– И где она сейчас?
– Я потеряла её давным-давно, во время такой же сильной грозы, как эта…
– Потеряли, действительно? – Мистер Хартвуд потянул себя за усы, в его взгляде читалась озабоченность: – Так с грозой и бывает: не раз, а два угрожает…
Судя по виду, барсук собирался сказать что-то ещё, но вместо этого просто дёрнул себя со всех сил за усы, а затем оглянулся на танцующих зверей и бросил взгляд на пол, усыпанный кусочками еды:
– А, крошки. Здесь их немало, но и больше бывало. Вечер за вечером поделать с ними нечего. Из вас помощник, конечно, невеликий, но лишняя пара лап есть лишняя пара лап. Жиль, займись. Отведи её к Тилли.
Мистер Хартвуд кивнул, растянул рот в улыбке и вернулся к гостям.
– Ну, скажу я вам… – Хвост ящера дёрнулся.
– Что он имел в виду? – пропищала Мона. – Я ничего не поняла.
– Мистер Хартвуд позволит вам остаться на ночь, если вы не против прибраться после вечеринки вместе с Тилли, нашей горничной. Вероятно, упоминание о волках сыграло свою роль. У мистера Хартвуда слабость к мелким зверушкам, попавшим в беду, а вот волков он недолюбливает. Понимаете, они утащили его супругу, когда она поехала навестить сестру. Потому-то он и открыл отель – чтобы создать такое место, где животные, особенно путешественники, могли бы остановиться и чувствовать себя в безопасности. Хотя иногда он, как мне кажется, забывает, что это всё же отель, а не тихая гавань для всякого вымокшего усатика. Разумеется, я не хотел проявить неуважения к вам, мисс мышка. В любом случае, пойдёмте со мной.
– Благодарю вас, – произнесла Мона.
– Пока не стоит, – отозвался Жиль, открывая дверцу пошире. – Вы ещё не видели Тилли.
3
Проблемы с Тилли
Следуя за Жилем, Мона покинула весёлые танцы и вернулась в лобби, к освещённой свечами лестнице у камина. Было видно, что в отеле много этажей.
– Идёмте, идёмте. – Ящер поманил её лапой. – Тилли на кухне.
Жиль и Мона спустились на этаж ниже, а там прошли до самого конца коридора. Ящер толкнул распашную дверь, и мышка увидела помещение, которое было меньше и лобби, и тем более бального зала, но все же больше любого из прежних укрытий Моны.
Кухню наполняли ещё более аппетитные запахи. Корзинки с орехами и ягодами свисали с корней в потолке над длинным столом, ломившимся от горшков и мисок, ложек и подносов. Большие кухонные шкафы были утоплены в земляные стены; некоторые отделения были распахнуты, открывая взору стопки тарелок и кувшины с сухими семенами и всевозможными травами. В мойке, сделанной из большой ракушки, возвышалась гора грязных кастрюль и сковородок. В углу был очаг, а над ним висел котёл, в котором бурлило желудёвое варево.
Упитанная дикобразиха помешивала варево своей длинной иглой. Повариха была не одна. За столом сидела, отщипывая кусочки от гигантского пышного пирога, рыжая белка с пушистым хвостом.
– Не суй свои пальчики во всё подряд, Тилли, дорогуша, – проворчала дикобразиха. – Тут должно остаться для мистера Хартвуда. Ты знаешь, как он успевает проголодаться на вечеринках.
– Да, мисс Колючклз. – Белка неохотно отставила блюдо. – Но после вечеринки… мне же нужно будет убираться. Я просто не успею чего-то поесть.
– Я приберегу для тебя несколько кексов с семечками, дорогуша.
– Мне больше нравится желудёвое суфле, – пробормотала белка достаточно громко, чтобы её услышали.
«Суфле? Должно быть, именно так называется этот пирог», – подумала Мона.
– Оно для гостей, и ты это знаешь, – отозвалась дикобразиха, поворачиваясь к белке и потрясая иглой-мешалкой.
В этот момент она увидела Жиля и Мону:
– Это ещё что такое? Жиль? Кого ты сюда привёл? Уж точно не гостью.
– Само собой, нет. – Жиля как будто оскорбило это предположение. – Это новая горничная, Мона. Мона, это мисс Колючклз, наша кухарка.
– Здравствуй, голубушка, – произнесла дикобразиха.
– А это, – продолжил Жиль, указывая на белку: – Тилли.
Мона протянула лапку.
Но Тилли не протянула свою в ответ. Вместо этого она распушила хвост:
– Новая горничная?
– Только на этот вечер, – объяснил Жиль. – Она поможет тебе прибраться после вечеринки. В любом случае это приказ мистера Хартвуда, а не мой. Он хочет, чтобы ты показала ей, где взять щётки и передник.
– Мышь? Помощница? Мыши слишком малы, чтобы быть горничными. – Хвост Тилли распушился ещё сильнее и сделался больше её самой. – И она не сможет никому помочь сделать что-то чище. Только грязи нанесла!
– Это твои проблемы, а не мои, – заявил Жиль и направился к выходу из кухни, но не раньше, чем дикобразиха попросила:
– Если ты возвращаешься наверх, то захвати суфле, пока Тилли не слопала его подчистую.
– Я встречаю гостей. Подавать еду – не моя работа, – пробурчал Жиль, но всё же забрал суфле и удалился.
Тилли даже не протестовала, когда её разлучили с любимым лакомством. Она по-прежнему поедала Мону глазами, да с таким свирепым видом, что мышка невольно затрепетала.
Мона опустила глаза: её лапки и правда до сих пор были очень грязными.
– Была гроза, – пробормотала она.
– О, дорогая! Ах ты бедняжка, – разразилась потоком сочувствия мисс Колючклз. – А где чистая тряпка?
Дикобразиха открыла шкафчик под раковиной и порылась там. Она достала тряпку, на вид сделанную из мягкой коры, и вручила её Моне, которая быстро вытерла лапки и даже хвост.
– Ну вот, так куда лучше, ведь правда, голубушка? Мона, да?
Мышка кивнула, возвращая тряпку.
– Очень милое имя – как раз для такой хорошенькой малышки. Знаешь, мне кажется, у меня ещё остался пирог с сырной крошкой. Хочешь чуточку? Это самое любимое блюдо наших гостей-мышей.
Тут вмешалась Тилли:
– Не время есть. Вечеринка скоро закончится. А у меня теперь и работы прибавилось: водить её тут и показывать всё…
– Ох, Тилли, цыц! – возмутилась мисс Колючклз. – Прояви хоть немного дружелюбия. Тебе-то уж стоило бы, учитывая, что…
Тилли не издала ни звука. Повисла долгая пауза, но мисс Колючклз не стала заканчивать фразу, а лишь произнесла:
– О, Тилли. День у всех нас выдался длинным, не так ли?
