Сокровище Империи

НАСЛЕДИЕ БОГОВ:

Месть Триединого.

Сокровище Империи.

Оружие Аполлона.

Копье и кровь.

Последний летний месяц был на исходе, а над улицами и площадями Роджера – столицы планеты Натали – все еще продолжала висеть сизая дымка. Ежедневно то тут, то там горели лесные торфяники. В белесом от зноя небе скалился пышущий жаром Фавн, народ литрами поглощал прохладительные напитки, а особенно обалдевшие плескались в фонтанах, откуда их лениво пытались прогнать полицейские. Даже привычные к жаре пиктимы – автохтоны Натали, вопреки своим обычаям, вовсю покупали мороженое в столичных шопах.

Сквер напротив Исторического музея, как и другие оазисы малоэтажного Роджера, был усеян обширными разноцветными тентами кафе. Они, вкупе с густой листвой деревьев, ничуть не пострадавшей от жары, служили хорошим убежищем от солнечных лучей. Широкие лопасти вентиляторов разгоняли удушливую хмарь, в кабинках работали кондиционеры, так что посетители этих кафе чувствовали себя вполне комфортно.

Впрочем, мужчина, устроившийся на низком диванчике в одной из таких кабинок, не обращал внимания на температуру. У него были свои заботы. Он редкими короткими глотками пил сок из высокого бокала и время от времени бросал взгляд на экран подвешенного к потолку тивишника с едва слышным звуком. Но чаще смотрел сквозь прозрачную изнутри стенку кабинки на дорожку, ведущую к кафе. Белая просторная одежда мужчины контрастировала со смуглым лицом, черными волосами и черной с проседью аккуратной бородкой. По улице медленно, словно разомлев от жары, проезжали уникары, такие же разноцветные, как навесы многочисленных кафе. Они спускались с виадука, переброшенного над линиями надземки, и катились мимо сквера к невидимой отсюда площади с памятником Роджеру Куну. Кун был командиром разведчиков, в стародавние времена проложивших путь в систему Фавна, к планетам, позднее названным Натали и Натали-I. Кто такая эта Натали, сейчас сказать не мог бы, наверное, никто.

Мужчина поставил бокал и напрягся, увидев на дорожке того, кто назначил ему встречу в этом кафе. Встреча была вовсе не из тех, во время которой хочется улыбаться и которую долго вспоминаешь с теплом в душе.

Вновь прибывший – высокий крупный кросс[1] средних лет – тоже был в белом: рубаха с короткими рукавами навыпуск и шорты выше колен. Он, не здороваясь, уселся на диванчик напротив. Поставил локти на приземистый овальный стол, опустил подбородок на сплетенные пальцы и бросил довольно мрачным тоном:

– Ну?

– Все по-прежнему, – сделав унылое лицо, тут же ответил бородач.

– Значит, на связь не выходят, – констатировал кросс. – И скорее всего, уже не выйдут. Я же говорил, надо было ставить маячок на объект.

– Могли засечь.

Кросс взглянул угрюмо, но согласился:

– Могли. Теперь не могут. И мы не можем. И где искать? Мне нужны зацепки, хоть какие-то!

Бородач с силой потер висок, быстро взглянул на кросса и тут же опустил глаза.

– Вторая группа… – неуверенно сказал он.

– Что?

– Дает сигнал, но без пояснений. Возможно, нащупают.

– Возможно! – мрачно усмехнулся кросс. – Или нащупают нас. И тогда уж пощупают, и хорошенько пощупают, удовольствие вряд ли получим. Ты понимаешь, что поставлено на карту?

– Понимаю, – вздохнул бородач. – Но шансы все-таки есть. Если вторая группа…

– Шансы – это не более чем вероятность, возможность, – хмуро прервал его кросс. – Мне нужны не шансы получить объект, а сам объект. Надеюсь, чувствуешь разницу?

– Чувствую, – вновь вздохнул бородач. – И все-таки шансы есть.

Глава 1. Край утех

Он из последних сил карабкался по каменистому склону, задыхаясь, чувствуя пятками, что преследователь не отстает и вот-вот схватит за ногу, подомнет… Сердце колотилось прерывистыми очередями, давно уже выскочив из груди и обосновавшись где-то под нижней челюстью. Едкий пот заливал глаза, и не было никакой возможности хоть на мгновение остановиться, чтобы смахнуть его. Горький воздух резал пересохшую глотку, как безумный убийца, в уши то и дело вонзался противный визг, от которого невыносимо ломило в висках и хотелось застрелиться. Оружие он тоже никак не успевал достать, потому что приходилось постоянно цепляться руками за камни. Камни не были надежными – они раз за разом срывались со своих мест и катились вниз. Больше всего он боялся, что тоже в любой момент может заскользить вслед за ними и стать добычей того кошмарного создания, что неустанно преследовало его. Иззубренный горный хребет впечатался в изумрудное небо, перевал находился далеко, но там было спасение. Только бы добраться, бросить взгляд на другую сторону… Только бы…

Его цепко схватили за ногу, потянули вниз. Он хрипло заорал и лягнул преследователя… Еще раз… Ступня угодила во что-то мягкое, он, продолжая орать, бросился в сторону – и налетел лицом на что-то твердое. Кто-то сорвал с него шлем, и изумрудное поднебесье огласил пронзительный крик:

– Ты что, совсем охренел, стафлюга?! Чего брыкаешься?

Серые скалы исчезли, перед глазами возникла ножка стола. Скула побаливала, сердце продолжало неистовствовать. Он перевернулся на спину и вместо неба увидел над собой белый потолок. Поспешно сел – его качнуло – и некоторое время непонимающе рассматривал живую картину на стене. Там было что-то переливчатое, струящееся, какие-то тошнотворно завивающиеся спирали, мельтешащие пятна и множество мигающих глаз… Он сглотнул, борясь с подступившей к горлу дурнотой, обернулся на всякий случай – никакие чудовища его не преследовали – и сфокусировал взгляд на фигуре, застывшей в трех шагах от него.

Фигура была что надо. Даже более чем. Стройная, длинноногая, с рыжими слегка вьющимися волосами до плеч, аппетитной грудью и прочим, тоже аппетитным… Совершенно голая фигура. Рыжеволосая держалась рукой за бок и болезненно кривилась.

– Ты кто? – туповато и все еще хрипло спросил он, уже понимая, что на нем тоже нет никакой одежды.

– Конфетка без пальто, – несколько раздраженно процедила девушка, продолжая потирать бок. – Мозги от игрушек отшибло, что ли?

– Ладно, не злись, – миролюбиво сказал он и огляделся, постепенно въезжая в реальность.

Прозрачный игровой шлем приткнулся у кресла на желтом с синими разводами ковре, устилающем пол просторной комнаты.

«Отель «Остров блаженных», семьсот второй номер», – вспомнил он и возгордился собой.

После таких пьянок – и помнить подобные детали?!

Доминировало в семьсот втором номере, безусловно, просторное ложе на высоких изогнутых золоченых лапах, занимающее чуть ли не четверть всей кубатуры. На него вполне можно было посадить патрульный крейсер Стафла[2], и там осталось бы еще много свободного места. Судя по разбросанным подушкам и скомканным простыням, ложе активно использовалось, хоть и не для посадки космических кораблей, но и отнюдь не для сна. На полу рядом с ним вперемешку валялась мужская и женская одежда. Правда, темно-синий комбинезон с белыми буквами «МНР» – легион «Минерва» – на рукавах и золотым орлом-аквилой на груди все-таки лежал отдельно, на спинке кресла у окна. На прикроватном столике стояли полупустые бутылки в окружении всяких фруктов и разорванных блестящих упаковок с местными закусками. Два бокала лежали среди одежды. Еще одна бутылка, с длинным горлышком, почти полная, возвышалась посреди большого стола напротив окна. Живые картины растекались по всем стенам, и на их фоне не сразу можно было заметить панель тивишника, демонстрирующего какое-то шоу с фейерверками, прыгающей толпой и золотым дождем. Звук у тивишника был выключен.

– Ну и игрушка, однако… – Он ошалело помотал тяжелой головой. – Чистейший реал!

«Я чуть в штаны не наложил», – хотел добавить он, но вспомнил, что штанов на нем нет.

Сейчас он чувствовал себя гораздо менее пьяным, чем совсем недавно, когда ему вдруг вздумалось позабавиться в псевдореальности. А до этого были другие забавы. Уже здесь, в семьсот втором. С рыжей «конфеткой без пальто». А где он ее взял на борт и вообще чем занимался до появления в этом номере, пока не припоминалось.

– Не злись, красавица, – повторил он и подумал, что пока ему все-таки лучше посидеть на полу. Не делать резких движений. – И где ж это я тебя подцепил, такую красоту… заводную? – Тело, оказывается, не забыло, что они недавно здесь вытворяли.

– Ты тоже хорош! – Хошка[3] фыркнула, уже беззлобно, и наконец оставила в покое свой бок.

– Чего не отнять, того не отнять, – кивнул он и, успев схватиться за ножку стола, удержал себя в сидячем положении.

Рыжая, покачивая великолепными бедрами, подошла к столу и взяла бутылку. Плюхнулась в кресло, закинув ногу на ногу, длинно отхлебнула прямо из горлышка. Он потирал пострадавшую скулу и молча смотрел на нее. Комната мягко покачивалась, сердце вернулось на место, в грудную клетку, и деловито продолжало гонять по жилам смесь крови с алкоголем. Причем, вполне возможно, алкоголь в этой смеси преобладал.

– Это не ты меня подцепил, а я тебя, – заявила хошка. – Там. – Она показала пальцем с длинным серебистым ногтем на пол. – В баре. Ты уже собирался Линусу уши отрывать.

– А ты, значит, приняла огонь на себя. На собственное, так сказать, лоно… Правильно. – Он снова хотел кивнуть, но поостерегся. – Мы мирные люди, но наши фугасы у нас, если что, под рукой…

– Ага, приняла, – подтвердила хо. – Твое счастье, что приняла. А то Линус тебя уделал бы, хоть ты и файтер. Ты же на ногах не стоял.

– Не родился еще тот, кто бы меня уделал, – вяло произнес он, посмотрел на окно, настроенное на режим непрозрачности, и вдруг встрепенулся: – Слушай, ясноокая, а что сейчас: день или ночь?

– Утро скоро, – сообщила рыжая и сделала еще один глоток.

– Утро… – эхом откликнулся он. – Ну, то, что я вторую неделю торчу на Китеже, это я помню. Да-а, насчет девчонок не врали… Оказывается, все вы здесь заводные, не только автохтонки… (Хошка вновь фыркнула.) Но вот город как называется? Как-то с бухлом рифмуется…

– Фофоло, дорогуша, – посмеиваясь, подсказала хошка.

– Точно! В Фофоло есть бухло! А почему название такое?

Рыжая пожала плечами:

– Не знаю. Что-то такое по-гарски. – И тут же пояснила: – По-местному. Здесь у гаров раньше поселение было, еще до нас. А звать меня, дорогуша, если ты забыл, Синтия.

– Ну, имя-то я твое помню, – соврал он и подбородком показал на ложе-космодром: – И все прочее тоже. Заводная ты, однако, Синтия. Завод еще не кончился?

– А у тебя? – Хошка выразительно посмотрела на его обнаженное тело. Точнее, на один из участков тела.

– За этим дело не станет, – заверил он. И лукаво добавил в рифму: – Нужно будет – встанет.

Рыжая взмахнула бутылкой, запрокинула голову и засмеялась, показывая ровные зубы. Груди ее завлекательно подрагивали от смеха.

– Еще и Беллона не выглянет из-за горизонта, и не проснется еще утренний шалунишка-ветерок, как я уже буду готов, – торжественно заявил он. – Сейчас, только глотну чего-нибудь и приму душ. Годится?

– Годится! – весело кивнула Синтия.

Он осторожно поднялся с пола и, чуть покачиваясь, направился к столику с бутылками. И на ходу приговаривал, явно приходя в себя:

Опустошил недопитую бутылку, подмигнул улыбающейся хошке и направился в ванную.

– Ну, ты даешь, Гамлет! – восхищенно понеслось ему вслед.

Он обернулся:

– Я не просто Гамлет. У меня кличка – Граната! Взрываюсь – и всех красавиц наповал!

– Это я уже заметила! – хихикнула Синтия.

У Гамлета Мхитаряна, файтера двадцать третьей вигии седьмой центурии легиона «Минерва» слова не разошлись с делом, что было ему присуще далеко не всегда. Но только не в таких занятиях. Местный желтый карлик Беллона, вокруг которого вращалась планета Китеж, еще не появился в чистом по-весеннему небе, а просторное ложе вовсю уже использовалось для тех самых утех. Граната знал толк в подобного рода делах, Синтия была вполне квалифицированной хошкой, да еще и получила от Мхитаряна гораздо выше тарифа, притом за сутки вперед… В общем, оба они старались вовсю. Наконец расстыковались и обессиленно распластались на ложе в обрамлении живых картин, продолжавших струиться по стенам.

Чуть позже сосредоточенный серв[4] принес в номер заказанное файтером пиво и маслины не маслины, пикчи не пикчи, кальсы не кальсы… короче, что-то солоноватое и вкусное. Они лежали, потягивали прохладный, довольно крепкий напиток, и рыжая лениво поинтересовалась, облизывая пальцы:

– И каким же ветром тебя сюда занесло?

Граната потер волосатую грудь, потеребил внушительный горбатый нос – объект постоянных шуток соратников, и ответил расслабленно:

– Отпуск у меня, красавица. – Поднял палец и внушительно добавил: – За особые заслуги перед Империей.

Было почти незаметно, что он пьян. Причем пьян далеко не первый день.

– Да ну? – не очень-то поверила Синтия. – Рассказывал мне один… Тоже стафл, только из наших, из «Беллоны». Спас, говорит, кучу народу в Зеленом секторе, это километров двести отсюда, у моря. Корабль был неисправный… – Она задумалась. – Ли… урна? Что-то такое…

– Либурна, – подсказал Граната. – Десантный корабль. Это штука такая летающая.

– Да знаю я… Либурна, конечно. Ну вот, а он ее сумел отвести в сторону, так он говорит, и посадить на мелководье. И тоже, говорит, ему сразу бонус немереный за особые заслуги…

– Еще бы, – кивнул Мхитарян. – Хотя это не ему надо бонус, а техам анусы разворотить…

– Да ты погоди. – Синтия выплюнула косточку на пол. – А потом мне другой, из его же центурии, говорил. Мол, врет он все, и не было его на той либурне. И брякнулась она там не из-за неисправности, а так нужно было. Вот. – И хошка вновь присосалась к пиву.

– Та-ак… – зловеще произнес Граната, отставив бутылку. – Значит, не веришь? Мне не веришь, Гамлету Мхитаряну, файтеру второго – заметь! – ранга. Вруном считаешь…

– Да нет, ты не так понял, – попыталась оправдаться рыжая, но Граната ее уже не слушал.

Он повернулся на бок, положил руку на грудь хошке и придавил Синтию к ложу. И внушительно произнес, нависая над ней:

– Сейчас я тебе все расскажу, мистрис Фома неверующая. Тайны выдавать не буду, не положено, но в общих чертах. И тогда ты поймешь, что у Гамлета Мхитаряна действительно есть особые заслуги.

– Только руку убери, – сдавленно попросила хо, – а то не дослушаю, задохнусь…

Но Гранату уже понесло – и рыжая хошка услышала историю о недавних действиях «минерв» на одной из планет Ромы Юниона[5].

В изложении файтера все случившееся выглядело так. Несколько вигий срочно перебросили на этот космический объект. «Для оказания помощи местной полиции в борьбе с антисоциальными элементами, – так, слегка заплетавшимся языком высказался Граната и добавил: – Короче, с фанатиками». В роли фанатиков выступала одна из этнических групп автохтонов, поклонявшаяся некоему триединому божеству. Среди файтеров «Минервы» велись разговоры, что дело тут не в неспособности полов самим справиться с заварушкой – сил и средств у полиции вполне хватало. Просто полы жили на той же планете и не желали в случае чего оказаться крайними. Другое дело – Стафл. Там собран народ со всей Империи, что прикажут, то и выполнят, без проблем. И в конце концов, подавление массовых беспорядков – одна из уставных задач Стафла.

Так вот, продолжал Гамлет, их вигия в количестве двадцати красавцев-эфесов вылетела на патрулирование территории автохтонов. И угодила в переплет. Выделенный им полицейский флаинг был обстрелян на подлете к горному храму этого самого Триединого. Пилотам-полам удалось посадить машину без жертв, и файтеры взяли храм в оборот. Взорвали входные двери и были готовы уже ринуться внутрь, но местные жрецы приготовили им неприятный сюрприз. Притаившийся за дверями защитник-одиночка метнул в файтеров пригоршню каких-то взрывчатых шариков такой убойной силы, перед которой не устояла защита боевых комбинезонов. Жрецу, конечно, не дали остаться в живых, однако он успел вывести из строя пятерых.

– Четверть вигии одним махом, представляешь?! – Мхитарян ударил по ложу кулаком. – Неслыханное дело! Причем двоих насмерть. Ну, им сразу заморозку, а когда мы выбрались оттуда – в госпиталь. Но вернутся ли в строй – неизвестно. Одному потом еще добавили, камешком тонн в пять, уже мертвому, Томашу Игроку… Вот тот уж точно свое отслужил… Сто процентов. Будет теперь у себя на Кремле в огороде копаться… если сможет…

Рыжая забыла про пиво и вовсю глазела на курчавого файтера.

А Гамлет, все больше распаляясь, продолжал рассказывать о том, как Джек Срослофф по прозвищу Атос разрезал жреца выстрелом из излучателя. Как эфесы ворвались в храм, и ударная тройка – Портос, Гладиатор и Арамис – покрошила на мелкие кусочки целую толпу жрецов, собиравшихся отчаянно защищать свое змеиное гнездо.

А потом Крис Габлер по кличке Гладиатор – нормальный парень, с достаточным количеством мозгов в голове – угодил в какую-то ловушку, провалился в подземные глубины. Оказалось, что в каменной толще находится целый лабиринт, где никакие нити Ариадны не помогут. (Хошка непонятливо округлила серые глаза, она о таких нитях явно не слыхала.) И пропал бы Гладиатор в этих глубинах, кишащих жрецами Триединого, как пить дать пропал бы… если бы не бравый файтер второго ранга Гамлет Мхитарян, уроженец планеты Лавли в системе Януса, отличник боевой и прочей подготовки (надевает по тревоге боевой комбинезон со всеми прибамбасами за минуту десять, собирает излучатель с подствольником за девять секунд, выпивает бутылку коньяка из горлышка за четыре целых восемьдесят три сотых секунды и наперечет знает места базирования легионов Стафла). Файтер Мхитарян вызвался возглавить группу поиска упомянутого Криса Габлера, получил одобрение вигиона и вместе с Портосом, Арамисом и чернокожим Юрием Гальсом – Годзиллой смело ринулся в каменные глубины, полные неведомых опасностей. И Крис Габлер был спасен.

А потом он, Гамлет Мхитарян, спас Габлера еще раз. И не только Габлера, но и Портоса, и Арамиса. А вот Атоса они потеряли.

И все дело было в жрицах зловещего горного храма, решивших отомстить тем, кто убил их единоверцев. Они прикончили Атоса – отрезали ему голову в отеле одного из приморских городов. Они настигли Габлера, Арамиса и Портоса на борту галеры, направлявшейся на Единорог. Применив какие-то хитрые психотехники, они заставили экипаж повернуть идущую к сабу[6] галеру назад и совершить посадку неподалеку от горного храма. Файтеров уволокли в подземелья, и если бы он, Гамлет Мхитарян, не поднял тревогу, его сослуживцы были бы уже мертвы.

– А они живы и здоровы! – торжественно заявил Граната. – Портос с Арой повезли тело Джека к нему домой, на Нирвану, хоронить – там до сих пор мертвецов в землю закапывают, такой обычай. Гладиатор к себе полетел, на Форпост. Нам за участие в боевых действиях дополнительный отпуск дали, вот я и гуляю. Сначала на Нова-Марсе, теперь здесь… – Он склонился над хошкой, едва не тыча своим внушительным носом ей в лицо: – И что скажешь: нет у меня особых заслуг перед Империей? Я ведь троих спас. И не каких-нибудь там рекламеров или тотеров… Отнюдь! Файтеров спас! Высококлассных специалистов, защитников рубежей! Вот так-то, красавица.

И только тут Граната заметил, что красавицу сморило.

– А-а! – махнул он рукой, отполз от рыжей и глотнул пива. – Сейчас от… отдохнем немного и пойдем давать копоти… По полной программе, с хороводами и бегом по потолку!

Гамлет Мхитарян очнулся на полу в каком-то тесном помещении. И первым делом потянулся к скучающей поблизости едва начатой бутылке коньяка с неизвестным ему названием «Ледяные горы». Граната не имел ни малейшего понятия, как попал сюда. Сделав хороший глоток, файтер проверил нагрудный карман комбинезона. Все пять кардов, как и положено, были на месте. Нэп со скудным набором вещей отпускника лежал у стены. Мхитарян с трудом повернул словно набитую песком непослушную голову и обнаружил дверь за спиной. Он поднялся на ноги с тяжелой грацией крейсера, преодолевающего гравитационное поле планеты-гиганта, и направился узнавать, куда это его занесло. Кое-какие подозрения на сей счет у него были, но хотелось полной определенности.

Нет, то, что он вытворял в Фофоло в компании хошек всех мастей и примкнувших к ним посетителей самых разных кабаков, где ему довелось побывать, помнилось. Хотя и не так четко, как хотелось бы.

Водопады спиртного… Танцы на столах… А вот по потолку все-таки не бегал… Бои без правил, в которых он участвовал, не применяя экстру, и его почти тут же вырубил какой-то верзила – из автохтонов, судя по пепельной коже… Песни под гитару, причем на гитаре играл не он. Он не играл, а пел. Громко, самозабвенно, до хрипа…

Какой-то на уши поставленный кабак, перевернутые столы, женский визг и вой полицейских сирен… Кухня с остолбеневшими поварами, черный ход, прыжок в уникар и полет неизвестно куда… Темные заросли – и опять огни кабака… И составленные вместе безразмерные ложа, горы жратвы, реки пива и множество голых тел. И смех из ванной, а потом – чья-то расквашенная рожа… И хошки тянут его куда-то, а он поливает их шампанским…

Сделав несколько шагов по коридору, Граната торопливо проверил банк-кард и облегченно выдохнул: время нищеты еще не пришло. Хотя и потрачено было немало.

Но что случилось дальше? Где он сейчас?

Разъяснения Мхитарян получил у первого же попавшегося на глаза серва. И разъяснения эти привели файтера в замешательство. Оказалось, что он находится на борту галеры «Луций Муммий», галера уже прошла через саб и чешет по планетной системе Фатума, приближаясь к единственному колонизованному миру в этом уголке Виа Лактеа[7] – Серебристой Луне. Как его угораздило приобрести билет, и что он забыл на Серебристой Луне, являлось тайной за семьюдесятью семью печатями. А то и больше. Ясно было одно: планета Китеж осталась позади, вместе со всеми ее кабаками и хошками. Нужно было жить дальше.

Черная дыра в собственной памяти настолько расстроила Гранату, что он, вернувшись в свою каюту и усевшись на узкое ложе, решил хотя бы пару дней – до Серебристой Луны – притормозить с выпивкой. Уж больно тревожные были симптомчики.

Приняв такое решение, он слегка повеселел. Хлебнул еще коньяку – исключительно для поправки здоровья, – вытащил из кармана плоскую коробочку унидеска и начал разбираться с мейлами.

Посланий было три: два текстовых, с перерывом в несколько часов, от «бати»-вигиона Андреаса Сколы, а еще одно – видео, с прицепленной объемкой, от адресанта, подписавшегося: «Ко-ко».

Начал Граната именно с него. Появившееся в сером облачке озы – объемной зоны унидеска – большеглазое женское лицо, обрамленное пышными светлыми волосами, миловидное, хотя и чуть опухшее, он узнал довольно быстро. Кажется, именно эта девушка была одной из последних, с кем он общался – в разных смыслах этого слова – на Китеже.

– Привет, Гамлет, – подмигнув, сказала блондинка. – Если ты открыл этот мейл, значит, уже очухался. С чем тебя и поздравляю. Ты обещал заглянуть на обратном пути, не забыл? Кабак «Плакучая ива». Смотри, не перестарайся на Серебристой, – она хихикнула, – чтобы и на меня хватило сил. Жду, лапочка моя носатая! В прицепе – процесс доставки тебя на предполетный контроль, как ты и просил. Там все прыгает, но это уж ты сам виноват – я до сих пор шампанским писаю. А еще хочу тебе сказать, носопыра ты мой…

Граната поморщился и вырубил блондинку. Не открывая прицеп, удалил мейл, поставил блокировку на адресанта и привалился спиной к переборке.

Почему он выбрал именно Серебристую Луну, оставалось неясным, но зато теперь понятно было, как он оказался на борту «Муммия». И почему он так поступил, тоже было понятно. Надоел ему этот длительный загул, просто надоел…

Мхитарян с грустью подумал о том, что приличные эфесы, получив отпуск, спешат домой… как Гладиатор… как Годзилла… А вот его домой совсем не тянуло. Нехорошая атмосфера была в родительском доме, в городе Арарате на планете Лавли – одной из пяти спутниц желтой звезды Янус. Или Татлян, как по старинке называла эту звезду прабабушка.

Покосившись на бутылку, он открыл мейл вигиона – копию предыдущего послания того же Андреаса Сколы. Вигион был лаконичен:

«Если ты дома – рад за тебя. Если еще нет – бросай куролесить и живо домой!»

Граната усмехнулся:

«Заботится батя…»

И зашевелил пальцами правой руки над панелькой, набирая такой же лаконичный ответ:

«Еще не дома, но уже не пью. Всем успехов! Мысленно с вами! Или вигион, или ничто!»