№4

Вместо предисловия к книге…

Либерти

Ты живешь свободой, а я живу в городе Либерти. Мы похожи. Мы не знаем о том, что нас что-то связывает, но ведь это так естественно.

Кто-то подойдет к одному из нас и скажет:

– А знаешь? Ведь кто-то живет либерти… Как ты.

И ты не расслышишь, что речь о городе, и подумаешь, что кто-то такой же, как ты. А я расслышу так, как расслышу, и скажу, что это же очевидно.

– Да, ты живешь со мной в Либерти.

И засмеюсь.

Черная полоса взялась из ниоткуда. Она опустилась, как тень солнца, которое скрывается за горизонтом. Черная полоса отсекла все ненужное. В темноте все равны.

И либерти нет посреди черноты. Хотя, может, именно в ней либерти брызжет через край. У кого как.

Чернота смывает городские предрассудки, и все кажется иным. Наступает другая свобода, другой город Либерти. Он путешествует по людям, вкладывая в них некоторое безумие. Хотя куда уж больше?

И в этой суете толпы, криках, поисках других людей таких же, как они, мы нащупываем друг друга кончиками пальцев. Тянем руки в темноту и вдруг натыкаемся друг на друга.

Граница смыта, рассвет близится. Мы держимся за руки. Оказывается, мы имели в виду одно и то же. Мы оба живем свободой в городе либерти.

Ты – мечтатель, и я тоже. Не важно, какой город теперь нас окружает, ведь границы смыты, мы стали сильнее, объединив нашу свободу.

Возможно, завтра нас разъединят, мы рассыплемся, кто-то заберет нашу свободу, скажет, как надо, куда идти, и мы засомневаемся. Снова опустится черная полоса и нарисует смятение. И снова в городе Либерти кто-то соединится, а кто-то засмеется очевидной вещи.

Только не уходи пока. Сейчас ничего нет, кроме нашей свободы, в которой мы летим в закатных лучах. Только не отпускай руку. Не отпускай. Не бойся потерять свободу. Ты свободен, когда не думаешь о ней. И, может, черная полоса не расчертит наш город Либерти.

Чай из одуванчиков

В большом городе жил лжец. Он очень любил обманывать и много на этом зарабатывал. Он всегда врал убедительно, и не было еще ни одного человека, кто бы ему не поверил.

Однажды он узнал, что неподалеку от его дома поселилась женщина, которая недавно потеряла руку до локтя. Лжец пришел к ней и сказал:

– Я колдун, и мне было видение, что я могу вылечить вас. Разрешите приходить к вам каждый день и совершать обряд на исцеление? В течение месяца я отращу вам новую руку.

Женщина настолько отчаялась и горевала из-за своего неожиданного уродства, что могла поверить, чему угодно. Тем более, лжец выглядел, как настоящий маг и чародей: в балахоне из парчи, с кучей украшений со странными символами и скрученной из трав косичкой в руке. Женщина готова была отдать любые деньги за прежнюю красоту. А ведь раньше она слыла небывалой красавицей.

В ее родном городе, из которого пришлось уехать, она была самой завидной невестой, но счастье никак не приходило. Все женщины в округе считали ее лживой вертихвосткой, которая уводит мужей, хотя это было неправдой. Мужья тысячу раз предлагали женщине тайные отношения, но в силу порядочности она каждый раз отказывалась, в итоге мужья наговаривали на нее, рассказывая женам, как она заигрывала с ними. И вот как-то раз жены собрались, сговорились против мнимой соперницы, схватили ее и отрубили ей руку, как воровке, сказав, что теперь она точно не будет привлекательной и перестанет красть чужих мужчин. Ее некому было защитить, родных у нее не осталось, и из города пришлось уехать потому, что больше жить среди врагов женщина не могла.

Она согласилась на условия лжеца, и они договорились о первой встрече. Лжец стал приходить каждый день, как и обещал. Он совершал какие-то магические пассы, давал пить травяной чай с особыми волшебными растениями, которые якобы привозил откуда-то с гор. На самом деле он заваривал чай из одуванчиков, крапивы и прочей травы, которую срывал у собственного дома, а женщина каждый день платила за это по десять золотых.

Она каждый раз рассказывала лжецу о своей жизни, и ему приходилось внимательно слушать. Женщина рассказывала, что любила вышивать и шить, показывала свои работы, говорила, что мечтает когда-нибудь объездить весь мир, а особенно побывать в горах, о которых упоминал лжец. Ей хотелось поблагодарить горы за то, что они послали ей колдуна, который ее вылечит. Женщина не допускала и мысли, что у него может не получиться.

Прошла неделя, и лжец заметил, что уже ждет встречи с пациенткой. Он стал путаться, ему действительно казалось, что он настоящий колдун и сможет ее вылечить. Он просыпался с утра и вспоминал все, что она рассказывала во время приема в бледно-голубой спальне. Лжец с нетерпением ждал приближения новой встречи и новых историй потому, что ему безумно нравился голос женщины. Он напоминал лжецу колокольчик, который каждый раз позвякивает, натыкаясь на преграду из стен. Лжецу казалось, что голосу женщины тесно.

– А вы любите петь? – как-то спросил лжец.

Женщина погрустнела.

– Да, люблю, но мне пришлось забыть об этой любви. Мужчинам нравилось, как я пою, но все они были женаты. Я даже рада, что они выбрали руку, а не язык.

– Спойте для меня, – неожиданно для самого себя выпалил лжец.

Он сидел рядом с постелью, на которой лежала женщина, и совершал привычные пассы.

Женщина тихонько запела, спокойно глядя в потолок, и в тот самый миг лжец увидел вокруг нее свечение. У него будто спала пелена с глаз – перед ним лежал ангел. Божественный голос лился по комнате, умиротворенное открытое женское лицо излучало добро, а от ее тела исходил приятный запах лаванды. Лжец понял, что безумно любит эту женщину и просто обязан излечить ее. Он не мог сказать ей, что обманывал с самого начала. Он направил всю свою мысленную силу на искалеченную руку, он пытался взглядом нарастить новую плоть, молился про себя, как умел, но, к сожалению, не видел результата.

Женщина закончила петь и отпустила лжеца, заплатив десять золотых.

Лжец вернулся домой в ужасном состоянии. Его съедала совесть, он не знал, как поступить и куда деваться от гнетущих мыслей, ведь он совершил кошмарный поступок. Он обманул женщину, которая всю жизнь страдала, а он умудрился насмехаться над ее уродством, бесстыдно пообещав исцеление.

Поздно вечером он не выдержал и постучал в дом женщины. Она открыла ему в ночной рубашке и распущенными волосами. Ее лицо осветило стоящими на улице высокими фонарями. Как она была тогда прекрасна!

Лжец припал к ее ногам.

– Простите меня! Умоляю, простите! Я круглый дурак! Я обидел вас и не заслуживаю даже того, чтобы вы на меня смотрели! Я всю жизнь обманывал всех и вся. Я начал обманывать, когда был совсем маленьким, и первые золотые заработал, когда сказал родной матери, пославшей меня за хлебом, что меня обокрали на улице. Я всю жизнь зарабатывал нечестностью и никогда не стыдился этого, а даже смеялся над глупыми людьми. Я всегда считал себя умнее других. Когда вы приехали в город, я узнал о вашем горе и решил, что это будет самый большой и искусный обман. Вы – человек безграничной доброты и ни разу не усомнились в моих способностях, а я ведь на самом деле не колдун. Я падший бессовестный мерзавец, который пользовался людским горем, только чтобы купить новые безделушки в дом. Одному богу известно, как я сожалею о том, что не могу отрастить вам новую руку, но я бы все отдал, чтобы получить этот дар! Вы можете сделать со мной все, что захотите, я пойму ваш гнев и не скажу ни слова.

Женщина выслушала его, ни разу не перебив, и тоже опустилась на колени. Ее лицо ничуть не изменилось, оно по-прежнему светилось добротой и нежностью. Лжец взял ее здоровую руку в свою.

– Я рада, что вы сознались, но с другой стороны, мне грустно. Раз вы сказали правду, значит, больше не придете. Ведь вы единственный мужчина за всю мою жизнь, который не хотел овладеть мной.

– Как я могу не прийти больше к женщине, которую люблю?

Женщина впустила его в дом и закрыла дверь.

На следующее утро она проснулась в объятиях любимого мужчины. Она обнимала его двумя красивыми изящными руками и знала, что силу любви никому не подвластно изменить.

Платье из орхидей

Самуэль решился. Он наконец-то сможет завоевать сердце Принцессы.

Он давно был влюблен в Кристабеллу, но не смел подойти к ней потому, что она была первой красавицей города. Ее руки добивались самые завидные женихи, но то ли Кристабелла слишком придиралась, то ли вообще не хотела замуж. Самуэль знал ее еще со школы, но девочка никогда не водилась с такими, как он. Она принадлежала к другой компании. Самуэль увлеченно занимался, отличался тихим характером, а модница Кристабелла, которую называли Принцессой, беззаботно порхала с подружками.

Наконец, Самуэль отважился и решился. Он осмелился назначить встречу, пришел к возлюбленной и предложил стать его женой. Стройная блондинка охотно ответила:

– Я стану женой только того, кто исполнит мое желание. Я всегда мечтала о платье из орхидей. Это мои любимые цветы. Вырасти для меня сад орхидей и сделай из них платье, в котором я смогу пойти под венец.

Самуэль вышел от Принцессы озадаченный. Он никогда не выращивал цветов и, тем более, не знал про орхидеи, кроме того что они капризные. Возможно, Кристабелла любила их за схожесть в характере.

В два дня Самуэль всерьез взялся за дело. Он обложился книгами по цветоводству, купил материалы, построил оранжерею и принялся за воплощение мечты в жизнь.

Первые семена, которые он посадил, так и не взошли: не хватило влажности. Следующую партию Самуэль высаживал уже в лучших условиях, и через десять дней появились первые ростки.

Он остановил свой выбор на белых, кремовых и нежно-розовых цветках, которые будто тронули акварелью. Узнав, что цветные орхидеи можно получить путем добавления чернил в воду для полива, Самуэль решил поэкспериментировать и самостоятельно вывести новые оттенки. Он настолько углубился в процесс, что не заметил, как прошел год, затем второй, третий…

Оранжерея все расширялась, но на полноценное платье нужно было одновременно вырастить две с половиной тысячи орхидей, и это казалось фантастическим. Самуэль всегда отличался упорством, а потому добиваться чего-то невыполнимого для него было особым удовольствием.

За все то время, что Самуэль посвятил оранжерее, он досконально изучил цветоводство и разбирался в малейших тонкостях выращивания орхидей. К оранжерее регулярно подъезжал народ, который прослышал о том, что один горожанин решил поставить рекорд в две с половиной тысячи цветов, одновременно выросших за раз. Самуэль не тратил время на репортеров, которые все больше осаждали дом. Он сменил замки, закрылся высоким забором, но навязчивые наблюдатели не отставали, выдумывая новые способы слежки.

Под пристальными взглядами камер Самуэль работал семь лет и, наконец, добился цели.

Он встал утром веселый и довольный. Ему предстояло собрать долгожданное платье воедино. Целый день цветочник потратил на сооружение каркаса из проволоки, поверх которого закреплял цветки. На весь процесс ушли сутки, в течение которых вокруг дома собралась изрядная толпа, наблюдавшая за происходящим. Самуэль периодически ошибался, разбирал части платья и собирал вновь. И вот под утро, на глазах у полуночников, что перевесились через забор, у журналистов, которые комментировали каждое действие в прямом эфире, выросло платье из орхидей. С корсетом в виде сердца и пышной юбкой, напоминающей колокольчик. Нежные переливы цвета создавали впечатление облака на рассвете. Платье благоухало ароматами и будто сошло со страниц сказочной детской книжки. Глаз было не оторвать от изумительного творения. Бесстрастный белый манекен, на котором собиралась конструкция, никак не отреагировал на создание великого художника. Оставалось доставить его невесте.

Самуэлю помогли довезти платье до Кристабеллы. Уже несколько лет она жила в небольшом шестиэтажном домике, окрашенном в приятные зеленый и персиковые цвета. Она удивилась визиту давнего знакомого. Навстречу выбежали два маленьких ребенка, младший пытался догнать старшего и отобрать игрушечную машинку.

Самуэль не особо обратил на них внимание, но заметил, что Кристабелла выглядит иначе. Наспех зачесанные в хвост волосы, простая одежда и усталость в глазах, но все такое же милое любимое лицо.

– Я закончил! – улыбнулся он Кристабелле, и та, вскинув брови, искренне поинтересовалась.

– Что ты закончил?

– Платье из орхидей. Ты не смотришь новости?

– Времени нет. Сам понимаешь, дети, муж, хлопоты. Я, честно говоря, не ждала гостей.

– Это твои дети?

– А чьи же еще?

Младший сын, обидевшись на брата, бросился к маме, обнял ее за ноги и посмотрел большими глазами на незнакомого дядю. Кристабелла нежно опустила ладонь на курчавую голову мальчика.

– Помнишь, ты сказала мне, что выйдешь за того, кто исполнит твою мечту? – Самуэль говорил уже не так уверенно, надежда угасала  с каждой минутой, но он не хотел осознавать то, что было очевидно. – Платье из орхидей. Я вырастил целую оранжерею. Для тебя. Я потратил на это семь лет. Две с половиной тысячи орхидей. Я собрал платье сегодня ночью и утром поспешил к тебе. Оно стоит внизу. Там люди… Они ждут нас.

Кристабелла смотрела на гостя широко распахнутыми глазами, в которых читалось удивление.

– Какой же ты дурак! – вырвалось у нее. – Я придумала это, чтобы не отказывать напрямую. Любому стало бы понятно, что влюбленная девушка не поставит такие условия, а просто будет с тем, кого любит! Вырастить целый сад для одного подвенечного платья – это же абсурд! А ты потратил на него чуть ли не полжизни! Неужели ты думал, что тебя кто-то будет ждать?

Самуэль вышел раздавленный прямо под дождь. Ясное летнее небо заволокло тучами. Люди разошлись, никого не осталось вокруг одиноко стоящего лысого манекена в платье из орхидей, которое под тяжелыми каплями постепенно превращалось в увядшие, неопрятно свисающие лоскутки, будто одежду из ткани изрезали ножницами.

Точно также выглядело сердце Самуэля в тот момент. Глупое, но преданное сердце.

Бутерброд из карандаша

Бобр Винсент гордился тем, как ювелирно владел собственными зубами. Его личный рекорд знали все друзья и знакомые – три секунды на один карандаш. Он мог в мгновение ока идеально ровно обточить карандаш, оставив нетронутым грифельный стержень.

Наконец, мечта Винсента исполнилась – он достиг возраста, когда его можно было брать на работу, и вот гордый собой бобр пришел на ближайшую стройку с огромной многоэтажкой, на которую раньше регулярно смотрел из окна. Строители ценились в городе больше всего, и, конечно, Винсент давно видел себя на этой стройке, представлял, как добьется успеха, как станет главным строителем, а потом главный инженер попросит Винсента заменить его на своей должности и спокойный за будущее уйдет на покой.

И вот Винсент встал рано утром, тщательно собрался, надел лучший галстук, любимую кепку, пришел на стройку, подошел к главному инженеру и с воодушевлением выдохнул:

– Я пришел! Возьмете меня на работу?

Но почему-то не встретил в ответ такого же энтузиазма. Прораб лениво и удивленно от подобной самоуверенности повернул голову к молодому бобру и пробормотал.

– Что делать-то умеешь?

Винсент демонстративно достал из кармана карандаш (он всегда носил с собой несколько карандашей, чтобы в любой момент продемонстрировать коронный трюк), показал его инженеру со всех сторон, как заправский фокусник, и за три секунды обточил со всех сторон.

– Вот! – гордо провозгласил Винсент, держа перед носом инженера ровный грифель без единой зазубринки.

Инженер состроил мину, будто перед ним съели живого таракана.

– Ну, здорово. А как теперь им писать?

Винсент опешил.

– Так… я же… не то совсем… – в великой растерянности начал подыскивать слова бобр, но тот надел каску, бросил что-то вроде «давай, парень» и побежал к группе строителей, у которых обвалилась стенка.

Так Винсента впервые настигло разочарование. Его никто нигде не ждал, никому не было нужно его умение обтачивать карандаши за три секунды. Все собеседования заканчивались примерно похожими фразами.

– Ну, здорово. А что делать-то умеешь?

– Нам нужно что-то посерьезнее, чем обточенный карандаш.

– А тяжести таскать сможешь?

– А большую стену сможешь за три секунды построить?

– Нам нужна рабочая сила, а не ювелир.

Винсент уже потерял надежду. Он не хотел, как все остальные рабочие, возводить стены, наполнять тележки глиной, он мечтал творить и быть незаменимым мастером, который умеет обтачивать дерево за три секунды.

Винсенту приходило в голову множество идей, как усовершенствовать навык. Сначала бобр подумал, что три секунды это как-то много, и после тренировок улучшил рекорд до двух, но на работу его брать по-прежнему не хотели. Затем Винсент попробовал обтачивать другие деревянные предметы, но либо дерево было слишком твердым, либо получалась ерунда. Винсент заперся в квартире и пообещал себе не выходить, пока не найдет решение.

Бобр запасся кусочками дерева, которые ему отдали за ненадобностью на стройке многоэтажки (инженер состроил знакомую мину, дав понять непутевому работничку, чтобы тот занялся, наконец, делом) и Винсент принялся за работу.

Бобр обточил несколько дощечек, но ему все не нравилось. По обе стороны от Винсента, сидящего за столом, скопилось по четыре обработанных деревяшки, сложенных в ряд, и тут только молодой мастер, осмотрев их внимательнее, заметил, что по форме они все до единой напоминали бутерброд. Кусочки нарезанного батона, которые люди любят намазывать маслом и икрой (фу, как ее можно есть?). И тут Винсента осенило. Конечно! Красивая еда за три секунды! Ведь он сможет обтачивать деревяшки в форме чего угодно. Хотите обед в виде пирожного? Пожалуйста! Хотите в виде волка? Пожалуйста! В виде самого себя? Легко!

Но ведь не только еду можно так создавать! Перед Винсентом открылись все двери города! Утонченная бижутерия для нутрий, игрушки для бобрят, украшения для дома, решетки, инструменты, предметы быта… Голова пошла кругом.

От волнения Винсент почти упал в обморок, но ему помешал стук в дверь.

Бобр вышел из-за стола и покачиваясь открыл незваному гостю. На пороге стоял старичок – городской скульптор. Он хитро осмотрел Винсента и вкрадчиво проговорил:

– Я слышал, ты за три секунды дерево обтачиваешь. Мне в мастерскую помощник нужен. Стар я уже стал, зубы не те, да и зрение подводит, а молодые мастера не помешают.

Содержимое слов старого бобра-небожителя не сразу долетели до замутненного рассудка Винсента, но постепенно он растянулся в блаженной, слегка безумной улыбке и пригласил гостя в дом.

Умению Винсента наконец-то нашлось применение, мечта сбылась, хоть и не так, как ему представлялось.

Девушка-вьюрок

Жила в северной стране красивая девушка, которая быстро бегала. Она совсем не хотела выходить замуж. Множество мужчин приходили к ней свататься, но она была непреклонна. Едва она понимала, что в дом идет очередной жених, сразу убегала в лес. Слух о странной девушке, которой никто не мог добиться, пролетел по окраинам. Молодой охотник, который славился упорством в любом деле и никогда не знал неудач, решил сделать девушку своей женой. Он был уверен в успехе и потому быстро собрался и пошел в селение, где жила строптивица. Не успел юноша войти, как девушка выскочила с черного хода и помчалась к лесу, звонко смеясь.

Юноша устремился за ней. Беглянка петляла между деревьями, она отлично знала дорогу и ни разу не забежала в бурелом. Юноша преследовал ее, но расстояние между ними не сокращалось.

«Да, она хорошо бегает, но я хороший охотник», – подумал молодец, и вдруг ему на ум пришел отличный план.

Он решил загнать девушку на вершину самой высокой горы, чтобы там поймать и уже никогда не отпускать. Охотник начал маневрировать так, что девушка не могла никуда деваться, кроме как бежать на гору. В конце концов, она вскарабкалась на самую вершину и встала меж облаков. Девушка не хотела чувствовать себя побежденной, она слышала, как юноша поднимается и вот-вот схватит ее, и подпрыгнула вверх. Облака подхватили ее и понесли прочь.

Юный охотник взобрался на вершину, но девушки и след простыл. Он озирался по сторонам, начал звать, но никто не откликался. Одинокий юноша стоял на вершине горы, окруженный облаками. Он грустно опустил голову и погрузился в раздумья. И вдруг он бросился вниз. Он пролетел всего мгновение, как кто-то подхватил его и плавно опустил на землю. Это была та самая девушка. Пушистое облако, где она затаилась, превратилось в крылья девушки, которая захотела спасти гордого охотника. Она увидела в нем родственную душу, подумав, что он также, как и она, не может перенести неудачу.

Юноша отряхнулся и посмотрел на спасительницу.

– Я тебя поймал, – произнес он с хитрой улыбкой.

Девушке понравилось романтичное безрассудство  жениха, и на следующий день они поженились.

Красная дверь

К Дьяволу ежедневно попадали тысячи людей. Кого-то он принимал с распростертыми объятиями, кого-то – нехотя и лениво. У каждого из них было по одному или несколько грехов, которые Дьявол слышал уже миллион раз, подобно священнику. Кто-то регулярно воровал, кто-то кого-то убил, кто-то врал напропалую, предавал, хитрил, кто-то не мог не предаваться плотским утехам.

Дьяволу часто бывало скучно. Современный мир казался тоскливым, хоть и более подверженным его влиянию, но все равно не хватало какого-то настоящего развлечения. И наконец, он его придумал.

Работа по осуществлению задуманного длилась недолго. По приказу Дьявола в стене вырубили дверь. Почти сразу она обросла красными вьющимися растениями, по их жилкам будто текла кровь и пульсировала. Со всех стен к двери устремились вросшие в самое сердце ада души. Тяжелый замок и широкие кованые металлические стяжки, которые служили украшением, заросли мхом и покрылись плесенью. Массивная деревянная дверь казалась живой, она пугала обилием душ, которые успели врасти в нее.

Первый грешник, одетый в грубую мешковину без рукавов, перетянутую шпагатом на поясе, показался вдалеке. Он подошел к трону Дьявола с опущенной головой и приготовился услышать приговор.

– Что ж, я уже знаю про все твои грехи, можешь их не озвучивать. У меня к тебе предложение. Видишь вон ту дверь? – указал Дьявол узловатым пальцем с длинным красным когтем на адские врата.

Грешник кивнул.

– Так вот. Если ты пройдешь сквозь них, ты свободен. Если нет, то не обессудь.

Грешник нерешительно посмотрел на зловещую дверь, и Дьявол затаил дыхание с азартом в глазах. Пульсирующие красные жилки, лоснящиеся от выступившей крови, стекающей тонкими струйками вниз, тысячи костлявых рук, вросшие в стены и тянущиеся к кольцу-ручке, будто люди из гипса, которые преждевременно застыли.

Грешник сглотнул и повернулся к дьяволу.

– Я не пойду, – сказал он.

Дьявол разочарованно выдохнул.

– Что ж, каждый имеет право выбора, – он щелкнул пальцами, и грешник обратился в пепел.

Позади собралась уже солидная очередь, и следующий за бедолагой, которого только что испепелили, круглыми глазами наблюдал за происходящим. Он с интересом продолжал поглядывать на загадочную дверь и, когда Дьявол подозвал его, второй грешник с энтузиазмом встал на место предыдущего.

– А вы его убили? – поинтересовался он.

– Нет, отправил на переработку, – безразлично ответил Дьявол. – А ты? Попробуешь пройти в ту дверь?

Грешник нервно потирал руки.

– Да, я попробую.

Вся очередь, следующая за ним, выворачивала шеи. Кто-то приседал, кто-то отступал в сторону, каждый пытался найти лучший обзор.

Второй грешник осторожно подошел к двери. Стены пришли в движение, руки зашевелились, и из стены с трудом вылезла и отделилась голова со скорбным и чуть смазанным выражением лица, пытающаяся разглядеть человека.

Грешник протянул руку к двери и попытался схватиться за чугунное кольцо. Перебарывая отвращение к текущей крови, мертвенно бледным костлявым рукам и непонятным субстанциям, грешник потянул за кольцо. Дверь оказалась тяжелой, и тогда он схватился двумя руками. Со всех стен, потолка и даже пола, со всех кривых возвышающихся колон из камня и дерева, потянулись другие сущности с головой, руками и торсом без ног, будто они были скрыты под красным одеялом. Пытаясь доползти на руках и еще какой-то неведомой силой, они наперегонки старались достичь двери первыми. Проталкиваясь, опираясь на головы других, они не заметили, как поглотили человека, который пытался всего лишь открыть странную дверь. Грешник испугался и даже не попытался сопротивляться. Его накрыли с головой, закрыв на несколько минут дверь красно-белыми истерзанными телами, а когда души поняли, что ничего не изменилось, расползлись в разные стороны. На месте, где стоял второй грешник, не осталось ничего, только новые жилки устремились к таинственному выходу в неизвестность.