Реинкарнация

Посвящается А. Л.

Пролог

Бессмертие стоит нам жизни…

Рамон де Кампоамор

Звук быстрых шагов и шелест платья эхом проносились по темному мрачному коридору дворца Хэмптон-Корт, более походившему, благодаря его нынешнему хозяину, Генриху VIII, на средневековую крепость, нежели на дворец. При скудном свете, мягко струившемся из окон, можно было разглядеть женскую фигуру в светлом платье. Длинные темные волосы, ниспадавшие тяжелыми локонами, растрепались от быстрого бега. На бледном юном лице, искаженном страхом, читалось отчаяние. Девушка то и дело оглядывалась назад, по всей видимости опасаясь преследования. И, похоже, не зря, ибо вослед ее легким шагам раздались другие, более гулкие и тяжелые. Их звук грозным эхом прокатился под сводами коридора. Обернувшись, она увидела своих преследователей и, вскрикнув, припустила еще быстрее.

Кем же было это юное создание, так отчаянно спасавшееся от неведомых врагов? Куда бежала она и где рассчитывала найти спасение? Но главное – почему? За какие преступления ей предстояло ответить перед судьей? А может быть, вовсе не перед судьей? Может, за ней гнались убийцы, желавшие отомстить за причиненные обиды?

– Генри!.. Генри! – Девушка тем временем добралась до Королевской часовни и стучала в дверь не переставая.

– Миледи, вам сюда нельзя, – приоткрыв дверь, безучастно произнес слуга, смерив девушку надменным взглядом. – Его Величество не велел его тревожить.

– Но, Джеймс, мне обязательно нужно его увидеть, – умоляюще сложив руки и обливаясь слезами, пролепетала она. – Мне очень нужно… я… я должна все объяснить. Пока не поздно!.. Это… Это недоразумение! Меня оклеветали! Я уверена, король все поймет!

– Мне очень жаль, миледи. Приказ есть приказ, – еще раз окинув девушку презрительным взглядом, ответил слуга.

Он уже собирался закрыть дверь, но в этот миг, собрав последние силы, девушка оттолкнула Джеймса и вбежала в часовню. Оглянувшись, она заметила темную фигуру, стоявшую на коленях у алтаря. Король молился.

– Генрих! – закричала девушка и стремглав бросилась к нему.

Дорогу ей тотчас же преградили два стражника. Девушка отчаянно пыталась прорваться сквозь их заслон, но силы были неравны.

– Ваше Величество… Генри, я умоляю! Дай мне все тебе рассказать! Прошу тебя!.. Во имя нашей любви!.. Дай мне все объяснить!.. Меня оклеветали! Они пытаются разрушить наше счастье!.. Я умоляю тебя!.. Пощади!!! Я ведь люблю тебя!.. Прошу…

– Слишком поздно, миледи, – и ваши признания, и ваши мольбы, – раздался властный голос одного из самых суровых правителей, каких знала Англия.

Он тяжело поднялся и медленным шагом направился к бившейся в руках стражников девушке. Подойдя почти вплотную, он сурово взглянул на нее и произнес:

– Миледи, меня больше не трогают ни ваши слова, ни ваши прелести. В первых слышна лишь гнусная ложь, ну, а вторые… я не хочу делить со всяким сбродом.

– Но, Ваше Величество, это не так! – пыталась оправдаться девушка. – Я не лгала вам!

– Что?! – вскричал Генрих VIII, побагровев. – Да как смеешь ты мне, королю Англии и Ирландии, глядя прямо в глаза, так нагло лгать? Ты, кого я обожал, превозносил, одаривал дорогими подарками? Ты, кому я прощал глупость и невежество, выслушивал любые просьбы и исполнял всевозможные капризы? Ты смеешь мне лгать и, не отводя взора, отрицать свою измену?

На короля было страшно смотреть. Его глаза потемнели от гнева и метали молнии. Чувственные губы плотно сжались, а на оплывших щеках задвигались желваки. Побелевшие от напряжения кулаки свидетельствовали о том, что он с большим трудом сдерживается от того, чтобы не обрушить всю свою злость на опальную королеву.

– О, Ваше Величество, – пролепетала Кэтрин, падая на колени перед мужем, – не осуждайте меня за мои прошлые прегрешения. Я была так молода…

– А я вас, миледи, по-моему, и не спрашивал ни до свадьбы, ни после о том, где и как вы научились настолько искусным любовным играм в столь юном возрасте, – язвительно заметил король.

– Тогда в чем вы меня обвиняете? – спросила Кэтрин, с изумлением уставившись на короля. – Я вас не понимаю… Уверяю вас, мои враги оклеветали меня и опорочили мое доброе имя! Я бы никогда не осмелилась на подобное. Поверьте, я была вам вер…

– Молчать! – взревел Генрих. Он подскочил к жене и, схватив ее за волосы, наклонился над ней. Глядя королеве в глаза, он медленно проговорил:

– Кэтрин Говард! – Каждое слово, вылетавшее из его уст, звучало, как удар хлыста. – Вы обвиняетесь в измене королю, а значит, и государству, и по законам этого государства будете казнены… Увести и запереть в комнате! – приказал он вбежавшим вслед за опальной королевой стражникам. Затем он вновь обратился к Кэтрин: – Завтра вы отправляетесь в аббатство Сайон, где проведете время в молитвах и покаянии. Позже, когда расследование будет полностью завершено, вас отвезут в Тауэр, миледи, где вы и будете обезглавлены… Прощайте! Да простит Господь все ваши прегрешения!

– О, Ваше Величество! Пощадите!.. – с мольбой в голосе простонала Кэтрин и без чувств упала на руки стражников.

Глава 1

Красный кабриолет, украшенный живыми цветами и веселой надписью «Новобрачные», плавно остановился у главного входа отеля «Carlton Mitre». Несмотря на то, что стены его были возведены еще в середине XVII века, время, уничтожившее многие замки Англии, не коснулось этого великолепного дворца, превращенного новыми хозяевами в уютный отель, отвечающий всем современным требованиям. Аннелис Клейнер, недавно ставшая миссис Тейлор, вышла из машины и с наслаждением потянулась. Все-таки долгое сидение в машине, даже такой комфортабельной, как у них, утомляет. Затем, поправив растрепавшиеся волосы, она огляделась.

– Какое чудесное место, дорогой! – проговорила она, с любопытством рассматривая густо заросший лианами фасад отеля.

– Я знал, милая, что тебе понравится. Моя семья и я всегда проводим здесь отпуск. Всего полтора часа от Лондона, а как все меняется. Каждый уголок предместий дышит историей. Да что говорить, Ричмонд-на-Темзе и есть сама история, – улыбнулся Генрих, бросив восхищенный взгляд на новоиспеченную супругу.

«Мне досталась самая очаровательная женщина на свете», – подумал он, выходя из машины и передавая ключи от нее портье. И действительно, Аннелис, англичанка немецкого происхождения, всегда выделялась на фоне других девушек. Ее нельзя было назвать красавицей: довольно‑таки высокая, худощавая, с чуть длинноватым носом и бледной кожей, в детстве она никогда не пользовалась успехом у ребят. Но повзрослев, она превратилась в очаровательную девушку, которая своей женственностью, обаянием, какой‑то таинственной загадочностью начала притягивать взоры противоположного пола. В ее серо-зеленых глазах постоянно играл задорный огонек, а мягкая улыбка могла покорить и обезоружить кого угодно. Портрет Аннелис был бы неполным без упоминания роскошных длинных волос золотисто-соломенного цвета – предмета ее гордости. Всегда изысканно и безукоризненно одетая, грациозная девушка, обладавшая к тому же отменным чувством юмора, с первого взгляда покорила своего будущего мужа. Закоренелый холостяк, которого неоднократно пытались заманить под венец, после нескольких минут общения с Аннелис выбросил белый флаг и сдался на милость победительницы.

Они познакомились совершенно случайно. Аннелис Клейнер работала в миротворческой миссии в Руанде. Военные действия в стране привели к гуманитарной катастрофе, и Красный Крест направил туда сотрудников для оказания помощи местному населению. Аннелис работала по восемнадцать часов в сутки, пытаясь хоть как‑то облегчить страдания обездоленных войной людей. Генрих Тейлор, сбежавший в очередной раз от слишком назойливой невесты, был хирургом, который, как говорили его коллеги и местное население, «был отмечен Богом». С первых дней своего пребывания в миссии он сразу же заприметил Аннелис и незамедлительно приступил к «осаде крепости». Но девушка была так поглощена работой, что вначале даже не заметила настойчивых ухаживаний Генриха. Более того, она не заметила и самого Генриха. После неудачного брака, закончившегося изрядной нервотрепкой, Аннелис наслаждалась свободой и не торопилась обменять ее на новое кольцо. Коллеги Генриха уже предсказывали ему полный провал, но он не сдавался. Через год его упорство было вознаграждено, и Аннелис, в присутствии многочисленных родственников и гостей, на вопрос: «Берете ли вы Генриха Уильяма Тейлора в законные мужья?» – ответила: «Да».

Свадебное путешествие они решили совершить на родину, так как очень соскучились по туманному Альбиону.

– Мы рады видеть вас в нашем отеле, – с радушием поприветствовала молодоженов девушка, менеджер отеля. – Примите наши самые искренние поздравления и пожелания. Ваша комната готова и ожидает вас. Вы, наверно, устали с дороги?

– Немножко, – улыбнулась в ответ Аннелис. – Сегодня был волнующий день.

– Тогда не буду вас задерживать… Вот ваш ключ… Ужин доставят в ваш номер через час. Если что-то понадобится, позвоните мне. Приятного отдыха!

– Большое спасибо, – весело произнес Генрих, взяв под руку свою обворожительную жену. – Когда наши вещи доставят в номер? Видите ли, мы очень утомились…

– О, не беспокойтесь, господин Тейлор. Их доставят прямо сейчас, я уже распорядилась.

– Отлично… Спасибо. Пойдем, дорогая?

Поднявшись по лестнице и пройдя несколько метров по темному коридору, они очутились в небольшой, но очень уютной комнате.

– Какая прелесть! – воскликнула Аннелис, окинув взглядом номер. – По сравнению с нашим аскетичным жилищем в Руанде, это просто королевские покои.

– Ваше Величество не будет возражать, если я на некоторое время покину ее и уединюсь в душе? – пошутил Генрих, отвесив ей низкий поклон.

– Разумеется, мой король. Но, прошу вас, не задерживайтесь, не заставляйте свою королеву коротать время в одиночестве, – рассмеялась в ответ молодая женщина и сделала грациозный реверанс.

Положив солнечные очки и легкие перчатки на кресло, Аннелис подошла к окну. Приподняв штору, она распахнула его. Теплый июньский ветерок ворвался в комнату, принеся с собой запах цветов и веселый гомон птиц. Молодая женщина с наслаждением вдохнула сладкий аромат и в блаженстве потянулась. «Боже, как хорошо, – подумала она. – Все же как бы я не любила Африку и свою работу, мне так приятно вновь оказаться в Англии, вдыхать этот дурманящий запах свежей травы, видеть зеленые просторы вместо бесконечных песков и пыли, слышать пение птах, а не завывание самума».

Аннелис выглянула в окно и огляделась по сторонам. Какой великолепный пейзаж! Ах, и почему она так и не научилась рисовать! Открывшаяся взору картина так и просится на холст. Вот бы сейчас взять мольберт и нарисовать увиденное, чтобы потом, когда они вернутся в знойную, лишенную таких красот Африку, можно было бы смотреть на рисунок и вспоминать эти мгновения. Но, увы, ей остается только запечатлеть эту красоту в своей памяти. С легким сожалением посмотрев еще раз на раскинувшуюся перед ней картину, она бросила более пристальный взгляд на противоположный берег Темзы. Там величественно возвышался Хэмптон-Корт – бывшая загородная резиденция английских королей. Генрих очень много рассказывал ей об этом дворце, где жил его тезка – Генрих VIII, прозванный потомками Синей Бородой из-за того, что слишком часто менял своих жен. Аннелис любила места с подобными историями. Еще в юном возрасте она проехала с родителями, занимавшимися реставрационными работами, почти всю Европу: Лувр, Версаль, Шенбрунн, Нойшванштайн, Карлштайн… Это лишь немногие из тех мест, что ей довелось посетить. Казалось, Аннелис могли бы наскучить памятники старины с их тайнами и загадками, но, тем не менее, она легко поддалась на уговоры будущего мужа, с удовольствием дав согласие провести медовый месяц вблизи Хэмптон-Корта. Однако при виде здания, высившегося над рекой, молодую женщину внезапно охватило странное ощущение, переросшее в сильное волнение. И чем дольше она смотрела на дворец, тем сильнее колотилось у нее сердце. И тут Аннелис охватил невероятный страх, так как молодая женщина вдруг четко осознала: она хорошо знает это место. Да-да, точно знает. «Не может быть! – пронеслось в голове. – Ну конечно… Нет, этого просто не может быть! Мне показалось!.. Или нет? Но тогда откуда? Мне было всего три года, когда родители увезли меня на континент. Даже если меня сюда и привозили, я вряд ли, в силу слишком юного возраста, могла запомнить это место. Тогда почему? Почему я знаю этот дворец? Это просто какое‑то сумасшествие!» Она тряхнула головой, пытаясь отделаться от наваждения, но неожиданно повеяло жутким холодом. Подумав, что он идет от открытого окна, Аннелис, захлопнув его, повернулась лицом к комнате… и тут из ее уст вырвался пронзительный крик. В кресле, куда она несколькими минутами раньше положила свои вещи, восседала величавая дама, одетая по старинной моде. Она смотрела на молодую женщину печальными глазами и молчала. Возможно, в другой ситуации Аннелис как следует рассмотрела бы незваную гостью, но в тот миг ужас и пронизывающий холод сковали не только тело молодой женщины, но и разум.

– Лисса, дорогая, что стряслось? Почему ты кричала? – Генрих стремительно выбежал из ванной, наскоро обернувшись полотенцем. – Господи! Да на тебе лица нет! Что случилось?

– Т-т-там, – прошептала молодая женщина, указывая дрожащей рукой в сторону медленно исчезающего силуэта. Зубы от охватившего ее ужаса выбивали чечетку. – Т-т-там… н-н-на кресле… там был… ПРИЗРАК!

Глава 2

Аннелис настолько была взволнованна, что не могла ни есть, ни пить. За ужином она то и дело возвращалась к разговору об увиденном. Генрих успокаивал ее как мог. Но его уговоры не нервничать и перестать думать о подобных пустяках и вовсе вывели молодую женщину из себя.

– Ты считаешь, что мне померещилось? – с вызовом взглянув на мужа, спросила Аннелис. – Думаешь, я сошла с ума?

– Вовсе нет, солнышко, я не утверждаю это, а только предполагаю, что тебе померещилось, ты немного устала. В конце концов, вчера была наша свадьба: волнение, потом еще перелет. Видишь ли, это все естественно.

– Генри, ты меня не слышишь? Какие волнения и при чем тут перелет? Я битый час пытаюсь тебе объяснить, что и замок, и сама дама мне знакомы. Я видела их раньше!

– Ну, тогда не знаю, – пожал плечами Генрих и принялся с аппетитом уплетать говядину по-веллингтонски, аромат которой наполнял номер.

Аннелис с отвращением посмотрела на стол и, положив салфетку, встала.

– Солнышко, ты ни к чему не притронулась. Так нельзя! Съешь хотя бы йоркширский пудинг, ты так мечтала его попробовать. Здесь это блюдо готовят по старинному рецепту. Просто пальчики оближешь.

– Спасибо, я не хочу, – стоя в задумчивости возле окна, ответила Аннелис.

– Как знаешь, только потом не говори, что я тебе его не предлагал… М-м-м, как вкусно! Лисса, прошу тебя, выкинь невеселые думы о случившемся. В конечном итоге, это же старинный замок. А в замке обязаны жить привидения… Иди сюда, дорогая… Ну пожалуйста, Нетти.

Молодая женщина оторвала взгляд от Хэмптон-Корта и повернулась к мужу. На нее смотрели голубые с прозеленью глаза, в которых читалась жгучая страсть, готовая в любую минуту вырваться наружу. Она улыбнулась той милой, чарующей улыбкой, не раз разоружавшей Генриха, и протянула ему руку…

Но как бы она ни хотела забыть странное событие минувшего дня, ей это не удавалось. Лежа в постели и прислушиваясь к мирному посапыванию мужа, Аннелис раз за разом прокручивала в голове встречу с призраком. Почему образ этой женщины показался ей знакомым? Может, она его видела раньше? Но где? На картинах в музеях, которые они посещали с родителями чуть ли не каждую неделю? Или в каком-нибудь альбоме? Так, перебирая в уме различные варианты, она пролежала около двух часов.

А тем временем погода за окном ухудшалась. Поднявшийся штормовой ветер начал завывать в каминной трубе и рваться в окна. Внезапно всполох молнии раскроил небо на части, а вслед за ним раскат грома потревожил покой мирно спавших людей.

– Что случилось, дорогая? – сквозь сон прошептал Генри, с трудом приподнимая голову.

– Гроза, – тихо ответила молодая женщина. – Все хорошо, милый.

– Приятных сновидений, солнышко, – пробормотал Генри и, повернувшись на другой бок, опять засопел.

– Тебе того же, – глядя на капли дождя, ручьями стекавшие по стеклу, машинально ответила Аннелис.

Она уже готова была последовать примеру мужа и под шум дождя погрузиться в объятия Морфея, но словно какая‑то неведомая сила заставила молодую женщину подняться и подойти к окну. Непроглядная темень, время от времени нарушаемая вспышками молний, приковала к себе взгляд Аннелис. За окном бушевала гроза. Ветер яростно трепал деревья, раскачивая стволы. Крупные капли дождя, барабаня по окнам, исполняли своеобразную мелодию. Молодая женщина, как завороженная, стояла и смотрела на это буйство природы, совершенно потеряв счет времени. Очередная яркая вспышка и последовавшие за ней оглушительные треск и грохот вывели Аннелис из задумчивости. Она поежилась и собралась уже вернуться в постель, как вдруг прямо перед ней за окном возникло лицо той самой женщины, которая явилась ей сегодня. Призрак смотрел на Аннелис большими печальными глазами. Отскочив от окна, молодая женщина стремглав бросилась в кровать и, зарывшись в одеяло, зажмурилась, охваченная мелкой дрожью. «Мне это только кажется, только кажется, – уговаривала она себя. – Привидений не существует, мне померещилось, мне… все… померещилось». Так, немного успокоившись, она погрузилась в тревожный сон…

…Море… Она всегда любила море. Еще ребенком она ездила с бабушкой на море. Часами сидя на берегу, они любовались изумрудно-синими волнами, закатом, с наслаждением слушали шум прибоя и крики чаек… Но что это? Как она оказалась на старинном корабле? И почему на ней такое странное платье? Куда они плывут?.. Какой красивый замок, суровый, но необыкновенно красивый. В нем ощущаются мощь и величие. Интересно, а кто эти люди и почему они смотрят на меня так странно? О чем они говорят? Я совсем не понимаю их!.. Дамы и их кавалеры в таких красивых нарядах подобострастно кланяются мне, как будто я королева… Вдруг страх… удушающий страх сковывает меня… Где я? Что я делаю одна в этой комнате? В ней очень пусто и холодно. Кто эти люди и чего они хотят от меня? Они держат какую‑то бумагу в руках…

– Вам предписывается немедленно покинуть дворец, – произнес знатный вельможа со свитком в руке.

– П-почему? Я в чем‑то провинилась?

– Такова воля короля, мадам!..

Опять какие‑то тени… тени… Боже, какой прелестный замок. Он невелик, но так очарователен и уютен. Сад… о таком саде я мечтала долгие годы. Надо обязательно обзавестись парой лебедей в пруду… А кто эта изысканно одетая дама? Несмотря на горделивый вид и вздернутый носик, она выглядит очень взволнованной.

– Мадам, вы должны помочь мне.

– Я? Но каким образом? Чем я могу помочь миледи?

– Повлияйте на короля! Вы его сестра и сумеете добиться справедливости. Скажите ему, что меня злостно оклеветали!

– Боюсь, что я вряд ли смогу вам помочь, миледи. Его Величество и слушать меня не станет…

– Жалко, что вас не сослали, как Екатерину Арагонскую, или не обезглавили, как Анну Болейн.

– Мадам, на все воля короля.

– Вы… вы… вы недостойны быть королевой!

– Но зато я достойна называться сестрой короля, миледи…

…Какой сегодня выдался чудесный день! Как приятно проехаться на лошади по такому восхитительному лесу. Поют птицы, весело порхают бабочки. А воздух… Воздух напоен ароматами трав и цветов… Но кто это едет рядом со мной? Кто эта юная девушка? Она точно знакома мне, но почему я ее знаю? И о чем она толкует?

– Мне передали, что вчера к вам приезжала ОНА?

– Кто, миледи?

– Его жена… У меня язык не поворачивается называть ее королевой. Истинной королевой была моя мать, Екатерина Арагонская. Так ОНА была здесь? – повторила вопрос юная особа.

– Да, она навестила меня в моем скромном жилище.

– Что ей было нужно? Она ни о чем не догадалась?

– Мадам просила о помощи.

– О помощи? Неужели?

– Она просила поговорить с королем.

– Вы ей пообещали?

– А разве я могу это? Потом она стала меня оскорблять, но я ничего не ответила ей на эту недостойную королевы выходку.

– Я никак не могу понять, как король мог жениться на этой блуднице. После моей матери вы единственная, кто достоин короны. Надеюсь, отец это когда-нибудь поймет…

…Боже, где я? Что это за мрачное подземелье? Как тут сыро, холодно и мрачно. Повсюду слышны жалобные стоны…

– Миледи, умоляю, спасите меня!

– Но что я могу сделать? Суд присяжных вынес приговор, а король подписал его.

– О, прошу вас! Я была несправедлива к вам и порой жестоко обращалась с вами, так как всегда ревновала к вам Генриха. Вы единственная, кто заслуживает уважения в его глазах…

– Но, миледи, вы просите о невозможном. Я не смогу вас спасти, слишком поздно.

– Я знаю. Но я прошу вас о другом одолжении: спасите мою душу. Только вам под силу сделать это! Умоляю вас! Спасите мою душу!!!

– Эй, соня, проснись! – услышала Аннелис сквозь сон. – Посмотри, какой сегодня выдался чудесный день. Гроза прошла и на небе ни облачка.

Молодая женщина открыла глаза и взглянула на мужа. Он сидел на кровати рядом с ней и улыбался. Глаза Генриха светились счастьем.

– Доброе утро, моя королева, – поцеловав ее руку, проговорил он. – Как спалось моей дорогой девочке? Что снилось?

– Королева?.. – рассмеялась Аннелис, но потом внезапно осеклась, вспомнив свой сон. – Почему ты назвал меня королевой?

– Не знаю, – озадаченно поглядев на жену, ответил Генрих. – Так, на ум пришло. А что тебя смутило?

Аннелис вкратце рассказала ему свой сон. Генрих добродушно рассмеялся и похлопал ее по руке.

– Дорогая моя девочка, ты у меня большая выдумщица. Твой мозг сыграл с тобой злую шутку. Мы ведь находимся в том месте, где все дышит историей. Эти места неразрывно связаны с жизнью Генриха VIII и судьбами его несчастных жен. Вероятно, ты не раз читала или смотрела фильмы об этом, вот воображение и разыгралось. Сегодня мы пойдем на экскурсию в Хэмптон-Корт, и ты увидишь замок своими глазами и услышишь трагическое повествование о жизни этого человека и его женщин… Вставай, соня, завтрак уже ждет нас.

– Хорошо, дорогой, – потягиваясь, прощебетала Аннелис и послала мужу воздушный поцелуй.

Генрих ушел в соседнюю комнату, чтобы налить жене и себе кофе. Молодая женщина набросила на плечи пеньюар и подошла к зеркалу, чтобы привести волосы в порядок. Глядясь в старинное зеркало, она в задумчивости приглаживала роскошные золотистые волосы щеткой, и вдруг вместо своего отражения увидела ту самую молодую женщину из сна. Аннелис сразу узнала ее: как можно было забыть бледное заплаканное лицо в ореоле растрепанных светлых волос, огромные голубые глаза, в которых читались страх и отчаяние? Как можно было забыть мольбу человека, понимающего, что для него не наступит завтра?

– Спасите мою душу! Заклинаю вас! Спасите мою душу!.. – прошептал призрак, умоляюще сложив руки.

Аннелис выронила щетку из рук и вскрикнула от ужаса.

– Любимая, что с тобой? – Генрих вбежал в спальню, встревоженный ее криком. – Дорогая, с тобой все в порядке? Ты похожа на человека, который…

– …у которого опять были видения, – нерешительным голосом проговорила молодая женщина. Затем она посмотрела на мужа и залилась горючими слезами. – О, Генри! Мне кажется, я схожу с ума! Вчера одно привидение, потом странный сон, теперь уже другой призрак, призрак из моего сна! Я боюсь! Давай уедем отсюда… пожалуйста!

– Дорогая?! О чем ты говоришь? Это же наше свадебное путешествие. Мы так его ждали! Ты же сама хотела посетить эти места.

– Да, очень хотела, но сейчас… не думай, что я капризничаю… Господи, я сама не знаю, что происходит. Я второй день не нахожу себе места.

– Давай сделаем так: мы сейчас позавтракаем и пойдем на экскурсию, потом погуляем по парку, побродим по знаменитому лабиринту, осмотрим окрестности. Если и после этого твое настроение не улучшится, то мы сядем в машину и вернемся в Лондон. А там что‑нибудь придумаем. Хорошо?

Аннелис утвердительно закивала головой. Генрих потрепал ее по щеке и поцеловал в губы.

– А теперь – завтракать. Гренки и кофе совсем остыли!

…Дворец Хэмптон-Корт на берегу Темзы в предместье Ричмонд с начала XVI века служил резиденцией английских королей. Его стены, заложенные могущественнейшим человеком своего времени, кардиналом Вулси, не раз были свидетелями и радости, и горя сильных мира сего. Однако кардинал, в какой‑то миг почувствовав, что враги одолевают его интригами, принял решение преподнести дворец Генриху VIII в знак своей глубочайшей преданности, чтобы снискать монаршее признание. Принявший дар король создал в резиденции, построенной на манер итальянских палаццо эпохи Ренессанса, мрачное дыхание Средневековья. К началу XIX века дворец оказался заброшенным, но благодаря королеве Виктории, бывшая резиденция вновь ожила и открыла свои двери всем желающим.