Страна оленей

К тому же, многие значки, над которым так кропотливо он трудится сейчас, у людей будут не первыми и не последними. Где они настоящие герои? Люди, достойные почитания?

– У вас зеленая эмаль закончилась?

Раздумья Виктора перебила коллега Наталья. Он оторвался от лупы, перевел на нее взгляд, взглянул в банку, и привычно тихо произнес:

– Да, почти закончилась, как видишь. Пойдешь в снабжение мне тоже возьми, а лучше две сразу, чтобы завтра не ходить.

– Хорошо. В принципе мне зеленой надо мало, у меня три комплекта осталось. Может, вы мне отдадите свою, я пока покрою, поставлю сохнуть, а потом уже отправлюсь в снабжение.

– Хорошо, берите.

– А вам только эмаль нужна?

– Ну да… хотя стоп, нет, еще нужна полировочная пилка.

– Шестёрка?

– Ну, пусть шестёрка. А то эта совсем стёрлась.

– Поняла.

Виктор снова принялся за работу, перед глазами что-то мелькнуло, посмотрел на окно. В форточку залетела птица, покружила в цеху и направилась в коридор.

Трудолюбивый работник осторожно начал расставлять на подушке готовые бляшки, еще раз каждую, рассматривая через лупу. Минут двадцать назад ему звонила приемщица, чтобы поторопить с окончанием работы, но он на такие просьбы обычно не реагировал, неустанно, как мантру повторяя про себя: качество превыше всего.

Заметил, во вторую смену остается работать не только его цех, но и гальваническое отделение, где значки покрывают золотом и серебром. Несколько раз ему приходилось видеть, как золотая соль, соединенная с цианистым калием превращается в золото 999 пробы, но то высшие государственные награды, заказ на них поступает из президентского управления.

– Совсем обесценили значимость державного поощрения, что за люди! – буркнул про себя.

Москва в вечернюю пору всегда вступает шумно, с суетой прохожих, разговорами на бегу, движением транспорта, принцип «белки в колесе» – как любила говорить Лариса, работает безотказно, повсеместно, и распространяется далеко за МКАД. Люди и живность, подхватившие столичный вирус «колеса» по инерции продолжают бегать у себя в Коломне или Истре.

Трудолюбивая хозяйка решила с ужином подождать, пока не приедет домой отец семейства. Сын на такое решение отреагировал с присущим ему подростковым нигилизмом «а по барабану» что в переводе на нормальный язык означает: ему безразлично и время ужина, и ужин, и, судя по выражению лица, вообще всё. Мать решила не лезть в душу. Если что-то случилось, сам расскажет, рассудила она, а если откажется, то тогда и щипцами не вытащишь. Все же спросила, что бы юнец хотел вечером съесть, хотя ответ предвидела и, когда снова услышала «а по барабану» успокоилась. В любое другое время у неё бы созрел протест, она бы, непременно каким-нибудь образом выразила недоумение. Зацепилась за слово, за пришедшую мысль, за что угодно! Но теперь все предложения без спрягаемой формы глагола разбивались об её усталость.

Когда Виктор появился на пороге квартиры, Лариса снимала салфетками в ванной косметическую маску, попутно репетируя завтрашнюю консультацию, а сын в третий раз пересчитывал высохшие купюры.

– Я устал как собака – выдохнул глава семьи, увидев жену в новом атласном халате.

– Это видно – расслабься и забудь.

– Представляешь, у нас ежегодно примерно на пятьдесят человек увеличивается число одних только героев России, а уж, сколько обладателей орденов и медалей! Если мы и дальше будем такими темпами работать, то через пару лет каждый второй житель нашей страны будет иметь государственную награду!

– Брось, Вить! Сколько тебя учить, переступил порог дома – забудь о работе. Ты работаешь в системе человек – техника, а не человек – человек, тебе проще.

– Да, ты права… а как пацан?

– Надулся на весь белый свет, может, поговоришь с ним?

– Может, и поговорю.

За ужином никто не проронил ни слова. Рыба, запеченная в фольге и гарнир из киви, настолько заняли мысли семьи, что говорить совсем не хотелось. Предусмотрительная хозяйка заранее заварила зеленый чай, который, судя по плавающим цветкам, привезен из райских уголков планеты.

– А можно белый хлеб? – нарушил тишину сын.

– Нет – отчеканила мама – за ужином надо есть черный. Впитай в себя эту истину, сколько раз можно повторять, у нас и так плохая экология, так, будь добр, хотя бы через пищу компенсируй организму необходимое количество витаминов и микроэлементов.

– Ох-ох-ох, что ж я маленьким не сдох, и никто мне не помог, а ведь мог…

– Что ты сказал?

– Ничего.

Тут Виктор вмешался:

– Ты что забыл? Когда я ем, я глух и нем.

Сын посмотрел на отца исподлобья и, не меняя выражения, пробурчал про себя:

– По-моему, ты такой всегда…

– Что? – спросила Лариса – обратившись к сыну.

– Приятного аппетита, мама. Приятного аппетита, папа.

Игорь поспешно встал, убрал за собой посуду и направился в свою комнату. Родители недоуменно переглянулись. Он сел за компьютер, нашел в соцсетях Димона и спросил у него, как дела?

Димон написал, что благополучно обменял купюры на билет до Сургута, кассирша ничего не заподозрила, родителям оставил записку, мол, вместе с друзьями по кадетскому классу на три дня ушел в поход в Тверскую область. И сейчас он в плацкарте на верхней полке едет в Ханты-Мансийский округ, жует чипсы и почти счастлив.

Игорю вдруг захотелось вместе с сумасбродным Димоном побыть рядом, балдеть от неопределенной будущности и дремать в такт покачивающегося поезда.

Мальчик посмотрел в окно. Внизу одиноко стоял экскаватор, он выглядел как парализованный старик, а рядом штабели бетонных плит и напоминающие гигантские батоны груды кирпича. Эту же картину увидел Игорь с окна своей спальни и тихо произнес: