Последний Первый

Тим Найдёнов

Ну, вот и приплыли, что называется. Занесла нелёгкая, причём я уже заранее знаю, что будет. Нет, принимай решение я, ничего бы не изменилось. Но…

– Что у нас с оружием? – Инге смотрит на меня огромными глазищами. Она напугана, и я даже понимаю, чем именно. Решением, которое мы уже приняли, не сговариваясь. А ведь она толком не может даже наши возможности оценить! Хотя что там оценивать…

– Считай, что ничего. Торпед нет, ракеты только у Тома, хиленькие, нам надо трюм под них переделывать. Правда, излучатели поставили. Но это…

– Но… Но нельзя же так вот… Просто… Надо же что-то сделать!

Надо-то надо, но что мы сможем тут сделать, ненаглядная моя? Нет, кое-что можем, но понимает ли Инге, насколько это всё… глупо? Ни один нормальный человек на такое не пойдёт. Но «нормальные люди» – это точно не про нас.

– Сколько боёв ты провела?

– Один… Учебный, с тобой.

– Мы не члены Братства. Вступать в бой не обязаны, так что… Можем просто посмотреть. Но стоит ли? Если что пойдёт не так, нам хана, – да, кажется, я выбрал неудачную формулировку. Инге мгновенно взвилась:

– Посмотреть?! Как людей убивают?

– Да. И если потом будет нужна помощь, собрать тех, кому можно помочь.

– Надо сделать всё, что можно, – она сникла.

– Тогда посылай сигнал: «Принял, гражданский транспорт, иду как наблюдатель».

Смотрю, как Инге, понурившись, отправляет сигнал лайнеру… а потом начинает лихорадочно стучать по консоли. Прыжок рассчитывает. Что же, всё понятно.

«Том, проведи калибровку и синхронизацию по спаркам. Проверь транспортёры дефлекторов».

Эх, нам бы сюда четвёртого! На самом деле тот, кто изобрёл фасеточные поля, гений. Мало того, что им любые конфигурации придавать можно, так ещё и перегрузить такое поле целиком практически нереально. Конечно, если по противнику маршевыми движками пройтись, как Инге в учебном бою сделала, то всё снесёт, но в реальности такое редко бывает. Обычно фасетки выжигает, одну, максимум две. И тут задача канонира – успеть в эту дыру в поле торпеду положить до того, как предохранители перегрузили. У нас замена предохранителей на автоматику поставлена, но такие вещи лучше на контроле держать. Но нас всего трое, так что о канонире-дефлекторщике можно только мечтать.

«Подерёмся?»

«Похоже на то».

«Принял, Командир. Заодно проветримся».

Весь этот диалог провожу молча, Инге его не слышит. У меня с Том Томом своя связь, через комм и имплантат.

– Внимание, экипаж! Разгон на счёт «раз»! – да-да, конечно, «иду как наблюдатель»… Но тут главное, чтобы пираты поверили.

Ох, и дала же Инге мощность на движки! Я думал, нас по креслам размажет, так что во время разгона особо не поговорить было. Значит, и выход нас ждёт весёлый.

Вообще что прыжок в гипер, что возвращение в нормальное пространство – то ещё удовольствие. Резкий переход от перегрузок, с которыми не могут справиться даже амортизаторы кресел, к невесомости воспринимается как сильный удар. Потом снова включается искусственная гравитация, и корабль «зависает» в белёсом нигде. Я, кстати, читал, что мы видим подпространство как непонятную муть только потому, что наше зрение не способно воспринять, а мозг осознать то, что нас в это время окружает. Не знаю, не знаю. Тут вообще всё странно. И самое главное: почему объективного времени прыжок занимает секунды, а субъективного – от нескольких часов до нескольких дней? Причём это непредсказуемо и неизвестно, пока корабль не ушёл в гипер. Помню, Инге предположила, что это Вселенная релятивистские эффекты компенсирует, парадокс близнецов или что-то такое. Не знаю, я так и не понял, честно говоря.

– Прыжок длинный?

– Нет, три часа всего.

– Хорошо, – можно было бы и побольше, хотя тут как посмотреть. Нам три часа – как раз подготовиться, да и Инге я проинструктировать успею. Было бы больше, она бы снова испугалась, а уж раз мы решили вмешаться, то паниковать никак нельзя. Конечно, командовать мне придётся, но ей тоже решения принимать надо будет, и быстро.

Уже голосом отдаю приказ:

– Том, консоль канонира на себя. Займи место в трюме.

– Принял. Переключаю.

– Ты выйти собрался? – у Инге опять паника в голосе. Плохо.

– Если придётся.

Ну что значит – «если придётся»? Понятно, что придётся, иначе никак. Так что большую часть прыжка я снаряжал Тома, который довольно фырчал, шевеля установками ведения огня и проверяя системы. Я даже прикинул, не переждать ли выход из гипера в Томе, но решил вернуться на мостик. Конечно, можно и по связи Инге проинструктировать, но лучше, если я рядом буду. Так что, как только она дала по кораблю предупреждение о пятиминутной готовности, я побежал к ней. Надо сказать, что поначалу Инге явно развлекалась, очень серьёзным голоском выдавая штатные оповещения о манёврах, но сейчас тон изменился. Она работала, приколы кончились, и это было правильно.

Перед выходом из гипера снова наступает невесомость: все энергозатратные процессы в корабле отключаются. Работает только жизнеобеспечение, причём по минимуму, зато на конструкционные и магнитно-динамические поля энергия даётся по максимуму. Потому что в момент выхода в обычное пространство на корабль обрушиваются все те «же», с которыми он уходил в прыжок. Грубо говоря, прыгнул ты с двенадцатикратной перегрузкой, её на выходе и получил. Но только не плавно, на разгоне, а сходу. Была невесомость – и бах, всё твоё. Неприятно, мягко говоря. Очень. И, как будто этого мало, сразу начинается торможение, меняя вектор перегрузок, но отнюдь не делая их мягче…

Нас ещё размазывает по креслам, а Инге через нейрошлем уже пытается настроить картинку. Всё-таки она прекрасный пилот и прыжок рассчитала идеально. Сразу после выхода на экранах рисуется схема: три зелёные метки – транспондеры лайнера и сопровождения, и шесть белых, которые почти сразу сменяются на красные.

– Так, вон видишь две точки?

– Вижу.

– Можно пойти ва-банк. Рискнуть. Как Том подаст сигнал, даёшь залп по первому всеми излучателями, Том их синхронизировал, и тут же стреляешь по второму.

– А ты? – если судить по голосу, Инге сейчас расплачется, но лицо напряжённое и сосредоточенное. Порядок. Кажется, шансы у нас всё-таки есть.

– С первого сшибёшь щиты, и я пройду через поле. А если по второму попадёшь, вообще ляпота будет. И сразу отходишь, за тобой никто не погонится.

– А ты…

– Когда пройду поле, подсвети первого жёлтым, чтобы подмога не разнесла его. Всё, работаем.

– Осторожнее только. Я себе не прощу, если…

Но я уже не слушал. Всё, игры кончились, начинается работа. Это вам не учебный бой. Это, простите, война-с.

Бежать под перегрузками тяжело, но этому в пехоте в первую очередь учат. Тут ведь главное – научиться правильно ногу ставить, чтобы не подвернуть и не сломать лодыжку в самый неподходящий момент. Это Драконам хорошо, у одних – имплантаты, у других – просто кости сверхпрочные, а нам, простым смертным, беречься надо… Том Том уже ждёт. Забираюсь внутрь, устраиваюсь поудобнее, всё тело мягко обжимают нейрофиксаторы, теперь мы с Томом практически одно, тихий «вздох» герметизации, системы в норме…

– Открыть трюм. Дать отсчёт.

– Приняла. Трюм открыт, – голос Инге меняется на голос системы, она отсчитывает время до момента, когда корабль будет способен к манёврам, и с него можно стартовать. – Пять, четыре, три…

– Пошёл.

Том довольно активирует двигатель. У-у-ух, понеслась душа в рай, теперь главное в синхронности, цель неумолимо приближается, «Алада» остаётся позади и чуть сбоку, она всё ещё тормозит, но ещё немного, и сможет полноценно использовать тягу.

– Том?

– Всё по плану, Командир, – он подсвечивает мне поле корабля, и тут Инге даёт залп. В желтоватой плёнке – вообще поля не видно, это модель на тактическом экране – возникает дыра, Том выпускает пару ракет по второму пирату, и мы несёмся в разрыв в дефлекторах, пока вражеский канонир – или система, пока неважно, на скорость перезагрузки это не влияет, – не поменял предохранители.

Успели!

Краем глаза фиксирую разрывы на поле второго противника. Что-то там происходит, но приглядываться некогда: мы с Томом уже на броне. Геккоринги вцепились в поверхность, оглядываюсь… Ай, Том, ай, молодчина! До технического блока всего несколько шагов. Ведь мне сейчас главное что? Попасть внутрь, и Том высадил нас так, что не надо бегать по корпусу и искать проходы…

«Кэп вывела из строя второго. Ракеты сбили поля, Капитан снесла ему с борта генераторы дефлекторов».

«Как?»

Как, как… Единственным возможным способом. Прошла, судя по всему, впритирку, почти вплотную за ракетами, по косой ударила в разрыв в полях… Ненормальная.

«Успешно. Он не боец».

«Выпорю!»

«Командир, она уже отходит».

Обмен данными с Томом занимает мгновения.

Ну всё, теперь ты мой, красавчик. Заряд в технический блок, принудительное вскрытие корпуса, будем считать, что аварийное, да-да… «Том, шкурку не попорть», тот только хмыкает, активируя автоматы. Это штурмовик, тут есть с кем пообщаться накоротке…

А вот это просто сказка! Коротенькая, но залихватская музычка в эфире, и весёлый голос:

– Игрок за столом, моя раздача. Музыкальная пауза.

Есть! Теперь это не просто адреналин, теперь это ещё и азарт. Игрок – это хорошо, Игрок – это Братство и, значит, расклад сил поменялся кардинально.

– Инге, не дай себя подстрелить, отходи. Подмога пришла.

– Приня…

Ответ заглушает музыка. Эти фирменный почерк Братства – забить чем- нибудь повеселее весь диапазон, чтобы никаких переговоров. Конечно, гиперсвязь так не заблокируешь, а вот всё остальное… В ордере Братства пилоты и канониры знают друг друга, хорошо представляют, кто что может, и связь им, по большому счёту, не нужна. В отличие от тех же пиратов, которым надо согласовать действия и распределить цели. А если добавить тот примечательный факт, что корабли в Братстве, как правило, внеклассовые, и на самом большом может оказаться всего четыре спарки, а на среднем штурмовичке – ракеты последних моделей, сангусские двигатели, пара энергокубов и марсианские излучатели… Короче, непонятно, чего ждать и кого атаковать первым.

«Мы с тобой давно уже не те, мы не живём делами грешными…»[2] Игрок, как и я, любит Марс, и музыка у него с Марса. И новая, и старая, ещё досумеречная. Коротко трескает гаусс-автомат, убирая цель за тонкой переборкой. А нефига при абордаже по норам прятаться. Думаешь, если ты канонир-дефлекторщик, тебя не тронут?.. Вообще-то из гаусса на борту стрелять – дело неблагодарное, конструкционные и магнитно-динамические поля энергетическое и высокоскоростное оружие не любят. Поэтому при абордажах до сих пор народ по старинке дерётся – или с обычным огнестрелом, или вообще с холодным. Но ускорение у нас сейчас нулевое, корабль не маневрирует, так что если что и засбоит, не смертельно… «Спим в тепле, не верим темноте, а шпаги на стену повешены…» Ну, это у кого как. Я не эстет, у меня не новомодный клинок, у меня старинный плазменный резак в руках, так что вывалившуюся на нас парочку пиратов ожидает неприятный сюрприз. Первого просто разваливает пополам, а второго, бегущего следом, охаживает более холодной плазмой. Впрочем, разница между пятью и жалкими двумя тысячами градусов в данном случае непринципиальна. «В нашей шхуне сделали кафе, на тумбу пушки исковеркали…» Вот уж точно, после нас тут хоть кафе, хоть стрипклуб открывай, ремонту будет до хренища. Переборка успела упасть, закрывая мостик, и это не очень хорошо. Но и не плохо, если честно. «Истрачен порох фейерверками, на катафалк пошёл лафет…» Ну, это у кого как, у меня запасов «пороха» хватит на всех. А с катафалком погодим, не наше время ещё…

«Том, вышибной».

«Злой ты, Командир».

Восемь зарядов по периметру переборки, один в центр, активация, первые поднимают температуру до предела, центральный с гуканьем отправляет переборку внутрь. Том фиксирует цели, гауссы выдают своё коротенькое «грррррууу» и… И, собственно, всё. Большая часть здешнего экипажа, видимо, снаружи, штурмует лайнер, и охранения на борту никто не оставил. Ну да, на появление психов вроде нас с Инге и Томом тут явно не рассчитывали.

– Том, управление на себя, проверить системы, дай подсветку «свой», дефлекторы…

Времени на штатные процедуры нет, так что просто срываю ложемент, занимая место на амортизаторе вместо него. Потом приварим, если надо будет.

– Системы функционируют, повреждения незначительны, дефлекторы активны на восемьдесят три и девяносто две сотых процента, фокусировка излучателей произведена.

– Понеслось.

Консоль канонира вывожу прямо в Тома, благо тот просто вырвал её с корнем и напрямую подключился к системе. Это куда проще, чем проходить сложный путь от взлома паролей до заведения нового пользователя. На экране приличных размеров корабль выходит из торможения кормой вперёд, в качестве тормозных движков используя маршевый, и сразу отстреливает несомых. От этого манёвра его тормозит так, как будто он якорь выбросил. А он ещё и маневровочными табанит, разворачиваясь. Наверняка экипаж размазан по стенкам, хотя если это Игрок, легенда Братства, то им пофиг.

Ну а я стреляю по всем, до кого достану, главное – отвлекать противника и жечь их предохранители. Это раньше у них был численный перевес, а вот теперь… Нашего недобитка Игрок выносит по-джентельменски: проходит расфокусированными излучателями, выжигая в броне всё, что может стрелять, и выбрасывает пару абордажников. Охранение лайнера, вернее, те двое, что остались, и пары несомых Игрока валят остатки нападавших, не без моей помощи, конечно. Том указывает очерёдность захода наших на цели, а я просто поливаю подсвеченного противника из всех стволов. Особого вреда это ему не причиняет, но систему грузит будьте-нате, да и слепит нехило. Так что всё кончается очень быстро.

– Тим? – раздаётся в динамиках, как только стихает музыка.

– Дорогая, а как мы эту лоханку довезём? – спрашиваю вместо стандартного отчёта. Мы же не в армии всё-таки.

– Кого?

– Приз, – что-то моя ненаглядная подтупливает. Впрочем… Первый бой, как-никак, адреналин кончается и наступает отходняк.

– Игрок Лайнеру. Все живы?

– Лайнер Игроку, в норме. Половина вашего приза транспорта, они с него щиты сняли.

– Игрок транспорту, деньгами возьмёшь? – понимаю, что от Инге сейчас толку нет, так что отвечаю сам:

– Приз Игроку. Возьмём, нам он не нужен, понять бы, как приз дотащить.

– Пилота дам, если вы на Теллур не против.

– Туда и идём. За пилота спасибо.

– Тогда паркуйтесь, скоро лайнер такси пришлёт. А транспорт на автопилоте, что ли?

– Нет, просто у кэпа это первый бой в жизни.

– Уважаю… Даю парковочные лучи. Транспорт, сам пристыкуешься?

– Да, – наконец подаёт голосок Инге.

– Приз?

– Ага, но могу что-нибудь помять, ты меня полем лучше подтащи.

– То-то ты болтался, как… Но стрелял отменно. От моих несомых спасибо. Помог.

Нас качнуло – сработал силовой захват, и меня медленно потащило к большому кораблю Игрока, на борту которого отчётливо виднелся покерный джокер. Насколько я помню, корабль у него так и назывался. Интересно, а несомые – это тузы в рукаве?

– Приз, может, тебя в трюме довезти до Теллура?

– Как вариант.

– Тогда пилота отправляю, а потом вас в трюм захватом затащу, он проконтролирует.

– Принял.

– Жди, сейчас своих расставлю, чтобы не мешали, мало ли что. Отбой.

– Принял, отбой.

Потекли минуты. Я расслабился и наблюдал за суетой в космосе. Инге с несомыми Игрока подбирали людей, тех, кто успел покинуть подбитые и покалеченные корабли. Пиратство наказуемо, но лучше попытать судьбу на Теллуре, на каторге, расчищая земли под очередной город, чем остаться один на один с Бездной. Это не оживлённая Солнечная, где меня выловили, тут шансов, что мимо пройдёт в торможении ещё один корабль, нет вообще. Люди тоже были подсвечены кто зелёным, кто красным. Инге подбирала только зелёных, и то не запускала внутрь, пилоты крепились на броне. А вот ребята Игрока брали красных. То и дело слышался металлический голос – «Передать коды управления, отключить консоль ввода». Один, похоже, решил поиграть в игры, и был немедленно распылён выстрелом спарки, с формулировкой: «Неисполнение приказа при задержании, параграф 87 Декларации "Мирный космос"». Этого параграфа я не знал, как и самой декларации, собственно говоря, поэтому запросил Тома. Тот немедленно отозвался:

– Параграф 87 в части 7 Декларации о Мирном космосе гласит: «Лицо, уличённое в пиратстве и пожелавшее сдаться, должно передать все коды управления всеми системами любого транспортного средства, в котором находится, включая средства индивидуальной защиты, и блокировать возможность самостоятельного управления оными. В случае невыполнении законных требования либо уклонения от их выполнения, уличённый в пиратстве подлежит немедленному уничтожению».

– Потом скинь на комм, почитаю.

– Приз, «Джокер-три», примите на борт, – на экране видно, как к нам приближался человек в скафандре на транспортном кресле.

– Приз третьему, попробую открыть трюм, если не выйдет, заходи по моим следам.

– Принял. Не парься, пойду по следу, телегу принайтую.

Ого, это интересно. Давно я таких оборотов не слыхал. Невольно начинаю улыбаться. Везёт же мне!

Мой новый пилот появился через пару минут. Зашёл, огляделся и закрыл за собой вторую переборку мостика. Вот я тупой! Мог бы и сам сообразить. «Джокер-три» подождал, пока нормализуется давление, и поднял забрало.

– Игорь. Твой временный пилот. А неслабо ты тут повоевал.

– Есть такое. Тим Найденов. Располагайся, брат.

Коренастый белобрысый парень хмыкнул и огорошил меня:

– Мы знакомы, заочно.

– Как так?

– А вот так. Сеня, что тебя нашёл, мой родственник, а лично мне ты экзамен сдавал. Практику. Твой пилот о тебе очень тепло отзывался, кстати. Теперь я понимаю, как вы, считай, две эти лоханки на одних второсортных пукалках уделали.

– Так у меня и сейчас пилот один из лучших. Потому и уделали.

– Вот уж не сомневаюсь. Чтобы кавалер Синей Устрицы себе плохого пилота нашёл? Такого не бывает!

– Что ещё за синяя устрица? – меня ничем таким не награжда… Ох ты! Да он мне фингал припомнил! Я тогда специально в регенератор не полез, а что? Боевое ранение, как-никак!

– У нас с тех пор так и повелось. Синий значит фингал, а если переливается, из чёрного в красный и синий, то Устрица. Так что, считай, ты родоначальник новой традиции, – Игорь захохотал, и я вместе с ним. Нет, тогда мы отработали на все сто, сделали всё как положено, в лучшем виде, и без жертв обошлись. А фингал я заработал совершенно по-идиотски, поскользнулся и упал мордой на стол. Это ж постараться надо было…

– Ладно, к делу, – Игорь не стал выламывать ложемент, а штатно сдвинул кресло пилота, подключая скаф к системе: – Ломанный или?..

Ну да, оторванная консоль управления канонирского пульта говорит сама за себя.

– Ломанный. Пока висел, вскрыл. Держи коды, – Том сбросил Игорю данные, а я, не удержавшись, спросил: – Как дома?

– Давно не был. Сам-то как? Домой не хочешь?

– Хочу, но сначала на Теллур, там тоже хорошо. Да и не один я теперь, – снова улыбаюсь, на этот раз вспоминая Инге, которая где-то рядом.

– Так вместе и давайте. Конфликт улажен, Терра подтвердила наше право на вмешательство. Правда, тебе придётся, как и нам, пользоваться гостеприимным сопровождением.

– Переживу. Значит, полная реабилитация?

– Ну, типа того.

– Это хорошо. А то мне вроде как добро дали, но о реабилитации не сказали, – ну да, на «Заре», когда нас награждали, нам троим – мне, Инге и Найке, – открыли визы на Терру. В смысле, дали неограниченное право посещения. Но меня всё терзали сомнения насчёт Устричной войны. Вот так прилетишь на родину человечества, а тебя под белы рученьки – и давай предъявы кидать…

– Так, всё. Наши в трюме, твой основной тоже швартуется. Джокер, Дэ-три. На Призе, готовы принять?

– Вторая палуба. Луч активирован.

– Принял, держите в захвате, тут только манёвровые в норме, остальное разбалансировано.

– Принял. Порядок входа: сначала приз, потом основной. Транспорт, такси подать?

– Сама доберусь, – судя по голосу, Инге уже в норме. – Не маленькая.

– Принял. Шлюз подсветил, он метрах в трёх от тебя. Заходишь по зелёному сигналу.

– Принято.

Игорь споро корректировал заход корабля в трюм. Силовой захват – это хорошо, но это на больших кораблях метр вправо, пять влево – не беда. А «Джокер» Игрока хоть и намного больше нашей «Алады», но даже со «Стремительным» не сравнить. Не говоря уже о «Торнадо» или «Заре», у которой в трюме пара-тройка таких уместится. «Джокеров», не «Алад».

«Давление в норме, можно выходить».

Том отключился от консоли, Игорь, подумав, открыл люки, обесточил всё, что можно, и мы двинулись на выход.

– Со мной или подождёшь?

– Подожду.

– Ну, давай, скоро увидимся, – Игорь хлопнул меня по плечу и пошёл в шлюз, а я остался ждать Инге.

В трюме было тесновато, он явно не рассчитан на такое количество кораблей. Мне пришлось посторониться: трое в скафах биозащиты прошли в «приз». Ну да, тела надо убирать. Вот уж задачка у ребят – не позавидуешь. Проштрафились чем-нибудь, небось…

Инге появилась минут через пять. Обниматься в скафандрах не очень-то удобно, но мы всё-таки стукнулись забралами, постояли несколько секунд и пошли следом за Игорем. И сразу ожил интерком:

– Гости дорогие, двигайте по зелёной дорожке. Только помойтесь вначале и переоденьтесь.

– Не поня… А, поняла. Слушай, а зачем нам этот приз?

Шлюз был больше типового и с отличной системой очистки. Нас облили реагентом, обдули сухим воздухом и только после этого выпустили в «раздевалку». Инге покрутила головой, углядела пустой шкаф и начала вылезать из скафандра.

– Игрок нам за половину второго корабля заплатит, мы этот подлатаем и продадим. Может, тому же Игроку, или он посоветует кого. Так прибыльнее. А на вырученные деньги «Аладу» до ума доведём.