Любовь со льдом

Поэтому я совершаю невообразимо опрометчивое «преступление», приводя в квартиру, которую мы с братом снимаем, Леонида.

Родители живут в пригороде, время от времени приезжая «в гости», чтобы проконтролировать наш быт. Но сегодня они не собирались в гости, поэтому они не узнают о моем самовольстве. Во всяком случае, я надеюсь на это.

Разумеется, Вениамина дома тоже нет, иначе я бы не привела чужого, а тем более по виду смахивающего на бомжа.

Братишка пошел в отца, они оба ненавидят людей. Веня меня терпит только из-за того, что я оплачиваю часть коммунальных расходов и готовлю ему еду, а также содержу квартиру в порядке. За это он выполняет роль надзирателя, суровой «няньки». У нас в доме комендантский час, дресс-код и список обязанностей, почти как в армии, только строже.

Наверное, у этого Леонида есть дар убеждения или гипноза, иначе не объяснить то, что прямо сейчас я аккуратно складываю для него чистое полотенце и даже тайком беру кое-что из старой одежды брата. Надеюсь, он не хватится этих спортивных штанов, ведь его интерес к спорту ограничивается просмотром футбола по телевизору.

– Горячая вода слева, мыло и шампунь на полке. На все про все у тебя десять минут. Поторопись, иначе есть риск убегать с намыленной… шеей.

– Спасибо, солнышко, – расплывается в улыбке. Пропускаю мимо ушей его фамильярность, обращая внимание на то, что для беспризорника у него очень белые и ухоженные зубы. Именно поэтому хочется верить в то, что сегодня ему просто не повезло. А папа меня учил, что людям нужно помогать… да, именно поэтому я сейчас ему помогаю. Если бы он хотел мне навредить, то не стал бы с такой радостью брать у меня из рук видавшее виды старенькое полотенце. Впрочем, если даже он – вор, то красть у нас дома нечего. Живем мы очень скромно.

– А, и вот еще… – протягиваю пакет. – Сюда сложишь грязные вещи.

– Да ты просто золото! Рыжеволосое золотище! – продолжает льстить. Ухожу, закрывая за собой дверь, и на всякий случай прижимаю ее стулом. Надо быть наготове, чтобы услышать, когда он закончит водные процедуры.

Засекаю десять минут и отправляюсь на кухню. После разговора с Евгением, его поступка и того, как он на меня смотрел и тянул свои ручищи, я думала, что жизнь кончена, а теперь, понимаю, что даже позабыла о нем, встретив этого странного Леонида. На всякий случай пишу сообщение брату, что со мной все хорошо и убеждаюсь, что он на работе. Сюрпризы мне сейчас точно не нужны. Иначе я выйду замуж сегодня же. И причем хромой или косой, Веня постарается…

Вздрагиваю от грохота и выбегаю в прихожую.

– Это что? Баррикады? – Лёня удивленно смотрит на пол, куда упал табурет, которым я прижимала дверь.

– Ого… уложился в тайминг. Молодец! – перевожу тему. По Леониду можно проверять будильник.

– Благодарствую, хозяюшка. Напарила добра-молодца. Теперь бы поесть, – идет за мной на кухню и кидает взгляд на плиту, где потрескивает разогретое масло.

– Значит, ты добрый молодец? А я, получается, баба-яга?

– Нет, – смеется. – К слову пришлось.

Делаю вид, что обиделась, исподтишка разглядывая незваного гостя. Старый костюм брата на подтянутой фигуре Леонида вполне неплохо сидит. Да и вообще, Лёня на удивление приятный парень, когда чистый. Даже, можно сказать, красавчик. Кого-то он мне напоминает… только не могу понять кого.

Правильные черты лица, большие красивые глаза, волосы цвета горячего шоколада… и идеальные зубы. Боже, я любуюсь зубами первого встречного парня, который еще десять минут назад выглядел как бомж! Докатились… вот, что значит до 18 лет не общаться с противоположным полом. И тут сразу такой «купидон», даром что беспризорник. Отмылся, можно на конкурс красоты отправлять, до чего красив. Бывают же такие экземпляры? А говорят, что мужчина должен быть чуть краше обезьяны.

Точнее, так говорит Веня. Собственно, на него эта теория тоже не распространяется, потому что, если бы пришлось выбирать между орангутангом и Вениамином, я бы выбрала орангутанга.

– Ладно, намек понял. Исчезаю. Спасибо за доверие и за костюм. Ты даже не представляешь, как выручила. Спасла меня буквально!

– Постой. Раз уж я баба-яга, а котлеты все равно уже готовы, садись. Не очень люблю есть в одиночестве, – смущенно улыбаюсь, накрывая на стол. Когда еще он поест? Если начала делать добро, так надо его делать по полной. Да и уж больно он милый, хочется с ним еще немного побыть. Ух, какая я… смелая и самовольная! А брат с отчимом не знают!

Мысленно усмехаюсь и ставлю на стол сковороду.