О природе вещей
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Добавить отзывДобавить цитату
О природе вещей
Книга вторая
Выгоды мудрости и мудрой жизни. Тщета честолюбия и человеческих забот. Движение первичных телец. Двоякое происхождение движения: 1) от собственной тяжести и 2) от толчков. Образование твердых тел, воздуха, огня путем движения зачатков. Движение телец в своем первичном несвязанном виде, наблюдаемое в лучах солнца. Быстрая подвижность телец. Сравнение с быстротою света. Движение тел вниз под влиянием тяжести. Незаметные отклонения от прямого пути и связь свободной воли с такими отклонениями у живых существ. Неизменяемость состава материи и порядка движения. Доказательство движения, несмотря на его невидимость. Стадо и войско, видимые издалека. О различных формах первичных телец. Количество форм ограниченно, но различие между вещами бесконечно. Нет особей, вполне похожих одна на другую. Доказательства. Различие телец по величине и по форме. Примеры. Гладкие, круглые формы производят приятные ощущения, крючковатые же и цепкие – неприятные. Доказательства. Вкус. Слух. Обоняние. Зрение. Осязание. Разная плотность вещей, объясняемая формой первичных телец (минералы, жидкость). Острые тельца огня. Смешанный состав телец. Пример: морская вода и ее опреснение. Формы первичных телец ограниченны (доказательство), но количество зачатков каждой формы бесконечно (доказательство). Вечное смешение благоприятных и неблагоприятных для жизни движений. Каждая вещь состоит из смеси зачатков, и чем более в ней свойств, тем разнообразнее зачатки. Пример – земля. Земля по представлению поэтов. Культ Кибелы. Боги как олицетворение разных сил природы. Другие примеры разнородности телец в вещах (стада, огонь, жертвы, стихи). Не все тельца могут сочетаться; оттого не бывает чудовищ. Первичные тельца бесцветны (доказательство). Цвета вещей происходят от форм и соединения зачатков. Примеры. Зачатки недоступны действию холода и жара и не имеют запаха, вкуса, гибкости, пустоты и других качеств вещей. Зачатки живых существ лишены чувства (доказательство). Кроме нашего мира, существует бесконечное число таких же миров, так как ничто одиноким не бывает. Все должно родиться, расти, стареть и умирать. Земля находится на закате своего существования и мало-помалу утрачивает свою производительность.
Сладко, когда на поверхности моря, взволнованной ветром,С берега ты наблюдаешь большую опасность другого;Не потому, что чужая беда тебя радует сильно,А потому, что приятно себя вне опасности видеть.Также приятно смотреть на могучие подвиги брани,Стоя вне поля сраженья, на месте вполне безопасном.Но ничего нет милее, как жить в хорошо защищенныхХраминах светлых, воздвигнутых славных учением мудрых.Можешь оттуда людей разглядеть ты и их заблужденья,Видеть, как ищут они в колебаньях путей себе в жизни,Как о способностях спорят они и о знатном рожденьи,Ночи и дни напролет проводя за трудом непрестанным,Чтобы достигнуть богатства большого и власти высокой.Жалкие души людские! Сердца ослепленные смертных!В скольких опасностях жизни, в каких непроглядных потемкахТянется краткий ваш век! Неужели для вас непонятно,Что ничего для природы не нужно иного, как толькоСладостным чувством души наслаждаться спокойно, из телаВсякую боль устранив и откинув весь страх и заботы?Мы наблюдаем, что нашему телу по самой природеНужно немногое, чтоб из него удалить все страданьяИ вместе с тем ему много доставить таких наслаждений,Слаще которых не требует даже оно от природы.Если в дворце твоем нет золотых изваяний, что в видеОтроков юных лучистые факелы держат в десницах,Пусть освещаются пиршества ночью светилами неба.Если твой дом серебром не сверкает и златом не блещет,В сводах его разукрашенных звуки кифары не льются,Все же ты можешь, на мягкой зеленой мураве простершись,На берегу ручейка, под ветвями тенистых деревьевИ без малейших хлопот усладительный отдых дать телу;А особливо, когда улыбнется весна и цветамиВсюду она окропит изобильно зеленые травы.Жар лихорадки спадет не скорей в твоем теле, когда тыНа разукрашенных тканях лежишь иль на пурпуре красном,Чем когда должен покоиться ты на простом покрывале.В силу того, так как прибыли нашему телу нисколькоНе принесут ни богатство, ни слава, ни знатность рожденья,То для души это лишнее также и вовсе без пользы.Может быть, впрочем при виде твоих легионов на поле,В пламенном рвеньи готовых сражения зрелище вызвать,Или же флота, снующего по морю с жаждой сразиться,Страх наводящие вероученья от этих предметовРобко покинут твой дух, а боязнь перед смертью оставитСердце свободным в тебе и лишенным забот всевозможных?Все эти вещи нам кажутся шуткой и детской забавой.Вправду, боязнь человека и многие всюду заботыНе устрашаются звуком оружья и стрел не боятся.Между царями они и владыками мощными мираСмело вращаются и не питают почтенья ни к блескуЗолота, ни к красоте ослепительной пурпурных тканей.Можешь ли ты сомневаться, что только по бедности мыслиБольшею частью во тьме совершается жизнь человека?Так как, подобно детям, что дрожат и вещей всех боятсяВ мраке ночном, и мы также страшимся иного при свете.А между тем ничего нет, чего нужно больше бояться,Нежели вымыслов, ночью детей напугать лишь способных.Ныне не стрелами яркими дня и ни солнца лучамиНадо рассеивать ужасы и помрачение духа,Но изучением и толкованьем законов природы,Ныне скажу я, какие движенья зачатков первичныхРазные вещи рождают, родивши же, вновь разлагают;Сила какая к тому их толкает; какая подвижностьПридана им, чтоб они чрез пространство могли пробираться.Все это я изложу; ты ж внимателен будь к моей речи.Части материи между собою не сомкнуты плотно.Видим мы, как уменьшаются многие вещи в объемеИ в продолжение долгого времени, так сказать, тают,И наконец даже вовсе из глаз исчезают под старость,Между тем вся совокупность вещей остается все той же.Могут тела отлагаться от вещи; и там, где отходит,Вещь уменьшается, где же привходят, – она возрастает,Так что одно расцветает, другое же старится ими.Косность вещам не присуща, но все обновляется вечно.Смертные все существа постепенно живут, чередуясь:Племя одно возрастает, другое же чахнет, напротив;И поколенья животных сменяются в краткое время,Передавая на быстром ходу факел жизни друг другу12.Думая, что прекратить все движения могут зачаткиИ вслед за тем возбудить меж вещами ряд новых движений,Ты уклоняешься очень далеко от верного взгляда.Вечно в пространстве блуждают они и должны непременноИли от действия собственной тяжести прочь относиться,Или же силой толчка, когда, встретившись в быстром движеньи,Вдруг они в разные стороны вновь оттолкнутся взаимно.Неудивительно то, так как тельца первичные тверды,Плотны и тяжки и двигаться вспять им ничто не мешает.Чтобы ты лучше постиг, как частицы материи могутРаспространяться повсюду, припомни, что в целой вселеннойНет преисподней, где эти частицы могли б застояться,И не имеет пространство вселенной конца и размеров.Всюду оно безгранично открыто по всем направленьям,Как это признано многими на основаниях точных.Раз установлено это, конечно первичные тельцаНе обретают покоя нигде в необъятном пространстве,Но пребывают всегда в непрерывном различном движеньи.Часть их, столкнувшись, расходится на расстоянье большое,Часть от толчков на коротком пространстве сцепляется вместе.Те из первичных зачатков, что в плотном составе слилисяИ недалеко при встрече своей оттолкнулись взаимно, тоВследствие самых фигур своих спутанных связаны крепко.Эти тела образуют могучие скалы, железоИ небольшое количество прочих вещей однородных.Те же, напротив, тела, что, блуждая в пространстве огромном,Распространяются вширь с быстротою и вдаль отлетаютНа расстоянье, значительно большее, – нам доставляютВоздух неплотный и яркого солнца лучи золотые.Много такого еще в необъятном пространстве витает,Что не вошло ни в какие составы вещей и к тому жеНе в состоянии соединиться взаимным движеньем.Как образец и пример таких тел мне не трудно припомнитьТо, что в природе у нас на глазах происходит нередко.Именно: это всегда наблюдаешь ты в солнечном свете,Что в твоем доме лучи свои сквозь темноту пропускает.Ты замечаешь, что множество мелких частиц разновидныхВертится тут в пустоте меж лучами дневного светила.Будто бы в вечном сражении, в битвах и распрях жестоких,Вместе толпятся они непрерывно и без остановки;Сходятся в кучу и врозь разлетаются многообразно.Можешь по этому ты заключить, как первичные тельцаРаспространяются вечно среди пустоты необъятной.Малые вещи для более крупных пород доставляютЯсный пример, а порой к достоверности путь указуют.Вот потому-то вниманье твое привлекать должны сильноТельца такие, которые можешь в лучах ты заметить,Так как подобные скопища правильно обозначаютСуществованье в материи скрытых от глаза движений.Часто ты видишь, как вследствие разных толчков неприметныхТельца меняют свой путь, как, столкнувшись, назад отступаютИ то туда, то сюда пролетают по всем направленьям.Значит, от этой причины сумятица в них происходит.Движутся сами собою сначала первичные тельца.Вследствие многих толчков незаметных приходят в движеньеТельца, которые малы и сплочены менее тесноИ как бы больше доступны воздействию сил первобытных.Дальше, затем возбуждаются тельца немного крупнее;И таким образом все возрастает движенье, доколеНашему чувству отчасти не даст себя знать в том блужданьиМаленьких телец, которое можем в лучах мы увидеть,Но от каких происходит толчков это, – нам незаметно.Ныне узнать тебе надобно, Меммий, какая подвижностьПридана этим частицам материи первоначальным.Утром, как только Аврора рассеет лучи над землеюИ разновидные птицы по чащам лесным запорхают,Песнями звонкими воздух прозрачный везде оглашая,Мы убеждаемся, что очевидной для каждого станетТа быстрота, с какой солнце в обычную пору восходаМир весь объемлет, лучей своих свет проливая на землю.Но теплота, что идет к нам от солнца, и свет его ясныйНе чрез пустое пространство проходят и тише несутсяК нам, так как с воздухом, будто с волнами, бороться им нужно.Кроме того, не отдельно частицы тепла проникают,Но меж собою сомкнутые в шарообразные формы.Вследствие этого сильно стесняют друг дружку, а такжеДержит извне их препятствие, что заставляет их медлить.Между тем тельца первичные, кои суть плотны и просты,Чрез пустоту проникая, преград никаких не встречаютВнешних, и так как они состоят из одной только части,То как единое целое, тронувшись с места, несутся,Так что гораздо быстрей они солнца лучей пробегаютИ, несомненно, своею подвижностью их превосходят.Множество раз пробегают зачатки в такое же времяТо расстоянье, что солнца лучи только раз пробегают.Для размышления также не медлят в движеньи зачаткиИ не исследуют каждый в отдельности всех обстоятельств,Чтобы узнать, по законам каким все на свете творится.Но возражают иные невежды по этим вопросам,Будто природа сама без участья богов неспособнаПриспособляться настолько ко всем человеческим целям:Установлять время года, плоды создавать на деревьях,И создавать также то, к чему всех заставляет стремитьсяСтрасти божественной сила, наставница главная жизни, —Чтобы от ласки Венеры созданья плодились вовеки,Чтоб не погиб человеческий род, для которого будтоБоги все создали в мире. При мненьи таком, очевидно,Очень далёко отброшены люди от верной дороги.Так как хотя б неизвестны мне были первичные тельца,Я бы посмел утверждать по строению самого небаИ заключать из большого количества прочих явлений,Что не для нас была призвана к жизни божественной силойМира природа, в которой погрешностей столько найдется.Все это, Меммий, в дальнейшем ученьи тебе объясню я;Ныне ж дополню я то, что осталось сказать о движеньи.Я нахожу здесь уместным тебе доказать между прочим,Что из вещей ни одна своей собственной силой не можетВверх вознестись своим телом и там наверху удержаться.Пусть же при этом тебя не введет в заблуждение пламя.Правда, оно поднимается и разрастается кверху;Кверху растут тоже чистые злаки, равно как деревья,Но это все в силу собственной тяжести клонится книзу.Так что, когда к самой крыше домов пробирается пламяИ с быстротою огонь пожирает стропила и бревна,Мнишь ли, что то самовольно творится, без силы сторонней?Или, как только из нашего тела мы кровь выпускаем,Брызжет она высоко и струит свои теплые соки.Равно, как видишь ты, с силой какою вода выпираетВсякие брусья и доски. Чем больше мы их погружаем,С силой огромной и крайним трудом подавляя их книзу,Тем настоятельней вверх выпирает вода их обратно,И еще больше они выдаются, наружу всплывая.Но тем не менее, в сущности, я не питаю сомненья,Что тяготеют все вещи в пространстве пустом прямо книзу.И таким образом пламя хотя и бывает способноВверх подниматься на воздух от силы сторонней, а все жеВниз оно склонно тянуться, поскольку в нем действует тяжесть.Также и факелы ночи, что в небе витают высоко;Разве не видишь ты огненный след, оставляемый имиВ том направленьи, куда их природа идти заставляет?Или не видишь ты звезд и светил, упадающих наземь?Солнце с высот небосвода свою теплоту разливаетВсюду, по всем направленьям и свет на поля рассевает;Значит, и солнечный жар вниз на землю склоняется также.Ты замечаешь, как молнией пересекаются тучи,По облакам то туда, то сюда огоньки пробегают,Обыкновенно же падает пламени сила на землю.Надобно знать тебе также и то в настоящем предмете,Что, когда тельца первичные вниз в пустоту упадаютВследствие собственной тяжести, то в неизвестное времяИ в неизвестных местах отклоняются чуть-чуть с дороги,Столь незаметно, что можно едва это звать отклоненьем.Если б первичные тельца, как капли дождя, прямо книзуБез отклонения падали вместе в пустое пространство,То не встречались они б никогда и толчки не возникли б,И ничего уж природа тогда создавать не могла бы.Если кто думает, будто тела, тяжелейшие весом,Прямо в пространстве пустом проносясь с быстротою великой,Падают сверху на более легкие и производятЭтим толчки, что способны творящие вызвать движенья, —То уклоняется очень далеко от верной дороги.Всякое тело, что падает вниз через воду и воздух,Собственной тяжестью это паденье всегда ускоряет.Жидкой воды вещество, как и воздух, весьма легковесный,В равном размере падение тел всех замедлить не могут,А уступают скорее дорогу телам тяжелейшим.Но пустота никакому предмету, нигде, ниоткудаНе в состоянии вовсе оказывать сопротивленья,Так как всему поддаваться должна уж по самой природе.Вследствие этого вещи, которые разнятся весом,Падать должны одинаково все в пустоте неподвижной.Так что не может в паденьи на легкое тело наткнутьсяБолее тяжкое и произвесть здесь толчка неспособно,Чтоб изменить то движенье, которым все зиждет природа.Я повторяю: в падении тельца должны отклонятьсяНесколько, как можно меньше, чтоб мы за косое движеньеЭто принять не могли вопреки справедливому взгляду.Ибо везде замечаем наглядно мы сразу, что тело,Падая вследствие собственной тяжести сверху, не можетДвигаться вбок в направленьи косом, – в том легко убедиться.Но, что с дороги прямой при паденьи тела совершенноНе уклоняются, – чей это взгляд в состояньи заметить?Далее, если б движения все были связаны вместе,В определенном порядке одни из других возникая,И, уклоняясь с пути, не вводили в первичные тельцаНеких начал, кои могут нарушить судьбы повеленье,В силу которого следствие вечно идет за причиной,То отчего у созданий живых происходит свобода?Где же источник, спрошу, от судьбы не зависящей воли,Вследствие коей идем мы туда, куда тянет охота?Не сообразно со временем мы изменяем движенье,Не по условиям места, а по указанью рассудка.Ибо сомнения нет, что толчок здесь дает наша воля,И из нее лишь во все наши члены исходит движенье.Ты не видал ли в мгновенье, когда загородку спускают,Как скакуны беспокойно пытаются с места сорватьсяС силой стремленья, к какой вынуждает их воля?Чтоб существа могли следовать всем повеленьям рассудка,В теле их необходимо должны воедино собратьсяТельца материи все, возбужденные всюду в суставах.Как ты здесь видишь – начало движения в сердце родитсяИ возникает впервые из воли, что в духе сокрыта,А уж оттуда оно сообщается целому телу.Дело другое, когда мы подвержены внешним влияньямСилой стороннею и принуждением властным влекомы.Ясно, что в случае том существо всего нашего телаДвижется недобровольно, насильно, от нас не завися,Вплоть до тех пор, пока воля в нас членами не овладеет.Значит, и в случае том, когда внешняя сила гнетет насИ побуждает порою нас к недобровольным поступкам,Прочь отвлекая от цели, то все же живет в нашем сердцеНечто такое, что может бороться, противиться силе;Нечто такое, чьему повеленью должна подчинятьсяВся совокупность частиц в нашем теле, в суставах и членах,Чтоб, подкрепившись, они возвратились опять к равновесью.А потому мы должны признавать, что в движеньи зачатковКроме толчков или тяжести есть и иная причина,Именно та, от которой была врождена нам свобода.(Так как ведь из ничего ничего не могло бы возникнуть.)Тяжесть препятствует, чтоб от толчков все возникло,Будто от внешних причин, небольшие ж пути уклоненьяТелец в различных местах и притом в неизвестное времяСлужат к тому, чтоб не мог быть рассудок наш связанНеобходимостью определенной при каждом поступкеИ не был вынужден все выносить и покорно терпеть все.Вся совокупность материи не была сжата плотнееВ целом своем никогда, как и не была более редкой,Так как ничто не привходит в нее и ничто в ней не гибнет.А потому и движенье, в котором первичные тельцаВечно бывают, с начала веков оставалось все тем же;Тем же путем и впоследствии тельца те двигаться будут.То, что они порождали, рождать при условиях тех жеБудут и дальше они. Существует, растет, здоровеетВсе здесь, поскольку назначено то по законам природы,И никакое усилье порядок вещей изменить не способно,Ибо не может ничто из материи прочь отделиться,Бывши в нее включено; и напротив, не могут ворватьсяНовые силы в нее, при посредстве которых возможноПереиначить природу вещей и порядок движенья.В этих вопросах то не должно возбуждать удивленья,Что при таком непрерывном движении телец первичныхВся совокупность вещей представляется нам неподвижной,Кроме существ, коим свойственно двигаться собственной силой.Телец первичных природа под спудом таится от чувстваНашего очень далеко. А все-таки там, где не можешьВидеть движения ты, в виде скрытом оно происходит.Даже те вещи, которые можем мы видеть, от взораНашего часто скрываются на расстоянье далеком.Часто по склонам холмов шерстоносные овцы плетутся,Пищу срывая обильную. Каждую там привлекаетЗелень травы изумрудной, покрытая свежей росою.Сытые тут же резвятся ягнята, бодая друг друга.Все это издали кажется нам как бы слившимся вместе,Будто пятном беловатым на поле зеленого склона.А точно так же, когда легионы могучие быстроСходятся в поле толпой, вызывая тут зрелище боя,Блеск тут до самого неба несется, кругом же земля всяМедью доспехов сверкает, и от боевого усердьяНог всюду слышится топот, и звук голосов, отразившисьВ ближних горах, долетает к далеким светилам вселенной.Всадники мчатся туда и сюда по равнине широкой,И от могучего натиска их сотрясается поле.Все же бывают места на вершинах высоких, откудаКажется все неподвижным, а блеск – исходящим от поля.Ныне ты должен узнать, каковы суть первичные тельца,Как далеко между ними простерлось различие в форме,Чем они разнятся между собою по внешнему виду.Я не скажу, чтобы множество форм у них было несходных,Но меж собою они по всему постоянно различны.Это и неудивительно. Так как вещей совокупностьСтоль велика, что, как сказано, нет им числа и пределов,То и нельзя допустить, чтоб зачатки их все были равныПо очертаньям своим и по внешнему облику сходны.Вот например: человеческий род наш, созданья немые,Чешуеносные рыбы, ручные животные, звери,Разные птицы, которые частью при водах прозрачных,На берегах у ручьев и озер, собираются стаей,Частью по дебрям лесов беззаботно порхают.Выбрав любую из этих пород, попытайся вглядеться;Сразу заметишь ты, как различаются особи видом.Иначе дети своих матерей узнавать не могли бы,Мать же детенышей не узнавала б. Тогда как мы видим,Что они все различают друг друга не хуже, чем люди.На алтаре перед храмом богов разукрашенным частоЖертвою падает юный телец в фимиаме душистом.Теплой струей из груди умирающей кровь вытекает.Осиротелая мать между тем, среди пастбищ блуждаяИ от копытцев раздвоенные в почве следы оставляя,Всюду кидает свой взгляд, – не найдется ль где-либо детеныш,Ею утраченный? Жалобным ревом она наполняетЛеса зеленого свод и не раз возвращается тщетноВ стойло свое, вся проникнута жаждой найти там питомца.Ни зеленеющий лес, ни росой окропленные травы,Ни с берегами крутыми прохладные реки – не могутДушу утешить ей и от нежданного горя избавить.Такие тельцы из породы другой на привольной полянеНе в состояньи отвлечь ее и облегчить ей заботы.Так она сильно тоскует о чем-то родном и знакомом!Так по дрожащему голосу и молодые козлятаСразу рогатую мать узнают, и бодливые агнцыСлушают блеянье матери. Так по приказу природыТянется все к материнскому вымени неудержимо.Мы, наконец, то же самое видим и в злаках различных.Колосов двух одинаких в снопе никогда не найдешь ты,И постоянно меж ними есть некая разница в форме.Также мы видим нередко, как разного рода ракушкиЛоно земли испещряют, где мягкие волны морскиеВ бухтах прибрежных порой водососный песок постилают.Равным порядком первичные тельца, в движении вечномРазниться между собой непременно должны по фигуре,Так как они создавались не чьей-то единой рукоюВ форме единообразной, но их создавала природа.Очень легко разгадать нам при помощи здравого смыслаТе основанья, по коим пронзительней молнии пламя,Нежели пламя земное, что в факелах мы зажигаем.Можешь сказать ты, что пламя небесное молнийТоньше и мельче частицы в своем существе заключает,А потому проникает в отверстья, в какие не можетПламя пройти, что пылает в дровах или факелах наших.Кроме того, еще: свет через рог проникает, а влагаВ роге держаться должна, оттого что первичные тельцаСвета значительно меньше, чем тельца во влаге прозрачной.Мы замечаем, что быстро вино вытекает из лейки;Наоборот, не спеша вытекает ленивое масло —Или чрез то, что в последнем крупней составные частицы,Или чрез то, что плотнее они и теснее сомкнуты;И происходит из этого то, что не могут частицыОбособиться одна от другой с быстротою большою,Чтобы в отдельности каждой пройти сквозь отверстие лейки.Сверх того надо заметить, что мед и молочная влагаЧувства приятные на языке нам всегда оставляет.Горькая полынь же и золототысячник дикий, напротив,Вкусом своим отвратительным морщиться нас заставляют.Ты узнаешь без труда, что приятно ласкают нам чувствоТе вещества, коих тельца первичные круглы и гладки.Те вещества же, которые горьки и остры по вкусу,Цепкие, тесно сомкнутые тельца в себе заключают.Вследствие этого, чтобы открыть себе путь к нашим чувствам,Нужно им в наших телах сквозь известные ткани прорваться.Все, наконец, что приятно и худо влияет на чувства,Из разнородных по внешнему виду слагается телец.И не подумай ты, будто пилы неприятные звуки,Дрожь возбуждая у нас, состоят из частиц столь же легких,Как сладкозвучный напев музыкальный, что в струнах кифарыБеглые пальцы певца пробуждают искусно пред нами.Также и тельца, что в ноздри тебе попадают, бываютФормы различной, когда разлагаются трупы в зловоньяИли когда сицилийский шафран освежает театрыИ алтари воскуряют богам благовонья Памфеи.Также не должен ты думать, что из одинаких зачатковКраски составлены те, что наш взор так приятно ласкаютИ в состоянии яркостью слезы в глазах наших вызватьИли по гнусному виду в нас будят гадливое чувство.Все, что нам чувство приятно ласкает и ум услаждает,Создано лишь под условием гладкости телец первичных;То же, напротив, что нас тяготит и нам кажется скверным,В недрах материи некие грубые тельца скрывает.Тельца бывают еще, кои гладкими мы не считаем,Но кои вместе с тем также не остры и не крючковаты,А угловатости в них лишь слегка выступают наружу.Чувство они нам скорее щекочат, чем боль причиняют.Сок виноградный сюда отношу я и винные жмыхи.Жгучий огонь, наконец, и холодные иглы мороза —Все на свой лад уязвляют чувствительность тела,Что безошибочно нам осязанье всегда указует.Да, осязанье, – о сила святая богов всеблаженных! —Чувство рождает в телах наших, или извне доходя к ним,Или затронув ту сущность, что внутрь внедрена в наше тело.Да, осязанье содействует зиждущей силе ВенерыИ причиняет и боль, и смятенье во всех наших чувствах,Как только в теле нарушено нашем частиц равновесье.Можешь ты в том всякий раз убедиться, когда ты случайноСильно часть тела какую-нибудь ударяешь рукою.Вследствие всех этих данных должны различаться по формеТельца первичные, кои столь разные чувства в нас будят.Далее, то, что нам кажется твердым и плотным, должно бытьСомкнуто тесно в частицах своих составных непременно,И наподобие веток должны тут частицы сцепляться.В этаком роде алмазные камни должны меж другимиПервое место занять, не страшась никакого удара;Далее, дюжий кремень и могучая твердость железа,Медь, наконец, что призывно звучит у входной нашей двери.Те вещества, что по свойствам природным текучи и жидки,Все состоят из частиц главным образом гладких и круглых.Эти частицы не держатся кучей, сцепившись взаимно,Но по наклонности катятся вниз своевольно и быстро.(Так же легко, как вода, рассыпаются семечки мака.)Все, что в мгновенье одно у тебя на глазах исчезает, —Дым например, облака и ползучий огонь, – несомненноНе состоит из частиц, вполне гладких и круглых по форме,Но также не из изогнутых, спутанных между собою,Так как они и сквозь скалы проходят и тело язвят нам.Также не цепки они наподобье того, что мы частоВидим в репейниках. Так что ты должен легко согласиться,Что не изогнуты в виде крючков эти тельца, а остры.Есть вещества еще горькие, вместе с тем жидкого вида;Влага морская к примеру. Но ты удивляться не должен.Правда, что жидкость из тел составляется круглых и гладких,Влага же моря содержит частицы, противные чувству,Но для того крючковатыми быть не должны они вовсе.Эти частицы хоть круглы, но вместе с тем также шершавы;Могут катиться они и язвить одновременно чувство.Чтоб показать, как частицы шершавые с гладкими вместеСмешаны в жидкости, что составляет стихию Нептуна,Способом верным мы выделить можем одни и другие.Влага морская становится сладкой и пресной по вкусуТам, где сквозь толщу земли проникает она в водоемы, —Там, под землей, свои горькие части вода оставляет,Так как последним легко зацепиться в неровностях почвы.К этим моим положеньям считаю я долгом прибавитьТо, в чем находят они подтвержденье. Формы зачатковЛишь до предела известного разнообразиться могут.Если бы этого не было, существовали б зачаткиНекие, что необъятных размеров могли бы достигнуть.Вследствие малых размеров своих родовые зачаткиНе допускают большого числа изменений в фигурах.Предположи, что первичные тельца в себе заключаютЧасти мельчайшие, – три например или несколько больше, —И вслед за этим попробуй на разный их лад переставить,Сверху и снизу, то слева направо, то справа налево.Перестановки исчерпав вполне, ты узнаешь оттуда,Что за фигуры из этих частей ты сложить в состояньи.Если ж ты далее разнообразить фигуры желаешь,Должен ты новые части прибавить к телам, а отсюдаЯвствует, что чем значительней разнообразие будетТелец первичных, тем более новых частей к ним пристанет.Но ведь подобное образованье фигур за собоюВечно влечет возрастание тел; потому ты не думай,Будто бы разнообразие форм бесконечно в зачатках.Иначе должен ты в них допустить непременно размерыЧрезвычайно большие, чему не найдешь подтвержденья.Ткани тогда берберийские и мелибейский блестящийПурпур, окрашенный в цвет фессалийских ракушек багровый,И золотые павлиньи хвосты без вниманья б остались,Красками новых вещей превзойденные очень далеко.Цену утратили б запахи мирры и сладости меда;Песнь лебединая, как и стихи вдохновенные лирыФебовой, смолкли б тогда под влиянием той же причины,Так как являлись тогда бы все новые, лучшие вещи.В том же порядке могло б подвигаться и все к ухудшенью,Все равно как бы могло без конца к совершенству стремиться,И появлялось бы нечто такое, что больше и большеНашим претило глазам и ушам, обонянью и вкусу.Но не случается этого. Держатся вещи в границах,Определенных заране, и нужно признать непременно,Что ограничена точно в материи разница видов.Равным же образом пламя и зимнего холода стужаТакже пределы имеют, и им установлена мера —Именно: жар и мороз суть границы. Тепло между нимиВ разных его степенях наполняет пространство вселенной.Так что различье в тепле, как во всем, ограничено точно,Ибо отмечено резко оно обоюдною гранью:Жаром с одной стороны, а с другой – леденящим морозом.К этим моим положеньям считаю я нужным прибавитьТо, что им может служить в подтвержденье. Первичные тельца,Сходные между собою во всем по строенью фигуры,В смысле числа бесконечны. Ведь если число разных гранейВ них ограниченно, нужно, чтоб каждого вида зачаткиБыли числом бесконечны, а иначе будет конечнойСущность материи, что – невозможно, как сказано выше.Раз это ясно, позволь мне в немногих стихах сладкозвучныхИстину ту доказать, что частицы материи толькоВ силу своей бесконечности могут поддерживать целостьМира и лишь от нее происходит толчков непрерывность.Так есть породы животных, которых ты редко встречаешь,И тебе кажется, будто у них плодовитость ничтожна.Между тем в месте другом, в отдаленных краях иноземныхМножество водится этих пород и число пополняет.Так, между четвероногими прежде всего ты отметишьХоботоносных слонов. Их так много есть в Индии дальней,Что по границам стоят у ней стены из кости слоновойНепроницаемой крепости. Так велика сих животныхСила, тогда как у нас попадается их очень мало.Но я пойду даже дальше. Пусть будет такое созданье,Что в своем роде единственно и представляет по свойствамОсобь, которой подобия нет на земном всем пространстве.Если б притом не была бесконечна материи сила,В коей зачатым могло быть такое созданье, то вовсеНе родилось бы оно, не могло б ни расти, ни питаться.Ты на мгновенье представь себе, будто первичные тельцаВещи какой-нибудь всюду в числе ограниченном бродят.Где и откуда и силой какой они встретиться могутВ море великом материи и сонме частей чужеродных?Думаю, в случае этом столкнуться им нет основанья,Нет. Наподобие разных вещей при кораблекрушеньиВсюду в пространстве разбросаны были б они как попало.Так перекладины, мачты, носы корабельные, кормы,Райны и весла порою на берег кидает стихия,Как бы давая людям указание, чтобы старалисьКозней коварных морей избегать, их лукавства и мощиИ не вверяли себя никогда легкомысленно волнамВ пору, когда улыбается ласково тихое море.Так, если предполагаешь ты некое ограничениеТелец первичных, то всюду должны бы они, разметавшись,Вечно блуждать и по волнам материи вечно носиться,И никогда б от толчков не вступили они в сочетанье,Ни оставаться в связи меж собой, ни расти не могли бы,Между тем явно в природе всегда происходит два дела:Родится каждая вещь, и, родившись, она возрастает.Значит, понятно, что численность каждого рода зачатковНе ограничена, так как собой они все наполняют.Преобладать не должны вредоносные только движенья,Чтоб погребать постоянно все блага и радости жизни;Но родотворные, благоприятные росту движеньяТакже не могут бессменно служить поддержанию жизни.Так с равным счастием вечно ведется борьба сих начал двух;Испокон века повсюду такая борьба происходит.Здесь достается победа началам ликующим жизни,Там побеждает их смерть. Так мешается плач погребальныйС криком младенца, впервые увидевшим света сиянье.Не было ночи, ни дня, ни зари, вслед за ночью идущей,В кои нельзя было б слышать младенческих криков в смешеньиС плачем, обыденным спутником смерти и служб погребальных.Нужно еще одну истину в нашем ученьи отметитьИ постоянно держать у себя ее в памяти твердо.Между предметами всеми, которых природа известна,Не состоит ничего из частиц лишь единого рода.Нет ничего, что в себе не включало бы смеси зачатковРазных. Чем большим количеством свойств обладают предметы,Чем их способности шире, тем больше и телец первичныхВ них заключается разных по роду и внешнему виду.Прежде всего, много телец первичных земля заключает:Те, из которых, при помощи быстро текущих потоков,Вечно питается море, и те, что огонь порождают.(Так как во многих местах зажигается пламенем почва;Больше всего в извержении Этны свирепствует пламя.)В почве, затем, есть и то, что плоды и привольные рощиМожет на свет произвесть к услаждению рода людского;То, из чего она реку, и зелень, и тучные пастьбыМожет доставить животным, бродящим по горным тропинкам,А потому как великую матерь богов и как матерьВсяких животных и рода людей ее чтут повсеместно13.Греции древней поэты когда-то ее представлялиНа колеснице большой, парой львов приводимой в движенье,И говорили они, что богиня в воздушном пространствеДержится, так как не может земля опираться на землю.Диких зверей приобщили сюда в знак того, что потомствоДействием нежных забот материнских должно приручаться.И голова у нее украшалась стенною короной,Так как в наилучших местах на земле города основались.Образ божественной матери в этом наряде донынеВозится всюду по странам различным, внушая всем ужас.Также у разных народов она по обычаям древнимМатерью Идой зовется нередко, и толпы фригийцевС ней путешествуют, ибо в стране этой стали впервыеЗлаки расти на земном всем пространстве, как ходит преданье.И от жрецов, приуроченных к ней, наставленье исходит,Что, кто не чтит божества и к родителям неблагодарен,Тот, значит, сам быть не хочет достойным того, по их мненью,Чтоб от него на сем свете живое потомство родилось.Громко повсюду литавры звучат и пустые кимвалы,Дико и грозно гнусавые звуки рогов раздаются,Дух возбуждают размером напевы фригийские флейты.Пред истуканом оружье несут в знак жестокого гнева,Чтоб своеволье умов и нечестие сердца в народеСдерживать страхом великим и святостью властной богини.И, когда в шествии пышном богиню по городу возят,Распространяет беззвучно на смертных она свои блага.Путь устилают ее серебром драгоценным и медью,Щедрым, богатым даяньем, и розами, будто бы снегом,Всю осыпают ее, как и спутников, с нею идущих.Вооруженный отряд, что названье фригийских куретовНосит у греков, тут пляшет, себя ударяя цепями.Скачут куреты размерно, пьянея от пролитой крови,И на главе потрясают священные, страшные гребниВ память куретов из Дикты, которые, как повествуют,Детские вопли Юпитера встарь заглушали на Крите;Между тем вооруженные дети вокруг колыбелиЮного бога с размерностью медью о медь ударяли,Чтобы Сатурн не сожрал его, злобой великой объятый,И не нанес сердцу матери неисцелимых страданий.В память того провожают великую матерь с оружьем,Или как признак того, что богиня желает, чтоб людиВооруженьем и доблестью край свой родной защищалиИ для родителей были опорою и украшеньем.Великолепно подобрано это и очень красиво,Но тем не менее все же от истины очень далеко.Что до природы богов, то она в существе непременноРадости жизни бессмертной в покое наивысшем вкушает,Чуждая нашим делам и от нас удаленная сильно.Так как свободна она от опасностей всех и печали,Собственной силой мощна и от нас не зависит нисколько,То ни добром не пленяется вовсе, ни гнева не знает.Истинно: вечно земля лишена была всякого чувства,Но потому, что в ней действует множество разных зачатков,Многое разным путем она вечно на свет производит.Если же можно нам море Нептуном назвать, а ЦереройЗлаки земли, если Вакхово имя мы предпочитаемПроизнести, чем вино называть настоящим названьем,То согласимся мы, что признавать можно также и землюМатерью вечных богов, хотя этого нет в самом деле.Часто стада на одной луговине зеленой пасутся:Авторизация