Рецепты счастья
Как-то так вышло, что мы однажды познакомились и подружились на долгие годы.
Интересно у японцев. Звуки всякие они слышат совсем не так, как мы. По-своему слышат. Вот, например, дождь идет, мы говорим – кап-кап, а они – поцу-поцу. Снег у нас под ногами – скрип-скрип, а у японцев – кису-кису. Младенец наш плачет – уа-уа, а у них – огя-огя почему-то. Я им говорю, как у нас, а они смеются. Говорят, что мы слышим неправильно. И собака лает совсем не гав-гав, а кан-ван.
Отчетливое гав-гав раздалось за дверью, а потом звонок, и я пошла открывать.
Евдокия вошла первой.
– Стой, стой, надо лапы вытереть! Дуня, куда ты? – Юлька схватила бедную дворнягу. – Ларис, дай что-нибудь, а то она весь пол испачкает.
Вытертая Дунька бодро вспрыгнула на диван, улеглась и стала рассматривать наряженную елку. Судя по выражению морды, на душе у Евдокии было спокойно и радостно.
Смешная моя Юлька – раздела свою шубу синтетическую, купленную уже сто лет назад. Надо сказать, что семья у Юльки совсем не бедная, отец какая-то шишка в министерстве и вполне мог бы приличную шубку дочке справить. Но дочка ни в какую – я убитых зверей на себе не ношу. Под синтетической шубкой оказался какой-то замысловатый карнавальный костюм. Новогодний праздник Юля рассматривала как зимнюю сказку. Поэтому так чудно и нарядилась.
– С наступающим, Ларисочка! Мы с Евдокией подумали-подумали и решили, что встречать Новый год втроем нам будет веселее. Так я тебе про «Щелкунчика» и поверила! В таком настроении не до фуэте и батманов. Ну, думаю, не прогонишь ты нас с Дунечкой. Кстати, мы к праздничному столу тоже кое-что принесли. И Юлька вытащила из сумки мандарин и конфету «Кара-кум». – Вот, а мандарины, скажи, только в Новый год так замечательно пахнут.
Много-много лет назад, было мне лет одиннадцать-двенадцать, гуляли мы с ребятами таким же снежным зимним вечером, незадолго до Нового года у нас в переулке. Еще не так много времени прошло после окончания войны, фрукты покупались нам только по большим праздникам – во-первых, дорого. Во-вторых – не достать. Нут вот, значит, гуляем мы, снегу радуемся. И вдруг я вижу – женщина идет, и в авоське у нее подпрыгивают ярко-оранжевые мандарины. Они так волшебно светились, что мы все перестали играть и уставились на эту авоську. И вдруг из авоськи выкатывается один мандарин и падает в сугроб. Счастливая владелица авоськи, не заметив потери, продолжала идти. И тут я, пионерка, честная не в меру, сорвалась с места и понеслась к этому оранжевому чуду. Схватила мандарин, догнала тетку с авоськой.
– У вас, извините, мандаринчик выпал. И протянула ей ударивший в нос душистым запахом заповедный фрукт. Тетка взяла, кивнула головой и продолжила свой путь.
Вернувшись к ребятам, я поняла, что больше у меня во дворе друзей нет. Они все смотрели на меня молча, осуждая. А ведь тоже пионеры – всем ребятам примеры!!! – думала я, начитавшаяся Тимура с его командой и Васька Трубачева с его товарищами.
Помирились ребята со мной, дурой рахиткой несчастной, так и быть, перед самым Новым годом – мирись, мирись, мирись и больше не дерись.
Спросить Юльку про Германа я боялась. Да что спрашивать – и так ясно. Сидит он с семьей у телевизора, тещины пирожки трескает. Потом, как всегда, наврет чего-нибудь Юле про свой вечный радикулит. Хорошо, что я всякой всячины наготовила. Вот и компания нарисовалась. Дуньке я кину кружок копченой колбасы. С наступающим, Евдокия. Гав-гав!!!
Дверь я, что ли, плохо закрыла? Мы услышали голоса – кто-то вошел. Испугаться мы не успели, потому что два заснеженных человека, не раздеваясь, ввалились в комнату и оказались Галкой и Толиком. Они толкали перед собой огромную коробку – рыбный запах перекрывал ароматы мандаринов и хвои.
– Привет, девочки. Давайте по-быстрому рыбку чистить, – закричал Толик, как будто мы его как раз ждали, и Галка тоже засуетилась, открывая коробку.
– Галь, может объяснишь, откуда вы взялись? Ты ж не собиралась
– А что тут собираться? Я Толика в аэропорту встретила, а он, вместо здрасьте, сразу скомандовал ехать к тебе, Лариса. И всех наших велел обзвонить, чтоб пришли. Он столько рыбы привез, что нам вдвоем ее целый год есть не переесть. Давайте быстрей чистить, резать, а то до Нового года полчаса всего осталось. А еще надо Старый проводить успеть.
Ирина с Игорем пришли без десяти. Они проводили Старый год в крутой компании, а потом, найдя какую-то вежливую причину, схватили такси и ко мне.
– Ириш, ну зачем ты себе праздник испортила? Пришли бы завтра или послезавтра. Ирина смотрела на меня так, что я понимала без слов, о чем она думала в этот момент. Она просто не хотела словами напоминать о том далеком страшном для ее семьи дне. Когда полетела к ним на помощь, прервав черноморский отдых, и смогла помочь, и никогда об этом не напоминала. А она, подружка моя дорогая, не забыла и, видимо, решила, что теперь она всю жизнь будет делить со мной все мои печали. Тоже мне – печаль! Борька-дурак! Спасибо, Ирочка.
Игорь с Толиком расправились с рыбой. Они виделись впервые, но разговаривали друг с другом так, как будто десять лет просидели за одной партой. Не очень молодой ученый и совсем еще не старый работяга-монтажник. Два классных, настоящих мужика.
Густобровый лидер поздравил с Новым годом весь советский народ, мы хором, как полагается, посчитали до двенадцати, и покатилось время в Новый, 1976 год.
Сначала пили за девчонок, потом за мужчин, за дружбу. А когда Юлька, в карнавальном костюме, предложила выпить за любовь, поднялся Игорь и сказал, что он счастлив встречать Новый год с нами, замечательными друзьями его любимой женщины Ирины, и что он, прямо при нас, просит ее стать его женой. Галка, Юлька и я так обрадовались, как будто это нас позвали в жены.
К двум часам ночи, закончив процесс набивания карманов новогодними гонорарами, объявились Санек с Серегой. Да еще с ними, совершенно неожиданно, пришел сам этот певец популярный. – Девчонки, накормите! Налейте-ка по рюмочке – Хэппи Нью Йеар!
Певец выпил одну за другой три рюмки, уселся рядом с Юлией, положил руку ей на плечо. Юлька замерла, но не отодвинулась. Евдокия подошла к певцу и лизнула ему руку. Юлька выглядела счастливой. Певец сыпал шутками, анекдотами. Потом предложил всем вместе спеть. И мы хором запели «Снег кружится, летает, летает…» Как же было хорошо!
Кто-то вспомнил про Кристину. Она-то что ж не зашла! А Новый год потому все и любят, что происходят в эту ночь всякие чудеса. Раздался последний в эту ночь звонок в дверь и вошла Кристи – подвыпившая и веселая.
– Привет честной компании! Выпить дадите? Давайте, у меня тост готов – за настоящих мужиков, чтоб у них денег хватало нас, девчонок, радовать. А то мне всю жизнь одни козлы попадаются.
Дура ты, Кристинка, хоть и нос мне вылечить помогла. Настоящие – это такие, которые нас любят, верные и надежные. И дай бог, чтоб такие всем в жизни встретились.
А Новый год этот, знаете, почему был для меня самым счастливым? Потому что Борька, дурак этот, так и не появился. А то если бы появился, то не встретился бы мне мой дорогой и любимый Давид, на целых тридцать три года сделавший меня счастливой. Ровно до наступления моего второго одиночества…
«Ты полюбил другую женщину…»
Ты полюбил другую женщину —Такие горькие дела.Что в нашей жизни будет трещина,Я совершенно не ждала.И мне не верится, не плачется,Я даже злиться не могу.За что относится захватчицаКо мне, как будто бы к врагу?Ведь я звоню совсем не часто вамИ не затем, чтобы отбить.Я даже рада, что вы счастливы.Мне просто трудно разлюбить.Как в нашей жизни все намешано!И справедливо не всегда.Ты полюбил другую женщину,А мне от этого беда.Помогут годы или месяцы.А может, я надеюсь зря.«Да он вернется, перебесится», —Мне все подруги говорят.Прости мне, небо, душу грешную,Видала я в коротком сне,Что, разлюбив другую женщину,Ты возвращаешься ко мне.Выбираю
Смотришь, а взгляд твой блудлив и отчаян,Чья-то помада на чашке от чая,Чья-то расческа на столике в ванной,Не замечать то было бы странно.Можно взорваться тут криком скандальным,Можно разбить все, что в доме хрустально,Можно заплакать, уйти, хлопнуть дверью,Но я во все оправданья поверю.Выбираю я боль, выбираю измену,Я плачу за любовь невозможную цену.Холодею любя и до пепла сгораю,Выбираю тебя, я тебя выбираю.Этих историй я слышала тыщи.Что ж ты молчишь, оправданья не ищешь?Надо бы вещи собрать и расстаться,Я подбираю слова, чтоб остаться.Слово скажи, сделай что-нибудь, милый,Чтоб не расстаться хватило мне силы.Выброси расческу, и вытри помаду,Только в грехах сознаваться не надо.Выбираю я боль, выбираю измену,Я плачу за любовь невозможную цену.Холодею любя, и до пепла сгораю,Выбираю тебя. Я тебя выбираю.Не надейся, дорогой
Дорогой, подойди к телефону.Женский голос, наверно, она.Жаль, что ей неизвестны законы —Не звонить, если дома жена.Ты растерян, мой милый, расстроен,Прячешь в дым выражение глаз.Что нас в этой истории трое,Поняла я, поверь, не сейчас.Но не надейся, дорогой,Что я отдам тебя другой.Я двадцать раз с тобой прощусьИ двадцать раз к тебе вернусь.Я двадцать раз тебе навру,Что завтра вещи соберу,И двадцать раз, и двадцать разВсе будет снова, как сейчас.Мы друг другу с тобой не чужие,Сколько их, вместе прожитых дней!Не молчи, дорогой, расскажи мне,Я хочу знать всю правду о ней.Сколько лет, как зовут, кто такаяИ что значит она для тебя.Буду слушать я, слезы глотая,Ненавидя и все же любя.Ты изменяешь мне с женой
Я упрекать тебя не буду,А вот не плакать не проси.Приходишь ты ко мне по буднямИ вечно смотришь на часы.И ни остаться, ни расстатьсяНикак не можешь ты решить.А мне уже давно за двадцать,И мне самой пора спешить.Ты изменяешь мне с женой,Ты изменяешь ей со мной.Ты и женой, и мной любим.Ты изменяешь нам двоим.Прощаясь, смотришь долгим взглядом,Рука задержится в руке.А я следы губной помадыТебе оставлю на щеке.Придешь домой, жена заметит,И ты решишь, что это месть.А я хочу, чтоб все на светеУзнали, что я тоже есть.Ты изменяешь мне с женой,Ты изменяешь ей со мной.Ты и женой, и мной любим.Ты изменяешь нам двоим.Мне сон приснился невозможный.И ты, явившись в странном сне,Промолвил вдруг неосторожно,Что навсегда пришел ко мне.Но был недолгим сон тот чудный,Тебя опять ждала жена.Опять с тобой я буду в будниИ буду в праздники одна.Так сложилась жизнь
Привычных дней текучий караван,Где дни в один сливаются.Все думают, у нас с тобой роман,И очень ошибаются.В минуту между снегом и дождемПредчувствия тревожные.Друг к другу мы немедленно придем,Как помощь неотложная.Уж так сложилась жизнь,Зачем ее менять?Уж так сложилась жизнь,Попробуй все понять.Но на закате дняТы рядом окажись,Зачем нам все менять,Раз так сложилась жизнь.Ну разве можно все определить?У каждого по-разному.Кто встретился, чтоб весны разделить,Кто – первый снег отпраздновать.Все чаще утро кутает туман,Наверно, снег уляжется.Все думают, у нас с тобой роман,И мне порой так кажется.Последний мост
Кто учит птиц дорогу находить,Лететь в ночи, лететь в ночи по звездам?И нет сетей им путь загородитьК давно забытым гнездам.Любовь ли их в дорогу позвала,В дорогу позвала, где так недолго лето?Зачем летят из вечного тепла, из вечноготепла? —Мне не узнать об этом.Не сжигай последний мост,Подожди еще немного.В темноте при свете звездТы найди ко мне дорогу.Знаю я, что так непростПуть к забытому порогу.Не сжигай последний мост,Отыщи ко мне дорогу.Не сжигай последний мост.Не сжигай последний мост.В моих краях такие холода.Одни снега и ветры завывают.А ты летишь неведомо куда,Где дни не остывают.Но теплые края не для тебя,Они не для тебя, и, если обернешься,Поймешь, что жить не можешь, не любя,Не можешь, не любя,И в холода вернешься.Снежная королева
Ветер закружил…Я запомнил мгновение – снег закружил,И возникло видение – снег закружил,Льдинки глаз и твой голос застывший.Кто же, ты мне скажи,Этот холод твой выдумал, ты мне скажи?Твое сердце так выстудил, ты мне скажи?Стала ты навсегда разлюбившей.Замок твой ледянойСолнце не греет.Грустно жить в нем одной,Дверь приоткрой…Снежная королева.Если можешь, поверь, если можешь, поверь – я люблю,Снежная королева.Холод в сердце твоем, холод в сердце твоем растоплю.И лишь только на мигТы меня взглядом тронула, только на миг,И рассталась с короною только на миг,Ты обычной девчонкой вдруг стала.Этот странный твой мир.Ты от жизни в нем прячешься, странный твой мир,Мнишь себя неудачницей, странный твой мир,От холодного плена устала.Ночка зимняя…
Ночка зимняя затянулась,Я к утру ее тороплю.Рана прежняя затянулась —Больше я тебя не люблю.Ночка зимняя – больно длинная,Поскорей бы настал рассвет.И другой мне скажет «любимая»,Я «любимый» скажу в ответ.Росы зимние стынут в инее.Льдом покрылась дорожка в сад.Видно, поздно окликнул ты меня —Не вернусь я уже назад.Ночка зимняя – больно длинная,Поскорей бы настал рассвет.И другой мне скажет «любимая»,Я «любимый» скажу в ответ.Март настанет, и снег растает,Воды вешние уплывут.Твоя нежность меня не застанет,И слова твои не зазовут.Самурай
Три часа самолет над тайгою летит,У окошка японец сидит и глядит.И не может, не может понять самурай —Это что за огромный, неведомый край?Удивленно таращит японец глаза —Как же так? Три часа все леса да леса.Белоснежным платком трет с обидой окно,Я смотрю, мне смешно, а ему не смешно.Самурай, самурай, я тебе помогу,Наливай, самурай, будем пить за тайгу.Про загадочный крайЯ тебе расскажу.Наливай, самурай,Я еще закажу.И пока самолет задевал облака,Он сказал, что в Японии нет молока,Что в Японии нет ни лугов, ни лесовИ что негде пасти ни овец, ни коров.Я тебя понимаю, мой маленький брат,Ведь таежный мой край и красив, и богат!Ты не зря, Панасоник, завидуешь мне.Так налей же еще в голубой вышине.Прекрасная дама
Студил Петербург разгулявшийся ветер,По звездному небу катилась луна.Прекрасная дама летела в карете,Вся в локонах темных, горда и нежна.Моя незнакомка из прежних столетий,С картины сойди и на миг оживи.Хочу я с тобой прокатиться в каретеПо грустным мгновеньям минувшей любви.Я свечи зажгу и у зеркала сяду,И там, в Зазеркалье, пригрезится мнеПрекрасная дама с заплаканным взглядом,И ветер студеный забьется в окне.«Мне тридцать лет, а я не замужем…»
Мне тридцать лет, а я не замужем.Как говорят, не первой свежести.А в сердце чувств такие залежи,Такой запас любви и нежности!Моим богатством нерастраченнымТак поделиться с кем-то хочется.«Да на тебе венец безбрачия», —Сказала мне соседка-склочница.Молчала б лучше, грымза старая,Да помогла б мне с этим справиться.Все говорят, я девка статная,И не дурна, хоть не красавица.Как вкусно я варю варение,Как жарю кур с румяной корочкой!И кто б мне сделал предложение,Не пожалел бы ну нисколечко!Тут заходил один подвыпивший.Жену с детьми отправил к матери.Час посидел, мне душу выливши,Потом ушел. Дорога скатертью.А скоро праздники подкатятся.Пойду к подружкам на девичник я.Вчера себе купила платьице,Не дорогое, но приличное.Надену лаковые лодочки,Войду в метро, как манекенщица.Потом с девчонками, под водочку,Нам, может, счастье померещится.На платье ворот в белых кружевах,И в нем такая я красавица!Подружки обе, хоть замужние,Но, в общем, тоже несчастливые.Мужья их в доме гости редкие.Один – моряк. Все где-то плавает.Другой встречается с соседкою.Но дети есть, а это – главное.Пленник
Был тот рассвет очень медленным,Ночь не спешила пропасть.Я себя чувствовал пленником,Знала ли ты свою власть?Холод во взгляде отсвечивал,Пряча печаль и испуг,Но выдавала доверчивостьЛаску не помнящих рук.Я твой пленник, пленник заколдованный,Я потерять тебя боюсь.Я твой пленник, в плен холодных глаз закованный,Я добровольно в плен сдаюсь.Время стекало песчинкамиВ конусе старых часов.Сильная и беззащитная,Ты прогоняла любовь. Может быть, то-то изменится, Быть перестану чужим. Чья-то забытая пленница, Стала ты пленом моим.Детям
Сказка про моль
На веранде, вьюнами увитой,Перепелку ел толстый король.В это время с большим аппетитомЕла мантию бледная моль.Это дело заметила свита,Смело бросилась в праведный бой.На веранде, вьюнами увитой,Короля заслонила собой.Неужели дело в моли?Моль – букашка, и не боле.Но бывает, даже мольДоставляет людям боль.На веранде, вьюнами увитой,Спрятал моль горностаевый хвост.И расстроилась верная свита —Нету моли, обидно до слез.Перепелка на время забыта,Королю не до этого, нет.На веранде, вьюнами увитой,Остывает роскошный обед.Неужели дело в моли?Моль – букашка, и не боле.Но бывает, даже мольДоставляет людям боль.На веранде, вьюнами увитой,Будто раны посыпала соль,Покружив на прощанье над свитой,Скрылась в небе проказница-моль.Наспех мантия кем-то зашитаИ играет обычную роль.На веранде, вьюнами увитой,Снова ест перепелку король.Февраль
1. Селедка «Неведомая сила»
Селедку сначала превратить в селедочное филе, потом порезать, положить в блендер (или через мясорубку), туда плавленый сыр, небольшую луковицу, пару вареных морковок, кусок сливочного масла (большой или маленький – решайте сами, но с большим – вкусней) и все перевернуть или прокрутить блендером. А потом можно намазать на хлеб, или положить на разрезанные крутые яйца. Кто-то может подумать, что это красная икра. Не разубеждайте. Вкус действительно похож.
2. Пончики «Золотые шары»
Как делать сырники (моя бабушка говорила «творожники») вы ведь знаете? – творог, сырковая масса с изюмом (чтобы сахар не класть), яйцо, мука. А чтоб получились пончики, все так же, но муки побольше. Скатайте небольшие шарики и жарьте во фритюре. Они раздуются, станут оранжевыми и очень вкусными. Просто сырники – это обычно, а пончики – оригинально.
А потом все сначала
Ты обещал прийтиОколо десяти.Десять, двенадцать, час,Так и не дождалась.Я не спала всю ночь.Я сочиняла речь:– Все, уходи ты прочь,Больше не будет встреч.А потом все сначала —Я ждала и скучала,Прогоняла, прощалаИ назад возвращала.А потом все сначала —Что-то в трубку кричала,И на стрелки смотрела,И ревела, ревела…Снег так похож на дождь,С правдой похожа ложь,Занят, долги, дела,Сердце тоска свела.Город ночной – мой враг,Как же ты можешь так,Ты же не изменял,Ты предавал меня.«Она любила вишни…»
Она любила вишни,А я ее любил.Но это было лишним,Я ей не нужен был.Она косила взглядыСовсем не на меня.Отравлен этим ядом,Я жил, судьбу кляня.А время летнее,Погода лунная,И безответнаяЛюбовь безумная,Тарелка, полнаяВишневых косточек,И песня моднаяИз летних форточек.Ложилась ночь на крыши,Катился диск луны.Любительница вишниС другим смотрела сны.Был этим грустным летомЯ сам себе не рад.Один встречать рассветыХодил в вишневый сад.Ложился снег неслышноНа вишни в декабре.И ждали лета вишниВ блестящем серебре.И в зимнем настроеньеЯ тоже лета жду,Вишневое цветеньеБывает раз в году.«Он жил в высотке…»
Он жил в высотке на последнем этаже,Он мне плеснул глоток шампанского в фужер.На белых стенах кабинетаПортреты женщин неодетых,И я сама уже почти что в неглиже.Ну что он смотрит сверху вниз,Исполню я его каприз,Он птица важная – я вижу по полету.А я не то что влюбленаИ от шампанского пьяна,А просто так – сопротивляться неохота.Печальный опыт я имела столько раз!Вот на часы он должен посмотреть сейчас.Зевнет и скажет: – Время – деньги,Пойдем, хорош глазеть на стены, —И холодком плеснет из светло-серых глаз.Но что случилось на последнем этаже?Он так запутал мной придуманный сюжет,И поняла я, что пропала,В высотный плен навек попала,И сам он тоже не торопится уже.Уже не смотрит сверху вниз,Уже в глазах погас каприз,И загорелось очень ласковое что-то,А я не то что влюбленаА просто так давно одна,Что мне совсем сопротивляться неохота.Женщина гуляет с собакой
Женщина вечером бродит с собакой.Глаза у нее почему-то заплаканы.Она одинока совсем, наверно,А, может быть, муж у нее неверный.А, может, он просто большой начальникИ на работе пропадает ночами.Нет, может, все и совсем по-другому.Она поплакать вышла из дому,Дома семья, то есть муж, дети,И слезы ее могут сразу заметить.И что в оправданье тогда им скажет?Ведь тут ничего не придумаешь даже.И муж хороший, и дети чудные,А вот она – их мамаша блудная.Влюбилась, как девочка, в ее-то года,Ну ладно б, была бы еще молода.А тут ведь попутал же бес игривый,Насчастной стала она и счастливой.Герой моложе почти на тридцать.Почти как у главной нашей певицы.От рук его и от запаха кожиОна сама стала как будто моложе.Он ей присылает эсэмэски горячие.И она бродит с собакой и плачет.Не может забыть той единственной ночиИ с мужем в постель ложиться не хочет.И бродит с собакой, рыдает дуреха.Не знает, как быть одинокой-то плохо.А этот пацан с ней совсем не надолго,Но я ей завидую даже немного.Давно мое тело забыло о страсти,И сердце забыло, как выглядит счастье.Но я же не плачу. Да некому плакать.И все же так жалко мне эту с собакой.Назойливый дождь барабанил по стеклам.И было нас двое на улице мокрой.Она со своею бедою горючей,И я. И не знаю, кому было лучше.Мы друг мимо друга могли бы пройти,Но как-то скрестились вдруг наши пути.Она улыбнулась, как старой знакомой, —А что ж вы так поздно, и в дождь, и не дома?Мы ж с вами соседи. Подъезды-то рядом.Вы к нам заходите, мы все будем рады.Мы вас очень любим, стихи ваши знаем.И вслух их порой всей семьею читаем.Живем мы хоть просто, зато очень дружно.Я с дочкою вас познакомлю и с мужем.Она телефон из кармана достала,И долго-предолго там фото листала —А вот мы на даче. Вот муж на рыбалке.Вот дочка. А вот мы все вместе на пляже.И мне вдруг саму себя стало так жалко,Как сердце заныло, в словах не расскажешь.И дальше, и больше, и куча вопросов.Назойливый дождь лил то прямо, то косо.Казалось, не будет конца разговору —А как там Малахов? А что там Киркоров?Аллегрова замуж не вышла? Как жалко,И правда поссорились Басков и Галкин?Хотела все знать, все ее волновало,И слез на глазах будто и не бывало.А я-то, дуреха, ее пожалела.Мне все же хотелось узнать, в чем же дело.И я задала ей нескромный вопросПо поводу ранее пролитых слез.А что ж вы так плакали? Все же прекрасно.И вашей печали причины не ясны.И женщина эта, совсем мне чужаяОбычная тетка, соседка по дому,Ладошку мою вдруг так горестно сжалаИ просто сказала: – А как по-другому.Я часто смотрела на вас из окна,Как бродите вы вечерами одна.Я вышла с собакой, увидела вас,И слезы вдруг сами полились из глаз.Ведь вы, как рентген. Все вам видно насквозь.Совсем без причины не может быть слез.И мне поделиться так хочется с вами.Мой горький рассказ, может, станет стихами.На фотках-то жизнь распрекрасная вроде.Но муж мой порой ночевать не приходит —Питает к рыбалке он дикую жажду.И щука его мне звонила однажды.А дочке под сорок. А мужа все нету.Она женихов ищет по интернету.Пока подходящих в мужья не видали.Хороших давно по хорошим раздали.И дома давно уж мы все, как чужие.Забыли, как раньше мы радостно жили.Уже не вернутся к нам те времена.Хоть я и в семье, совершенно одна.Скажите мне, что, разве не о чем плакать?Отрада моя только эта собака.А вы, хоть одна, но, поверьте, вам лучше —Никто не терзает вам сердце и душу.И вам уж давно не нужны женихи.Живите спокойно, пишите стихи.А дождь припустил все сильней и сильней.И мы, как подруги, вдруг обнялись с ней.Две разных судьбы по домам разошлись.В свою одинокую, грустную жизнь.Богач
Наша жизнь – сплетенье крахов и удач.Как-то раз все деньги проиграл богач.Все богатство мигом по ветру пустил.И своей любимой он сказал: – Прости!Она ему сказала: – Милый мой, не плачь!Пока любовь жива, ты все равно богач.Ты все равно богач, и, сколько ни живи,Нет ничего сильней моей к тебе любви.От ее улыбки и от этих словВдруг запели скрипки песню про любовь.Что не в деньгах счастье, понял он тогдаИ таким счастливым не был никогда.Она ему сказала: – Милый мой, не плачь!Пока любовь жива, ты все равно богач.Ты все равно богач, и, сколько ни живи,Нет ничего сильней моей к тебе любви.Но на этом месте кончилось кино.Он с любимой вместе едет в казино.И сказала мило девушка ему: —Деньги – это сила, риск нам ни к чему.Она ему сказала: – Ты их зря не трать,Пока любовь жива, ну а без них – как знать?Ну а без них как знать, ведь, сколько ни живи,Когда мешали деньги дружбе и любви?!Виртуоз
Ночь упала темной шалью,Долгий день догорел и погас.Вы играли на рояле,Я скучала и слушала вас.Ваша легкая рукаНоты путала слегка.Мне, поверьте, скушноВаш полночный слушатьАккомпанемент.Зря не тратьте силы,Женщины, мой милый,Сложный инструмент.Шли минуты, почему-тоЯ ждала, но вы не подошли.Ваши гаммы в сердце дамыНикакого огня не зажгли.Было грустно мне до слез,Мой несмелый виртуоз!