Дебри

Служилые люди

Сословие «служилых» в истории Сибири

Бурное XVII столетие – время вооружённых людей на государевой службе: в городах были стрельцы, на границах – казаки, а в Сибири – служилые люди. Сословие сибирских служилых по численности занимало второе место после государственных крестьян и было самым пассионарным классом в России «бунташного» века. Перепись 1710 года насчитала в Тобольске 4 735 повёрстанных служилых людей, а по Сибири в целом – 40 667 человек.

Они были не регулярной армией, а скорее командами вооружённых разнорабочих на службе у власти. Служилые подчинялись воеводе и делали всё, что тот прикажет «в государевых интересах»: собирали подати, возили указы и грамоты, сопровождали ссыльных, усмиряли бунты, ловили разбойников, ездили за солью на Ямыш-озеро, доставляли хлеб и прочие товары, оберегали границу в дозорах, ходили в военные походы, строили церкви и казённые здания, дощаники и кочи, охраняли разные посольства, ловили рыбу, промышляли пушного зверя, возводили новые остроги и слободы. Например, тобольский воевода Годунов заставлял служилых людей «делать всякие плотнишные дела, церковные и хоромные и иные всякие зделья работать. Да их же заставил делать снасти варовые, судовые верёвки».

Воеводам было очень удобно иметь в подчинении такой «полуспецназ-полустройбат» и с его помощью решать не только военные проблемы, но и экономические. «Кормясь от дел», сибирские воеводы не различали, что в «службу», а что «в дружбу», и хозяйственных поручений для войска у них всегда имелось в избытке. Служилых людей для далёкой Сибири в основном набирали в Москве из казаков и стрельцов, и работа им была «не за обычай». Но за уклонение от трудов служилых наказывали батогами, кнутом, тюрьмой и вычетами из жалования. Воевода сам выбирал вид возмездия.

ГОРОД САЛЕХАРД СТОИТ ПРЯМО НА ЛИНИИ ПОЛЯРНОГО КРУГА. ОН БЫЛ ОСНОВАН НА БЕРЕГУ ОБИ В 1595 ГОДУ КАК ОБДОРСКИЙ ОСТРОГ. ЗДЕСЬ СЛУЖИЛИ СМЕННЫЕ КАЗАКИ- «ГОДОВАЛЬЩИКИ». ОБДОРСК КОНТРОЛИРОВАЛ ПУШНОЙ ТРАФИК ИЗ МАНГАЗЕИ И С ПРОСТОРОВ САМОЕДСКОЙ ТУНДРЫ ПОЛУОСТРОВА ЯМАЛ. ПОСТОЯННОЕ НАСЕЛЕНИЕ В ОБДОРСКЕ ПОЯВИЛОСЬ ТОЛЬКО В 1635 ГОДУ.

Служилые могли жаловаться на воевод в Сибирский приказ или даже самому царю. Самыми частыми были «ябеды» на «посылки вне очередь», когда за одной длиннющей командировкой куда-нибудь к чёрту на рога сразу следовала вторая такая же. А поощрением были «посылки» в Москву с документами или ясачной казной, потому что попутно в столице можно было закупить дефицитные товары, чтобы потом с выгодой продать их в Сибири.

Памятник основателям в Салехарде

Служилые люди получали от казны жалованье деньгами, хлебом, солью и овсом для лошадей. Впрочем, каждый четвёртый служилый предпочитал, чтобы вместо жалованья его наградили бы «землёй и травой». Пашня и покосы приносили гарантированный доход, а жалованье могли задержать или недодать. Бывало, что в отдалённых острогах казаки сидели без платы по нескольку лет. Служилые искали дополнительный заработок. В свободное время они возделывали поля, занимались промыслами, держали мельницы и кузницы, торговали. В середине XVII века в Тобольске служилые люди составляли половину от общего числа купцов, ремесленников и охотников.

Юильский острог в музее Академгородка

Служить считалось престижным занятием, потому что оно давало более высокий статус по сравнению с крестьянами и посадскими. Самые опытные могли получить звания стольников или «детей боярских». Служилые имели много разных «чинов»: воротники, пушкари, затинщики, стрельцы, казаки – «беломестные», конные или пешие. В службу брали ссыльных иностранцев («черкасов», «литвинов» и «немцев»), которые дали присягу русскому царю, а также иноверцев – татар и башкир.

Имелись две основные категории служилых. «По прибору» – наёмники, повёрстанные по мере надобности. «По отечеству» – дети, внуки и правнуки тех служилых, которые когда-то приехали из России и осели в Сибири, обзаведясь семьями. Каждый уездный воевода имел свой отряд служилых.

Внутри сообщества царили порядки казачьей вольницы. Служилые исполняли приказы воеводы, но подчинялись своему выборному командиру – атаману или полковнику. Важные решения принимались на общем «круге», любой отряд имел собственную частную казну – «коробью».

ЮИЛЬСКИЙ ОСТРОЖЕК БЫЛ ОСНОВАН ЕЩЁ В XVII ВЕКЕ. ОН СТОЯЛ В ТАЙГЕ БЛИЗ РЕКИ КАЗЫМ, ПРИТОКА ОБИ. В XVIII ВЕКЕ ОСТРОЖЕК ЗАБРОСИЛИ ЗА НЕНАДОБНОСТЬЮ. А В 1968 ГОДУ ОХОТНИКИ КАЗЫМА ПРИВЕЛИ УЧЁНЫХ К РАЗВАЛИНАМ БАШЕН И ЧАСТОКОЛОВ, КОТОРЫЕ УЖЕ ЗАРОСЛИ ДИКИМ ЛЕСОМ. ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ ЭТУ ПОТРЯСАЮЩУЮ НАХОДКУ ПЕРЕВЕЗЛИ В МУЗЕЙ ДЕРЕВЯННОГО ЗОДЧЕСТВА ВОЗЛЕ АКАДЕМГОРОДКА В НОВОСИБИРСКЕ И ВОССТАНОВИЛИ В ПЕРВОЗДАННОМ ВИДЕ.

Дважды власть пыталась модернизировать военное дело в Сибири. В 1659 году воевода князь Иван Хилков задумал завести «полки иноземного строя» – переделать служилых в рейтаров и солдат по европейскому образцу. Для обучения были наняты иностранные офицеры. Но у Хилкова ничего не вышло: иностранцев оказалось мало, денег на содержание полков в казне не хватило, а воевали рейтары плохо. Через десять лет воевода Годунов решил выстроить по южной границе Сибири Засечную черту и заселить её остроги служилыми, сняв их с казённого довольствия. Однако Годунов не успел завершить свой проект: его отозвали после жалоб на самоуправство.

В полицейском государстве, которое будет создавать царь Пётр, сибирским служилым людям места уже не найдётся. В 1701 году Пётр упразднит стрельцов, а в Сибири сократят число служилых и уменьшат их жалованье. В 1706 году служилых обяжут учиться «экзерциции» – боевым перестроениям, прикажут носить «немецкое платье» и ездить в сёдлах немецкого образца. Но то, что немцу хорошо, сибиряку – смерть. Красивый немецкий камзол не согреет в сорокаградусный мороз, а в изящное немецкое седло в тулупе не втиснешься. И служилые закидают Сибирский приказ челобитными, умоляя оставить всё, как было прежде. Князь Гагарин, глава Сибирского приказа, разрешит пока сохранить русские порядки. Но позже, в 1713 году, став губернатором, он проведёт реформу тобольского полка и покончит с вольностями служилого сословия. Вместо служилых в Сибири появится регулярная армия – солдатские и драгунские гарнизонные полки.

Двери Сибири

История Верхотурья

Московская Русь нуждалась в удобной дороге через Уральские горы в Сибирь. Маршрут Ермака был слишком тяжёлым и длинным. В 1595 году Борис Годунов призвал «охочих людей» отыскать новый путь, и вскоре такой путь нашёл посадский человек Артемий Бабинов из села Верх-Усолка. Рискуя жизнью, Бабинов выследил вогулов, которые ходили от городища Нёромкар на реке Туре через хребет в священную Чаньвинскую пещеру.

Страховидным идолам Чаньвы могли бы позавидовать лучшие боярские дочки столицы. Грубые истуканы были увешаны серебряными украшениями и наряжены в драгоценные сибирские меха. Много лет они дремали в сырой пещере, принимая подарки, и ожидали смерти, потому что в вещих снах видели, что тайная тропа к их святилищу однажды станет главной дорогой через Урал. И по ней в угоду своему ненасытному московскому богу русские повезут песцов и соболей уже не связками, а караванами в сотни телег.

В награду за дерзость Бабинов получил от государства собственный бизнес. Воевода велел ему обустроить новую дорогу и разрешил взять её в «концессию». Артемий Бабинов оказался отличным менеджером. Он собрал артель из сорока мужиков, и они всего за три года построили тракт длиною почти двести вёрст: от Соликамска до реки Туры прорубили просеку в тайге, поставили мосты через речки, засыпали ямы и проложили гати на болотах. И по Государеву Сибирскому тракту за Урал двинулись стрельцы и купцы.

Чаньвинская пещера

На месте языческого Нёромкара в 1598 году был поставлен русский город Верхотурье, куда перевели служилых людей из Лозьвинского острога. На Троицком мысу над Турой воевода Василий Головин построил крепость и Троицкую церковь. Под защитой крепости поселились ямщики с семьями – так образовалась Ямская слобода; ямщики работали на тракте за казённое жалованье. В Верхотурье учредили таможню и «великий гостиный двор», который стал центром торговли с инородцами и купцами с Востока.

На два десятилетия Верхотурье превратилось в главный город Зауралья. Через Верхотурье хлебом и всеми прочими припасами снабжались Тюмень, Тобольск, «златокипящая» заполярная Мангазея и другие сибирские города.

Дальнейший путь в Сибирь шёл по рекам: Тура – Тобол – Иртыш – Обь. Верхотурье было перевалочной базой и речным портом. Здесь воеводы и купцы, охая, подсчитывали синяки, заработанные на ухабах Бабиновской дороги, и перегружали грузы с тряских телег на дощаники и кочи. Сотни судов для речных караванов, уплывающих в тревожные глубины Сибири, строили неподалёку от Верхотурья в деревне Меркушино, где располагалась главная верфь – «плотбище». Согласно указу, суда делали «совсем наготово, чтоб в Тоболску к тем судам никакие поделки и прибавки не было».

БОЛЬШАЯ ПЕЩЕРА В СКЛОНЕ ГОРЫ НАД РЕЧКОЙ ЧАНЬВОЙ ИСПОЛЬЗОВАЛАСЬ КАК СВЯТИЛИЩЕ НЕ МЕНЬШЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ. ВО ВРЕМЕНА ЕРМАКА ЗДЕСЬ СТОЯЛИ ИДОЛЫ ВОГУЛОВ – НАРОДА МАНСИ. ПОСЛЕ ТОГО КАК ЗЕМЛЕПРОХОДЕЦ АРТЕМИЙ БАБИНОВ РАСКРЫЛ ТАЙНУ ПЕЩЕРЫ, СВЯТИЛИЩЕ ЗАБРОСИЛИ. ПОСЛЕДНИХ ИДОЛОВ ДРЕВНЕЙ ЧАНЬВЫ ПОРУБИЛ И СЖЁГ СВЯЩЕННИК ИЗ СЕЛА ВЕРХ-БОРОВОЕ.

В 1699 году Пётр приказал перевести основные постройки Верхотурья в камень. Словно по государеву повелению, в городе вскоре забушевал пожар; огонь смёл старый деревянный острог, расчистив место под новый кремль, иметь который столице Зауралья полагалось по статусу. На Троицком мысу заложили игрушечную крепость с башенками и низкими стенами, на которых в ряд важно топорщились зубцы «ласточкин хвост». Но вскоре Пётр запретил в державе каменное строительство, и «кремль» остался «внедоделке».

Верхотурье

Богатому Верхотурью было за что благодарить бога; свою десятину город исправно платил новыми часовнями и церквями. В 1703 году митрополит Филофей благословил возведение Троицкого собора. За шесть лет над городом поднялся пятиглавый храм с тонкой шатровой колокольней, весь в фигурном узорочье радостного стиля «сибирское барокко».

Но Бабиновская дорога постепенно теряла своё значение. В 1703 году зодчий Семён Ремезов и корабелы из Меркушино построили пристань Утку, и на реке Чусовой начнёт неудержимо набирать силу новый транспортный поток «железных караванов». В 1721 году казанским татарам и уфимским башкирам будет разрешено ездить на Ирбитскую ярмарку через Уктусский завод, а не через Верхотурье. В 1753 году в России вообще упразднят все внутренние таможни, и понятие «государева дорога» исчезнет. Движение грузов за Урал переориентируется на новый Сибирский тракт Казань – Кунгур – Екатеринбург – Тобольск. Верхотурье окажется в стороне от основной магистрали. У города останется лишь один ресурс для жизни – культ праведного Симеона. К середине XVIII века Симеон Верхотурский станет самым почитаемым святым горнозаводского Урала, и десятки тысяч паломников возродят экономику города.

ВЕРХОТУРСКИЙ ОСТРОГ ОСНОВАН НА МЕСТЕ ВОГУЛЬСКОГО ГОРОДИЩА НЁРОМКАР. СИБИРСКИЙ ТРАКТ И КУЛЬТ СВЯТОГО СИМЕОНА ПРЕВРАТИЛИ ВЕРХОТУРЬЕ В СКАЗОЧНЫЙ ГОРОДОК С ЦЕРКВЯМИ И КОЛОКОЛЬНЯМИ. В СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ ВЕРХОТУРЬЕ, ОКРУЖЁННОЕ ЗОНАМИ ГУЛАГА, ПРИШЛО В ЗАПУСТЕНЬЕ. СЕЙЧАС ВЛАСТИ СВЕРДЛОВСКОЙ ОБЛАСТИ ПЫТАЮТСЯ ВОЗРОДИТЬ ЕГО И ПРЕВРАТИТЬ В «ДУХОВНУЮ СТОЛИЦУ» УРАЛА.

История распорядится так, что Верхотурью за ненадобностью придётся снять с петель кованые ворота главной государевой таможни, но царские врата верхотурских церквей переживут торговлю и останутся стоять на века.

Соболиный ливень

Пушной промысел в Сибири

До середины XVIII столетия в России не было открыто ни одного своего золотого месторождения, а без драгметалла финансовая система государства существовать не может. Всё русское золото было покупное, иностранное. Приходилось получать его в обмен на какие-то товары или продукты.

Самым востребованным в Европе русским товаром оказалась пушнина, «мягкая рухлядь». До завоевания Сибири русские добывали пушного зверя на севере – на Сухоне, Двине, Пинеге, Вычегде, Мезени, Печоре, Каме. Для Руси меха были «тем золотом, что не блестит». До середины XVIII века пушнина служила главной статьёй русского экспорта.

Но Сибирь была куда богаче «мягкой рухлядью», чем Русский Север. Однако первыми это поняли азиаты, а вовсе не русские. По преданию, сама Зубайда, жена халифа Гаруна аль-Рашида, ввела обычай носить шубы, подбитые соболями из Сибири – «Страны Мраков». И первыми в Сибирь проникли не московиты, а бухарцы. В самом конце XIV века мусульманские проповедники и войско некого хана Шейбана явились на Иртыш к сибирским татарам. В тайгу пришёл ислам. А вслед за воинами и шейхами потянулись и купцы. Они наладили регулярные поставки сибирских мехов в Бухару. Чтобы превратить Сибирь в колонию, бухарский хан Абдаллах II направил в «Страну Мраков» хана Кучума с «ограниченным контингентом». В 1563 году Кучум сверг сибирского хана Едигера и подчинил Сибирское ханство себе, то есть Бухаре. Поток пушнины хлынул в Среднюю Азию.

Поход Ермака был не просто завоеванием территории, а борьбой за стратегический ресурс. В 1582 году атаман Ермак разгромил хана Кучума, и вскоре сибирский пушной трафик был решительно перенаправлен с юга на запад: вместо Средней Азии – на Русь. На Иртыше Москва победила Бухару, и Россия обрела источник валюты, который казался тогда бездонным. Даже просвещённые европейцы поверили в сказку, будто над Сибирью ходят удивительные тучи, из которых на землю потоком валятся пушные звери.

В диких дебрях тайги русская власть принялась наводить свои порядки. Добычей «мягкой рухляди» в стране соболиных ливней занимались русские промысловики-добровольцы и местные инородцы. Столицей промысла стал город Мангазея, построенный на месте тайных поморских факторий.

Пушнина приносила фантастические прибыли, поэтому государство установило строгий порядок добычи. Его жёстко контролировали воеводы. Уже в начале XVII века на всех дорогах из Сибири в Россию и в центрах промысла были учреждены заставы для сбора налогов с промысловиков. Появились караулы на реках Киртась, Собь, Казым и Куноват, таможни в Верхотурье, Тюмени, Тобольске, Сургуте, Берёзове и Обдорске. Однако народ в Сибири был отчаянный, ведь в эту глушь приходили как раз те, кому в державе оказалось тесно. Фронтир жил по принципу «закон – тайга»: нахрап, браконьерство, воровство, контрабанда, а то и смертоубийство.

Бабр – символ Иркутска

У охотников сложилась особая суровая культура промысла, появились своя этика, свои приметы и поверья. Например, считалось, что бобры бывают двух видов: «бояре» и «холопы». На охоте брать надо только «бояр», потому что они толстые и с пышными шкурами, а «холопы» – тощие и потрёпанные. Была своя промысловая терминология, непонятная чужакам: какие-то «пупки», «подчеревеси», «гагче ярцы», «недокуни» и «недопёски». Волчий хвост назывался «полено», лисий – «труба», медвежий хвостик – «пых».

БАБР – ИСЧЕЗНУВШЕЕ НЫНЕ ЖИВОТНОЕ, ВИДИМО, ПРЕДСТАВИТЕЛЬ РОДА КОШАЧЬИХ, КРУПНЫЙ СТЕПНОЙ БАРС. АКАДЕМИК РЫЧКОВ В СЕРЕДИНЕ XVIII ВЕКА ОПИСЫВАЛ БАБРА КАК «ОТРОДИЕ ТИГРА». ЛЮДИ ПОЛНОСТЬЮ ИСТРЕБИЛИ БАБРОВ К НАЧАЛУ XIX ВЕКА.

Промысел являлся главной статьёй получения пушнины. Второй статьёй был ясак – пушной налог с инородцев. Ясак назначали всем мужчинам от 14 до 60 лет. Учтённым и взятым под присмотр охотникам ясак назначали «окладной» – фиксированный. Размеры его зависели от местных условий. У кочевых инородцев, которых власти не могли контролировать, ясак считался «неокладным» – брали, сколько дадут. Кроме того, существовали «поминки» – дань государю, воеводам, дьякам, сборщикам, переписчикам и вообще всем, кто выступал от лица власти. Поначалу «поминки» были делом добровольным, а потом превратились в обязательный второй «оклад».

Третьей по значимости статьёй получения пушнины стала скупка мехов у инородцев. На эти торговые операции с XVII века была установлена государственная монополия. За её нарушение жулика били кнутом, сажали в тюрьму на пять-шесть недель и отбирали у него всё имущество. Купцы могли покупать пушнину у инородцев лишь в установленные дни в специальных местах: на официальных ярмарках под присмотром приказчиков.

Конъюнктура пушнины была вопросом сложным и тонким: следовало учитывать динамику поголовья зверя и вообще экономический баланс территории. Например, расчёты были такими: пуд табака = 10 красных лисиц = 5 бобров = 44 моржовых бивня. Или: 2 белки = фунт соли; 6 белок = горностай; 8 белок = пуд муки; 25 белок = соболь. Или: волк = полторы лисицы = 7 оленей = 70 белок = 175 зайцев. Или: чёрно-бурая лиса = полторы бурых = 3 седых = 3 красно-бурых = 15 соболей = 20 выдр = 24 росомахи = 150 песцов = 450 горностаев. Главными мехами Сибири считались соболь, горностай, куница, чернобурка, бобр и рысь. А в середине XVIII века, когда пушные богатства начали истощаться, в цену вошли песец и белка.

Добыча пушнины и торговля пушниной постепенно разделились. Зверя били промысловики, которые жили при острогах и охотились в своих угодьях с зимовьями, а шкурки у промысловиков скупали купцы, которые с охраной объезжали остроги, держали при ярмарках подворья и снаряжали караваны по Государеву тракту. Торговые обороты росли стремительно, и довольно быстро сформировался общесибирский рынок.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.