Маринка

 ***

Утро 1 сентября было прохладным и ветреным. Небо собирало тучки, готовые пролиться дождем. Людмила была под стать погоде: хмурая, недовольная. Еще бы! Воскресенье, выходной, она привыкла поваляться в кровати, раньше 12 не поднималась.

Зато Маринка щебетала, как птичка. Сегодня она все делала хорошо и быстро: умылась, заплела косы, даже сбегала на кухню и помыла посуду, которая осталась с вечера неубранной. Она хотела заслужить похвалу матери, но та не замечала ее стараний. Наконец сборы закончились, и Маринка с матерью отправилась на линейку в школу. Николай в суете не участвовал и крепко спал в свой законный выходной.

У школы было пестро – весело: бантики, шарики, цветы. У Маринки букета не было, Людмила не стала тратить деньги, подумала: все равно в одну кучу, поди, разберись, чей там букет. А Маринка приуныла и растерялась в шумной толпе.

– Марина, держись за меня, нам нужно найти 1 «Б» класс.

Людмила пробивалась вперед, Маринка хвостиком следовала за ней.

– А где мне найти 1 «Б»?

– Первые классы у самого крыльца, туда идите.

– Понятно.

Наконец Людмила увидела на асфальте заветные цифры и подошла к учительнице.

– Здравствуйте, вы 1 «Б»? Мы Заломовы. Марина Заломова.

– Очень хорошо. Меня зовут Юлия Петровна. А вас?

– Я же сказала, Марина Заломова.

– Это девочка. А вы?

– Людмила Алексеевна.

– Очень приятно. Вы, Людмила Алексеевна, на собрании не были, там мамы из родительского комитета поговорить с вами хотят. Вы никуда не спешите? Ребенка ждать будете?

– Я спешу, на работу нужно, – Людмила смекнула, что речь пойдет о денежных сборах.

– А кто Марину встретит?

– Никто, она сама дойдет, мы тут рядом живем.

– Понятно.

– Ну, до свидания.

И Людмила стремительно зашагала прочь от новых проблем, назойливо влезающих в ее жизнь.

А Маринка осталась одна. Юлия Петровна быстро потеряла к ней интерес, а дети ее не замечали. Так и стояла она одинокая, растерянная, словно прибитая шумом чужих разговоров и голосов. Наконец все построились и линейка началась. Маринка стояла как в тумане, ничего не слыша и не замечая. Когда всех повели в класс, она оказалась в конце строя, и на нее не хватило пары. В кабинете она тоже села одна за последнюю парту. Это оказалась единственная парта, где не было цветов. Учительница рассказывала про школу, про учение – это было интересно. А потом она сказала:

– Дети, достаньте альбомы и фломастеры. Будете рисовать.

У Маринки не было ни альбома, ни фломастеров. Ей нечего было достать.

Подошла Юлия Петровна.

– А карандаши у тебя есть?

– Да, – тихо ответила Маринка и достала наборчик из шести цветных карандашей.

– Понятно. Рисуй карандашами вот на этом листе.

– Дети, обратилась Юлия Петровна к классу, – рисуйте, кто что хочет. За рисунки вы получите пятерки. Это будут ваши первые оценки.

Маринка вспомнила бабушкину сказку и нарисовала заколдованную птичку-соловушку. Птичка получилась маленькая, а корона на голове огромная. Птичка черненькая, а корона желтая. Учительница посмотрела на рисунок и ничего не сказала.

– Дети, – сказала она классу,– принесите завтра свою любимую игрушку. Это ваше задание на завтра. Поняли?

– Да! – раздался радостный хор детских голосов.

На следующий день кабинет 1 «Б» напоминал магазин игрушек. Чего только ни принесли дети! Фарфоровые куклы в роскошных нарядах, говорящие пупсы, пожарные машины с сиренами. А один мальчик принес целую железную дорогу и сосредоточенно собирал ее у доски под восхищенные взгляды одноклассников. На уроке дети рассказывали о своих игрушках и разрешали поиграть с ними тем, кто хочет. Подошла Маринкина очередь.

– Марина, а у тебя есть любимая игрушка? Покажи нам ее.

– Это кукла Мила. Я ее очень люблю, она всегда со мной. Мы даже спим вместе.

И Маринка достала свою Милу – старенькую куклу, изрядно потрепанную временем.

– Понятно, – сказала учительница. – Дети, кто хочет поиграть в эту игрушку?

Желающих не нашлось. Зато выстроилась очередь на железную дорогу. Маринка тоже очень хотела запустить поезд и подошла к доске.

– А тебе не дам, – строго сказал мальчик-хозяин. – У тебя руки грязные.

– А еще от нее воняет, – поддержала его девочка.

– Вонючка, вонючка, – подхватили другие.

Юлия Петровна вмешалась:

– Дети, так нельзя. Все, игры закончились, садитесь на свои места.

Маринка понуро брела к своей парте. Ей было очень обидно, ведь ничего плохого она не делала, а играть с ней никто не хочет.

 ***

Маринка приходила домой после уроков, забивалась под стол и плакала, сжав в маленьких ручонках любимую Милу. Она плакала горько-тяжело, от бессилия и безысходности. Пожаловаться было некому – никто не пожалеет. И так обидно ей становилось! Она чувствовала себя нелюбимой, никому не нужной, для всех чужой. Она нуждалась в ласке матери, но не находила ее; ей хотелось дружить с детьми, но те гнали ее. Она всей душой тянулась к людям, старалась угодить им, но в ответ получала лишь пинки и затрещины. Маленький, загнанный в угол детеныш, она плакала, сидя под столом общежитской комнаты, пока никто не видит.

Как-то раз Николай, вернувшись с работы раньше обычного, трезвым, застал Маринку под столом, всю заплаканную. Николай воспринял новость о Людмилиной дочери как неизбежное зло, но смирился, поняв всю выгоду от их брака. Он был обычным парнем-работягой: зашибал копеечку, халтурил, когда предлагали, а вечерами и в выходные оттягивался с рюмочкой у телевизора. Появление Маринки мало изменило его жизнь: в воспитание он не лез и малышку старался не замечать. Но он был незлым человеком, а горе Маринки было так очевидно, что Николай вытянул девочку из-под стола и выпытал у нее все горькие обиды на школу.

– Знаешь, Маринка, ты себя в обиду не давай,– советовал он девочке. – Обзывает тебя кто – а ты его толкни, тебя толкают – ты ударь, в следующий раз подумают: стоит ли тебя задевать. И никогда не плачь! Плачут неудачники и слабаки, а ты не такая!

Неожиданное сочувствие Николая тронуло девочку. Она ощутила его поддержку и приняла советы. В классе она больше не старалась ни с кем подружиться, сидела одна за последней партой и старалась помалкивать, чтобы быть незаметной. С учебой тоже не складывалось. Читать и считать, как другие дети, она не умела, а крючки – палочки в прописях получались криво – косо. Домашнее задание она выполняла впопыхах, чтобы не занимать долго стол, за которым проводили вечера мама с Николаем. Единственный предмет, где Маринка не пряталась, была физкультура. Подвижная, гибкая, она безо всяких стараний всех обгоняла и перепрыгивала, демонстрируя результаты, которые удивляли даже учителя, Юрия Федоровича. Но именно на физкультуре случилась неприятная история.

– Играем в пионербол, две команды: девочки против мальчиков. Капитаны – Марина и Дима. Набирайте игроков,– скомандовал Юрий Федорович.

– А почему Марина – капитан?– не согласилась отличница Настя, которая привыкла быть первой во всем.

– Потому что она самая спортивная среди вас и играет лучше тебя, – отрезал Юрий Федорович, который не допускал никаких споров с учениками.

Настя зло поджала губы. Слова учителя задели ее. Она привыкла получать то, что хотела, всегда. И быть лучшей во всем. В учебе ей равных не было: она бегло читала, красиво писала, Юлия Петровна каждый раз хвалила ее и выдавала звездочки за работы. Звездочек у нее накопилось больше всех. И вдруг эта Маринка – вонючка играет лучше нее! Такое не прощают!

Игра началась. Играли весело, Юрий Федорович подсказывал, шутил, дети смеялись. Только Насте было не до смеха. И, когда мяч оказался у нее в руках, она собрала все силенки и запустила им прямо Маринке в лицо. Удар был сильный и неожиданный, Маринка упала, закрывшись руками. Раздался свисток.

– Я нечаянно, нечаянно, так получилось,– затараторила Настя.

Маринка вскочила на ноги, бросилась к ней, повалила на пол и начала мутузить.

– Помогите! Она набросилась на меня, – рыдала Настя, – она сошла с ума!

А Маринка в довершение начатого еще и расцарапала ей руку. Тут подоспел Юрий Федорович.

– Левская, Заломова, разойдитесь!

Маринка отошла в сторону, а к Насте сбежались девочки с утешениями. Урок окончился.

 ***

 Конечно, Юлия Петровна обо всем узнала и начала разговор так:

– Марина, объясни нам, пожалуйста, почему ты напала на Настю?

– Она первая начала, – ответила Маринка.

– Не ври, у меня мяч сорвался с руки, я же не специально в тебя кинула, – рыдала Настя.

– Специально, – стояла на своем Маринка, – все видели.

– Дети, что вы видели? – задала вопрос Юлия Петровна.

Встала Соня Малова:

– Мы играли в пионербол, Настя случайно попала в Заломову, и та набросилась на Настю, била ее и царапала.

– Вот, смотрите, у меня следы остались, – показывала свои руки Настя, не переставая рыдать. – Видите?

– Марина, ты должна извиниться, – проговорила Юлия Петровна.

Маринка молчала. Все было неправильно, несправедливо, и она ни за что не будет извиняться.

– Марина, проси прощения у Насти, слышишь меня? – проговорила Юлия Петровна.

– Не буду, она первая начала.

– Тогда я вызываю твою маму в школу.

Маринка молчала.

 ***

– Людмила Алексеевна, я вас пригласила, потому что поведение вашего ребенка оставляет желать лучшего,– Юлия Петровна начала издалека.

Людмила угрюмо смотрела на учительницу. Сама она всегда была троечницей, школу не любила, учителей презирала, искренне считая их неудачниками, застрявшими в детстве. То, что она пришла сюда, выслушивала какие-то обвинения и наставления, вызывало раздражение и внутреннюю агрессию. Она решила все выслушать, а потом ответить.

– Что же не так с моим ребенком?

Юлия Петровна начала перечислять:

– Начну с учебы. Оценок мы, конечно, еще не ставим. А если бы ставили, в тетрадях у Марины красовались бы двойки и тройки. Тетради грязные, работы небрежные, как будто не девочка пишет, а мальчишка-хулиган. Она и внешне выглядит очень неопрятно. Обратите на это внимание. И потом… От нее очень пахнет. Вы дома, наверное, курите, и этот запах впитался в одежду девочки. Другие дети ее сторонятся, она сердится, вот конфликты и происходят. В последний раз случай просто вопиющий. На уроке физкультуры она набросилась на девочку, исцарапала ее, побила, извиняться не хочет. Что делать будем?

– Вы меня спрашиваете? – Людмила прищурилась на учительницу.

– Конечно, вы же мама ее.

– Так вот что я вам скажу. Дома Марина – тихая, спокойная девочка, любимица всех соседей. Я привела ее в школу, чтобы вы научили чему-нибудь. Вот и учите. Как вы учите, так она и пишет. Это к вам вопрос: почему она пишет плохо? Дальше. Мы живем небогато, и у меня нет возможности покупать ей наряды разные. И если дети ее дразнят, так почему же вы их не останавливаете, а поощряете? Вот и получается, что кругом ваша вина. Плохо работаете, вот что я вам скажу, – Людмила почувствовала себя победителем и надменно посмотрела на учителя.

Юлия Петровна растерялась. И не нашла слов, чтобы возразить.

– Если вы все сказали, я пошла. До свидания.

Людмила вышла из кабинета, громко хлопнув дверью напоследок.

Дома она накинулась на Маринку, отругала ее за тетради, за грязь, за неряшливую одежду. Орала так, что соседи стали заглядывать в дверь. Маринка плакала, а Людмила все больше распалялась. Успокоил Николай, принесший пива с рыбкой. Люда тут же забыла про Маринку, собрала на стол и спустя час уже блаженно курила, потягивая пивко и забыв неприятный визит в школу. А Маринкина школьная жизнь сделалась невыносимой. Каждый день был сущим мучением, и она зачеркивала цифры на календарике, приближая тем самым лето и поездку к бабушке Дусе.

 Глава 4. Лето

В школу Людмилу больше не вызывали, Юлии Петровне было достаточно одного раза, чтобы понять, что за птица Маринкина мать, но для себя она твердо решила: яблочко от яблоньки далеко не падает. Она записала Маринку в разряд «трудных», проинформировала от этом всех учителей, подключила школьного психолога. Психолог должен был помочь ребенку адаптироваться к школе. На этих встречах Маринка молчала, рисовала какие-то рисунки и фигурки, и рассказывать о себе никому не собиралась. Она по-прежнему ни с кем не дружила, исподлобья наблюдала за одноклассниками. Те оставили девочку в покое, говоря, что она «психическая», может покусать и поцарапать. Так, день за днем, проходил школьный год, и, наконец, наступили летние каникулы. Дождалась! Маринку отвезли в деревню к бабушке.

Бабушка Дуся помаленьку оправилась от перелома, так круто изменившему Маринкину жизнь, и ждала внучку с нетерпением. А Маринка, увидев знакомый забор, больше не могла сдерживаться, побежала, открыла калитку, пролетела по дорожке к дому и оказалась в бабушкиных объятьях. Слезы текли по щекам, она уткнулась в бабушкин передник и повторяла:

– Бабулечка, миленькая моя, как я люблю тебя, моя бабулечка.

А бабушка Дуся не могла оторваться от своего солнышка. Сердце говорило ей, что плохо Маринке в городе, но умом понимала: сил не хватит еще одну поднять. Вот и оставалось ей жалеть свою внучку да на лето в гости ждать. Так и застыли они на дорожке, не в силах оторваться друг от друга.

– Ладно вам обниматься, успеете еще,– напомнила о себе Людмила, – бабушка, я вещи Маринкины в спальню отнесу. Да и поеду, мне некогда засиживаться.

– Ой, Люсенька, может, пообедаешь? Я котлет накрутила,– засуетилась Дуся.

– Нет, бабушка, мне некогда. Опоздаю на автобус – Коля рассердится. Все, пока. В конце августа заберу. Марина, веди себя хорошо.

С этими словами Людмила закрыла калитку. А Маринка опять бросилась на шею бабушке.

– Бабуля, я все лето с тобой проведу, любимая моя бабулечка!

 ***

Утро началось с солнышка. Оно заглядывало в окно и будило Маринку: «Вставай, соня, лето на дворе, такой денек проспишь». А потом был запах бабушкиных блинчиков, и Маринка вспомнила: она у бабушки в деревне, школы больше нет. Она вскочила с кровати, пошлепала босиком на кухню.

– Бабуля, доброе утро!

– Доброе утро, моя красавица! Выспалась?

– Очень выспалась!

– Иди, умойся, и завтракать.

Все было неспешно-медленно, и оттого – прекрасно. Посуду – помыла, грядки – прополола, курам – насыпала.

– Бабуля, что тебе еще помочь?

Маринке хотелось стать незаменимой помощницей, чтобы остаться у бабушки навсегда.

– Да уже все переделали, отдыхай, играй, вон Васька в саду носится, навести его.

И Маринка мчалась в сад к Ваське, устраивалась там, среди яблонь и рассказывала коту свои сказки про заколдованную принцессу, которую все обижали, а они была самой хорошей и доброй на свете.

После обеда баба Дуся сказала:

– Баба Клава к нам чаевничать зайдет. К ней внучка приехала, Аришкой зову. Она тебя всего на годик старше, подружками станете.

Маринка пригорюнилась. Никаких подружек она не хотела. Школьные воспоминания больно саднили душу. Она заранее ждала обиды и готовилась защищаться. Когда гости пришли, баба Дуся поразилась переменам в Маринке. Та надулась, забилась в угол и глаз на людей не поднимала. Соседка Клавдия Ивановна пришла с угощением:

– Варенье клубничное к чаю и конфеты для девочек. Ну, где там Маринка? Ты же меня помнишь? – обратилась она к девочке. Маринка молчала.

– А вот моя внучка, Арина. Познакомьтесь, девочки.

Рослая сероглазая девочка приветливо смотрела на Маринку, но та не реагировала. Баба Дуся вмешалась:

– Маринка, ну-ка, вылезай из угла, что ты там надулась, как мышь на крупу? Чай поспел, все за стол.