, создавая интимную атмосферу.
– Я вас полночи искал. Не можете вы без приключений! – Буратина развернулся на переднем сидении и щурится, разглядывая нас в мерцающем полумраке.
– А ты знаешь, по чьей вине мы встряли в эти приключения? – орёт в ответ Поночка. – Кто-то умотал с деньгами и не оставил нам ни копейки, чтобы расплатиться с хозяином кабака…
– А-а…ну извините, пацаны! Я же не знал, что он вас так рано выгонит.
