Пьеса для шпионки

5

Галя и Катя питались в кафе «Макдональдс». В просторном ангаре галдела детвора возле игровых автоматов, за столиками поглощали биг-маки и пиццы парочки и семьи. Катя была в студенческом строгом прикиде: темно-синяя юбка, клубный белый пиджак, розовая блузка.

– Так ты на занятки не пойдешь? – спросила Галка, уплетая салат-оливье.

– Я уже с групоргом договорилась – поставит крест, – Катя ответила, потягивая колу из картонного стакана через соломинку. – А предкам сказала, что поехала в универ.

– Мотанешь к своему?

– Офкорс. Кстати, я надыбала тебе одну кучерявую эму.

– Внушаемая?

– Сто процентов! И её старпёры откинулись на Юга.

– Класс!

– Запоминай детали. Зовут Алла Рыкалина. Помешана на театре. Занимается в ДК «Алые паруса», типа в драмкружке. Там можешь к ней и подъехать.

– Это где?

– Вот тундра! Метро Фили, улица Олеко Дундича.

– Полный джаз! Кэт, с меня шампунь!

– Натурой отдашь, – подмигнула Катя.

И девушки обменялись ритуальным хлопком ладошки о ладонь.

6

Войдя в апартаменты отеля «Калифорния» на одиннадцатом этаже, Александр с удовольствием отметил, что штатовский сервис ни в какое сравнение с российским не идет. Интерьер гостиночного полулюкса был выдержан в веселых светлых тонах: бежевые стены, оранжевые занавеси на окне и покрывало на широкой кровати, молочные двери и встроенные шкафы-купе. Везде было безукоризненно чисто. Возле балконной двери в кубическом виниловом коробе цвели лилово-фиолетовые колокольчики-фуксии. В холодильнике Барабанов обалдело обнаружил батарею напитков, запотевшую бутылку виски «Джек Дэниелс» и три салата – оливье, крабовый и овощной – в вакуумной упаковке, что окончательно очаровало форестьера.

– Ну, блин, и живут же америкашки! – Александр воскликнул с завистью и сам себя одернул: – Но, господин Барабанофф, не расслабляться!

Разведчик ГРУ мгновенно стал серьезным, сдвинул в размышлении брови, набрал контактный номер на черном мобильном аппаратике.

– Да, вас слушают, – сказала трубка прокуренным баритоном.

– Отель «Калифорния», 11–39, – почти шепотом сообщил Александр и выключил сотовый телефон.

«Ну, обязательная программа выполнена, – с облегчением подумал шпион. – Можно переходить к вольным упражнениям».

Барабанов быстро разделся и побежал вприпрыжку в кафельную ванную комнату принять контрастный душ.

Закрывшись в своем полулюксе, Ингрид Йоханссон интерьером и сервисом не восторгалась. Она принялась оперативно налаживать работу прослушивающего устройства. Из небольшого белокожего чемоданчика Ингрид вынула микрофон-присоску размером с десятицентовую монету, вышла с ним на балкон. Встав на перила и перегнувшись через перегородку, прилепила «жучок» к стеклу окна Барабановского номера. Затем каскадерша бесстрашно посмотрела вниз, на двор гостиницы с припаркованным к ресторанной подсобке продуктовым фургоном, и осторожно спрыгнула на балконную бетонную плиту. В номере она надела наушнички и немного покрутила верньер настройки на прямоугольном радиоприемничке. Скоро Йоханссон вполне отчетливо услышала шум льющейся воды и тигровое рычание соседа, которое тот издавал, когда перекрывал в душе всю горячую воду.

Ингрид поняла, что её подопечный моется, но сама в ванную не пошла. Не снимая наушников, она собрала волосы в хвост, снова изменив прическу. Теперь хладнокровная рейнджерша походила на школьную учительницу. Чтобы усилить это впечатление, Ингрид стерла с губ ярко-алую помаду. Потом агент русского отдела CIA вывернула все вещи из чемоданчика на кровать, у кожизделия оказалось в наличии двойное дно. Отколупнув тонкую верхнюю панельку, она вынула пакет из черного стекловолокна, мешавшего детекторам в аэропорту обнаружить металлические предметы: «беретту-25», стальную финку и глушитель Картвелла.

Вооружившись, шведка сняла трубку с телефона и спешно попросила: – Дайте, пожалуйста, гараж.

– Одну минуту, – сказала гостиничная телефонистка и в трубке заиграла меланхоличная музыка.

– Гараж слушает, – прервал мелодию баритон служащего.

– Беспокоит Ингрид Йоханссон. Из прокатного агентства «Ратан» вам должны были подогнать для меня машину, – объяснилась агентесса на английском.

– Так точно, мэм. Ваш «Форд Эйфор» здесь.

– Поставьте его на стоянку перед отелем. Я скоро выезжаю.

– Будет исполнено, мэм.

Опусив трубку на аппарат, Ингрид села в мягкое кресло рядом с журнальным столиком. Теперь ей нужно было терпеливо ждать звонка телефона в соседнем номере или прихода к Барабанову посланника резидента, а если очень повезет, то и визита самого координатора российской разведсети в западном регионе США.

И вот телефон в смежном номере зазвонил. Александр растирался махровым полотенцем возле кровати. Он удивился быстроте реакции своих американских коллег и взял трубку. Услышанный голос был ему не знаком. Мужчина говорил дружеским тенором:

– С приездом! Вы мистер Александр Барабаноф из России? Я не ошибся?

– Нисколько. Я именно Александр Барабанов, – дал утвердительный ответ разведчик.

– Ваша встреча с господином директором «Foxcon Limited» перенесена на завтра. Я заместитель шефа по общественным связям Роберт Вуд. Если у вас нет более важных дел, то я уполномочен отвезти вас на экскурсию по городу и ознакомить более подробно с программой нашего будущего сотрудничества. Мне поручено ввести вас в курс. Обозначить вам, как эта программа видится нам.

Александр отметил вежливую интонацию говорившего, характерную для обслуживающего персонала.

– На сегодня я полностью свободен и жду вас в своем номере 11–39, отель «Калифорния». Извините, повторите, пожалуйста, как вас зовут?

– Роберт Вуд. Я подъеду через 30 минут.

И связь оборвалась.

7

На солнечном московском проспекте Мира черная «Волга» обгоняла грузовых тихоходов. Машину вел крепкий масластый дядя. Смирная Галя, похожая на затуканную школьницу, сидела рядом на переднем сиденье.

– Попутчика берем? – задал риторический вопрос шофер и подрулил к тротуару. Там возле коробочного бастиона тянул руку толстячок в сером костюме.

– На Белорусский не подбросите? – спросил он.

– Подбрасывать не буду, а подвезти могу. Давай, мы сегодня добрые, – разрешил посадку шофер. Пока он выбирался из машины, бойкий толстячок пошвырял свои коробки на заднее сидение.

– Стоп! – скомандовал шофер. – Иди-ка сюда, – открыл багажник.

– Пожалуйста, побыстрей! Я на поезд опаздываю! – подскочил к нему коробочник.

– Так лезь быстрей, и все дела! – Шофер грубо схватил его за шкирку и окунул в багажник.

– Что вы позволяете?! Пусти! Милиция!!! – брыкаясь, запищал толстячек.

– А, не нравится? А что ж ты мне грязи насовал, куда шеф чистым костюмом садится! – гаркнул шофер, вынимая его назад. – Багажник вот на что приделан?!

– Ух, дал бы, если б не опаздывал! – боевито дернулся толстяк.

– Давай, браток! С тебя пятьсот рэ, – нагло заявил шофер.

– Хорошо-хорошо. Потом! – Коробочник забегал, перенося картонки в багажник.

Шофер от безделья заглянул в салон, затем в недоумении обшарил глазами улицу: Галки нигде не было видно. Многочисленные народные массы, подуставшие после рабочего дня, плотно двигались к станции метро «Щербаковская». Затеряться среди них было дело трех секунд.

– Вот еще новости, – буркнул водитель, раздражаясь. – Слышь, ты девчонку не видал? – окликнул он пассажира.

– Девчонку? И, правда, нету, – покрутился юлой толстячок.

– Неужели смылась пацанка? – потрясенно спросил шофер сам себя. – На двадцать баксов покаталась! – нажал он на клаксон.

– Ага! Теперь всё. Видно, девка с мотором! – Толстячок осклабился, радуясь, что досталось «на орехи» обидчику-водиле. – Раз, два, три, четыре, – стал он считать картонки и: – Ах! – схватился за голову. – Коробка! – тонко вскрикнул. – Она коробку мою украла!.. И, как на зло, ни милиции! Ни черта!! – заметался он в растерянности по тротуару.

– И тебя облапошила. Ну, дала пацанка! – заржал шофер.

– Командир, может, поездим тут – поищем? – слёзно попросил толстячок.

– Где поездим? В метро? Ты что, тогось? – Водитель покрутил пальцем у виска.

– А! Черт с ней! – махнул толстячок ручкой, и оба пострадавших синхронно сели в машину.

– А что там было? – спросил шофер.

– Косметика, то да сё. – Толстяк тяжело вздохнул.

– А что у вас в городе этого нет?

– Есть. Только в Москве дешевле.

– Вот и сэкономил!

– Не говори… – сокрушенно покачал головой обворованный челнок.

8

Через сорок минут Галка с коробкой под мышкой вошла в детскую библиотеку на улице Северной. За столом среди стеллажей с книгами она увидела двух своих подруг: худую Полину, и более рельефную Иру.

– Вау! Все пакемоны в сборе! – весело воскликнула Галка и опустила картонку на столешницу, чуть не задев ею носы нахохленных товарок.

– Тише! Ты не на базаре! – шикнула на нее Полина.

– Галя, как ты могла тогда без меня уехать? – с обидой в голосе сказала Ира.

– Спокуха на барже! – Галка вытянула вперед ладошку и задорно объявила: – Слабонервные, зажмуряйсь! Начинаем фокус-покус! – Она раскрыла коробку, и потрясенные подруги издали бурные вздохи и междометия. Картонка до верху была заполнена черными косметическими наборами с золотыми словами «Кристиан Диор», коробками с бантиками и надписями «Шанель № 5», шоколадными брикетами «Театральный» и всякой другой дорогой всячиной.

– Галк, я не верю глазам! – Полина с большим пиететом взяла одну пластмассовую драгоценность и отщелкнула крышку с зеркалом. В наборе было много разноцветных теней, душистая колонковая кисточка и три карандаша: кармин, индиго и электрик.

– Галюнчик, где ты это всё оторвала? – Ира тоже осторожно раскрыла второй набор.

– Так, леди и миледи! – трезво обратилась Галка к очарованным до опьянения девушкам. – Берите по одной штуке, себе беру две, остальное продадим и съедим. На этом убегаю – у меня еще одно дельце подгорает. – Она бросила в «Симону» двух «Диоров» и побежала к выходу.

– Галя, а когда ты будешь? – заполошно крикнула вслед Полина.

– Буду-буду! – откликнулась, не оборачиваясь, девчонка и выскочила на предвечернюю улицу.

9

Кто в трико, кто в джинсах и майках, бежали по сцене парни и девчонки. Бежали по кругу, наступая друг другу на пятки.

– Раз, два, три, четыре. Шире круг! – Стоя в центре, руководил забегом сутулый бородач в клетчатой рубашке и обвислых штанах.

Галя следовала за волоокой девицей в голубом «адидасовском» костюме. Тяжелые вьющиеся волосы, стянутые в хвост, развевались над ней, как огонь над факелом.

– Живей, Алла, живей! – крикнул ей бородач. – Движения в разные стороны. – Он зашлепал одной ладонью по голове, второй стал вращать на животе. – В другую сторону. Еще быстрей!

Ребята старались, но все равно сбивались, покатывались со смеху.

– В две шеренги! – разорвал бородач кольцо бегущих. – Вы – кошки, вы – собаки. Разговаривайте!

Лай, мяуканье, вой и хохот разнеслись по сцене и залу.

– Поп-гол! – захлопал в ладони бородач. – Шакира, Биёнс, «Прекрасный лжец». Три-четыре! – Он стал дирижировать, а студийцы – изображать игру на музыкальных инструментах, имитировать голосами их партии.

– Стоп! Аплодисменты новенькой! – Бородач снова захлопал, его поддержали остальные. Галка присела в книксене.

– Галь, ем муху за один поцелуй! – неожиданно выкрикнул красивый мальчик Гена, вскинув вверх кулак.

– Давай. Только ноги ей сначала помой, и пусть анализы сдаст, – мгновенно ответила Галка.

– Ха-ха-ха! – грохнула вся студия. – Получил, Генчик!

– Перекур! – объявил бородач и подошел к Галке. – Для первого раза просто гениально, – преподнес он конфету. – Так держать!

– Спасибо, – поблагодарила она…

В звездном небе горели неоновые слова: «Алые паруса». В темных окнах здания дворца культуры отражались огни фонарей.

Галка и пышноволосая Алла шагали по бетонной дорожке к автобусной остановке. Алла шла с независимым видом, давая понять попутчице, что пора бы и расстаться.

– Ал, постой-ка. – Наташка протянула ей набор от Диора. – Дарю. Я сегодня купила для одной своей медхен, а она укатила в Бельгию.

Алла целую минуту разглядывала чудесное содержимое пластмассовой коробочки.

– Ой, Галя, удобно ли? – наконец усомнилась она. – Вообще-то мои тени как раз закончились… Но он же стоит долларов 50, да? Или 100?

– Бери-бери. Для меня это все так – пыль на ветру. Мои ж предки – дипломаты, в Англию смылись на драй лет.

– Да? – Алла посмотрела с заинтересованностью. – А мои на юг… смылись. Позагорать.

– Серьезно?! – обрадовалась Галка. – Так слушай, Ал! – вперила она осененные глаза в телячьи очи коллеги по искусству. – Раз такое дело, давай жить вместе! Немного у меня, немного у тебя – все веселей будет! Квартира у меня четырехкомнатная – выберешь любую.

– Нет, Галя, извини, но с этим ничего не получится. – Алла вздохнула, испытывая неловкость оттого, что вынуждена отказать. – Мои приводить в дом подруг не разрешают, и сама жить у тебя я не смогу – они звонят с утра до вечера.

– Да? Ну, раз так, что ж поделаешь. – Галка, погрустнев, замолчала.

И тут из темноты им навстречу вышли двое рослых накаченных парней: один – длинноволосый, второй – с полным ртом оскаленных золотых зубов.

– Смотри, Мак, мартышки какие! Берем, да? – глумливо ощерясь, сказал дружку фиксатый.

– Ага. На проверку интеллекта, – тряхнул челкой волосатик.

– Мак – «за». Значит, людмилки, гуляем вон до той машинки. – Фиксатый показал пальцем на белый потрепанный «мерседес», стоявший невдалеке на мостовой.

– Ой, чего они? – плаксиво промямлила Алла и с расширенными от страха глазами прижалась к Гале.

– Эй, мосёл, а фиксы у тя на каком цементе? Что зубы вылетают, а цемент стоит, а?! – выдала та задиристым говорком.

– Ха, Дуся, как она тебя! – хохотнул Мак.

– Ах, грубить! – Фиксатый, посмурнев, раздвинул по-борцовски ручищи… и: – У-у! – дико заревел и перегнулся пополам, получив острым носком казачка чуть ниже живота.

Волосатик, ойкнув, вообще свалился на газон, как куль с мукой, – это Галка воткнула ему в грудь электрошокер.

– Бежим! – потянула она за собой очумело-столбнячную Аллу. Они за пять секунд добежали до улицы и вскочили в отъезжавшую маршрутку. В салоне, часто дыша, повалились на сиденья.

– Ой, какой ужас! – Алла утомленно прикрыла глаза.

– Не говори, сплошной мрак! – охотно подхватила тему Галка, – Одной низя на улицу выйти. Это я с тобой так взвинтилась, а была б одна… Страшно подумать!.. Хорошо, что электрошок не забыла: 700 тысяч вольтов – с ними не поспоришь!..

– Ладно, Галь, пишу. – Алла достала из своей сумочки записную книжку и записала адрес. – Я решила все-таки попробовать… ну, вместе… – Она дружелюбно улыбнулась и вырвала листок.

– Конечно, вдвоем гораздо лучше! – Галка мигом спрятала листок в кармане куртки.

– Только поскорей приходи, ладно? – Алла доверчиво примостила голову на плече новой подружки.

– Так я завтра и нарисуюсь! – радостно воскликнула Галка и погладила лежавшую на коленях «Симону».

10

«Ничего я не понял, – сидя в мягком кресле, рассуждал про себя Барабанов. – Про этого Роберта Вуда мой Говоров мне не заострял. Я должен встретиться с Сухарём. Откуда взялся какой-то Вуд? Позвонить отсюда я не могу – можно засветиться. Спросить я могу только по Интернету через почтовый ящик, зарегистрированный в Дании. А если здесь установлена скрытая камера?… Ладно, сначала посмотрю на таинственного гостя. Если он один, я справлюсь с ним и голыми руками».

Придя наконец к определенному решению, Александр недоуменно пожал плечами, надел свежую белую рубашку, джинсы и косуху. Только он завязал шнурки на летних туфлях с вентиляционными дырочками, как в дверь кто-то постучал в ритме до боли знакомой мелодии «Спартак – Чемпион».

Александр шумно выдохнул воздух из легких, подошел к вполне пробиваемой пулей двери, предусмотрительно встал сбоку, прикрываясь участком стены, крутнул кругляшок задвижки и распахнул хлипкую филенку сильной правой.

Перед ним в коридоре на бордовом ковролине стоял блондин среднего роста лет тридцати: прямые черты лица, волевой подбородок, возле левого голубого глаза синела кривая полоска шрама длиной в два сантиметра. На госте был серый полотняный костюм свободного покроя, черная рубашка-апаш, рукава пиджака были по-модному отвернуты, в тонких подвижных пальцах он вертел антисолнечные очки. По внешнему виду его можно было принять за стилягу-бездельника из золотой кагорты сынков толстосумов.

Более высокий Барабанов, нисколько не соблюдая приличия, заглянул за спину визитеру. Нет, прибывшего больше никто не сопровождал.

– Проходите. – Александр сделал приглашающий жест рукой и закрыл дверь за молодым человеком.

Стиляга молча прошел в номер, внимательно оглядел полулюкс и приложил палец к губам.

– Как долетели? – Роберт достал из внутреннего кармана блокнот и написал на листке: «О делах ни слова. Здесь наверняка установлена прослушка».

– Долетел прекрасно – проспал все три часа, – с натугой ответил Александр, раскладывая по карманам бумажник, паспорт, кредитные карточки, записную книжку с нужными реквизитами, авторучку-флешку. – Мы так быстро сели, что я не успел ничего рассмотреть.

– Ничего, сейчас налюбуетесь. – Роберт красноречиво указал пальцем на присоску, приклеенную с внешней стороны стекла, и снова застрочил в блокноте. – Если желаете, я покажу вам все главные достопримечательности.

«Дипломат и вещи оставьте. Возьмите необходимое. Сюда вы уже не вернётесь», – прочитал Александр текст на блокнотном листе.

– С вашей стороны это было бы очень любезно, – слегка побледнев, сказал путешественник и вытащил из кейса пачку банкнот, бумаги для фирмы «Foxcon Ltd», плейер с вмонтированным в корпус микрокомпьютером, зубную щетку. Роберт Вуд беспардонно отобрал последнюю принадлежность гигиены и бросил её назад.

– Ну, поехали. Вы ничего не забыли? – Он махнул крепкой рукой на выход. – Впрочем, больше двух часов наша экскурсия не займет.

– Я заранее вам очень благодарен!

Мужчины вышли из номера. Александр закрыл дверь на ключ, и они прогулочно двинулись по коридору к лифтам.

– Не оборачивайтесь, – тихо сказал Роберт и вкрадчиво добавил: – Я от мистера Сухаря.

– А, понятно, – раздраженно буркнул Александр. – А что, нельзя было сразу сказать кодовое слово?

– Нельзя было. Провалилась бы вся операция, – спокойно сообщил Вуд.

– Что это значит? Я привез хвост? – покраснел от страшного прозрения Александр.

– Без сомнения.

Вдвоем они вошли в кабину лифта, створки сомкнулись.

– Эта дама вам не знакома? – Роберт показал три фотографии, сделанные «полароидом». На моментальных снимках была запечатлена Ингрид Йоханссон. На первом она шла за Барабановым от самолета к автобусу. На втором шведка садилась в такси. На третьем она заполняла анкетный листок возле стойки гостиничной администрации.

– Я, кажется, видел её в фойе отеля, – неуверенно сказал Александр, возвращая фотографии чистильщику, который умело воспользовался имиджем плейбоя.

– А до сегодняшнего дня?

– Нет. Она блондинка – я бы запомнил.

Александр отдал ключ от номера портье. Пара мужчин прошла в самораздвигающиеся стеклянные двери и спустилась по ступеням на тротуар. К нему была припаркована вереница разноцветных автомобилей. Барабанов и Вуд остановились. Абориген изложил приезжему программу действий:

– Сейчас мы немного покатаемся, потом я от неё оторвусь, и мы поедем куда надо. К вам только одна просьба – не смотрите назад. Ни единого взгляда! Иначе она сможет сообразить, что раскрыта, и примет меры.

– Черт! Я должен был это предвидеть, – с недовольством к себе запетушился Александр. – Но вообще-то на связь я выходил только из аэропорта в Нью-Йорке… Всего на пару секунд… И, собственно, я всё сделал точно по пунктам данной мне инструкции…

– Ну, сейчас существует много разных средств пеленга. Всё предусмотреть невозможно, – компетентно заявил Роберт, открывая перед Барабановым дверцу низкого спортивного кабриолета «Феррари». – Они и сейчас могут снимать наш разговор акустической пушкой с расстояния в двести метров.

– Да, всё может быть…

Сев на кожаное сидение родстера, помрачневший Александр прикусил язык и водрузил на нос темные очки.

11

Галка нехотя открыла сонные глаза. Рядом с ее разложенным диваном стояла мама Вера, одетая уже по-походному, и, естественно, в красочном французском макияже.

– О, проснулась. Мне пора на работу, – зачастила мать. – Пельмени еще теплые. Двести рублей в соннике – больше нету.

– Мамк, ты чудо! – Галка обрадовалась и, раскинув руки, вальяжно потянулась.

– Чудо – это ты, – не разделила ее веселья Вера, вставляя ноги в туфли – лодочки. – Опять носило где-то до двух. Учти, сядешь, я передачи носить не буду.

– Ой, вот только не надо меланхолить! – Галка резко встала и пошла в ванную. – Я тоже спешу, днем позвоню.

Возле двери Вера её перехватила и обняла.

– Позвони обязательно, я же переживаю…

– Мамк, пока всё джаз! – Галка приподнялась на цыпочки и чмокнула мать в щеку.

Солнце уже стояло где-то ближе к середине небосклона, когда Галка ехала в набитом пассажирами «Икарусе».

– Так, господин спереди, вы выходите? – задорно обратилась она к парню – очкарику, читавшему журнал.

– Схожу, – ответил тот, краснея.

– Сходят только с ума, а с транспорта вытряхаются! – ввернула ему Галка и, ловко обойдя сбоку, выскочила перед читателем из автобуса.

Потом она бодро шла по улице Тихвинской и вертела головой, высматривая нужный номер дома. Настроение у Галки было прекрасное, и она чуть слышно запела:

– На круиз мужик скопил: мол, хорош на катере. А корабль вдруг поплыл вниз по курсу якоря.

Здесь Галка остановилась возле добротной жилой башни, держа перед собой листок с адресом. Здание было окружено «Рейнджроверами», «Мерседесами», «БМВ», «Ауди»… Глянув на номер дома, она бросила листок в сумку, восторженно качнула головой: «О-хо-хо!» – и стремительно направилась к входу.

– Конкурентов всех уел гангстер Дон Витторио, но подумать лишь успел: жарко в крематории!

Она вошла в открытую дверь подъезда. Радостное пение оборвалось в холле у стеклянного «скворечника» с седой грымзой внутри.

– Черт! – закусила она губу, соображая, что делать дальше.

– Вы к кому? – вежливо спросила вахтерша.

– Я телеграмму принесла Рыкалину. 28-я квартира. – Галка соврала совершенно непринужденно. Даже вынула из сумки какой-то старый бланк. Чего она только не таскала с собой. Сейчас пригодилась старая телеграмма.

– Минутку. – Старушка набрала номер на телефоне. – Здесь вам принесли телеграмму… Хорошо, пропускаю. – Вахтерша ещё раз с подозрительностью оглядела визитершу. – Проходите, третий этаж, – сказала с дежурной улыбкой.

– Угу. – Галка потанцевала вверх по ступенькам. – Нас не догонят! Не остановят! – Дергая плечами в такт песни, вызвала лифт.