Неслучайности

– Молодец какая. А в свободное от учебы время трешься возле ночных клубов и следишь за парочками?

– Я… не следила!

– Я бы поверил, если б ты так сейчас не кричала, – и тут же добавил точно тем же тоном. – Да шучу я.

И стукнул пальцем в донышко рюмки, напоминая, что Яна составляет ему компанию не совсем качественно. Она сделала глоток и сморщилась от крепости, но Вадим тут же подлил еще – ей, а потом себе. Он не собирался настаивать на том, чтобы Яна непременно пила много, ему было достаточно обозначения, что она тут присутствует в качестве собутыльника.

– Вадим, а ты чем занимаешься?

Он потер указательным пальцем висок и ответил только:

– О работе говорить не будем. Вообще. Я не могу думать о ней бесконечно.

Нет, кажется, он совсем не рисуется. Потому-то он такой и разный днем и вечером – собранный, как робот, и расслабленный, как обычный парень, желающий только отдохнуть. В принципе, Яна и по отцу знала, как могут изматывать дела, ведь тот занимал примерно такую же должность. Но отец, в отличие от Вадима, полностью переключаться не умел.

– Тогда о чем нам говорить? – Яна вернулась к собеседнику. – Ты не ответил про ту женщину – у вас что-то серьезное или так, клубное знакомство?

– Серьезное клубное знакомство, – ответил он уверенно, но улыбался теперь шире.

– Что это значит?

– Значит, что собираюсь знакомиться с нею дальше и глубже. А что тебя конкретно смущает?

Яну смущало в этой фразе буквально все. Интересно, а Светлана сказала ему, что замужем? Дала ли какой-то повод ему надеяться на продолжение? А может, это далеко не первый парень, который знакомится с женой отца… дальше и глубже? Ей хотелось спросить еще, но, понимая, что не раскрыв свои мотивы, этого сделать невозможно, Яна решила не затягивать искусственно эту тему:

– Да просто спросила. Может быть, ты мне понравился?

– Тогда поехали отсюда, – немедленно среагировал он.

Яна растерялась:

– Что?! Ты же сказал…

– Все в силе, – он перебил ее тем же равнодушным голосом. – Я просто устал от шума. Можем посидеть где-нибудь еще или поехать ко мне. Но за эти полчаса ты не сильно повзрослела, и к проблемам я отношусь по-прежнему, так что можешь не надеяться на продолжение.

– И я должна тебе верить? – Яна подумала, что насильник или маньяк на его месте сказал бы то же самое.

– Не должна, – слишком легко согласился Вадим. – Тогда пойдем, я отвезу тебя домой.

В принципе, Яна уже выяснила все, что он мог рассказать, а большего из этого человека вытрясти все равно не удастся. И мнение о нем у нее теперь сложилось – Эль Дьябло какой-то: хладнокровный и самоуверенный любитель женщин без проблем. Осталось только понадеяться, что Светлана к этой категории себя не относит. Поэтому Яна встала, принимая такое окончание вечера, Вадим легко поднялся следом и протянул ей плащ.

– На такси? – Яна понимала, что им проще сесть в одну машину, но в присутствии постороннего она вряд ли может опасаться непредвиденностей.

– Зачем? Я вызвал водителя. Он должен был уже приехать.

На улице действительно ожидал автомобиль, из которого вышел парень в деловом костюме. Яна пропустила момент, когда Вадим успел с ним созвониться. Хотя тот, возможно, там стоял уже давно, или в его обязанности входит ежепятничное ночное бдение с целью транспортировки бесценного шефа по первому требованию.

– Вадим Александрович, добрый вечер. Домой?

– Сначала мою знакомую завезем, а потом домой, – Вадим подхватил ее за локоть и направил к машине.

В этой ситуации было бы уже глупо теряться. Перед Яной открыли переднюю дверь, и она, недолго думая, юркнула в салон. Сам Вадим притормозил возле водителя, и она не успела сообразить, что происходит. Опомнилась, только когда за руль уселся Вадим, и тут же щелкнули замки на дверях. Яна же проводила взглядом деловой костюм, который резво направился к стоянке такси, но попыталась не выглядеть испуганной:

– Пьяным за руль? И какой пример ты подаешь детям?

Он усмехнулся и повернул ключ зажигания.

– Эй! – тут уже паника захлестнула. – Ты что творишь? Куда мы едем?!

Ответил он все так же спокойно, как и раньше:

– В полицию, конечно.

– В по… – Яна осеклась, но быстро сложила в уме два и два. Ну хоть насиловать ее точно не собираются. Какой срок грозит за воровство? Теперь она уже не могла скрыть волнения. – Вадим, в какую полицию? Зачем?

Очевидно, что спорить с ней он и не собирался, поэтому сразу перешел к делу:

– Можем и не ехать. Но при условии, что ты все объяснишь и вернешь бумажник.

В его кармане трещал телефон, но он не обращал на звонок внимания. Украденного бумажника у Яны с собой не было, объясниться было сложно, но этот выход звучал лучше, чем уголовное дело. То-то папа бы обрадовался, вернувшись из командировки! И строить из себя невиновную было поздно – Вадим совершенно точно знал, что это она. Потому-то и подошел сегодня. Самое элементарное объяснение сегодняшней неслучайности.

– Вадим… – ее голос слегка дрожал. – Я верну. Но кошелек дома. Мы можем заехать, я тебе вынесу. Честно!

– Вместе зайдем.

Конечно, он не был обязан ей доверять, но станет вдвойне сложнее, если там он столкнется со Светланой.

– Или я могу тебе его в офис принести!

Вадим только усмехнулся. Телефон в его кармане умолкал буквально на секунду, но потом снова принимался трещать. Яна не выдержала:

– Да ответь ты уже! Все равно же я никуда не денусь… сволочь…

Он вытянул мобильник и глянул на дисплей. Присвистнул, вероятно, увидев, сколько там пропущенных, ведь в ночном клубе звонков расслышать было невозможно. Вставил наушник в ухо:

– Что, Кир? Я занят сейчас… Что? – его голос вдруг сильно изменился. – Допустим. А я-то тут при чем?.. – долгая пауза. – Нет, я не приеду. Пока.

И Яна видела, как он начинает волноваться – все сильнее и сильнее. Она боялась подать голос, но Вадим и сам, очевидно, заметил свое состояние и свернул к обочине. Его руки на руле мелко дрожали. С Эль Дьябло явно происходило что-то странное.

– Что случилось? – Яна не могла об этом не спросить, понимая, что застала его в состоянии, которое не так-то уж часто случается.

Он молчал долго, смотрел вперед, пытаясь собраться, но взгляд его так и не стал прежним.

– У меня сын родился.

***

В общем-то, этого стоило ждать, учитывая сроки, но Вадим не предполагал, что это выбьет его из колеи так заметно. Он не собирался заводить детей – ни сейчас, ни когда-нибудь в будущем. Зато Татьяна собиралась, но это было ее право. И по их договоренности выходило, что Вадиму теперь придется очень тратиться на незапланированного наследника, зато самого его привлекать к этому событию никак не будут. Тогда почему ему звонят все подряд? И даже лучший друг, Кир, кричал так, словно произошло нечто феерическое:

– Эй, папаша! Ты почему трубку не берешь?!

Татьяна находилась в лучшей клинике, которую сам же Вадим и оплатил. С этой женщиной он не виделся уже несколько месяцев – общались по телефону. Татьяна говорила, какая сумма нужна – Вадим переводил деньги. В том-то и заключался договор! Если уж сам он допустил такую ошибку, которая могла стоить его репутации, то теперь был обязан раскошелиться. Но на том он свое участие в этом процессе и считал выполненным. Так почему же все его друзья собрались в клинике, да еще и названивают ему, будто он просто обязан теперь рвануть навстречу счастливому отцовству?

Голова разболелась еще сильнее, чем обычно. Когда Вадим протянул руку к бардачку, Яна инстинктивно вжалась в кресло, но выдохнула, поняв, что ему до нее и дела нет. Вадим среди пачек презервативов и прочего хлама откопал таблетки и фляжку. Закинул в рот сразу две, запил водкой и поморщился. Потом щедро отхлебнул еще – это пойло с трудом проникало внутрь и даже, кажется, по дороге пыталось шипеть. Видимо, Яна его прием медикаментов посчитала чем-то вопиющим:

– С ума сошел? Ты что делаешь?!

Вадим вздохнул и ответил совершенно спокойно, даже тихо:

– Психую. Ладно, выметайся. Черт с ним, с бумажником.

Замок щелкнул, но Яна почему-то не кинулась наружу. Вадим предполагал, что уже выглядит уравновешенным, как всегда, но ей этого как будто было недостаточно.

– Так! – вдруг заявила она. – Давай, давай, поедем туда!

– Зачем? – не понял он.

– Не знаю! Покричим под окнами, помашем… И сам увидишь – все встанет на свои места. А то ты какой-то… словно потерялся.

Он устало качал головой:

– Как там тебя? Ты неправильно поняла. Сын родился не у меня, а от меня – это разные вещи.

– Ясно… – задумчиво ответила Яна. – И все равно поедем и помашем. Когда еще тебе придется махать по такому поводу?

– Надеюсь, никогда, – но Вадим повернул ключ. В конце концов, Кир сказал примерно то же самое – якобы не убудет с отца, если он ко всем ним присоединится. Кир даже коньяк упомянул, а значит, смысл ехать туда есть.

– Ты как, нормально? – у Вадима за всем этим совершенно вылетело из головы ее имя, да он и не вспоминал бы о ее присутствии, но она зачем-то продолжала подавать голос. – Ты в столб куда-нибудь не въедешь? За руль сяду я!

– Ни за что.

Она боялась, что он совсем напился? На самом деле, это не так. Голова до неприличия ясная, но раскалывается от боли. Вадим не стал отвечать и только прибавил газа. Попутчица притихла.

И зачем они все собрались в этом слишком ярком холле? Ксюша в руках держала шарики, и даже Лиза была заметно взволнованной. Словно праздник какой-то, на который зачем-то притащили и Вадима. Разве все они друзья Татьяне? Да некоторые из присутствующих ее ни разу не видели!

– Что тут происходит? – он никак не мог собраться с мыслями. – Какого хрена вы тут торчите?

– В общем, Таня позвонила Фионе, – затараторила Лиза. – Фиона – мне, ну а я… В итоге решили, что не каждый день у лучшего друга рождается ребенок! Вот и захотели тебя поздравить, да хоть одним глазком глянуть, но нас не пустили!

– А меня-то с чем поздравлять?

Вадим на самом деле никак не мог увидеть ситуацию целиком. Лиза, Кир, Ксюша, Андрей – каждый из них знал, как все получилось, но зачем-то продолжал это шоу. Он даже ощутил пару хлопков по плечу – словно подвиг какой-то совершил. Если уж им надо срочно кого-то поздравлять, то только Татьяну – она сама за себя нарешала. А он тут наподобие спонсора. Что за глупость – поздравлять за то, что кто-то когда-то заделал кому-то ребенка? Так для этого исключительного героизма и не нужно.

Но голова начинала кружиться, он шагнул к Киру, чтобы потребовать обещанный коньяк, как в холл вплыла розовощекая медсестра:

– Так, молодежь, расшумелись тут! Мамочка проснулась, но пустим только папу. На две минуты! И шарики давайте сюда, передам. Все остальные – марш на улицу.

Вадим не мог вспомнить, сам ли он пошел за этой розовощекой клоунессой, или его туда толкали сумасшедшие приятели, но он, почти целиком обмотанный каким-то синим целлофаном и с измазанными вонючей жидкостью руками, шагал по тихому коридору, потом направился на второй этаж. Медсестра сама открыла перед ним дверь и впихнула внутрь.

Пахло лекарствами или какими-то химикатами, а от этого голова закружилась сильнее. Татьяна держала ребенка на руках – и если бы он когда-то увидел ее такой, то ни за что не обратил внимания. Она была измученной и бледной – сама на себя непохожа. Но улыбалась, произнося слова почти шепотом:

– А ты тут какими судьбами?

– Да там целая история, – отмахнулся Вадим и шагнул к кровати. В конце концов, Татьяне сейчас и дела нет до его переживаний. – Ну и что там у нас с тобой получилось?

– Иди сюда, – Татьяна уже улыбалась ребенку. – Он, наверное, скоро уснет.

Вадим уселся рядом с ней и облокотился на спинку. Протолкнул руку так, чтобы Татьяне было удобнее разместиться. Она, чуть развернувшись, теперь могла показать ребенка и ему, сразу выдавая и свое определение:

– На тебя похож, по-моему. Глаза еще цвет изменят, но носяра-то точно твой.

Вадим присмотрелся. Он и не подозревал, что дети могут быть настолько малюсенькими. И этот сморщенный малыш был похож, скорее, на сказочного гнома, чем на него. Ребенок распахнул глаза и зевнул – так широко, что это выглядело смешно.

– А он прикольный, – заметил Вадим. – Сергей Вадимович Прикольный. Звучит просто ужасно.

Татьяна почти бесшумно рассмеялась.

– Хочешь подержать?

Младенец был плотно завернут в пеленку, и только голова в белой шапочке наружу торчала.

– Давай, – он аккуратно принял из ее рук эту гномоподобную куклу, а Татьяна уложила маленькую головку ему на сгиб локтя. – Боже, до чего же он страшненький! Я думал, что дети обязаны быть хорошенькими. Такие типа пупсики… а не уменьшенные тролли.

Татьяна устало положила голову ему на плечо:

– А он и есть хорошенький. Ты это потом разглядишь. Я вот уже разглядела.

Малыш теперь сопел. Вадим повернул голову к Татьяне:

– Потом? Мы же договорились, что я вам обоим только жизнь оплачиваю.

– А я передумала. Если захочешь увидеть сына, то я возражать не буду. Только в другой раз приходи трезвым!

– Это ты сейчас не возражаешь. А потом замуж выскочишь и…

– Наверное.

В палату вошла та же медсестра:

– Так, папочка, ну-ка ноги убери с постели! И все, визит окончен. Роженице надо отдыхать.

В коридоре голова снова закружилась, но выход он кое-как нашел. Друзья ждали на улице и что-то говорили-говорили, а он никак не мог сосредоточиться. Как он вообще оказался в такой ситуации? Вроде бы, жил себе, никому не мешал, и на тебе – папаша. Пусть даже и не планирует папашей в полном смысле становиться, но все равно… Как будто жизнь вытолкнула его вперед – все, старик, теперь ты взрослый. И уже поздно оглядываться – доживай и помирай, уступай дорогу другим. И вроде бы ничего такого значимого не произошло, но чувствуешь себя каким-то новым.

Он выхватил бутылку из рук смеющегося Кира. Поздравляться так поздравляться. Ему становилось тошно оттого, что друзья видят его в таком состоянии, при этом ничего с этим поделать не мог. Он пил и пил, но даже коньячная горечь не вырывала из отупелого тумана.

***

Вадим был не в себе. И хоть Яна не знала его достаточно хорошо, но по взглядам друзей оценивала ситуацию – они явно тоже не могли понять, что с их привычным Эль Дьябло происходит. Кирилл даже безуспешно пытался выхватить у него бутылку:

– Эй, приятель, притормози!

И все равно Вадим на глазах пьянел. На их вопросы и мнения ничего не отвечал, словно и не слышал. А потом махнул всем рукой и направился к своей машине. Лиза перехватила его, как и все, оторопев от мысли, что он в таком состоянии усядется за руль.

– Я отвезу тебя, – предложил Андрей. – Твою машину тут оставим.

– Нет, надоели вы мне все…

Со стороны подошел и хмурящийся теперь Кирилл:

– Друг, ты как, в порядке?

Вадим, внезапно поняв, что назойливое мельтешение перед его глазами не прекратится, пока он не выдаст план действий, заявил:

– Мне нужно домой. Я устал жить… и даже пить. Меня эта, как ее, отвезет, – и сунул опешившей Яне ключи.

Та собралась и кивнула. Остальные, поддавшись его нетипичному настроению, даровали ему наконец-то свободу. У Яны не было прав, но, к счастью, водить она умела. Оставалось верить, что ночной город с его замедленным движением переживет это путешествие. В любом случае это будет точно безопаснее, чем позволить Вадиму вести самому. Он же завалился на переднее сиденье, выдал адрес, а после этого отрубился. Или сделал вид, что отрубился, чтобы не пришлось разговаривать.

Глава 3. Недобрые утра

– Этот дом? Вадим! Алё! Я тут вроде как не нанималась тебя возить. Вадим!

Парень, кажется, теперь действительно спал. Яна вышла из машины и открыла дверь с его стороны. Сначала аккуратно тронула за плечо, потрясла, а потом ухватила одной рукой за волосы, а другой – за локоть, и с силой потянула на себя. Вывалившееся на землю тело мгновенно ожило.

– Я в норме, – Вадим, неловко шатаясь, тут же встал на ноги. Сфокусировал взгляд на Яне и зачем-то схватил ее за руку – неожиданно и уж слишком быстро, вызвав у той ощущение, что он и правда, «в норме». – Пойдем, пойдем. Выпьем еще.

Пить еще Яна не собиралась, а ему уже было опасно для жизни, но, немного подумав, девушка решила все-таки завести новоиспеченного и не пережившего этого факта папашу в квартиру. Она успела познакомиться с его друзьями, и теперь чувствовала безосновательную ответственность перед ними – в конце концов, нельзя же бросить человека в таком состоянии на улице… когда тебя лично потом могут обвинить, случись с ним что.

Вадим еще в лифте почти полностью пришел в себя и теперь даже улыбался – пьяно и совсем непохоже на то, что Яна имела честь лицезреть раньше. Кажется, ей посчастливилось увидеть Вадима в самом искреннем и оттого немного смущенном состоянии.

– Как тебя там? Представляешь, у меня сын родился…

– Яна меня зовут. Я в курсе. Поздравляю, папочка.

– О, вот только так меня называть не смей. Проблемы с эрекцией начнутся, – Вадим рассмеялся.

– Будто мне есть дело до…

– Сын… Ты только представь. Я даже и не думал, что такое со мной может произойти…

– Тебе рассказать, откуда дети берутся?

– Расскажи! – он улыбнулся шире. – Или лучше покажи.

И, обхватив Яну за талию, потащил из лифта к своей двери. Она попыталась недовольно взвизгнуть, но Вадим тут же отпустил и добавил примирительное:

– Я шучу. Шучу я. Успокойся.

– Все, ты дома. Отзвонись Кириллу, а я пойду.

Но он не дал возможности Яне так просто сбежать, перехватил за локоть и буквально затащил ее внутрь.

– Пожалуйста, не уходи. Мы сейчас с тобой выпьем и поговорим. Помнишь, ты у меня бумажник сперла? Так вот, я тебе тот грешок забуду, если окажешь мне маленькую услугу. Как тебя там?

Яна растерянно осматривалась, придумывая, как отреагировать на его настойчиво-приглашательное настроение. Ну конечно же, верхний этаж. И конечно – полностью застекленная стена, так, чтобы свысока рассматривать ночные огни города. С его положением без пафоса, видимо, никак. Но в самой квартире царил настолько идеальный порядок, что возникало сомнение, а живет ли тут кто-нибудь вообще. Вся немногочисленная мебель была представлена лишь огромным диваном и плазмой перед ним. Полки в тон стен никакого изящества помещению не добавляли.

Вадим вел себя несуразно, однако Яна могла понять его растерянность и даже нежелание оставаться одному в дальнейшем распитии, но…

– А почему ты никого из своих друзей не позвал?

Вадим шатнулся к дивану и кинул пуловер на спинку, хотел было стащить с себя и футболку, но, вспомнив о существовании Яны, оставил эту затею. Зато подошел к ней и без зазрения совести начал расстегивать пуговицы на ее плаще, при этом отвечая:

– Потому что они меня любят. Я у них по определению хороший, а мне надоело быть хорошим… А ты считаешь меня плохим. Вот ты-то мне сегодня и нужна.

Яна откинула его руки, которые даже с верхней застежкой справиться были не в состоянии.

– С чего ты взял, что я считаю тебя плохим?

Она расстегнула сама, чтобы он не принялся за это дело по второму кругу с тем упорством, которое доступно только после литра коньяка. Он был очень пьян – Вадима качало из стороны в сторону, да и взгляд его никак не хотел останавливаться в одной точке. Но говорил почему-то очень отчетливо:

– Ты меня обворовала и следила за мной. Уж точно не от большой любви. Или от большой?

Яна бросила плащ на тумбу и отмахнулась устало:

– Да я не за тобой следила! Ладно, кофе есть у тебя?

– Кофе у меня не есть… – он уже направился в гостиную, и там из навесного бара достал бутылку. – Просто поддержи компанию, раз уж все равно за мной следила.

– Я не следила! – раздраженно отозвалась Яна, но поплелась к нему.

– Следила, следила, – Вадим вошел в ту стадию опьянения, которая приключается с каждым и называется «Никогда не сдавайся!». – Уж не знаю, что я тебе сделал, но могу предположить: я бросил какую-нибудь твою сестренку или уволил какого-нибудь твоего братишку? Ну или что-то в этом духе.

От ответа Яну спас телефон, неожиданно затрещавший из сумки. На дисплее светилось «Светлана», поэтому девушка почти честно пояснила:

– Родители звонят! Беспокоятся уже!

Вадим только недовольно поморщился.

– Ты где? Первый час ночи, а я и не знаю, что думать, – взволнованно щебетала Светлана. Надо же, а ведь Яна и не подозревала, что та заметит ее отсутствие. Хотя, если уж начистоту, то раньше она без предупреждения из дома на ночь не уходила. Мачеха, скорее всего, понимает, что отец спросит с нее, если что-то случится с его дочерью.

– Да я тут задержалась… у друга.

Яна решила объясниться, но Вадим вдруг подлетел, едва не завалившись набок от такого рвения, и выхватил у нее телефон:

– Здрасьте, мама. Дочку вашу можно себе на сегодня оставить?

У Яны упала челюсть от такой непоколебимой наглости. И ведь по его голосу невозможно было догадаться, что он фактически на ногах не стоит! Светлана что-то ответила ему, он тут же поник и вернул Яне мобильник, при этом добавив задумчиво:

– Какая злая мама! Но голос у нее знакомый…

Светлана, убедившись, что слушает ее снова Яна, теперь говорила еще более напряженным голосом:

– Ян, ты взрослая, и я не имею права тебя воспитывать… Но… что там происходит? Это твой парень?

– Ну… как бы… возможно… – ответила Яна, потому что больше ничего в голову не пришло.

– Я не знала, что ты с кем-то встречаешься.

А с чего бы ей об этом знать? Появись у Яны парень, то вряд ли она бы побежала немедленно сообщать об этом факте Светлане. Но волнение в тоне заставило девушку смягчиться:

– Не переживай, – она осознанно избегала называть собеседницу по имени, поскольку Вадим и так почти узнал ту по голосу. – У него тут сегодня целая история случилась… И он потребовал моей поддержки.

Светлана подумала несколько секунд:

– Хорошо. Я Володе не скажу, конечно, а у тебя и своя голова на плечах имеется. И если твоему другу нужна помощь, то… У тебя точно все в порядке?

– Точно.

– Тогда извини, что позвонила.

Яна закинула телефон обратно в сумку, но теперь пришлось вспомнить и о причине, по которой здесь оказалась. Она никогда не считала Светлану плохой, и с ее присутствием в жизни отца давно смирилась. Да и сам он, очевидно, считал свой брак удачным. Так с чего же вдруг ту понесло на приключения? Еще и с таким неоднозначным персонажем, как Вадим.

Сам он поставил перед гостьей полную рюмку, но дожидаться не стал – хлопнул свою и откинулся на спинку дивана. Яна понимала, что может уйти в любой момент, но любопытство ее удерживало на месте. И она четко осознавала, что никогда – в этой и любой другой жизни – Эль Дьябло в таком состоянии не застанет. Даже сейчас, когда он зверски пьян, ведет себя так, словно у него только часть функций отключилась: при полном беспорядке в мыслях и отсутствии координации движений, например, он говорит настолько отчетливо, словно и не пил вовсе. Какие еще механизмы у него сейчас притупились? И наверняка эти функции он в других ситуациях не отключает вообще. Поэтому она решила, что ничего страшного от расширения общения не произойдет:

– Вадим, я не могу понять – ты рад или огорчен, что у тебя теперь есть ребенок?

– Я не знаю… – он даже глаза не открывал. – Просто это как-то… я не знаю… Я никогда не хотел детей.

Яна пересела к нему на диван, чтобы быть ближе.

– Почему?

Он думал долго, а потом, видимо, решил начать совсем издалека. Или мысль потерял:

– Моя мать умерла, когда мне было десять.

У Яны в животе что-то болезненно сжалось. Это признание словно сближало их. Невозможно продолжать считать человека совсем чужим, если узнаешь, что он пережил такое же горе, как и ты сам. Ее голос дрогнул:

– А отец?

– Отец до сих пор жив. К сожалению.

Яна оторопела от такой формулировки. Слишком цинично. Слишком… откровенно. Но вслух сказала только:

– Моя мама погибла в аварии, когда мне было восемь.

Он вдруг открыл глаза и направил на нее мутный взгляд:

– И что? Ты поныть сейчас по этому поводу решила? Погоди-ка, а у кого я тебя на ночевку отпрашивал? Для трупа она слишком сильно переживает.

Видимо, родство душ, как и приступ искренности, на этом можно было считать исчерпанными. Их истории объединял только один трагический факт, а во всем остальном они шли разными путями. Иначе и не объяснишь, почему в нынешнем состоянии они стали настолько непохожими, что даже не могут друг друга понять. В конце концов, у Яны был отличный папа, да и Светлана присутствовала, а это уже не позволяло бы себя чувствовать одинокой. Кто знает, как складывалась жизнь Вадима?

– А что было потом? – решила она рискнуть.

– А потом у меня начала болеть голова, – очевидно, шансов для дальнейшей исповеди уже не осталось.