Колыбель времени
Для нас оказалась открыта каждая дверь. Дома, лавки, таверны, не обошли вниманием и конюшни с хозяйственными постройками, погреба, фабрики. Ничего. Только часики тикали все быстрее и быстрее.
К концу третьих суток отчаяние уже сдавливало мои легкие, грозя кончиной от удушья. А Евангелина выглядела подозрительно беспокойно, словно что-то знает, но не говорит, от того и изводится. Мне пришлось практически прижать ее к стенке, чтобы добиться ответа.
– Мне стыдно, правда стыдно! Но я надеялась, что до этого не дойдет.
– Так, начало мне совсем не нравится…
– Ты наверняка слышал об особенностях поведения драконов. Как важны для них их сокровища, – она виновато опустила взгляд, нервно теребя юбку платья.
Я выжидающе кивнул, показывая, чтобы она продолжала.
– Дракон никогда не впустит чужака в свое хранилище. А если кто проникнет туда, даже друг, неважно, это может очень печально закончиться. А сейчас, когда я дракон во всех смыслах, этот вопрос стал еще более сложным. Теперь я непроизвольно могу обернуться и случайно подпалить тебя, стоит зверю почувствовать опасность для сокровищ от твоего присутствия в его святая святых. Инстинкты, – она развела ладошки в стороны. А у меня в голове, тем временем, шел активный мыслительный процесс. Получается, что мы не были в ее личном хранилище. Но как попасть туда так, чтобы еще и выйти живым? Мысль, что именно там может быть спрятано то, что выберет мое сердце, толкала на отчаянные меры.
– Ты не навредишь мне даже обернувшись драконом! – в подтверждение своих слов я оголил плечо, на котором красовалась татуировка данной Евангелиной клятвы, объединившей наши жизни. Я аж подпрыгнул от радости, когда память напомнила эту деталь наших отношений с драконессой.
– Тьма! Как я могла об этом не подумать! – Ева хлопнула себя ладошкой по лбу. – На всякий случай стоит эвакуировать замок, тебя то я не трону… Скорее всего…
Сказано-сделано.
***Кир
В огромном замке кроме нас двоих не осталось ни души.
Если до этого я считал, что уже побывал во всех самых тайных закоулках этого творения сумасшедшего архитектора, не иначе, то я глубоко заблуждался. Переместиться порталом, как и переходом Ловца к хранилищу невозможно. Более того, при попытке переместиться туда ждет парочка неприятных сюрпризов. Вылетающие из стен копья, горящая лава, проникающая в коридор со всех щелей, сдвигающиеся стены, которые в считанные минуты добьют уже едва живого от страха нарушителя чужих границ. И на меня все эти ловушки как раз-таки и сработают. Так что пришлось нам идти на своих двоих. «Ну и подумаешь, придумал тут проблему. Всего то прогулка по замку, пусть и с «увеселением», велика беда», – скажете вы. Ага, хранилище спрятано, конечно, в замке, вот только путь до него занял часы. Часы!
– Ева, от кого, черт побери, ты спрятала хранилище! – возмущенно воскликнул я, когда стрелки на часах отсчитали уже второй час.
Она, виновато улыбнувшись, сообщила, что еще совсем немного. Почти правду сказала. Остаток пути занял «всего лишь» час сорок.
Путь состоял из запутанной сети тайных ходов и едва получилось бы запомнить их очередность. Эти ходы открывались лишь королевской кровью, так что никто о них ни сном, ни духом. С сочувствием наблюдал, как на нежной коже девушки появляется раз за разом новая кровавая полоска от кинжала. Но она настоящий дракон, а значит заживет все быстро.
Я уже давно не понимал в какой части замка, или под какой частью замка мы блуждаем. Он, конечно, огромный, но не настолько же! Разгадка оказалась проста – пространственные карманы. Они-то и вмещали в себя все эти ходы-выходы, будь они не ладны!
Уже за несколько минут до конечной цели нашего похода я ощутил все прелести защитной магии. Она буквально придавила меня к полу, словно желая раздавить всмятку.
– Ты можешь снять защиту? – мой голос прозвучал хрипло от усилий, которые я прикладывал, чтобы окончательно не сгинуть в этом беспросветном лабиринте. В нем бы проводить фэнтези конкурсы по отбору женихов на сердце невинной девицы.
– Еще минута, буквально два поворота. Когда я открою сокровищницу, защита тебя отпустит, – Ева подхватила меня под локоть и практически потащила на себе к заветной цели.
Двери хранилища меня бы впечатлили, не будь мне настолько плохо, словно по мне поезд едет-едет и никак не проедет.
Взмах изящного кинжала, очередной порез на нежной коже и последний рубеж пройден. С огромным облегчением я, привалившись к двери с внутренней стороны драконьего святая святых, скатился на пол.
***Кир
Ооо, я в полной мере оценил ревнивость драконов к своим сокровищам! Если бы не наша магическая связь, быть бы мне уже покойником! Стоило лишь посмотреть на что-то, как у нашей драконессы начиналась частичная трансформация. Не приведи боги, тот самый дар богине окажется одним из Евиных сокровищ!
Хранилище было буквально бесконечным, так как ни конца, ни края видно не было. Горы золотых монет возвышались на несколько метров ввысь. Украшения, шкатулки, инкрустированные камнями, антикварные предметы заполняли собой все пространство. Проходя мимо антикварной мебели, я ощутил мощную чужеродную магию, назначение которой мне было совсем не понятно. Убогая на вид настольная лампа с порванным плафоном…
– Не может этого быть! – удивленно осматривая ее магическим зрением, я не мог поверить собственным глазам. Как вообще кто-то додумался заключить такую мощь в это недоразумение?
С боку раздалась усмешка:
– Я и сама не могла поверить, когда впервые увидела лампу. Ее создала жена моряка, потерявшегося в шторм.
– Она, должно быть, сильная магиня! Я восхищен! И как, получилось?
– О, да! – Ева с улыбкой пробежалась по артефакту пальчиками, – с тех пор они живут в глуби континента. Алиша увезла Норта от большой воды так далеко, как только возможно. Я выменяла этот артефакт у Алиши на поместье в долине трех рек.
Я даже присвистнул от удивления. Вещица, конечно, мощная, но неужели стоит целого поместья? Хотя, какая разница королеве, у нее этих поместий, должно быть, не сосчитать, а вот приглянувшаяся вещица дракону душу греет. Даже не стопроцентному дракону.
Я ощутил кожей, как она напряглась, стоило мне потянуться к лампе.
– Не говори, что это и есть дар? – в ее голосе звучали нотки обреченности. Я поспешил успокоить ее, что это всего лишь мое любопытство и восхищение мастерством создателя вещицы. Лишь услышав, что ее драгоценность в безопасности, она позволила изучить ту более близко.
Словно разряд тока прошел через мое тело, стоило лишь прикоснуться к резной ножке лампы. Странное ощущение зашевелилось где-то в груди.
Но также быстро пропало.
– Не может найти Эми, – уточнила драконесса, – артефакт настраивается на связь пары и отправляет заблудшему магический сигнал, чтобы тот мог найти дорогу. А если он истощен, то еще и магически питает, забирая силу у второго партнера. Именно это и спасло Норта. Посреди океана один на один со стихией, без еды и пресной воды. Алиша спасла его, но это едва не стоило ей собственной жизни. Он был истощен и сильно ранен, так, что необходима была непрерывная подпитка. Пять недель. Она не обратилась ни к кому за помощью, сделала все сама, и провидение спасло их обоих.
История со счастливым концом навеяла на меня грусть и тоску. Хотел бы я ощутить, что артефакт отдает часть моих сил Эми, тогда бы я точно знал, что еще вот-вот и…
Бесконечные горы сокровищ уже сливались в одно пестрое пятно, преимущественно желтое, но сердце неизменно молчало. Я начинал окончательно терять надежду.
– Так, все, делаем перерыв! – щелчок пальцев и перед нами появляется стол и два стула. Еще щелчок и на столе стоят блюда с едой и бутылка вина. Я и не ощущал голода, пока не почувствовал невероятный аромат, на который мой желудок тут же отозвался протяжным урчанием.
***Кир
За трапезой и разговорами настроение поднялось и к осмотру бесчисленных сокровищ я приступил уже с новыми силами.
Но кто знал, что провести в хранилище придётся столько времени? Выйти и вернуться вновь я не мог по понятным причинам: давление защиты раз за разом я просто не выдержу, да и беречь нужно силы. А оставить меня один на один со своими сокровищами не могла драконесса. Поэтому мы практически поселились здесь, благо, всего на сутки.
Казалось, я облазил каждый закуток, зарылся в каждую гору монет и камней, в надежде, что дар может оказаться там, одним из… Внутреннее чутье подсказывало, что что-то важное для меня я найду именно здесь, в хранилище. Это давало мне силы не сдаваться, но упорно искать дальше.
– Возможно, мы не то ищем? – предположил я устало, – Мы обошли все, что имеет материальную ценность. Есть ли здесь что-то еще?
Ева на время задумалась, хмуря брови. Но уже спустя всего несколько минут ее лицо озарила неподдельная радость.
– Есть! Королевская семейная библиотека! Идем! – она стремительным шагом понеслась в обход всех золотых гор.
В библиотеку вел отдельный вход прямиком из хранилища. Невзрачная дверь, ничем не отличающаяся от каменной кладки стен, отъехала в сторону, стоило королеве поднять указательный и средний пальцы вверх. Сто раз прошел бы мимо и не понял, что здесь есть проход!
К моему удивлению, эта часть драконьего хранилища была небольшой и, видимо, редко посещаемой. Толстый слой пыли и паутина по углам говорили сами за себя. Я покачал головой, оценивая масштабы беспорядка. Сегодня в полной мере я оценил преимущества бытовой магии, уборка заняла буквально минуту. Ева с улыбкой наблюдала за мной, облокотившись на стену у входа. Да, правду говорят, что нет приятнее зрелища на свете, чем другой работающий человек.
Стеллажи высотой с человеческий рост, не больше двадцати штук. Несколько столов, заваленных свитками. Семейные портреты развешаны по периметру помещения, вот и все содержимое… А, нет! Вон еще в дальнем углу десяток холстов привален к стене и накрыт грязной простынкой.
Радостно отметил появление некого сладостного чувства где-то в районе груди. Мое чудо совершенно точно ждет меня здесь.
Ева расслабленно попивала чай, усевшись прямо на столешницу со свитками, предварительно сдвинув те немного в сторону. Эта часть сокровищницы волновала ее внутреннего дракона меньше всего, что стало понятно сразу же по уж очень довольному выражению ее лица.
Я шел вдоль книжных полок, неотрывно ведя рукой по корешкам старинных изданий. Подумать только, большую часть этих трудов написали тысячелетие назад! Один стеллаж, второй, третий… Нет, это не книга.
Разбирая свитки на столах, я с удивлением отметил ценность оных. Это работы ученых магов. Некоторые на тему возрождения мертвых миров, но они носили чисто теоретический характер, ведь на момент написания проверить наработки было не на чем. Какие-то – на увеличение магического резерва и, даже, приобретение такового для человека, изначально не одаренного магически! Наработки по сложным заклинаниям и ритуалам, назначения которых мне не понять. Я бы с удовольствием вернулся к ним позже, когда все встанет на круги своя. Убедившись, что и в свитках нет искомого, я направился вдоль стен, всматриваясь в картины, на которые до этого не обратил должного внимания. Это были портреты королевской семьи. Мать и отца Евы я узнал сразу, уже видел множество маг-портретов в учебниках, которые она стопками мне выдавала.
– Это бабушка с дедушкой, – пояснила девушка, когда я перешел к следующему полотну.
– Ты очень похожа на нее, – она с улыбкой хмыкнула в ответ. Те же выразительные черты лица, роскошный шелк волос, глубина взгляда.
Несколько картин изображали совсем еще крошку Еву со старшими членами семьи. Единственный ребенок, всеми невероятно любимый. Несколько холстов изображали морские просторы, горные реки и шикарные усадьбы. На оставшихся, были более древние предки драконессы. Даже она наверняка не смогла опознать кто есть кто.
Чем ближе я находился к накрытым грязной тряпкой, стоящим на полу картинам, тем сильнее пекло в груди, подсказывая и без того уже очевидное. Но я тянул специально. Что из спрятанного в чужой сокровищнице может иметь отношение лично ко мне? Стоит признать откровенно, мне было страшно узнать ответ на этот вопрос. Я и сейчас не знаю, как относиться к тому, что нам открылось. Но не будем забегать вперед.
Лишь когда не осталось более ничего, чем бы я мог занять свое внимание, я наконец-то решился сдернуть ветошь с оставшихся полотен. Большей частью это были просто холсты без рам. Никакой магии стазиса на них наложено не было, поэтому несколько картин оказались уже полностью непригодными к просмотру.
Оставалось еще семь. Дети с чешуей на висках и скулах. Взрослые драконы в животной ипостаси. Прекрасная юная девушка с перламутровой чешуей на скулах и висках, охваченная пламенем, не причиняющим ей вреда…
– Она так невероятно похожа на Киару! – воскликнули мы одновременно. Крутили полотно взад-вперед в надежде найти имя автора или девушки, изображенной на нем, но если там и было написано хоть что-то, то до наших дней уже не сохранилось. Портрет моментально перекочевал в руки Евы и сразу же попал под надежную защиту заклинания стазиса.
– Теперь ей ничто не грозит, – довольно приговаривала драконесса, прижимая полотно к груди. Но с этим мы еще разберемся, не может такое сходство быть случайным, только эта чешуя…
Еще одна картина с изображением дедушки, бабушки и родителей Евангелины. Осталась последняя. Она стояла, прислоненная изображением к стене. Моя рука нервно подрагивала от волнительности момента. Сестрица тоже заметно завозилась на месте. Уже тогда я полностью был уверен, что это и есть мой дар богине. Он самый.
Медленно, ни разу не спеша, я взялся за холст. Сосчитав про себя до десяти, я резко развернул его…
– Отец?!
– Крагон?!
Глава 6
Кир
Откровение поразило нас, подобно разряду молнии. Я бережно взял руку своей действительно сестры, желая показать ей свою поддержку. Если честно, то я боялся, что это открытие может отвернуть Еву от меня. В ее жизни Крагон был связан со всем, что фактически разрушило привычный ей уклад жизни, лишило семьи. Крагон… На Земле отца звали Константин. Константин Перов. Я снова взглянул на портрет. Сомнений быть не может. Каким бы маленьким я ни был, когда не стало родителей, ни с кем не спутаю родные черты. Собравшись с духом, я таки задал волновавший меня вопрос:
– Ева, может все же это была какая-то ошибка? Не мог он. Отец всегда был добр и заботлив. На Земле папа известен как детский писатель. Он создавал просто невероятные книжки про приключения дракончика Поко в сказочном мире, – Ева ощутимо напряглась, стоило мне заговорить. Но нет, она не вырвала руку. Вместо этого она отправила волну тепла по нашей связи. По ее щекам медленно катились слезы.
– Милая, сестричка, прости. Если бы я только знал… Но я искренне верю, что была допущена ошибка. Отец был человеком с большим сердцем, и то, что связано с его именем в вашем мире, причиняет мне боль. Боль за тебя и твою утрату и за его, опороченное кем-то, имя.
Евангелина молча прижалась ко мне и положила голову на мое плечо. Грусть, заставляющая сердце разрываться от тоски, накрыла с головой. Воспоминания ожили в ее памяти и принесли с собой забытые страдания.
В полной мере это чувствовал теперь и я, благодаря нашей связи. Но к этому добавились и мои личные эмоции. Не мог отец убить свою семью в погоне за короной, не мог. Он из тех, кто скорее отдаст свою жизнь за незнакомца, чем причинит кому-то зло. Перед мысленным взором возник отец, такой же, как и много лет назад. Я вновь увидел его, читающего мне на ночь новую сказку, или мастерящего со мной модельку корабля. Его взгляд, полный любви и заботы и то, как бережно он относился к маме.
В памяти всплыл и образ мамы. Она была тихой женщиной, спокойной и нежной. Помню, как она напевала мне колыбельные, укладывая спать. Какая она была красивая и изящная! И помню, как она поцеловала меня, уходя из дома в последний раз. Тогда я вовсе перестал разговаривать, да и вообще реагировать на окружающий мир. Сидел тихонько в углу своей комнаты, а люди в форме ходили туда-сюда. Соседи набежали: кто-то потихоньку стащил мамину шкатулку с драгоценностями, кто-то стянул авторскую картину со стены. Каждый хотел урвать свой кусок. Стервятники…
Сколько я провел в детском доме не помню, но не думаю, что долго. Для меня тогда все дни слились в мутное пятно. Я и в том месте нашел свой угол, из которого воспитателям приходилось вытаскивать меня практически силой, чтобы накормить или уложить спать. Кроме родителей у меня никого не было, поэтому никто не спешил забрать ребенка под свое крыло. Зато нашлось много желающих прибрать себе все, что еще совсем недавно принадлежало моей семье.
Однажды утром воспитательница пришла ко мне не одна. С ней рядом стояла женщина, она и представилась моей бабушкой по матери. Мне сказали собрать свои вещи, которых у меня и не было, и слушаться новообретенную родственницу. Какая мне была на тот момент разница оставаться в детском доме или же ехать с незнакомкой?
Я до сих пор не знаю, была ли она действительно моей бабушкой, но именно она стала моей семьей. Любила меня как сына, хранила память о моих родителях, чтобы и я никогда не забывал их. Отстояла мое наследство, не взяв и цента, все сберегла для меня. Дав мне будущее, она ушла. Просто не проснулась однажды утром. И ведь она не была старой или больной, нет. Морщины едва тронули ее лицо. Потеряв ба, я рвал и метал. Нанял независимых экспертов, чтобы узнать истинную причину ее кончины. Но все разводили руками: мол, остановка сердца. Судьба, значит, такая.
Тогда я уехал в городскую квартиру родителей, не в силах находиться в доме бабушки, где все было пропитано воспоминаниями о тепле и любви, которые она щедро дарила мне, но только ее самой больше не было.
Мне казалось, что я просто погрузился в свои воспоминания. И, в принципе, это так и было. Только не стоит недооценивать магию, а также кровную связь.
Стоило Евангелине лишь почувствовать, что я погружаюсь в болезненные воспоминания, как она, применив особую способность драконов к ментальной магии, присоединилась к моему подсознанию и погрузилась в прошлое вместе со мной. Нечто похожее на то, что сделал Виллис, когда мы застряли в Вавилоне. Только здесь и сейчас мои воспоминания фонтанировали призрачными образами, самопроизвольно и бесконтрольно прорываясь яркими красками наружу. В себя меня привело ощущение постороннего присутствия в голове. У меня есть зритель.
Очнувшись от воспоминаний, я увидел вокруг нас разноцветный и беспокойный кокон. Аура, понял я. Она, словно океан в шторм, выплескивалась в разные стороны.
– Красиво, – прошептал я.
– Мы обязательно во всем разберемся, – прошептала сестра.
Теперь мы обязательно выясним, что произошло на самом деле в тот день, когда были убиты родители Евы, и кто подставил отца, сомнений на этот счет у меня нет. А то, как изменился взгляд Евы, когда она вновь посмотрела на портрет своего дяди, подсказал, что и она теперь, как минимум, засомневалась в верности былых обвинений в его адрес.
***Кир
– Кхм, сестричка, в общем, мы можем выбираться из твоего чудесного лабиринта смерти. Нашли мы то, что искали, – взглядом я указал на портрет отца, – сердце меня привело к нему, он не принадлежит мне, но напрямую со мной связан. Все как ты и говорила.
К счастью, путь из хранилища оказался легким и безопасным, а в трапезной нас уже ожидали разнообразные яства.
Мы собрались в дорогу на поиски храма забытой богини за несколько часов, а наше сопровождение в виде небольшого отряда элитных воинов и лекаря уже давно были готовы выдвинуться в путь.
Глава 7
Эмилия
– Ррр, – так началось мое утро в доме мстительного Провидца. Этот жутко вредный маг во всю громыхал, скрежетал железом и снова громыхал. Осталось ему только вооружиться дрелью для полноты картины.
С рыком я накрыла голову подушку, все еще тая надежду провалиться в спасительный сон. Ага, как же!
Неожиданно поняла, что моя кровать пришла в движение и высунулась из-под одеяла. Деспот с довольной ухмылкой управлял сим предметом интерьера. Бездушная деревяшка, чудесным образом сузившись до ширины дверного проема, проследовала на крыльцо, где, вытряхнув меня наземь, протяжно поскрипывая, направилась на свое прежнее место. Только верное одеяло осталось со мной.
– Вот же жь!
Зла на него не хватает! Еще и мебель против меня с ним сговорилась.
– Пора просыпаться, независимая лэйра, – его тон так и сочился язвительностью, – ты обещала деревенским девушкам уроки самообороны, а тебе еще предстоит самой выучить свой первый урок, да и пройти артефакт выявления способностей. Вставай-вставай, – приговаривал он, распутывая магией так тщательно скрученное мной в кокон одеяло.
– Ты не отвяжешься, да? – ответом послужил его довольный смешок, – вот же черт упертый!
– В пору уже завести словарик твоих ругательств.
Деваться некуда, пришлось подниматься с земли.
– И зачем, спрашивается, было тащить меня на улицу? – так с недовольной миной я и направилась в душ.
Мне потребовалось немного времени, чтобы привести себя в порядок, но и этого хватило, чтобы укрепиться в своем желании показать провидцу, где раки зимуют. Противный демон вырубил горячую воду, стоило мне только намылить волосы!
– Да ты просто издеваешься! – практически скрепя зубами, я быстро домылась под ледяной водой. Хорошо, что иммунная система магов работает гораздо лучше человеческой, и чтобы заболеть ледяного душа мало.
Приводя себя в приличный вид, я придумывала разнообразные сцены расправы над негодяем, в то же время понимая, что он всего лишь подтрунивает надо мной.
Мое, пострадавшее еще со вчера, самолюбие заставляло особенно остро реагировать на любое слово или действие мага, хоть и было очевидно, что тот всего лишь пытается разрядить ситуацию, переведя все в шутку.
Ко всему прочему, выяснилось, что и завтрак я проспала, а значит ходить мне голодной до обеда.
Артефакт выявления способностей оказался черепом человека с раскрытым ртом, куда необходимо было просунуть руку по самое запястье. Сделав надкус на нежной коже, череп покойника расскажет все о магическом, так сказать, ДНК существа.
Вы что, поверили, что ли?!
Это был большой овальной формы серый камень с углублением в виде ладони, крупной такой ладони. Стоило приложить к нему руку, как кожу закололо, словно тысяча маленьких иголочек разом. Нет, совершенно не больно! Скорее даже щекотно.
И так же резко все прекратилось. Я выжидающе уставилась на мага, а маг – на камень. У меня не было ни малейшей идеи о том, как будет происходить данный процесс, поэтому сейчас я сидела и не понимала, хорошо ли, что мы так долго ждем, плохо ли. Заговорит ли камень громогласным голосом или же в воздухе появятся надписи, а может что еще. Фантазировать можно бесконечно.
Лицо Провидца приняло озадаченное выражение, заставив меня обернуться к камню. Та сторона артефакта, что смотрела в нашу сторону, разделилась по цветам, где доля каждого различалась. Иными словами, на нем появилась диаграмма. Никаких надписей или рисунков, чтобы понять, что есть что.
– Объясни же, – нетерпеливо попросила я Провидца. Но он медлил. Задумавшись на минуту, маг затем протянул руку к камню, словно считывая некую информацию с того. Удовлетворенно хмыкнул и, кивнув мне, уселся напротив.
– Ты уникальна. В твоей власти пять стихий и прежде магов с таким потенциалом я не встречал. Красный – это стихия огня, у тебя она самая ярко-выраженная. Голубой – это воздух, фактически наравне с первой стихией. Зеленый – это флора. Цветок вырастить сможешь, но дерево вряд ли. Темно-синий – вода, конечно же, здесь у тебя есть неплохой шанс, но вода противоречит твоей сильнейшей стихии. Возможно, но только возможно, тебе придется выбрать лишь одну из них. Черный, хм… – маг потер лоб ребром ладони, – в общем-то черный всегда был символом дара управления Тьмой, но как бы жутко это ни звучало, стоит помнить, что без Тьмы не было бы и Света. И у тебя этот дар занимает…
– Львиную долю от всех моих способностей…
Какое-то время я сидела погруженная в себя. Из рассказов Саргора и Ловца, то есть Кира, я знала, что такое Тьма. Как она уничтожала целые миры, выпивая магию из всего живого. Хочу ли я иметь что-то общее с этим? Разумеется, нет! Но также я помню, что если не принять какую-либо сторону своих способностей, то барахлить начнут и остальные, а вскоре попросту выйдут из строя.
– Я что, черный маг? – услышала свой голос словно со стороны. Такой обреченный и глубоко несчастный, что стало еще тоскливее.
Маг рассмеялся звонко и заливисто.
– И откуда только такая фантазия? В твоем образовании пробелов еще больше, чем я думал. Кто только был твоим учителем? Как можно было не преподать уроки мироздания? Тьма и Свет, как два брата. Один без другого существовать не могут. Несмотря на свою противоположность, они не противоборствуют, но наоборот, дополняют друг друга. Обе эти силы способны как созидать, так и разрушать. Важно лишь то, в чьих они руках. И Светом, и Тьмой можно создать жизнь, излечить или же уничтожить. Но Светом ты даруешь жизнь тому, что и так существует в естественной среде. Например, дашь жизнь цветку, прорастив семя или возродишь трухлявый пень. Тьмой же ты можешь даровать жизнь созданию магическому, которое не существует в естественной природе. У меня есть свой ворон, если ты еще не заметила, – от шока, казалось, челюсть упала до пола.