Академия семи ветров. Спасти дракона

Пролог

Род Ривад пресекся.

Стоя над телом старой Альбы, я прощалась со своим родом. Пока она была жива – еще был шанс все исправить, бабка была сильна и хитра, и за ее плечами был опыт долгой непростой жизни, она бы обязательно что-нибудь придумала – если бы была жива. Но старое сердце не выдержало вестей о смерти двух последних внуков, последних отпрысков Ривад мужского пола, и старая Альба – Альба Грозная, Альба Яростная – нынче легла в каменный гроб в родовом склепе.

Темный магический род Ривад вымирал уже давно – лет двадцать смерти шли за нами по пятам. Мы скрывали это – уж что-что, а скрывать смерть мы умели! Мы вообще умели скрыть что угодно, и в реестре Темных Родов древней Империи – еще той, павшей – род Ривад имел имя «Молчащие». И только глупцы не могли бы понять, что на самом деле это означало «Хранящие Тайны».

Члены рода умирали, гибли один за одним – и над могильной плитой каждого из них, не оставивших потомства, почивших до времени, старая Альба зажигала фонарик. Фиолетовое стекло пузыря размером с детский кулачек, черный фитиль, и оплетка из чар, глядящихся черненным серебром. Могильные фонарики, мастерством старой Альбы зажженные над покойным в нужный срок, скрывали очередную смерть – и защищали оставшихся в живых от излишне алчных охотников за наживой. За родовым наследием. За силой. За знаниями, артефактами, за презренным желтым металлом…

За всем тем, что теперь стало моим приданным.

Мы всегда считались нелюдимыми отшельниками, мрачные некромансеры, «не до богов, не до людей».

Наши старшие извелись, проверяя весь род и отдельные потери на проклятия, на злой умысел, на дурной глаз – и ничего не нашли, будто просто-напросто темные боги отвернулись от рода.

Последние три года стали самыми страшными. Один за другим ушли остатки родичей – от разных, непредсказуемых, не связанных друг с другом причин. Матушка моя, Каталина Светлая и самый младший из братьев, Аарон, погибли от серой гнили, привезенной из города. Ирония судьбы – сильная магичка, умелая целительница, Каталина Ривад, выбравшаяся по случаю на ярмарку, остановила магическую заразу, насланную безумцем на беззащитных горожан – а себя и пятилетнего сына спасти не смогла. Они сгорели за неделю, и старая Альба зажгла в родовом склепе сразу два фиолетовых огонька – над младшим внуком и старшей невесткой…

А вчера погасли свечи, которые были зажжены, когда старшие братья, Кеит Легконогий и Белтрэн Крылатый, покинули родной дом и отправились за дальние земли, за синие моря.

Этой вести не снесла старая Альба – и от Ривад осталась одна я. И сейчас стоя над каменной гробницей с телом своей бабушки, и над пустыми пока гробницами старших братьев, я думала о том, что я жива – но род мертв.

Из женской ветви род не поднять.

Я собралась. Отогнала мысли, роем гудящие вокруг меня – темные, жалящие мысли – и потянулась к родовой силе.

Склеп рода Ривад, в незапамятные времена устроенный в подземельях под пришедшим в запустенье замком, слышал этот шепот сотни и сотни раз. И, как и раньше, ныне от него колыхнулись язычки свеч, дрогнуло пламя в ритуальных жаровнях, затрещал и вытянулся вверх дымными нитями огонь факелов, запах тлена и горящего масла вдруг сделался острым, а в углах и у основания колонн-подпорок сгустились тени. Сгустились, потянулись ко мне когтистыми тварями, свирепыми безглазыми мордами – и отделились от тьмы, породившей их. И легли, вскидывая острые морды, поводя короткими ушами, ожидая слова моего. Моей воли.

Сторожа мою слабость – и не спеша никуда, зная, что я и так их законная добыча.

Приказ вырвался с выдохом, завихрениями воздуха в затхлом спокойствии склепа, встревожил складки длинного ритуального балахона.

«Найти. Вернуть.»

Теневые гончие, похожие на собак так же, как упырь походит на комара, неутомимые, верные, жуткие слуги темных магов, услышали слово и подчинились воле. Они вернут тела моих братьев домой, где бы те не находились, как бы ни были сокрыты.

Для погребального обряда достанет и небольшой кости, фаланги или плюсны – но гончие упорны и верны. Они возвратят домой столько, сколько смогут…

Из склепа я вышла только через двое суток, сотворив всё задуманное – в конце концов, я уходила из дома надолго, и если родовые земли были как следует защищены многовековыми чарами, которым достаточно и того, что я жива и не отказалась от наследия, то о прочих семейных сокровища следовало позаботиться. Чтобы не пришлось возвращаться к разграбленной сокровищнице – если, конечно, придется возвращаться…

Дорога моя лежала из родных земель в далекий приморский город Тилбери, где стояла на утесе над морем Академия семи ветров, а сумку, перекинутую через плечо, оттягивала увесистая ноша – в конце концов, что не дозволено мародерам, на то имеет право прямая наследница и законная глава рода – пусть пока и не вступившая из соображений конспирации в оные законные права…

Глава 1

Я сидела на крыше уже второй час. Передо мной – море, синева, испещренная солнечными бликами, крики чаек, доносимый ветрами шум волн, разбивающихся о скалы. За моей спиной – вид на Тилбери, красные черепичные крыши, плавно переходящие в соломенные на окраинах, струйки дыма и, к счастью, не долетающий досюда невыводимый запах рыбы. Надо мной – бесконечно прозрачное небо.

Солнце на мгновение потухло, но тут же зажглось снова, а пролетевший над головой черный дракон, сделал круг над башнями и, громко хлопая крыльями, опустился на одну из них. Спустя мгновение его фигура замерцала и стремительно уменьшилась, принимая человеческую форму. Преподаватель повел плечами, будто вспоминал, как работает это тело, и направился к лестнице, ведущей вниз, в замок.

Академию семи ветров не зря называли Академией Крылатых. Здесь правили бал драконы. Именно они основали здесь тогда еще школу, тысячу лет назад. Вокруг нее потом вырос портовый городок, а сама школа превратилась в академию. Именно они преподавали здесь, передавая юным человеческим магам свои многовековые знания и умения. И отчасти поэтому мой выбор пал именно на это учебное заведение. Мне не было дела до драконьих знаний. Точно так же, как драконам не было дела до мелких человеческих дрязг. Впрочем, им и крупные были интересны исключительно с точки зрения «а можно ли тут поживиться или хотя бы повеселиться?».

Вот поэтому теперь я сидела на крыше основного здания академии, презрев смотровые площадки всех семи башен, на которых вечно кто-нибудь был, и в гордом одиночестве наслаждалась неумолимо грядущим закатом и одним из семи ветров, которые дали название академии. Ветров, конечно, гораздо больше – «семь» это просто метафора. И магический символ. Сейчас, к примеру, за темные косы меня трепал бриз. Я улыбнулась, заправляя за уши выбившиеся из плетения пряди, и подставила лицо еще пока ярким солнечным лучам.

В целом, решение прийти сюда было правильным. Я рада, что додумалась до этого. Рада, что успела добраться до Тилбери до того, как закончился отбор адептов для первого витка обучения. Рада, что прошла его – да, могла и не пройти. Теперь смешно, а тогда, когда приемная комиссия попросила меня доказать, достойна ли я права обучаться в сих стенах, я опешила.

Это я-то не достойна? Да я!.. Да мне!.. И чуть не провалилась: пытаясь не открыть излишне много – показала слишком мало. Но все же прошла отбор, и прочно обосновалась за бурыми каменными стенами, изъеденными солеными морскими ветрами.

Люди, обитающие здесь, первое время на меня косились. Я – черноволосая, темноглазая и смуглая – была им непривычна. Мне же непривычно было пестроцветье одежды, терзало отсутствие привычного, родного и такого удобного темного балахона. Раздражали слишком свободные юбки и излишне узкие корсажи поверх блузок. Раздражал вынужденный отказ от привычных в повседневности чар и необходимость скрывать, прятать свою магию…

И даже самой себе с большим трудом я призналась, что, обводя взглядом скопление людей, и натыкаясь на сплошь светлые макушки разных оттенков с редким вкраплением рыжих вихров, я, забывшись, испытывала острый укол недоумения.

Но ничего, притерпелись и свыклись. Местные – с моей мрачной физиономией, я – с их численным преимуществом.

Нельзя сказать, чтобы меня здесь обижали. Правда, после третьей ночи из моей комнаты сбежала соседка – но так я разве обиделась? Вовсе нет, вздохнула с облегчением и, сдвинув их вместе, заняла обе кровати.

Отдельной приятной неожиданностью стали термы. Их устроили в подвальных залах замка драконы, большие любители погреться, еще когда обустраивали академию. Термальные источники магией вывели на вершину горы, создали каскад бассейнов разных размеров и температур, от почти кипящих, до еле теплых, от приятно прохладных до почти ледяных, разделили залы, обустроили купальни…

Нет, в академии было не так уж плохо!

Если бы не тоскливые занятия – было бы совсем хорошо.

А так…

Про темную магию мне судить трудно – я пользуюсь ей, как дышу, но моя мать, Каталина Ривад, урожденная Солер, вышла из светлого рода. Она обучала детей кое-каким трюкам, понимающе улыбаясь, когда светлая магия им категорически не давалась – и я искренне считала, что усвоила до изумления мало, но по сравнению с тем, чему меня учили – путались учить! – на занятиях, это была прорва знаний. Бездна просто.

Я была готова, что меня ткнут носом в полную несостоятельность по части Света, а они… Они учили меня общей магии!

Общей!

Взрослых людей!

Как младенцев!

От изумления, разочарования и протеста я на первом же занятии расколотила чашку, в которой следовало подогреть воду. И вторую.

Выдавая мне третью и наливая в нее воду, наставник-дракон с волосами, отливающими прозеленью, выговорил мне, что в Академию семи ветров принимают более-менее обученных студентов, и меня взяли только из-за высокого потенциала Тьмы, но долго только на нем я выезжать не смогу, и, если не хочу быть отчисленной, должна наверстать чудовищное отставание.

С трудом расцепив зубы, сведенные от абсурдности ситуации, я пообещала, что наверстаю. Всенепременно. Вот как начну – и пока не закончу, не встану.

И даже сказала это вежливыми словами.

А на задворках сознания в это время мерзко хохотали дребезжащим старческим голосом.

Пр-р-редки!

Потом приноровилась и подобные казусы стали приключаться реже. В первые ученицы я не выбилась, но преподаватели хвалили меня за усердие и прилежание.

Тяжелее всего на уроках было не зевать. Но, сдается мне, еще пара месяцев и я научусь дремать с открытыми глазами и выполнять нехитрые задачки учеников первого года, не просыпаясь.

Я вздохнула и оторвала юбку от насиженного места. Если практические самостоятельные занятия меня миновали, то теоретические работы никто не отменял, и нужно было подготовить на завтра доклад о видах стихийной магии и областях ее применения…

Основное здание было главным образом отведено под учебные аудитории, так что в его коридорах сейчас было пусто. Мне встретились только ректор с одним из пока незнакомых мне преподавателей. Я прошмыгнула мимо них серой мышкой, услышав лишь невнятные обрывки разговора, а потом за спиной раздались торопливые шаги, и дракон обогнал меня, не обратив внимания на короткий вежливый поклон в спину. Ректор направлялся к Красной башне, которую чаще всего драконы использовали в качестве взлетной площадки.

Ректора в академии любили, кажется, все. Он был спокоен, мудр, справедлив, а еще, поговаривали, любопытен, как мальчишка. И именно это – мальчишеская искра и любовь к жизни – притягивало к нему взгляды, а вовсе не бронзовая шевелюра или высокая, широкоплечая фигура. Впрочем, неугасаемый авантюризм и жажда новых впечатлений – неискоренимая черта всех драконов.

Старая Альба терпеть их не могла. По ее мнению, это племя гораздо было что рушить тщательно выстроенные планы, что девиц портить. Девицы портились охотно, и порой без усилий со стороны крылатых – за спокойную грозную силу, за щедрость, за тот самый мальчишеский блеск в глазах.

Я вздохнула. Наверняка, навстречу приключениям дракон и спешил, а я… а меня ждал скучнейший доклад.

Закончила я его далеко за полночь, но спать не хотелось, и, поразмыслив, я решила вознаградить себя походом в термы. Особенно прекрасным тем, что в такое время там почти наверняка не было ни души. Понежиться в горячей водичке перед сном – то, что надо.

В подвалах было пусто. Теплый, тропически влажный воздух оседал на коже невесомой водяной пылью, пахло сыростью и нагретыми камнями. Короткое заклинание-импульс сообщило, что здесь и правда в этот час никого нет. Я поудобнее перехватила полотенце и двинулась к дальним дверцам, из-за которых слабо тянуло магией источника. Привычно, как щеколду, откинула замок-заклинание с легким приступом ностальгии – мы таким двери дома запирали от сквозняка – вошла внутрь, повесила полотенце на крючок и уже потянулась к шнуровке, как внутри кольнуло странное ощущение – что-то не так. Мазнув взглядом по купальне, я с изумлением уставилась на наполовину вывалившееся из нее безвольное тело, лежащее на бортике лицом вниз.

Но… я же проверяла! Здесь не было ни живых, ни, упасите темные боги, мертвых!

Стрелой метнувшись к телу, я опустилась рядом на колени, с трудом, натужно перевернула его и с изумлением уставилась на лицо ректора. Из-под полуприкрытых глаз тускло мерцала золотая радужка, но в ответ на прикосновение он даже не шелохнулся. Руки сами собой полезли щупать пульс, в то время как губы шептали заклинание диагностики.

Пульс, хоть и слабый, нашелся, а вот заклинание вернулось с неутешительными вестями. Сильнейшее магическое истощение и продолжающаяся потеря сил. Магический источник под купальней щедро вливал их в тело дракона и только благодаря этому он был еще жив, но жирный черный паук проклятия, оплетшего ректорскую грудь выкачивал энергию быстрее, чем она прибывала, и дракон… умирал. Медленнее, чем мог бы, но неотвратимо.

Драконы из-за своих способностей к гигантской трансформации куда менее зависимы от телесной оболочки. Они – магия. Маг с истощением будет испытывать дискомфорт, но его жизни это угрожать не будет, а вот дракон…

Эти мысли метались в черепной коробке, легкая паника смешивалась с обрывками теоретических знаний, порождая понимание того, что надо что-то делать и делать быстро!

…не удивительно, что мое заклинание его не обнаружило, ректор сейчас и был ни жив, ни мертв, зависнув на тонкой грани между…

Я попыталась, просто попыталась как-то дотронуться до проклятия, и тут же получила по рукам. От удара на руки онемели на несколько мгновений до самого локтя. Отдача пусть и отпустила почти сразу, но только потому, что я была предельно осторожна. Нет, с этим зверем мне не справиться. Не хватит опыта.

Бежать за помощью? Я могу просто не успеть. К тому же ночь, пока разыщу хоть кого-нибудь, пока разбужу, пока разыщут и разбудят того, кто разбирается в подобных вещах… на это нет времени. Я буквально чувствовала, как оно ручейками воды убегает из сложенных горсткой пальцев.

Вот что мне нужно. Время. И выиграть его можно довольно просто. Правда, это сметет напрочь все мое инкогнито. Более однозначного способа сообщить ректору, что в его академии прячется беглая девица темного рода, пожалуй, и не придумаешь.

Я колебалась. Но недолго.

«Разделение силы» древний родовой обряд. Я использовала его много раз, щедро делясь своим резервом с братьями. Старшие гоняли нас одинаково, просто по женской линии его объем всегда был больше. Зато мне не давались филигранные атакующие чары, настолько стремительные, что остановить их было невозможно…

Я тряхнула головой, отгоняя воспоминания, собрав силенки, спихнула ректора еще больше в воду, придерживая на поверхности только голову, облепленную длинными, ставшими от влаги почти черными волосами с рыжим отливом. Вода – великолепный проводник так сила источника будет быстрее вливаться в тело.

С губ сорвались слова древнего языка, больше похожие на кладбищенское воронье карканье, и моя собственная сила полноводной рекой хлынула в тело дракона.

Ректор выгнулся дугой, едва полностью не уйдя под воду, распахнул глаза и закашлялся, как едва не задушенный человек. Проклятие сердито заворочалось и сильнее сдавило грудную клетку, заставив дракона замереть, стиснув в кулаке мокрую насквозь рубаху.

– Адептка… Давир? – изумленно произнес он, прислушался к себе и добавил с еще большим изумлением: – Это… вы?!

Ректор вел у учеников первого года основы ментальной магии и, судя по всему, на память не жаловался. А вопрос-уточнение касался отнюдь не моей личности, а того, что я только что сделала.

– Я, – терять время на разговоры сейчас было бы глупо. – Моих сил надолго не хватит…

– Не больше получаса, – спокойно кивнул дракон. – И это если я продолжу принимать ванны.

– …скажите, где мне найти того, кто может вам помочь? Я сейчас же…

– Нигде, – ректор провел по лицу, убирая с него волосы. – Алвиса нет в академии сегодня, а кроме него с подобным никто не справится.

– Тогда я позову кого-нибудь другого, и мы будем вливать в вас силу, пока наставник Алвис не вернется.

– Нет, – твердо произнес дракон. – Вам очень повезло, адептка Давир, что вы человек. Запомните на будущее, что не стоит лезть помогать умирающему от незнакомого проклятья. Если со мной попробует поделиться силой дракон, заклинание размножится.

Я смотрела на него и не верила тому, что он говорил – так спокойно и невозмутимо отметал варианты спасти собственную жизнь. Искать среди учеников того, кто может поделиться резервом, как я? Но это родовая магия, я не знала, есть ли общие заклинания подобного типа и кто в школе ими владеет. Раз ректор молчит, значит, тоже не знает…

Я думала, думала, думала, но каждая новая идея упиралась в ограничение в полчаса. Ректор молча смотрел на меня со своим неугасающим любопытством, чуть склонив голову на бок, как будто счет его жизни не шел на минуты.

И тут меня осенило.

– Вы дракон! – выдала я, просветлев лицом.

– Спасибо, я в курсе.

Я пропустила ироничное заявление мимо ушей.

Мозг лихорадочно просчитывал плюсы-минусы и перспективы. Родовой алтарь я из поместья не захватила (какая непредусмотрительность, право слово!) – это минус. Но подобный обряд в любом случае высвободит такое количество силы, что ее должно хватить на пару дней. К тому же рядом источник, пусть дикий, но достаточно мощный. Я, совершеннолетняя, глава рода, значит имею все права. Стоит ли оно того?..

Я покосилась на ректора… и выпалила:

– Я могу вам помочь. Но в обмен на защиту.

– Какую? – мягко спросил дракон, кажется, даже с умилением. Усиленная работа мысли на моем лице, очевидно, впечатления на него не произвела и всерьез он меня не воспринимал. Ну, ему же хуже.

– Вы не будете задавать вопросы. Вы не выдадите меня тем, кто будет их задавать. Поможете, если я единожды попрошу о помощи.

– Что так мало? Я бы на вашем месте настаивал на трижды как минимум.

Может, передумать, а? Пока не поздно.

– Я девственница, – твердо отчеканила я, глядя в нечеловеческие глаза. – Я могу провести жертвенный обряд. И раз вы так настаиваете, то давайте трижды!

Драконий взгляд полыхнул надеждой в золоте радужки и тут же был приглушен темными ресницами. Он, кажется, боялся меня спугнуть.

Ну, уж этого не дождется – не из пугливых вышли.

Не подымая ресниц, стараясь не ожечь меня жадным взглядом, дракон с выверенным спокойствием в голосе уточнил:

– Моя помощь нужна?

Подразумевая, очевидно, подготовку.

– Без немощных справлюсь, – отмахнулась я.

Драконий взгляд все же полыхнул, ожег мою щеку раздражением и задетой гордостью, и снова погас, прикрытый веками, как жар – золой.

Я спрятала улыбку. Злится – это хорошо, злость ему понадобится. Здесь достаточно одной неуверенной и смущенной девицы – и уж это место я дракону не уступлю. Так что, придется ему побыть злым и решительным.

Я выпрямилась, чувствуя, как стекает по телу вода, как неприятно липнет к нему мокрая ткань. Огляделась в поиске подходящей площадки, мысленно ориентируя ритуальный рисунок по сторонам света.

Выбравшись из купальни, я порадовалась, что необходимости таиться уже нет, и высушила на себе одежду, не заботясь о том, что формула пусть и эффективна, но для первогодки слишком сложна.

Ритуальное или жертвенное, кому как нравилось называть, лишение девственности – обряд древний, драконами и изобретенный. От него и пошла по всему миру слава о драконах как любителях непорочных девиц. Впрочем, скоро к нему стали прибегать и не только драконы. Во многих древних магических родах, например, первая брачная ночь супругов всегда проходила на алтаре. В момент соития высвобождалось такое количество силы, что ее можно было черпать горстями и по кувшинам разливать, а капли девственной крови, пролившись на родовую землю, усиливали ее защиту…

Я вздохнула, а потом по-простецки послюнявила палец, встряхнула им в воздухе, и зажегшимся на кончике мертвенно голубым огоньком принялась вычерчивать нужный рисунок, от души добавляя в стандартную конструкцию символы, знакомые по родовому алтарному камню. Пусть моя кровь прольется и не там, где полагается, и не с тем, но хоть что-то все же должно быть по правилам.

Чем ближе был к завершению рисунок, тем большая робость на меня накатывала. Потому что собственно рисунком и общими представлениями о человеческой (и немножко драконьей) физиологии мои знания и ограничивались! Но про драконов я больше знала, как их разделывать, и по каким декоктам расфасовывать…

Пока я занималась художественным творчеством, ректор тоже времени не терял. Когда я обернулась сообщить, что все готово, то обнаружила его пусть по-прежнему в воде, но стоящим и… полностью обнаженным.

– Все готово, – произнесла я, с трудом разлепив пересохшие губы и стараясь смотреть дракону в глаза.

Но взгляд не слушался и сам собой стекал за каплями воды с темной копны волос, по бронзовой коже, по литым мышцам груди, по рельефному животу, по тонкой дорожке жестких кучерявых волос… что ж, пожалуй, драконья физиология отличается от человеческой в этом вопросе разве что размерами!

Ректор сделал шаг вперед, и мой взгляд тут же панически снова метнулся вверх, куда и намеревался вообще-то изначально смотреть!

– Раздевайтесь, – спокойно скомандовал дракон, выбираясь из воды.

– А задранных юбок будет недостаточно? – с тоской уточнила я.

– Недостаточно.

– Мне кажется, вы издеваетесь… – я, неуверенно взялась за кончик шнурка на вороте блузки, не спеша его развязывать.

– Я издеваюсь, вы – раздеваетесь, все при деле! – выдохнул ректор, подходя вплотную.

К пересохшим губам добавились пылающие щеки. Все же в термах очень душно…

Я все еще колебалась, когда поверх моей руки легла широкая шершавая ладонь, чуть сжала, заставляя стиснуть пальцы, и потянула. Другая, тем временем ненавязчиво распутала пояс юбки, я почувствовала только как тяжелая ткань стремительно соскальзывает с моих бедер, обнажая ноги, и невольно переступила ими.

Блузка, державшаяся на честном слове, поползла с плеч, задержавшись немного лишь на холмиках груди, но сорвалась и с нее, когда я нервно, прерывисто выдохнула. Драконий взгляд тек по коже расплавленным золотом, он обжигал, заставляя сердце биться все чаще. Чаще дышать, острее чувствовать. Обострившимся восприятием я ощутила и этот взгляд, и движение влажного воздуха в купальнях. Тихое журчание воды, дрожание бликов света на стенах и потолке, особый запах горячих источников и сырых подземелий – все сплелось в неповторимую картину, впечаталось в мое сознание первой нотой приближающегося обряда…

– Вы очень красивы, – со всей серьезностью заявил мне ректор, не торопясь прикасаться.

– С-спасибо, – запнувшись отозвалась я. Вот уж время и место для комплиментов!

Но прежде, чем я успела нервно поторопить, дракон опустился передо мной на колени, поднял руку и коснулся моего живота. Прикосновение кольнуло неожиданным холодом, я вздрогнула и с трудом удержала порыв отстраниться.

– Что это? – спросила я, глядя как дракон вычерчивает по моей коже цепочку символов. Те колются и оставляют после себя медленно тающий голубоватый след.

– Это? Ну, я полагаю беременность в ваши планы все же пока не входит.

– Не входит, – подтвердила я, чувствуя нарастающую неловкость.

Дракон кивнул и продолжил свое дело. А завершив последний символ, окинул мой подрагивающий живот оценивающим взглядом, и неожиданно подавшись вперед, прижался к нему губами! Цепочка горячих поцелуев по еще помнящей холод коже породила какое-то странное тянуще-зовущее чувство, я сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и прерывисто выпалила первое, что пришло в голову: