Синтез архитектурной формы. От смысла до концепта
Юрий Александрович Погудин
Книга архитектурного дизайнера и педагога-художника носит междисциплинарный характер. В основе концепции – встреча двух отечественных школ: диалектической философии А.Ф. Лосева и архитектурной пропедевтики Н.А. Ладовского. Ключевым концептом предлагаемой методики стала категория синтеза, результатом – обоснование прикладной архитектурной эстетики для подготовки будущих дизайнеров и архитекторов. Особое внимание уделяется вербальному мышлению в творческом процессе. Тезис о порождающей силе слова подтверждается примерами работ в нейросети. Книга может быть интересна школьникам, планирующим обучаться на архитектурно–дизайнерских специальностях, студентам факультетов творческой направленности, преподавателям формальной и архитектурной композиции, архитекторам, философам и всем интересующимся вопросами создания новых выразительных архитектурных композиций и проблемами теории архитектуры.
Юрий Погудин
Синтез архитектурной формы. От смысла до концепта
Посвящается нашей дочери Тае
«Жизнь есть противоречие, ждущее синтеза»
А.Ф.Лосев
Предисловие
Дорогие читатели! Надеюсь, что вы не только прочтете эту книгу, но и на то, что она поможет вам создавать новые выразительные архитектурные композиции.
Реалии меняющегося на наших глазах мира порождают новые запросы ко квалификации современных специалистов. Активное внедрение нейросетей в творческую работу художников, дизайнеров, архитекторов выводит на первый план лингвистическое, вербальное мышление в его многообразных связях c двумерной и трехмерной формой. Связь слова и формы – та точка, из которой исходят результаты сотворчества человеческого и искусственного интеллектов. Именно в этом русле автор более 9 лет ведёт исследования, итогом которых стала предлагаемая книга. В ней изложены основные принципы связи вербально-понятийных и образно-пространственных форм мысли. На занятиях в нашей студии Archineo ученики в серии конкретных упражнений осваивают создание новых архитектурных форм с помощью комплексного вербально-визуального метода. Слово и образ – два крыла. Слово – импульс к созданию образа. На смену «клипового потребления» визуального контента должно прийти развитие понятийного мышления в его связи с образами, пространством и формой. Только так мыслящий творец сможет не стать придатком нейросетей, а войдет с ними в со-креативный резонанс. Нейросети усилят его творческий потенциал, а человек раскроет их передовые возможности.
Комплекс размышлений этих очерков становится теоретической базой для гармоничного сотворчества человеческого и искусственного интеллектов в области новаторского архитектурного формообразования. В приложении приводятся опыты работы по генерации новых архитектурных концептов в нейросети с помощью авторской методики идей-запросов, основанной на раскрытых в этой книге принципах.
В ней нет рецептов по использованию нейросетей, но есть нечто большее: освещен ряд вопросов по применению вербальных и философских методов мышления в архитектурном формообразовании, что имеет практическое значение как в самостоятельном творческом поиске, так и в генерации концептов в нейросетях.
Первые идеи о соединении философии и архитектуры зародились у автора во время учебы в Санкт–Петербургском государственном архитектурно–строительном университете (СПбГАСУ) на архитектурном факультете. Параллельно с изучением основ объемно–пространственной композиции, истории изобразительного искусства и архитектуры, я впервые встретился с ранними работами великого русского философа Алексея Федоровича Лосева. Начатком очерков по архитектурной композиции стала курсовая работа по философии – «Архитектура как предмет философии» (2001). В последующие пять лет была написана предварительная версия книги – «Диалектика архитектуры» (2006), которая, по разным причинам, не была окончена и опубликована. По прошествии нескольких лет, благодаря поддержке старшего научного сотрудника Дома Лосева[1 - ГБУК г. Москвы «Дом А.Ф. Лосева – научная библиотека и мемориальный музей»] Виктора Петровича Троицкого, я продолжил разработку системы архитектурной пропедевтики – как теоретическую, так и практическую – на материале результатов занятий по архитектурному дизайну, которые веду более трёх лет. Предлагаемые методические принципы применяются моими учениками в их архитектурно–художественных проектах (примеры показаны в заключительном разделе). Некоторые из них одержали победы в детско–молодежных творческих конкурсах в архитектурных номинациях.
Теоретическое ядро книги составили три публикации о методах архитектурного формообразования, вышедшие в петербургском журнале Credo New в 2022–2023 гг.
Глубоко и сердечно благодарю мою маму Людмилу, поддерживающую мои начинания, моего папу Александра – за помощь в формировании моей архитектурно-философской библиотеки, дядю Вячеслава – за первые уроки рисования, когда мне было 2 года, дедушку Ивана – за сопровождение после занятий из художественной школы, дядю Сергея – за интеллектуальное развитие, мою супругу Зою – за конструктивную критику и творческое единомыслие; Виктора Петровича Троицкого – за мудрое наставничество и поддержку в развитии диалектической концепции архитектурной пропедевтики на базе принципов философии и эстетики Алексея Федоровича Лосева; художника и преподавателя по рисунку в СПбГАСУ Николая Петровича Пятахина – за доброту и системность в углубленном освоении живого рисунка от руки; настоятеля храма св. равноап. кн. Владимира в г. Коммунар Гатчинcкого района Ленинградской области иерея Алексея Дудина и иерея Константина Слепинина – за молитвенную поддержку; всех обучавших меня педагогов в Санкт–Петербургской школе–гимназии №114, Санкт–Петербургской школе искусств №1 им. Георгия Свиридова, Санкт–Петербургском Межрегиональном центре (колледже) Минтруда России на факультете «Дизайн», в Санкт–Петербургском архитектурно–строительном университете на архитектурном факультете; моих учеников – за плодотворное обучение и прекрасные работы.
Буду благодарен за отклики и комментарии, которые можно направлять на почту:
yuripogudin@archineo.ru
Сотворческого чтения, Юрий Погудин
24 июля 2023 года
Введение
Однажды автор написал такой комментарий к посту об архитектурной биеннале[2 - Dubai Expo 2021.]: «Можно рассмотреть историю современной архитектуры как борьбу с периптером. Сначала отсекли фронтон, и получили плоскую кровлю. Отмена симметрии дала свободный план и динамику. Отрыв от основания дал «дом на опорах». Далее идут два параллельных процесса: отождествления (стен, стены и крыши и т.д.) в криволинейной пластике и расслоения (стен, стены и крыши и т.д.) на свободные элементы. Третий этап – пикселизация: архитектура – это экран, зеркало и перфоманс. И электронное барокко. Путь формы: от египетской пирамиды к виртуальной реальности».
Это несколько карикатурное описание выявляет категориальность как основу архитектуры: для неё такие вещи как крыша и стены и такие качества как симметрия и прозрачность являются такими же предметными категориями, как для философии – понятия конечного и бесконечного, субъективного и объективного и т.д. Как философ производит интеллектуальные действия анализа и синтеза с абстрактными понятиями, так архитектор – производит визуально–вещественные действия с объемно–пространственными формами и их качествами. Когда Заха Хадид в Центре современного искусства в Цинциннати отождествила пол и стену в интерьере через криволинейную пластику, это было новое действие, это был новый категориальный шаг.
Поэтому архитектуру можно назвать полноценной философией форм, или, если так привычней, «философией в камне», хотя, возможно, что через некоторое время появится архитектура, структурирующая пространство не веществом, а силовыми полями. Философия же, в свою очередь, есть архитектура понятий, мировоззрение о мироздании. Мысль философа соединяет слова–кирпичи, мысль архитектора – формы, которые суть понятия и образы одновременно.
Жажда формотворчества присуща людям в целом, так же как жажда новой музыки – композиторам. Понятие формы носит интегральный характер, и история есть развитие форм. За развитием форм стоит развитие смыслов. Как именно конкретная форма связана со смыслом? Какой именно смысл она выражает и как? В каждую эпоху расцветают именно такие формы, а не иные. И глядя на формы разных эпох и народов, мы можем воочию ощущать, насколько разные за ними стоят идеи. Искусствоведческий посыл одинаково ценить искусства всех стран и народов не обесценивает присущего людям желания найти смысл жизни, связанный с одной единственной Истиной. Выбор мировоззрения, религии становится выбором и внешней формы, среды, образа жизни. Алексей Лосев здесь бы употребил понятие «мифа» – как исторического единства взглядов, образа жизни людей и всей создаваемой среды.
В поиске новых объемно–пространственных композиций архитектура обращается к природе и технике, науке и искусству, музыке и живописи, и, конечно, философии. Достижения философии не обладают общеобязательной математической принудительностью, и выбор «своего» философского учения во многом может иметь характер эстетического предпочтения. Так, учение о синтезе противоположностей в философиях диалектического типа представляется автору более прекрасным (а потому и более логичным), чем фиксация бинарных оппозиций без разрешения их противопоставленности. Апофеозом такого подхода стал афоризм о. Павла Флоренского: «Есть Троица Рублева, следовательно, есть Бог». В моменты сомнений в религиозной вере можно вспомнить фигурное катание: разве может такая красота взяться ниоткуда и уйти в никуда? А Алексей Лосев называл свою философию «балетом категорий». Логика и красота, смысл и форма таинственно связаны.
Поэтому в поиске архитектурной красоты, выразительности логично обратиться к философии и эстетике, как кладезю мысли, её построений, её структурности и движению. Глубочайшим таким источником является философия Алексея Федоровича Лосева, переплавившая в себе в новый синтез, новый сплав философии античную, средневековую, новоевропейскую немецкую и русскую христианскую.
Идеи и принципы философии А. Лосева могут стать живыми семенами для новых ветвей современной архитектурной пропедевтики. Автор этой книги, в доступной ему мере, развил смысловые единства некоторых таких принципов с понятиями архитектурной пропедевтики. Результатом стали очерки прикладной архитектурной эстетики – педагогической системы диалектического архитектурного формообразования объемно–пространственных композиций.
В одном учебном материале по архитектурному моделированию Уральской государственной архитектурно–художественной академии, на наш взгляд, верно изложена современная ситуация в архитектуре: «Как–то незаметно утвердилось мнение, что надвигающийся упадок архитектуры выражает только «падение мастерства» архитекторов. Противодействие ему видят в повышении этого мастерства всеми возможными способами. Вплоть до признания и идеализации результатов работы ограниченной группы специалистов.
На примере важнейших исторических переломов в архитектуре можно видеть, что они были связаны не с утратой мастерства, а с «девальвацией стилевых форм». Так, Ренессанс переоценил готику, XIX век – классику, начало нашего [XX-го – Ю.П.] столетия – эклектику, а затем и модерн. Скорее уж сама утрата мастерства стала следствием девальвации архитектурной формы. Получается, что исчезла «священная цель», к которой стремится мастерство.
Яснее всего девальвация выражается в «ощущении бутафорской случайности архитектурных форм». Бутафория и случайность никак не могут убедить в их всесторонней оправданности и реалистичности. Архитектурная форма, следовательно, не есть просто геометрия, масса, пространство, вещество, а «сплав материала с символическим содержанием, обозначенный морфологическими контурами формы». Форма «захватывает движения и нашего тела, и нашего духа». Правдивость и органичность формы укоренена в нашем сознании. Дух и материал должны быть сплавлены между собой смыслом. Например, в некоторых объектах архитектурная форма и материал совпадают буквально, но вся эта инженерная точность не выражает никакого смысла и не несет никакого переживания.
Когда мы видим в форме только исторический стиль, только технический или функциональный расчет, только условность языка или иронию автора, мы, рано или поздно, расшифруем ее смысл. Однако смысл этот адресуется к чему–то иному, чем данная форма как таковая. Вместо того, «чтобы отсылать зрителя к неисчерпаемым смысловым контекстам, форма лишается жизненной силы, оставаясь условным знаком». <…>
«Судьба всей архитектурной культуры зависит от того, удастся ли найти способ мышления, который дополнит научный анализ, а многообразию субъективного художественного творчества противопоставит синтез» [70].
Выразительная архитектурная форма – в заложенных в неё смыслах – перерастает саму себя, становясь интенционально–экзистенциальным символом. Питер Цумтор сказал об этом так: «Я спроектировал свои первые два здания… Это было ужасно. Я слышал архитектурный дискурс того времени в моих зданиях. Это случилось со мной в последний раз… Так как же это быть самим собой? Вещи в этих зданиях, что захватывают дух и заставляют сердце биться, это вещи, пришедшие не из журналов и архитектурных дискуссий. Скорее, это я» [Цит.по: 58].
История длится, и люди продолжают творить. Продолжают творить и в архитектуре. На смену одним стилям приходят другие. Каждый крупный стиль являет особый тип композиции. Рассмотрим основные из них.
Типы архитектурной композиции
Развитие изобразительного искусства в целом, и становление архитектурной пропедевтики в частности – говорят о том, что за внешними признаками, атрибутами каждого из больших стилей стоят принципиально разные композиционные системы. В этом смысле можно говорить о типах композиции, каждый из которых имеет свою собственную внутреннюю логику, свой определенный строй. При этом отдельные композиционные принципы каждой из таких систем могут входить в устроение иного типа. Но это не снижает значение своеобразия и уникальности отдельной композиционной системы как внутренне целостного типа, не выводимого целиком и полностью от другого. Можно сравнить вывод такой типологии с формулированием концептуальных «ДНК» различных архитектурных стилей – с уточнением, что «коды» не шифруют, а выражают их специфику.
Далее рассмотрим в общих и существенных чертах основные исторически сложившиеся типы композиционных систем и наметим выход к новому – диалектическому типу, развиваемому автором на базе философии и эстетики Алексея Федоровича Лосева.
• Канонический (все «большие» стили до модерна включительно)
• Функционально–конструктивный (Баухауз, конструктивизм в СССР)
• Рационалистический (Н. Ладовский)
• Вариативно–комбинаторный (Н. Рочегова, Е. Барчугова)
• Интуитивно–живописный (К. Малевич, З. Хадид)
• Бионический
• Диалектический (на базе философии А. Лосева)
Первый такой большой тип – каноническая композиция классических стилей, начиная с древнеегипетской и заканчивая стилем модерн. Что общего в столь разных произведениях, как египетский храм и особняк в стиле ар–нуво?
Это фасадный подход к решению общей композиции здания, тонкость пропорциональных отношений, филигранная проработка деталей, мера, преобладание симметрии и ясных геометрических форм. Большая часть классических стилей – таких как греко–римская архитектура Античности, Ренессанс, классицизм и барокко – основана на ордерной системе композиции, которая по своему характеру есть прекрасная «одежда» здания, обладающая для многих людей эстетической наполненностью и особой теплотой форм.
В начале ХХ века зародился функционально–конструктивный тип композиции. Общий строй здания, взаимное расположение и соотношение его частей стали определяться функцией и/или конструкцией как приоритетными началами. Архитектура сбросила обильный классический декор как осеннюю листву и предстала в своем лаконичном и строгом остове. По–прежнему преобладают правильные геометрические формы, но соединены они между собою чаще асимметрично. На смену фасадности приходит работа с объемом, поиск асимметрично сбалансированной выразительности в целостной структуре здания.
На фоне функционально–конструктивистского мейнстрима первой половины ХХ века особняком стоит рационализм Н. Ладовского, в итоге ставший базой отечественной архитектурной пропедевтики, разработанной его учениками и последователями. Ладовский определял форму идя от двух противоположных сторон: от объективных основополагающих параметров – таких как величина, масса, напряжение и под.; и от субъективных особенностей психофизиологического прочтения пространства человеком. Композиционные поиски его студентов отличает смелость решений, доходящих до экспрессивной напряженности форм, но при этом рационализированных мыслью о комфортности восприятия человеком пространства города. Назовём такой композиционный тип рационалистическим – по имени течения.
В современной отечественной архитектурной пропедевтике педагогами МАРХИ Н. Рочеговой и Е. Барчуговой разработан вариативно–комбинаторный тип композиции, ставший возможным благодаря привлечению компьютерного моделирования. Общий композиционный посыл – порождение множества разных вариантов форм из немногих первоначальных «базовых» элементов – с помощью операций тиражирования, масштабирования, перемещения, поворота. В составе таких поисков принципы архитектуры модернизма могут по–прежнему служить для гармонизации композиции.
Своего рода «реакцией» на жестко детерминированную функцией и/или конструкций форму стал интуитивно–живописный тип архитектурной композиции, зародившийся в супрематизме К. Малевича. Имеющая внутренние оси, композиция выстраивается как система спонтанных потоков форм, гармонизированных общим равновесием и пропорциональным соотношением крупных масс. Ярчайший современный представитель этого типа – Заха Хадид. Её бюро стало центром генерации нового стиля – параметризм. Он соединяет в себе интуитивно–живописную художественность с параметрическим компьютерным моделированием здания как системы, с учетом множества конкретных конструктивных, климатических и иных факторов.
