Музыка смолкла, и по сцене, громыхая гадами, как стадо балерин, протопала Аленка. Ее, как самую наивную, и в прошлый раз заставили дарить мне этот особенный подарок. Потом Наташка с Анькой убеждали меня, рыдающую в туалете в закрытой кабинке, что это все была ее идея, и они тут вообще ни при чем, но даже тогда я знала, что, в отличие от этих гарпий, простоватой Аленке и в страшном сне не привиделось бы так меня подставить. Подставили еще и ее саму.
– Минуточку внимания, – уверенно начала она. – Сегодня у нас есть именинница, и не просто именинница, а будущая звезда! Она с детства мечтает о сцене, и сегодня мы, ее друзья, хотим исполнить эту мечту. Ангелина, выходи сюда!
Не выйти было нереально! Яркий луч светомузыки высветил мою одинокую фигуру посреди танцпола. Остальные подружки скоренько расступились, чтобы не "отсвечивать". В прошлый раз на сцену меня пришлось запихивать. Наташка с Аней тащили за руки, а Лёка толкала в спину. В этот раз я широко улыбнулась, легким движением откинула за спину светлые локоны и с гордо выпрямленной спиной пошла на заклание.
– Сейчас Ангелина исполнит для вас самую романтическую песню всех времен и народов, – продолжала заливаться соловьем Алена. – Поаплодируем ей!
После этих слов девчонка галопом ускакала со сцены, а ди-джей врубил песню из "Титаника". Из зала послышались свистки, недовольные шепотки и жидкие аплодисменты моих "заклятых" подруг. Уж, подставили, так подставили! Тогда я, неистово краснея, фальшиво пропищала все слова, уткнувшись взглядом в пол, выслушала едкие комментарии зрителей (особенно радовались и усердствовали, конечно же, бревна) и последний час дискотеки провела в туалете, размазывая тушь и синие тени по лицу. А сейчас…
Пока играл проигрыш, я подошла к ди-джею и спросила минус на интересующую меня песню.
– Там же музыка с припева только начинается, – опешил парень.
– Я щелкну пальцами, ты врубишь. Дальше, если что, подстроюсь.
– Ладно. Твое дело, – нехотя согласился он и сдул длинную русую челку с глаз. – По мне, так Титаник проще в исполнении.
– Зато эта не так заезжена, – беззаботно ответила я и пошла обратно в круг яркого света к микрофону.
В воцарившейся гробовой тишине мой голос прозвучал, как гром:
– Как я поняла, Селин Дион со своими снами достала уже всех, – слегка пожала плечами я, – поэтому лучше я спою другую песню. Это тоже саундтрек к известному фильму. Она довольно грустная, если вслушаться в слова, зато очень красивая и эмоциональная, – тут я лукаво подмигнула заинтересовавшимся зрителям. – Дамы приглашают кавалеров.
Главное, не бояться! Голос у меня хороший, как всегда говорил мой хормейстер. Третьего шанса точно не дадут!!!
Легкий вздох, закрыть глаза и…
Непростой выбор песни – Уитни Хьюстон «I will always love you»
Слова акапелла полились в молчавший зал. Четыре простых строки на английском, небольшая пауза… Щелчок пальцев и – диджей не сплоховал, музыка включилась в нужный момент.
Песня в исполнении действительно чертовски сложная, но именно ее я знала назубок, потому что в свое время, когда в ДК, где я пела в хоре, набирали девочек в поп-группу, именно мне выпало петь ее на прослушивании. Я тогда провалилась с треском. Расстроилась, конечно, но как могло быть иначе, когда готовиться к прослушиванию мне мешала мама, постоянно твердя, что это мое увлечение (как и все остальные, впрочем) ерунда полная! Учиться надо. Папа, к великой моей скорби, был тогда в командировке.
Хьюстон я не возненавидела, а наоборот. Я часами, днями и неделями слушала саундтрек, подпевала, стараясь прочувствовать ее так, как сама певица, до тех пор, пока мне самой не начал нравится результат, записанный на диктофон.
Подружки стояли посреди зала с разинутыми ртами, а вокруг них танцевали редкие пары. Съели, стервы?!
На втором припеве я заметила, что пальцы нервно сжаты в кулаки. Красивым жестом раскрыла ладони и протянула руки в сторону зала, как учили на сценическом мастерстве (очередное мое "глупое" увлечение, но курсы я окончила и даже диплом получила).
Осталось самое сложное – третий куплет и последний припев. В этой части песни накал эмоций достигает апогея, чтобы в итоге медленно уйти по параболе вниз, но я с этим справилась.
Последние строки. И тишина. Секунда, две, три… и зал взорвался аплодисментами. Парни свистели и хлопали, а девчонки в большинстве своем с завистью и неприязнью смотрели на меня, слегка похлопывая ладошками. Я смерила презрительным взглядом "подруг", слегка склонила голову в поклоне, выражая признательность публике, и с улыбкой Моны Лизы легко спорхнула по ступеням в зал.
Вот так-то! Выпендриваться надо умеючи!
Схватив со стола стакан колы, а из сумки двести рублей, я вежливо откланялась, сообщив, что мне надо проветриться. Подруги не возражали, стоя с ошалелыми лицами, и только вездесущая и хитрожопая Наташка продолжала во всеуслышание расхваливать мои вокальные таланты, мол, она во мне никогда не сомневалась. Ну-ну!
– Ну, ты и отожгла! – похвалил бармен, принимая из моих дрожащих пальцев две сотенные бумажки. – Погоди.
Парень скрылся за железной дверью, но вскоре объявился вновь, неся в руках закрытую бутылку виски.
– Потом недопитым чаем долью, – пояснил он, щедро наливая хороший алкоголь в мой стакан. – Круто поешь! Училась где?
– Ага, училась, – эхом отозвалась я, делая первый глоток коктейля. – Вернее, буду… учиться… Позже… Осенью… Наверное…
Когда стакан опустел наполовину, я почувствовала себя немного лучше: руки перестали меленько дрожать, а мысли я могла выражать не только короткими рублеными фразами.
– Отпустило? Или еще плеснуть? – предложил бармен.
– Не, спасибо. Мне уже хватит. И папа скоро за мной приедет.
– Как знаешь, – высокий светловолосый и довольно симпатичный парень лет двадцати на вид (только сейчас его разглядела) пожал широкими плечами. – Слушь, я тут подумал, у меня группа есть, правда, не попса, а рок-металл. Не хочешь на бэк-вокал попробовать? Выступаем по клубам. Народу нравится? Платят неплохо.
– А что ж только на бэк-вокал? – я слегка поморщилась.
– Так в подобных группах вокал обычно мужской.
– Ну-ну, – протянула я и напела довольно узнаваемый мотив "Astral romance" Nightwish.
– Ого! – обрадовался парень. – Ты и это знаешь!
– А ты думал, что только "Ветер с моря дул"? – саркастическая ухмылка появилась на моих губах. – Я много чего знаю… Очень много.
Очередной глоток виски с колой прогнал появившуюся было меланхолию.
– Так крутяк! Приходи на прослушивание. Ребята глянут, – бармен пробежался по моей фигуре быстрым взглядом и остался доволен осмотром, – а там и решим… может, пару песен и под тебя отдадим… Как пойдет…
Или как дадут. Знаем мы эти ваши прослушивания. Проходили! С чего я из хора в поп-группу сваливать собралась? А с того, что наш хормейстер решил меня в солистки вывести путем проведения внеочередных индивидуальных занятий. Завидовали мне всем коллективом. Чтобы Андрей Витальевич, да сам предложил индивидуалки! К нему же очередь на полгода вперед! Я тогда радовалась, как дурочка, летела на первое занятие… А он просто взял и меня облапал. Урод! Под предлогом постановки дыхания даже под кофту залез, а я в тот день (идиотка ленивая!!!) без лифчика была. Вот счастье-то педофилу привалило!
Первое занятие закончилось, так толком и не начавшись. Я просто отговорилась срочными забытыми делами и попыталась сбежать, но с ужасом наткнулась на запертую дверь. Хорошо еще АВ удерживать не стал, молча открыл и выпустил. Второго занятия так и не состоялось. Из хора я попыталась перевестись, не вышло, и в итоге так я и забросила вокал… Как сказал мой друг из хора: "Зря. Ну, пощупал бы он тебя чуток. Жалко, что ли? Зато бы голос поставил и в люди вывел".
Вот интересно, если бы хормейстер к Сашке в штаны полез, он бы так же рассуждал?
– Соглашайся, – вырвал меня из неприятных воспоминаний о… будущем (?) вкрадчивый голос бармена, но я отказалась.
– Я в городе живу, – покачав головой, пояснила парню.
– Так я тоже, – он широко улыбнулся. – А тут в этом клоповнике работаю так, деньжат за лето срубить, пока все равно к бабке в помощь сослали.
– Нет уж. С меня прослушиваний хватило!
Отсалютовав бокалом, я обошла клуб и присела на скамеечку напротив. На спинку, конечно же, ибо не настали еще те благословенные времена (лет пятнадцать еще как не настали), когда молодежь на скамейке со спинкой сидит, как надо. По этой простой причине само сиденье представляло собой неописуемый микс помойки с тротуаром. Между досок застряли окурки и шелуха от семечек, сама скамейка затоптана вдрызг, а в углу обнаружился даже сиротливый инсулиновый шприц, благо, без иглы. Жуть какая! Скорее бы домой свалить! А потом на конюшню, где светло, тепло, уютно, много всякого зверья и работают действительно хорошие люди! Пожалуй, папу я тут подожду, на воздухе.
Решив так, я допила остатки коктейля и выбросила стаканчик в рядом стоящую урну.
– Лина! – сбоку подкрался Димон и, ухватив – а скорее, ухватившись – за мою талию, чуть не повалил нас обоих в кусты шиповника за лавкой. – Я знаю, что сегодня ты пела для меня! – пьяно пробормотал друг. – Это для меня так много значит!
И тут он полез целоваться, нашептывая что-то типа "я и не надеялся, это просто счастье" и прочий невразумительный в устах пьяного в дым бред.
