Танец живота

– Сестра! Скажи, живёт твоё сердце, когда ты любишь?

– Да, Спаситель!

– А когда ты не любишь, живёт?

– Нет, Спаситель, оно мертво…

– Так люби, сестра, и не греши, думая, что ты грешница!

Глава 1

Выступление ансамбля «Цветы Востока» продолжался второй час. Концерт проходил в красивом, заново отреставрированном здании в стиле модерн, произведении известного в городе архитектора девятнадцатого века. Когда-то здание было «Домом Архитекторов», оно собственно и сейчас так называлось, но теперь сдавало площади всем подряд. В центральном самом красивом зале, с лепными потолками и огромной хрустальной люстрой обычно проходили концерты ансамбля «Цветы Востока». Алексей Тимофеевич сидел во втором ряду, и ему это всё уже порядком надоело. Сколько можно смотреть даже самые красивые танцы. С другой стороны смотрят же часами бессмысленные передачи по телевизору. Хотя надо сказать зрелище на сцене было весьма занимательным. Каждый танец претендовал на оригинальность, а многие действительно были достаточно самобытны и прекрасно поставлены. Он, конечно, ничего не понимал в технике танца. Но, слушая характерный ритм восточной музыки, он начинал понимать, что танец это действительно способ медитации и вхождения в транс, хотя, конечно, много раз слышал об этом и раньше. Следующим номером должна была выступать его приёмная дочка Нина. Но почему-то был объявлен танец «Фея ночи» и на сцену вышла другая девушка. Иногда посещая подобные концерты, Алексей Тимофеевич уже мог кое о чём судить, хотя бы по дилетантски. Нина не раз повторяла со слов руководительницы ансамбля, что хороший костюм – это половина танца. Глядя на девушку на сцене, Алексей Тимофеевич видел, что это действительно так. Костюм девушки был сделан с большой выдумкой. Он, действительно, ассоциировался с тёмной звёздной ночью. Чёрное прозрачное покрывало, пронизанное золотыми и серебряными зигзагами, очень подходило к тёмным, почти чёрным волосам девушки. Впрочем, по своим наблюдениям Алексей Тимофеевич сделал вывод, что костюм для восточных танцев идет всем, во всяком случае, почти всем. Бандан, ну этот пояс со звенящими монетами, блестящая повязка вокруг головы, большие блестящие серьги, либо подвески, создавали неуловимое впечатление неги и женственности. Девушка на сцене кружилась, разворачивая и снова сворачивая звёздное покрывало. Алексей Тимофеевич украдкой посмотрел на часы. Он собственно думал уйти сразу после выступления Нины и совершенно не рассчитывал, что Нина будет выступать в самом конце. Значит, он битых два часа здесь просидел. Хотя надеялся сегодня вечером, ещё кое-куда заскочить. Но сейчас конечно уже поздно. Фея ночи в последний раз взмахнула чёрным прозрачным крылом. И, под старательные аплодисменты, уже несколько уставших зрителей, упорхнула со сцены. Наконец, Алексей Тимофеевич услышал знакомую музыку, и на сцену вышла его приёмная дочь Нина. Уж если кто и не был создан для восточных танцев так это она. В свои четырнадцать лет Нина имела угловатую фигуру подростка, и никакой костюм никакие звенящие пояса, не в силах были превратить её в пышнотелую восточную красавицу. Почему она выбрала именно восточные танцы. Трудно сказать. Может быть по контрасту. Она пошла туда вместе с подружкой, но подружке это быстро надоело, а Нина упорно продолжала посещать занятия ансамбля «Цветы Востока», хотя ей, конечно же больше бы подошли спортивные танцы. Вообще то фигура, подходящая для восточных танцев сейчас не в моде, а сами танцы становятся всё более модными. Парадокс. Но, конечно, не самый большой парадокс в нашей жизни. Подготовить Нину для сцены с исполнением восточного танца, конечно, задача не из лёгких. Но руководительница ансамбля «Цветы Востока» понимала, что сохранить контингент, посещающих занятия, от которого зависел её заработок, можно только в том случае, если выступать будут все желающие и надо отдать должное, ей это удавалось. Номер Нины назывался «Танец Змеи». Алексей Тимофеевич видел, как Нина репетировала дома, наблюдал за изготовлением костюма и даже помогал советами. Но сейчас выход Нины произвёл на него впечатление. И не на него одного. Зал зашевелился, и установилась относительная тишина. Танец, конечно, с большой степенью условности можно было назвать восточным, но для Нины он подходил как нельзя лучше. Её тоненькая фигура с узкими бёдрами маленькой грудью, обтянутая блестящей зелёно-золотой тканью была настоящей змеиной. Нина лежала на полу, свернувшись в клубок. И под звуки музыки, навевавшей мысли о дудочке факира, она начала медленно разворачиваться красиво извиваясь всем телом. Темп музыки нарастал и вот змея уже поднялась в полный рост и хищно раскачивается во все стороны. Алексею Тимофеевичу даже на мгновение показалось, что он увидел змеиное жало. Но музыка вдруг резко оборвалась и возобновилась резким и повелительным звуком, змея внезапно чего-то испугавшись начала сворачиваться. Она сворачивалась медленно и неохотно, но музыка настаивала и угрожала и змея как бы против воли снова свернулась в блестящий клубок, замерев при последних тактах. Раздались вполне искренние аплодисменты. Лицо Нины сияло счастьем, когда она поклонилась публике, Алексей Тимофеевич конечно был доволен, что ей хорошо, но считал, что главная заслуга принадлежит постановщику танца – руководительнице ансамбля. Когда объявили следующий номер, Алексей Тимофеевич решил, что теперь пожалуй можно уйти. Мать Нины, его жена Лёля не смогла прийти на концерт она готовила годовой отчёт в фирме, в которой подрабатывала, и он честно посмотрел выступление. Начался следующий танец, но Алексей Тимофеевич уже не глядел на сцену. Пока он раздумывал как лучше, никого не тревожа, пробраться к выходу танец закончился и оказался последним. Вот теперь точно можно уйти. После концерта руководительница устроит, скорее всего, разбор полётов и это может затянуться надолго. Зайти он уже никуда не успеет, но можно дома ещё поработать, пока никого нет. Публика потянулась к выходу. Алексей Тимофеевич остался сидеть на своём месте, не желая толкаться в толпе, и вдруг он увидел, что к нему, протискиваясь между кресел направляется художественный руководитель ансамбля, «Цветы Востока» Надежда Александровна Соколова. Алексей Тимофеевич знал, что ей уже за пятьдесят, да это собственно было видно. Но, несмотря на возраст и довольно пышные формы во всём облике Надежды Александровны присутствовало что-то юное даже подростковое. На ней было длинное белое платье, и множество украшений, при каждом движении серебряные браслеты и длинные серьги с бирюзой мелодично позвякивали. Весь её облик и костюм были несколько театральными. Но Алексей Тимофеевич считал, что в данном случае это вполне к месту и ко времени. И с его точки зрения, Надежда Александровна, несмотря на свой возраст, была женщиной очень привлекательной. Он с удовольствием вдохнул запах её тяжёлых тёрпких духов, когда она села с ним рядом. Алексей Тимофеевич счёл нужным сказать ей комплимент по поводу постановки танца змеи, который она выслушала довольно равнодушно, и рассеянно кивнула в ответ. То ли похвалы непрофессионала она не считала ценными, то ли была озабочена другим.

– У меня к Вам профессиональный вопрос, – сказала Надежда Александровна без предисловий, и поскольку Алексей Тимофеевич ничего не ответил, спросила, – Вы можете сказать по фотографии, жив человек или мёртв?

Алексей Тимофеевич растерялся, что случалось с ним не так уж часто. Вот оно как сразу и в лоб. Жив или мёртв? Но с другой стороны вопрос вполне правомерный. Разве он не известный в городе человек. Директор психологического центра «Здесь и сейчас», главный редактор и издатель газеты «Магическая правда». Так что положение обязывает. И придётся решать. Что можно ответить на такой вопрос? Многие берутся отвечать, иногда говорят правильно, но, с другой стороны, многие из тех, кто подобные вопросы отвечает – откровенные шарлатаны. Но шарлатанов во всяком деле хватает, это не значит, что не нужно никого слушать. Алексей Тимофеевич чувствовал на себе вопросительный взгляд Надежды Александровны. Он ничего не ответил, а лишь неопределённо пожал плечами. Очевидно, это было воспринято, как ответ утвердительный, потому что Надежда Александровна щёлкнула замком блестящей, отливающей перламутром сумочки и достала фотографию. Взглянув на фотографию, Алексей Тимофеевич, слегка оторопел и пробормотал.

– Так это же Анита.

– Да это Анита, – подтвердила Надежда Александровна.

Алексей Тимофеевич смотрел на фотографию. Анита была звездой ансамбля, «Цветы Востока», в значительной степени благодаря ей, ансамбль занимал призовые места, на всякого рода конкурсах и фестивалях. Фотография была снята с рекламного стенда, представлявшего ансамбль. Фотограф запечатлел Аниту в синем с серебром костюме, прекрасно оттенявшем её своеобразную красоту. Тёмно-синий костюм, затканный серебром подчёркивал тонкую талию пышные и крепкие бёдра, высокую грудь. Пухлые губы девушки могли означать наличие негритянской крови, а может быть и нет. О её происхождении ничего точно известно не было, возможно об этом не знала и она сама. Со слов Надежды Александровны Алексей Тимофеевич знал, что отцом Аниты якобы был кубинец. В этом случае, скорее всего кровь в ней испанская или возможно индианская. Алексей Тимофеевич помнил кубинцев по институту. Среди тех, кто учился в их группе, были совершенно чёрный, с синеватым отливом негр и рыжий парень с веснушками. Хотя большинство внешне напоминало испанцев или индейцев. Если присмотреться, то в Аните пожалуй есть что-то от индианки. Впрочем, кожа у неё совершенно белая. Но как бы там ни было, гремучая смесь кровей подарила Аните яркую, экзотическую красоту. У Аниты не было никаких родственников. Со слов той же Надежды Александровны, с которой Анита всё рассказывала, выходило, что мать её давно умерла, отец пожелал остаться неизвестным, а родственники знать её не хотели. В город она приехала года три назад, откуда именно Алексей Тимофеевич не помнил, сначала работала реализатором на рынке, а затем её взяла под своё крыло Надежда Александровна. Алексей Тимофеевич молчал слишком долго и художественный руководитель ансамбля «Цветы Востока» решила это молчание нарушить.

– Да это Анита, – повторила она со вздохом…

– Что с ней случилось?

– Она пропала.

– Как пропала?

– Уехала в Египет, в Хургаду и никаких вестей нет.

– Давно она уехала?

– Должна была вернуться позавчера.

– А если позвонить?

– Телефон не отвечает.

– Возможно что-то со связью, – . пробормотал Алексей Тимофеевич.

Надежда Александровна поморщилась.

– Там отличная связь, никогда не было никаких проблем.

Алексей Тимофеевич чувствовал её раздражение. Она, очевидно, считает, что сейчас необходимо немедленно бросится на помощь, хотя вполне возможно, что ничего страшного не случилось мало ли почему мог человек задержаться.

– Она могла потерять телефон или поменять карточку, – промямлил он нерешительно.

– Могла, конечно, – сказала Надежда Александровна холодно и лицо её стало каменным.

Алексей Тимофеевич посмотрел на неё сбоку и теперь видел тональный крем, покрывавший её кожу и терпкий запах духов действовал на него угнетающе. В коне концов он ведь не детектив и не сыскное агентство. Правда ему случалось выполнять подобного рода работы, но в данном случае, есть ли в этом необходимость, и кто за это заплатит.

– И чем я могу помочь? – спросил он.

– Я уже сказала, можете ли Вы определить по фотографии, жив человек или мёртв?

Алексей Тимофеевич всё ещё держал в руках фотографию. Да не может он этого определить, и вряд ли кто-то сможет, всё это художественный свист и навешивание лапши на уши клиентам. Он уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь в этом духе, но внезапно, в тусклом свете запылённых ламп лицо Аниты ожило и исказилось болезненной гримасой. Алексей Тимофеевич с удивлением услышал свой собственный голос, который уверенно произнёс.

– Этот человек жив и ему плохо.

– Вот видите, – воскликнула Надежда Александровна, – я ведь чувствую, что что-то не так. И от этого её Вадика тоже никакого толку. В первый раз он пробормотал что-то невразумительное, а потом я ему несколько раз звонила в разное время и никакого ответа. По – моему, он просто не берёт трубку, когда звоню я.

– Так он что же ничего не знает.?

– Не знаю я что он знает и чего не знает, но что не хочет разговаривать это точно, он вообще гнусный легковесный тип я всегда так считала, но разве влюблённой девушке что-нибудь докажешь. У нас с ней были такие большие планы.

– Вот как, – вяло спросил Алексей Тимофеевич.

– Именно, – воскликнула Надежда Александровна, так громко, что на них обернулись, – мы хотели заняться ритуальными танцами.

– Интересно, – одобрил Алексей Тимофеевич вполне искренне.

– Вот именно, – повторила она, слегка понизив голос, – представляете ритуальные танцы разных времён и народов, театр ритуальных танцев.

– Идея интересная, – подтвердил Алексей Тимофеевич.

– Но для этого нужно работать и гореть идеей.

– Разумеется.

– А Анита последнее время думает только о своём Вадике.

– Они ведь довольно долго живут вместе.

– Второй год. Это не такой уж большой срок.

– Но учитывая все обстоятельства.

– И даже при таких обстоятельствах это срок небольшой.

Историю любви Аниты и Вадика знали все, кто имел, хоть какое-нибудь отношение к танцевальному ансамблю «Цветы Востока». Вадик учился в юридическом институте и сейчас успешно оканчивал пятый курс. Отец Вадика был прокурором небольшого, но значительного промышленного центра, «Красный Луч» известного своим металлургическим комбинатом. Учась на третьем курсе Вадик имел счастье либо несчастье что-то отмечать в недавно открывшемся ресторане «Дели» где в тот вечер выступала Анита. Историю о том, как Анита туда попала Алексей Тимофеевич слышал много раз. Хозяйка ресторана хотела иметь танцевальную программу, соответствующую профилю ресторана. Администратор набрал каких-то девчонок, которые танцевать толком не умели, но зато ходили, виляя тощими бёдрами между столиками и выделывались перед посетителями до тех пор пока им не сунут деньги в трусы. Администратор считал, что это привлечёт клиентов, но хозяйка после некоторых наблюдений заявила.

– У меня ресторан с хорошей кухней, а не мужской клуб, при такой программе сюда не особенно приятно приходить с дамой, а моя цель создать приятное заведение для различной публики, чтобы можно было и прийти с дамой, и отметить какой-нибудь юбилей, чтобы и женщина могла зайти посидеть с подругой в приятной обстановке для этого нужна совершенно другая программа – хорошие профессиональные танцы и желательно что-нибудь колоритное. Хозяйка ресторана «Дели» оказалась одноклассницей Надежды Александровны. Они увиделись на встрече выпускников, и Надежда Александровна порекомендовала Аниту. С этого времени Анита стала регулярно выступать в «Дели». У неё даже появилась своя публика при заказе зала для какого-нибудь торжества или корпоративной вечеринки часто наряду с меню включалось условие – «Танцует Анита».

Анита выступала сугубо как артистка и никогда не опускалась до консумации[1], она вообще не выходила в зал, не говоря уже о том, чтобы ходить между столиками.

Но в компании, с которой гулял Вадик, решили иначе, то ли не знали порядков «Дели» то ли элементарно перепились. Молодые люди окружили сцену и начали настойчиво приглашать Аниту за свой столик, и, пожалуй, отнесли бы её туда на руках, если бы не вмешался охранник. Компанию немедленно выставили из ресторана, а на следующий день Вадик отправился в «Дели» извиняться за всех. Зайдя в ресторан, он наткнулся прямо на Аниту. В джинсах и свитере она произвела на него впечатление пожалуй большее чем в в дивном восточном наряде с поясом, на котором звенели монеты. Теперь она казалось девчонкой, как все другие, но всё же совсем не такой. Как и что там происходило никто толком не знал, но с этого момента Вадик с Анитой стали неразлучны. Какое то время всё было прекрасно, но как-то раз Вадика приехала навестить мама. Увидев Аниту, она просто пожала плечами, решив, что надо же мальчику погулять. Анита, конечно, девушка экзотическая, но в коне концов кому что нравится и почему бы мальчику не попробовать экзотики.

Однако, спустя некоторое время родители заволновались. Согласно общему мнению, ансамбля «Цветы Востока» и его ближайшего окружения, положение родителей Вадика было достаточно высоким, но совсем не таким чтобы позволить себе невестку, подобную Аните. Семейные связи нужно развивать и упрочивать у них на примете, конечно же, есть несколько невест, которые давали возможность семье подняться на ступень выше. Убедившись, что связь сына носит, так сказать долговременный и достаточно серьёзный характер, родители ввели финансовый прессинг. Учился Вадик на бюджетном отделении, то есть бесплатно и ещё получал стипендию, что само по себе свидетельствовало о высоких связях и финансовых возможностях родителей. О том, какие взятки берут с тех, кто поступает в юридический на бюджет, в городе ходили легенды. И так Вадику было представлена возможность перебиваться со своей Анитой, как им вздумается. И в этих условиях Вадик как признавали все, повёл себя как настоящий мужчина. Он устроимся на работу грузчиком. Договорился в институте о свободном посещении и умудрялся сдавать экзамены, хотя по существующему городе мнению в юридически экзамены принимали только после взятки.

– Кстати где они жили, – спросил Алексей Тимофеевич, чтобы выиграть время для раздумий.

– Сначала жили в квартире, которую, раньше снимала Анита. Впрочем, квартирой это можно было назвать весьма условно, просто полуподвал, а сейчас Анита купила квартиру.

– На какие деньги?

– Ну, она много выступала, кроме того, она ведь ездила в Египет.

– И часто она ездила?

– Довольно часто, собственно я ведь каждый раз помогала ей готовить программу, этот раз пятый.

– Вы считаете этих поездок и выступлений в клубах достаточно, чтобы купить квартиру?

– Не знаю, – ответила Надежда Александровна несколько раздражённо – я вообще то не имею привычки лезть в чужие дела.

Да уж, конечно, похоже, что она только чужими делами и занимается, впрочем, она повела себя лучше всех остальных похоже на то, что этот самый Вадик и не думает искать Аниту. Впрочем, ничего не известно. И самое главное не известно, причём здесь он Алексей Тимофеевич психоэнергетик и белый колдун. Владелец психологического центра «Здесь и сейчас».

– Я вот Вас о чём хотела просить, – сказала Надежда Александровна, как бы отвечая на его мысленный вопрос – Нина говорила, что Вы едете в Египет и именно в Хургаду не могли бы вы хотя бы попытаться что-нибудь узнать про Аниту.

Алексей Тимофеевич вздохнул. Неплохо сказано, хотя бы попытаться. И что, спрашивается, он должен на это ответить, когда ему пытаться если всё время уже распределено между экскурсиями и что вообще можно сделать за неделю за восемь дней семь ночей как это указано в путёвке. И вообще то не в его правилах давать безответственные обещания. И всё же что-то нужно ответить ведь недаром Надежда Александровна обратилась именно к нему. Сейчас она смотрела на него выжидательно, теперь её лицо снова казалось ему красивым, а серебряные украшения в тусклом полумраке загадочно поблескивали.

– Послушайте, но я ведь не детектив, – сделал он последнюю, безнадёжную попытку освободится, – я психоэнергетик.

– Поэтому я к Вам и обращаюсь, – твёрдо сказала Надежда Александровна, – здесь замешана какая-то мистика, я чувствую, и только Вы можете что-нибудь сделать.

Ну и что можно ответить на такой неумелый комплимент. Впрочем, может быть это совсем не комплимент… Нет, конечно же, неспроста она к нему обратилась. Глупо, конечно, браться за работу, которая никогда не будет оплачена, но ведь отказаться тоже нельзя. Его коллеги, часто повторяли клиентам, которые жаловались на финансовые проблемы фразу, которая якобы принадлежала кому-то из китайских мудрецов. «Если хочешь иметь деньги, выбирай деньги». То есть при принятии любого решения нужно ориентироваться надо на то, сколько денег это принесёт. Он и сам иногда, что-то в этом роде изрекал. Но так ли это? Сколько таких людишек, что как говориться «За копейку удушатся», и готовы для денег на всё, но так и не достигли богатства. С другой стороны есть люди, к деньгам во общем то довольно равнодушные, имеющие вполне приличный достаток. Так что никаких закономерностей не существует, и это, конечно, к лучшему, страшно подумать, что бы могло натворить человечество, имея совершенно точные рецепты достижения своих целей. Он, конечно, стремиться иметь деньги, но счастье ведь не только и не столько в деньгах. Несмотря на многократные повторения, этот спорный тезис не теряет своей актуальности. И, наверное, не потеряет никогда, пока деньги будут существовать.

– Хорошо, – услышал Алексей Тимофеевич свой голос, – я постараюсь, что-нибудь сделать эту фотографию я оставлю себе и напишите мне адрес.

– Какой адрес?

– Квартиры Аниты.

– Хорошо.

И пока Надежда Александровна доставала из серебристой сумочки ручку с блокнотом и щуря близорукие глаза записывала адрес, он думал, что на свете нет ничего случайного и сомневаться в этом значит ничего не понимать в законах мироздания.

Глава 2

Спускаясь по истёртым белым мраморным ступеням Дома Архитекторов, Алексей Тимофеевич машинально мял в руках листок с адресом. Теперь он сам не понимал, что заставило его дать столь легкомысленное обещание. Да что там думать самый обыкновенный кураж, он самым банальным образом держал марку.

Весь во власти сомнений он сел в машину и тронулся с места. Но ехал он не домой. Да и что там дома. Нина ещё долгое время будет слушать Надежду Александровну, которая разберёт каждый танец по косточкам. А Лёля знает, что если он задерживается, то значит у него дела, которые могут возникнуть в любую минуту. Она спокойно ляжет спать, не дожидаясь его. А какие собственно у него дела? Неужели поиск Аниты. Да именно так. И едет он сейчас по адресу, который указан на листке из блокнота Надежды Александровны. Нужно посмотреть, где же жила Анита. Он почему-то был уверен, что сейчас именно там находится этот самый Вадик. Во всяком случае, не исключено, что он может там находится.

Дом, к которому подъехал Алексей Тимофеевич был построен до того, как появились хрущёвки. Это не тот старый фонд, в котором квартиры считались самыми дорогими, но вполне приличный кирпичный дом с довольно высокими потолками. Станция метро находилась в пяти минутах ходьбы, что ещё более увеличивало стоимость квартиры. Алексей Тимофеевич и Лёля смогли купить квартиру в подобном доме, и в подобном месте только продав две своих совсем не плохих квартиры. Не додумав эту мысль до конца, Алексей Тимофеевич зашёл в лифт, поднялся на четвёртый этаж и позвонил в новенькую бронированную дверь со сверкающим номерным знаком. Он позвонил один раз, решив, что если дверь не откроют, звонок не повторять. Но дверь открылась почти сразу. И открыл дверь Вадик. Алексей Тимофеевич видел его раньше на одном концерте, на который были приглашены все участники ансамбля, а также их друзья и родственники. Этот концерт проводился в городе ежегодно, и назывался «Восточный базар» Город со дня своего основания был многонациональным и таким остался до настоящего времени. В концерте принимали участия все землячества, имевшие хоть какое-нибудь отношение к востоку, а также ансамбли восточных танцев. После выступления ансамбля «Цветы Востока», где солировала Анита, Алексей Тимофеевич видел, как она после танца спустилась по боковой лестнице в зал, как Вадик поднялся ей на встречу, и укутал её голые плечи большим оренбургским платком, который до этого держал на коленях. Он помнил также, расплывчатый в полумраке профиль Аниты, нежный и томный профиль женщины любимой. Самого Вадика он не очень запомнил, но эта картина – Анита в оренбургском платке поверх восточного костюма в нежных мужских объятиях была замечена многими и выглядела красиво.

Теперь Вадик стоял перед Алексеем Тимофеевичем, и он мог рассмотреть его получше. Но в проёме двери лицо казалось расплывчатым тёмным пятном. Вадик открыл дверь, ничего не спрашивая, и теперь молча стоял на пороге Алексей Тимофеевич понимал, что нужно придумать причину своего посещения, но потом решил, что совсем не обязательно и двинувшись вперёд спросил:

– Можно пройти?

Вадик молча посторонился. Алексей Тимофеевич миновал тёмную прихожую и зашёл в комнату, которая очевидно претендовала быть гостиной. Здесь стоял большой телевизор журнальный столик и два мягких кресла. Через открытую дверь была видна вторая комната – спальня с широкой кроватью и большим зеркалом. Комнаты одна в одну. Неудобная планировка. Впрочем, стены здесь не капитальные и дверь находится почти у самой стены. Так что здесь нетрудно сделать перепланировку, чтобы комнаты были отдельными. Почему он об этом думает, какое это вообще имеет значение. Ну, очевидно, какое-то имеет, раз он об этом думает. Вся мебель не самая дорогая, но и не дешёвая неплохо для грузчика и танцовщицы, которая никогда не ходит между столиками. Вадик зашёл в комнату и встал у стены. Комнату освещал свет настольной лампы. Вадик, зайдя вслед за Алексеем Тимофеевичем, зажёг верхний свет. И только тут Алексей Тимофеевич понял, почему Вадик открыл дверь, ничего не спрашивая, и молча пропустил его в комнату. Вадик был пьян. Пьян трагически и безнадёжно, пьян, как человек в принципе не пьющий и пить не умеющий, но не видящий другого способа утихомирить боль. Очевидно, он уже давно находился в состоянии бесчувствия, которое поддерживал всё новыми и новыми порциями спиртного, как только боль пробивалась сквозь алкогольный туман. Бутылки выстроились строем вдоль стены. Пустые бутылки от мартини соседствовали с бутылками от дешёвой водки. Вадик пил без разбора. В углу гостиной стояли две большие, туго набитые спортивные сумки.