Лишние
«Улыбайся всегда, любовь моя» М. Кетро
Гунта исчезла из жизни Дэнниса так же стремительно, как появилась в ней. Они прожили под одной крышей чуть больше месяца. Дэннис был счастлив рядом с ней ровно настолько, насколько мог быть счастлив рядом с другой красивой девушкой. Хоть и недолго, но Гунта занимала важное место в жизни Дэна. Он чувствовал себя ответственным за ее судьбу и старался обеспечить всем необходимым. В первые две недели после того пикника, который определил их отношения, Гунта с радостью принимала его заботу, а потом ей стало душно. Слишком много внимания, слишком настойчивая опека. Ни к тому, ни к другому Гунта не была готова, ведь она с детства была очень самостоятельной. Она просто не привыкла быть под прицелом внимания, ей нужно было немного пространства, возможность побыть наедине с собой и своими мыслями. А еще у нее была цель, ради которой она и перебралась через океан.
Гунта заговорила о работе. Она впервые сказала Дэннису о том, что хотела бы продолжать модельную карьеру. Дэн убеждал девушку в том, что ей вовсе необязательно работать, он готов был позаботиться о ней. Более того, материальная зависимость могла привязать к нему девушку. Это было бы своеобразной гарантией безопасности. Дэннис слишком долго был один, он давно хотел остепениться, но, увы, это противоречило амбициям Гунты. Нэнси молчаливо наблюдала за развитием событий. Как мать она чувствовала, что этот роман не продлится долго, но все же волновалась. Они были слишком разными. Они не то чтобы разными дорогами шли к одной цели, они шли в разные стороны. Даже случайно их пути не должны были пересекаться.
Несколько раз в неделю Гунта уезжала на кастинги, иногда успешно, иногда нет. У нее стали появляться новые знакомые в Портленде, и это серьезно беспокоило Дэнниса. Несмотря ни на что, каждый день Гунта возвращалась в его объятия, но с каждым днем ее взгляд становился все более отстраненным. Она больше не улыбалась Нэнси за завтраком, не держала Дэна за руку на прогулке и не смотрела в глаза дольше пяти секунд, будто боялась, что он прочтет ее мысли.
Дэннис с Мэлвином уехали на конференцию в Сиэтл, они провели там всего два дня, но график был настолько плотным, что к вечеру парни валились с ног. В первый день командировки сил Дэнниса едва хватило на то, чтобы отправить Гунте сообщение, но ответа от нее он так и не получил. На следующий день он тоже был слишком занят, чтобы начать переживать из-за отсутствия ответа, а уже вечером они вылетели обратно в Портленд. Всего три часа в полёте и двадцать минут на такси отделяли Дэна от дома, где его ждал сюрприз.
Несмотря на то, что все вещи Дэна и рабочий компьютер все еще находились на втором этаже, сам он давно перебрался на первый, в гостевую спальню. Было уже за полночь, когда Дэн подъехал дому. Он бесшумно открыл дверь, осторожно снял ботинки и на носочках пошел в гостевую. Дэннис прошел уже до середины кухни, когда резко зажегся свет. Дэн еле сдержался, чтобы не вскрикнуть от испуга. На кухне стояла бледная и уставшая мать.
– Мам, почему ты не спишь? Тебе плохо? – оправившись от шока, спросил Дэн.
– Немного нехорошо, – дрожащим голосом ответила Нэнси.
– Вызвать скорую? – засуетился Дэннис.
– Не нужно, дорогой. Я же врач, я уже приняла лекарства. Я ждала тебя, – призналась Нэнси.
– Что-то случилось?
– Гунта.
– Что с ней?
– Я не знаю. Она ушла.
– Куда ушла? Вы поссорились? – спросил Дэн, понимая абсурдность своего вопроса. Ведь его мать была совершенно неспособна на конфликт.
– Прости, она оставила тебе записку, но я прочитала ее. Она не была подписана. Вот, – дрожащей рукой Нэнси протянула сыну тетрадный листок в клетку.
Дэн развернул сложенный вчетверо листок и прочел содержимое.
«Дэннис, прости меня. Ты очень хороший парень, а я недостаточно хороша для тебя. Я использовала тебя для переезда в Америку. Я нашла другого мужчину. Он поможет мне получить то, ради чего я приехала.
Не ищи меня. Я поменяла номер телефона и уезжаю в другой город. Желаю тебе счастья. Надеюсь, что ты сможешь меня простить».
Закончив читать, Дэн спрятал записку в карман и посмотрел на мать.
– Когда она ушла?
– Надо полагать, вчера, – ответила Нэнси. – Когда я проснулась, ни тебя, ни ее уже не было. Гунта долго не выходила к завтраку, я подумала, не заболела ли она. Постучала в дверь, но никто не ответил. Я испугалась и вошла. Ее вещи были раскиданы, а на столе лежала записка.
Дэннис поднялся из-за стола и направился в гостевую спальню, в ней был полный порядок. Он вопросительно посмотрел на мать, которая шла следом за ним.
– Не могла же я так и оставить бардак после нее, я прибралась, – объяснила Нэнси.
Дэн распахнул дверцы шкафа, часть вещей Гунты все еще висели на вешалках, но их стало меньше. Скорее всего, это были те самые вещи, о которых говорила мать. Дэннис опустился на колени и заглянул под кровать, чемодана Гунты не было. Он решил, что девушка торопилась уйти до того, как проснется Нэнси, чтобы избежать объяснений, поэтому предпочла сбежать налегке. Дэн устало опустился на край кровати.
– Я хочу побыть один, – сказал он матери. Нэнси пожелала сыну спокойной ночи и прикрыла за собой дверь.
В самом начале знакомства Дэннис уже прекрасно понимал, что Гунта не для него. Слишком красивая, слишком свободная для того, чтобы быть с таким земным парнем. Это было очевидно, поэтому уход Гунты не стал для него сюрпризом. В глубине души он всегда был готов к подобному исходу, тем не менее его мужская гордость была задета. Дэн был очень добр к ней, уважал ее личное пространство, прислушивался к ее потребностям, оберегал. Ему казалось, что он заслужил нечто большее, чем бездушный листок бумаги. Повтори она текст записки слово в слово, но ему в лицо, и Дэннису было бы проще отпустить ее. Он доверял Гунте, но записке он не верил, не хотел верить.
Подсознание Дэнниса защищало его от болезненного осознания того, что он не был достоин Гунты. Оно подкидывало ему идеи о том, что девушка начала по-настоящему привязываться к нему, испугалась своих чувств и сбежала. Она написала записку, потому что никогда не смогла бы соврать ему, глядя в глаза. Это была отличная теория, на ней Дэннис и решил остановиться.
Несмотря на просьбу Гунты, каждый день на протяжении двух недель Дэн набирал ее номер, и каждый день оператор говорил, что номер не зарегистрирован в сети.
– Забудь ее, чувак, – сказал ему однажды вечером Мэлвин, когда они пили пиво на его кухне.
– Я просто хочу узнать, все ли у нее в порядке. Все-таки она одна в чужой стране, – объяснил Дэн.
– Даже если с ней не все в порядке, то это ее проблемы. Она сделала свой выбор, тебе остается его только принять и жить дальше. Не стоит хоронить себя вместе с воспоминаниями о горячем сексе с латвийской моделью, – Мэл пытался свести диалог в шутку. – Как там говорил Маркес?
– «Не плачь, потому что это закончилось. Улыбнись, потому что это было», – процитировал Дэн.
– Точно. Всегда поражался твоей памяти, чувак, – Мэлвин хлопнул друга по плечу. – А знаешь что? Давай сходим в бар?
– Давай.
– Вставай быстро, мы должны добраться до бара раньше, чем ты передумаешь.
В дверях они столкнулись с Карлой. Судя по ее внешнему виду, она только что вернулась или от парикмахера, или с пирсинга, ну или, как вариант, из тату-салона. На теле этой девушки почти не оставалось живого места. И с каждым новым днем его становилось все меньше. С недавних пор Карла сменила цвет волос с синего на фуксию, и теперь даже самый близорукий, а возможно, и вовсе слепой, мог заприметить ее издали. У девушки было милое округлое лицо, пухлые губы и красивые голубые глаза, чистые, как кубинское небо. Эти глаза вовсе не подходили к истыканному пирсингом лицу. Для того, чтобы сосчитать количество проколов на ее теле, нужно было иметь немало свободного времени или металлоискатель. Только на лице было пять проколов: брови, нос, нижняя губа и язык.
Карла не изменяла своему стилю: на ней была длинная клетчатая юбка на шотландский манер, футболка с ярким цветочным принтом и зеленый свитер, которым она обмоталась будто шарфом.
– Фух, – Карла поставила на пол большие бумажные пакеты. – Привет, Мэл. О, гнездо, и ты здесь.
– Мы собрались в бар. Пойдешь с нами? – предложил Мэлвин и тут же получил тычок в бок.
– Ты что творишь? – почти беззвучно спросил Дэн, но Мэлвин даже не взглянул на него.
– Хм. Почему нет? Пошли, – Карла придвинула пакеты к стене и первой вышла на крыльцо. – Куда идем?
– В «Поместье ворона», – ответил Мэл.
– Обожаю, – Карла скорчила счастливую гримасу. – Эй, гнездо, чего такой кислый?
– Не доставай его, – попросил Мэлвин, – у него непростые времена.
– Что, мать наказала и забрала приставку? – ухмыльнулась Карла.
– Хуже, – ответил за себя Дэн.
– Что может быть еще хуже? Закончилась подписка на нэтфликс? – продолжала угадывать Карла.
– От меня ушла девушка, – Дэн не рассчитывал на сочувствие, он просто хотел прекратить этот стендап.
– Я думала, ты девственник, – коротко пожала плечами Карла, но глумление прекратила. Она знала, что такое разбитое сердце и задетая гордость. За яркой внешностью и язвительной манерой поведения она скрывала нежную душу. Каждый может ранить хрупкую душу художника, но не каждый способен под слоем пыли разглядеть шедевр. Если прийти в Лувр и накинуть на Джоконду мешок из-под картошки, никто так и не узнает, что за шедевр скрыт внутри. В Карле разглядеть Джоконду за последние несколько лет смог только Мэлвин.
Из их уютного района Бакман Нейборхуд было всего пятнадцать минут на автобусе до бара “Поместье ворона”. Транспорт курсировал с получасовым интервалом, но, к всеобщей радости, нужный автобус подъехал почти сразу. Несмотря на то, что у каждого из них были автомобили, ребята разумно предпочли оставить их в уютных гаражах, чтобы на утро со звенящей головой им не пришлось тащиться за машиной к бару.
В “Поместье ворона” было мрачно и многолюдно. Интерьер в духе вампирского замка располагал к распитию “Кровавой Мэри”.
– Три “Мэри”, – громко сказал Мэл, пытаясь перекричать Мерлина Мэнсона, поющего про сладкие сны изо всех колонок.
Все трое заняли места на углу барной стойки. Вечер только начинался, но почти все места были заняты. Пустовали только танцпол и несколько мест у бара. Мэлвин занял стул посередине так, чтобы разделить Карлу и Дэна. Ему хотелось избежать перепалок этим вечером. Впервые двое самых близких ему людей были рядом с ним одновременно. Теперь, когда Дэннис знал о его чувствах к Карле, Мэл был уверен в том, что друг будет соблюдать выраженный нейтралитет и постарается игнорировать насмешки его язвительной соседки. В этом был весь Дэн, воспитанный, добрый, тактичный, он просто не был способен на низость. По крайней мере, Мэлвин был в этом полностью уверен. За их многолетнюю дружбу Дэн никогда не давал повода усомниться в своей порядочности.
Они были слишком разными, но размеренность Дэна уравновешивала взбалмошность Мэлвина, а уверенность Мэла придавала сил Дэннису. Они прекрасно дополняли друг друга. Здорово иметь друга, который в чем-то лучше тебя, но кое в чем уступает. Такая дружба самая крепкая, ведь помимо взаимной привязанности существует еще и взаимная выгода.
– Повторите, – попросила бармена слегка захмелевшая Карла. – Эй, гнездо, ты не думай, что я какая-то стерва, – она через Мэлвина потянулась к Дэну. – У меня просто чувство юмора… Как его?
– Отсутствует? – подсказал Дэн.
– Да пошел ты. Я извиниться хотела, но теперь передумала, – Карла оперлась рукой на колено Мэлвина, чтобы вернуться на свое место.
Мэлвину на секунду показалось, что помещение сжалось до размера игольного ушка. Ему стало душно, лицо покраснело и покрылось испариной. Испуганный взгляд обратился к Дэну.
– Мэл, ты чего? Опять паничка? – взволнованно спросил он. – Воды, – крикнул он бармену.
Дэннис взял друга под локоть и повел к двери; уходя, он кивнул Карле на бармена. Девушка забрала воду и последовала за парнями. Все трое присели на крыльце бара. Карла открутила крышку и протянула бутылку Мэлу. Он сделал несколько глотков и умылся.
– Фух, – разочарованно вздохнул Мэл. – Простите, что испортил вечер.
– Да брось. Мы все равно уже пьяны. Будет только лучше, если мы отправимся по домам сейчас. Ты как? – Дэн сжал плечо друга. Он не стал спрашивать о причинах приступа, понимая, что Мэлвину может быть неудобно говорить об этом в присутствии Карлы. Все-таки мужчину с паническими атаками сложно классифицировать как предел мечтаний, особенно для такой самодостаточной и дерзкой девчонки, как Карла.
– Порядок, – Мэл бросил короткий смущенный взгляд на Карлу.
– Часто у тебя такое бывает? – без ожидаемой насмешки спросила девушка.
– Нет, редко.
– Почему раньше не говорил? – вопрос был вполне закономерным, они ведь уже не один год жили под одной крышей и говорили о чем угодно.
– Да как-то к слову не пришлось, – соврал Мэл. На самом деле, панические атаки были его единственным комплексом. Когда ты толстяк, ты можешь измениться, заняться спортом, начать вести здоровый образ жизни, так или иначе, но ты можешь контролировать этот процесс. А если не контролируешь, то это твой выбор, и чего тут стыдиться? С паническими атаками все обстояло иначе, Мэл не мог их контролировать, но очень хотел.
– Эй, мы ведь соседи, у нас не должно быть секретов. А если бы это случилось, когда мы были вдвоем? Я ведь не знаю, что делать в таких случаях, – Карла всплеснула руками.
– Да, ты права. Надо было сказать.
– Возьмем такси или прогуляемся? – спросил Дэннис.
– Я бы еще подышал воздухом, – признался Мэл.
Дэн поднялся со ступенек и протянул обе руки Мэлвину и Карле. Еще около часа они бродили по набережной и бросали камешки в Уилламетт. Ночная прохлада Портленда быстро выветрила остатки алкоголя. Тихие разговоры сливались с ветром и уносились прочь от чужих ушей. В эту ночь все трое стали чуточку роднее друг другу. Дэннис проводил друзей до двери, и они все втроем обнялись на прощание.
С того дня они чаще начали проводить время втроем. Дэн сумел выбросить из головы Гунту, но прежде Карла заставила его удалить ее номер, чтобы у того не возникало соблазна звонить ей в минуты слабости. Сколько бы они ни шатались по барам, им так и не удалось познакомить Дэнниса с другой девушкой.
Прошел почти год прежде, чем Дэн наступил на новые грабли.
Глава 5 – Тревожный звонок
Прощания вовсе не было. Было – исчезновение.
«Прощание» М. Цветаева
В латвийское посольство Вашингтона поступил звонок из Японии. В трубке раздавался яростный женский голос с выраженным европейским акцентом. Секретарю пришлось на несколько сантиметров отодвинуть трубку, в противном случае она рисковала оглохнуть. Женщина на том конце провода требовала, чтобы сотрудники посольства немедленно отыскали ее дочь, гражданку Латвии. Девушка пыталась объяснить взволнованной женщине, что для подачи заявления ей нужно подать официальный запрос на сайте посольства или лично явиться в офис, но похоже, что та сама оглохла от собственного крика.
Улучив секундное молчание, секретарь предприняла ещё одну попытку выяснить у звонящей хоть какую-то конструктивную информацию.
– Как вас зовут? – мягко спросила девушка.
– Анжелика Кронвальдс, вам это говорит о чем-то?
– К сожалению, нет. Когда, вы говорите, пропала ваша дочь? – уточнила секретарь.
– Несколько месяцев назад, – Анжелика яростно дышала в трубку.
– Вы не могли бы назвать более точный срок?
– Послушайте, женщина, – Анжелика нарочно так обратилась к молоденькой девушке, чтобы разозлить ее. – Если бы я знала точно, то сказала бы. Чего тут непонятного?
– Когда вы видели дочь в последний раз? – спокойно уточнила девушка.
– Лет пять назад, мы живем в разных странах. Я в Японии, она в Америке. Мы связывались по телефону, но уже около полугода она не звонила мне.
– Вы пробовали сами связаться с ней? – секретарь задала логичный вопрос.
– Я что, совсем дура, по-вашему? Конечно, пробовала! Ее номер недоступен.
– Назовите ее номер, я попробую вам помочь. Но вам все равно придется подать официальный запрос через латвийское посольство в Японии или на сайте, – пояснила девушка.
Разговор продлился около двадцати минут. Невозмутимая сотрудница посольства объяснила Анжелике процедуру подачи заявления, получила данные ее дочери, чтобы передать информацию в полицию для дальнейшей проверки. Откладывать было нельзя: даже с мнимой пропажей человека лучше не затягивать, риск не оправдан.
Через несколько дней в полицию Портленда пришел официальный запрос из посольства. К этому моменту детективы уже знали, что Гунта Кронвальдс не покидала Америку ни по воде, ни по воздуху. Если она и передвигалась между штатами, то делала это на машине. После прилета в Портленд она не регистрировалась ни на авиарейсах, ни на автовокзалах, ни в гостиницах, по крайней мере, под своим именем.
Анжелика сообщила, что девушка проживала в Портленде у своего парня, но никак не могла вспомнить его имени, а адрес своего добродетеля Гунта никогда не называла. В этом полиции ещё предстояло разобраться.
Первым делом они отправили запросы в соседние штаты, но ни один из штатов не смог помочь им в обнаружении Гунты. Радовало лишь то, что ее не было в числе неопознанных трупов. Тогда полиция переключилась на уличные камеры видеонаблюдения. Система распознавания лиц могла бы существенно упросить работу полиции, знай они, в какой части города Гунта бывала и когда. А раз уж полиция такой информацией не обладала, им нужно было проверить сотни тысяч камер за последние полгода. Была и другая проблема: записи с камер хранились на разных серверах, часть из которых работала по принципу замещения. Когда заканчивалось место для хранения данных, на самые старые записи накладывались новые, и все более ранние было уже не достать.
Телефон, который предоставила Анжелика в качестве контактного номера Гунты, оказался корпоративным номером, зарегистрированным на рижское модельное агентство. Без их согласия доступ к номеру Гунты полиция получить не могла, а те в свою очередь с согласием не торопились. Дело было в том, что, давая согласие на проверку одного из корпоративных номеров, они косвенно подтверждали согласие на проверку всех остальных. Модельным агентствам есть что скрывать.
Проверка социальных сетей Гунты тоже не принесла результатов в поиске самой девушки или ее парня. Девушка перестала публиковать записи почти сразу после приезда в Портленд, а вскоре и вовсе перестала туда заходить. Переписок, интересных следствию, там не оказалось, зато детективам удалось найти ближайших подруг Гунты и связаться с ними.
– Здравствуйте. Детектив Тайлер Блант. Отдел полиции Портленда, – представился детектив, глядя в камеру ноутбука.
– Здравствуйте, меня зовут Йоханна Ранки, – с акцентом ответила симпатичная блондинка. Вчера ей позвонили из полиции и попросили дать показания по видеосвязи, поэтому сейчас девушка была во всеоружии. Белая блузка застегнута под горло, сдержанный, но подчеркивающий природную красоту макияж. Она будто готовилась проходить собеседование, а не давать показания.
– Йоханна, когда вы в последний раз видели свою подругу Гунту Кронвальдс? – Тайлер нажал на кнопку записи на ноутбуке. Детектив Миллер сидел в кресле напротив, так он прекрасно слышал весь диалог, но при этом девушка не могла его видеть.
– Мы виделись в мае, перед ее отъездом в Америку, – ответила Йоханна.
– Она не называла имя человека, у которого планировала проживать? – уточнил детектив Блант.
– Конечно, она называла, но я точно уже не помню. Похоже на русское имя Денис или Дмитрий. Что-то такое, – неуверенно ответила девушка.
– Гунта не показывала вам фотографии этого парня?
– Нет, она говорила, что он слишком простой. Не на что смотреть, – Йоханна усмехнулась. – Она всегда выбирала самых красивых мужчин, а тут простой. Может, просто не хотела нам показывать, чтобы не отбили? – предположила девушка.
– После переезда в Америку Гунта связывалась с вами? – Тайлер проигнорировал домыслы девушки.
– Да, мы несколько раз созванивались по фейстайм втроем с нашей общей подругой Ингрид.
– Сможете вспомнить, где находилась Гунта во время звонка? Что было на заднем плане? – уточнил Тайлер. Логан показал ему большой палец в знак одобрения. Эта информация поможет им сосредоточить свое внимание на конкретных камерах видеонаблюдения.
– В основном она звонила из комнаты, где жила, но один раз звонила, когда гуляла по набережной.
– Сможете назвать даты и время этих звонков? – уточнил Тай.
– Да, конечно, одну минуту, – Йоханна достала мобильный и принялась энергично листать записную книжку в телефоне. – Так, это было пятнадцатого мая в десять утра по рижскому времени, второй звонок двадцать второго мая в восемь пятнадцать вечера и последний был пятого июня в одиннадцать двадцать пять утра.
– Йоханна, вы сможете вспомнить, во время последнего звонка что конкретно было на фоне Гунты? Мосты, здания, деревья, скамейки? – подсказал направление мысли детектив Блант.
– Она все время двигалась, пока говорила с нами. Там точно были деревья и мост.
– Опишите, пожалуйста, мост? – перебил девушку Тайлер.
– Обычный железный мост. Прошло полгода, удивительно, что я это смогла вспомнить, – разочарованно вздохнула Йоханна.
– В любом случае спасибо. Вы нам очень помогли, – подбодрил девушку Тайлер. – Вы не знаете, были ли у Гунты враги? Мог ли кто-то ей завидовать или желать зла?
– Конечно. Ей все завидовали. Она была одной из лучших в Риге, а потом еще и исполнила мечту половины моделей – уехала покорять Америку, – ответила девушка.
– Вы тоже завидовали ей? – уточнил Тай.
– Само собой, – призналась Йоханна.
– Почему же вы не поехали с ней?
– Она нас не звала. Сказала, что если сможет там удачно устроиться, то поможет нам перебраться.
– Понятно. Спасибо за уделенное время. Если вспомните что-то важное, позвоните нам.
– Хорошо. Вы ведь найдете ее? – девушка с надеждой посмотрела в камеру.
– Мы сделаем все возможное.
После того как Тайлер завершил звонок и сохранил запись диалога, он поднял глаза на напарника.
– Что думаешь? – спросил он.
– Девчонка ни при чем, – коротко ответил Логан. – Нужно сосредоточиться на камерах с набережной за пятое июня и проследить откуда и куда двигалась Гунта.
– Согласен. И надо бы распечатать ориентировки, вдруг удастся найти свидетелей или ее парня, – предположил Тайлер.
– На парня я бы не надеялся. Ты же знаешь статистику, – Логан задумчиво постучал пальцами по столу. – А вот свидетелей найти было бы неплохо. И еще стоит пробить всех русских иммигрантов в Портленде, может, нам удастся среди них найти того самого Дениса или Дмитрия.
– Отличная мысль. Сделаю запрос в иммиграционку.
Мэлвин возвращался домой из супермаркета, когда на столбе заметил фотографию Гунты. Он остановился, чтобы прочитать объявление.
“Разыскивается Гунта Кронвальдс, девушка европейской наружности. Блондинка, волосы ниже плеч, глаза зеленые, рост сто семьдесят девять сантиметров, худощавого телосложения. Особые приметы: три прокола в левой ушной раковине, родинка на правом бедре. Предположительно может находиться в Портленде. Всех, кто располагает какой-либо информацией о местонахождении девушки, просьба связаться с отделом полиции Портленда по номеру телефона +15038233333”.
Ориентировка была наклеена несколько минут назад, клей еще не успел засохнуть. Мэлвин потянул листок за нижний угол, и он легко отклеился от столба. Парень сложил листовку, спрятал в карман и решил еще прогуляться. За час Мэлвину удалось найти и отклеить около пятидесяти листовок. Если бы не внезапно начавшаяся метель, он бы сорвал больше. Руки окоченели. Он сложил ладони в замок, приложил их к губам и подул. Изо рта вырывались клубы пара и растворялись в зимнем портлендском воздухе. Мэл растер ладони и побрел к дому.
На пороге он стряхнул с плеч снег и вошел в дом. Свет не горел, поэтому Мэл решил, что Карлы нет дома. Он выложил листовки на кухонный стол, еще раз взглянул на Гунту, улыбающуюся со снимка, и принялся рвать бумагу. С треском Мэл уничтожал последний листок, когда за его спиной раздался голос.
– Что это ты делаешь? – спросила Карла.
Мэлвин вздрогнул.
– Да так, ничего особенного, – не задумываясь о том, как это будет звучать, ответил Мэл.
– Кто это? – Карла выхватила обрывок фотографии Гунты из рук Мэла.
– Не знаю, – соврал он. Мэлвин не знал, как объяснить девушке, зачем он рвет полицейские ориентировки.
– Ладно, можешь не отвечать. Не хочу знать, – не изменяя своей манере, ответила Карла и отправилась в свою комнату.