Штучки-дрючки в Провансе

– Может быть, он уехал зализывать раны? Расстроился из-за того, что ваша Таня отправилась в Швейцарию с другим мужчиной?

– Кто это – наша Таня? – огрызнулся Витька.

– Твоя лучшая подруга и бывшая жена, – звонко ответила Регина.

– Гражданская жена, на минуточку.

– Это не играет никакой роли. Женщина, с которой ты делишь свою жизнь, и есть твоя жена.

Виктор ухмыльнулся. Если бы все так и было, он записал бы себя в султаны. С кем только он не делил свою жизнь! Все-таки женщины – неисправимые идеалистки.

– Как ты думаешь, куда мог подеваться этот сверхэмоциональный тип? – спросил он, идя на запах кофе и усаживаясь за стол.

Не без удовольствия окинул глазами кухню – здесь все было красиво и стильно, тарелки в бело-голубой гамме отлично гармонировали не только с занавесками и полотенцами, но даже и с фарфоровыми ручками на резных шкафчиках. Он не особенно разбирался во всех этих штучках-дрючках, но общую картину его профессиональный взгляд оценивал сразу же.

– Олег – твой лучший друг, а не мой, – пожала плечами Регина. – Это ты должен знать, куда он мог отправиться зализывать раны.

– Я уже проверил все возможные места, – ответил Виктор. – Кстати, все время забываю тебя спросить: где ты видела его в последний раз?

– В больнице. – Регина удивленно посмотрела на него. – Когда бродила по коридорам, сама не своя от волнения.

– Еще бы ты не волновалась, ведь это твой поклонник меня подстрелил, – ухмыльнулся Виктор.

Ему нравилось напоминать ей об этом. Он знал, что она сердится, но ничего не мог с собой поделать.

– Я не знаю, почему должна извиняться за съехавшего с катушек человека, с которым не общалась шесть лет.

– Ладно-ладно. Собственно, меня больше интересует Олег. Вспомни, о чем вы говорили. Он ни на что не намекал? Может быть, он увлекся охотой и уехал стрелять куропаток? Или обмолвился, что у него ноют косточки, и он хочет погреться на пляжах Гонолулу?

– Нет. Я не знаю. Мы не говорили ни о чем таком… Мы вообще, кажется, ни о чем не говорили.

– Ясно, ясно… Ты плакала, он тебя утешал.

– Именно так и было. Таня тоже плакала, и ее он тоже утешал, – печально улыбнулась Регина. – Мы все здорово перепугались за тебя.

– Что же получается? Олег вышел из больницы и уехал на край света, не сказав никому ни слова? На него это совсем не похоже.

– Почему это – не сказав ни слова? Он же всем позвонил – матери, боссу…

– Но, судя по всему, был чертовски лаконичен. Черт, что же делать?

– Найти его, – пожала плечами Регина. – Тебе это по плечу, я уверена.

– Ты такая красивая, счастье мое, что все мужчины готовы проявлять в твоем присутствии лишь лучшие черты характера, – усмехнулся Виктор.

Встал, обошел стол и нежно поцеловал Регину в макушку, обняв ее двумя руками за шею. Она подняла на него чистые изумрудные глаза:

– Хочешь сказать, на самом деле вы не такие храбрые рыцари, какими хотите казаться? – Улыбка тронула ее губы. – Жалко. А я-то думала… Так что ты собираешься делать?

– Собираюсь взяться за поиски. – Телефонный разговор здорово расстроил Виктора. – Еще надо позвонить главному и обрисовать ему ситуацию. Он наверняка отдаст распоряжение немедленно отыскать этого путешественника. Блин, даже не знаю, с чего начать.

– А ты не хочешь позвонить Тане Волгиной?

Виктор остро взглянул на девушку. Вид у нее был вполне себе невинный. Хотя предполагалось, что Регина дико ревнует к Тане, которая занимала в сердце Виктора довольно много места. Потеряв статус любимой женщины, она тем не менее продолжала оставаться подругой его детства. Лучшей подругой! И поделать с этим Регина ничего не могла.

– Не знаю, – осторожно ответил он. – Может быть, придется позвонить. Даже наверняка придется. Главному же надо что-то сказать.

– Вить, ну мне-то можешь не парить мозги, – добродушно откликнулась Регина. – Я же знаю, что главный торопился назначить тебя вице-президентом именно потому, что хотел побыстрее переложить ответственность за дела фирмы на твои плечи. И хотя должность он за собой сохранил, но ведь все бразды находятся теперь в твоих руках. Думаю, у старика столько проблем со здоровьем, что ему сейчас не до переговоров.

– Не скажи! – живо возразил Виктор. – Его финансовая стабильность напрямую зависит от нашего положения на рынке. Если «Самшит» потеряет главного заказчика, мы скатимся на прежние позиции, а это пошатнет не только наши доходы, но и нашу репутацию.

– Короче говоря, тебе во что бы то ни стало нужно найти Олега. И как можно скорее.

– Вопрос стоит иначе: я должен отыскать его до вторника.

– Не слишком много времени у тебя в запасе. – Регина сделала последний глоточек кофе.

– Значит, я буду шустрым, умным и находчивым, – ответил Виктор.

– А вдруг Олег отправился за Таней в Лозанну? – высказала предположение Регина. – Мне показалось, она ему очень дорога.

– Таня Волгина подцепила на крючок своего босса, – хмыкнул Виктор. – Вряд ли у Олега есть шанс втиснуться между ними.

– Не заставляй меня думать, что ты ревнуешь, хорошо?

Регина встала и отправилась ополаскивать чашки и мыть тарелки. Виктор нервно прошелся по кухне.

– Прости, я просто дико зол на Олега. Как будто он не знал, что у нас будут проблемы, если он слиняет.

– А вдруг с ним что-нибудь случилось? – немного помедлив, спросила Регина. – Что, если он отчаянно нуждается в помощи и ждет, когда ты появишься?

– Что с ним могло случиться? – проворчал Виктор. – Он отправился кататься на лодке, которая дала течь, и его вынесло волнами на необитаемый остров? Пошел по грибы и попал в волчий капкан?

– Допустим, что так. Вить, он может быть в беде.

Регина стояла спиной к окну. На фоне угрюмого осеннего пейзажа она казалась экзотическим цветком. В этот миг Виктор отчетливо понял, почему она так зацепила его. Это женщина-вампир, которая впивается в твое сердце, женщина-авантюра: с ней постоянно приключаются истории. Женщина-запал, которая поджигает в тебе все, что еще может гореть. Это настоящая женщина, в присутствии которой ты никогда не будешь думать о других. Он и не думал о других. Он жаждал обладать только ею. На секунду Виктор закрыл глаза, чтобы побороть внезапно нахлынувшие чувства.

– О чем ты задумался? – спросила Регина. Даже тембр ее голоса ласкал слух.

– Размышляю, что это – бабские бредни или пресловутая женская интуиция. Я начинаю думать, что Олег действительно во что-то вляпался.

– Позвони Тане, – еще раз повторила Регина, составив тарелки в сушилку и принявшись за вазочки для джема.

Виктор подошел сзади и ткнулся носом ей в шею.

– Не думай, что я ничего не понимаю. Тебе непросто даются советы, которые касаются Тани.

– То есть ты ценишь мое благородство? – кокетливо спросила Регина. – Мою широкую душу? То, что я наступаю на горло собственной ревности?

– Ценю, – ответил Виктор. – И я рад, что мы с тобой не друзья детства. Как видишь, друзья детства иногда могут стать настоящей головной болью.

Таблетка снотворного практически не подействовала на Таню. Так что утро она встретила, по-прежнему сгорая от беспокойства. Павел так и не появился и по-прежнему не отвечал на ее звонки. За окном проносились островки кипарисов, издали похожие на леденцы на палочке, бесконечные крестовины виноградных лоз, чудесные сады… Таня, которая любила поезда, почти не замечала красоты края, расстилавшегося за окном.

Миссис Родмен появилась в тот самый момент, когда девушка уже готова была впасть в отчаяние.

– У вас случайно не лихорадка, милочка? – спросила она, с тревогой глядя на попутчицу, которую твердо решила взять под свое покровительство. – Уверена, с вашим другом все хорошо. Собирайте вещи, мы скоро прибываем в Марсель. Сен-Шарль! От одного этого названия у меня по позвоночнику проходит дрожь предвкушения.

– Вы ведь рассчитывали на отдых, – сказала Таня, нервно ломая пальцы. – Совершенно ни к чему меня опекать. Я возьму такси и доберусь до какого-нибудь отеля.

– Не до какого-нибудь, а до того, в котором я забронировала для нас номера. Этот отель принадлежит моим добрым друзьям, так что цена вас определенно порадует.

– Спасибо, – пробормотала Таня, посмотрев на себя в зеркало. Оттуда на нее глянула растрепанная девушка с глазами потерявшейся Каштанки.

– Конечно, для вас я заказала двухместный номер. Мы ведь уверены, что ваш друг вскоре вернется, не так ли?

Таня вздохнула. Она-то как раз совсем не была в этом уверена. Две версии случившегося казались ей наиболее вероятными. Первая состояла в том, что неизвестные бандиты выбросили Пожидаева из поезда на полном ходу. Как им это удалось и зачем они это сделали, она понятия не имела, но тем не менее воображение услужливо рисовало ей одну страшную картину за другой. Второй вариант предполагал более мягкое развитие событий, и в этих событиях главную роль играла брюнетка в туфлях на высоких каблуках.

Когда они покидали поезд, Таня с ненавистью посмотрела на невозмутимого Шарля Анри. Она ненавидела его за то, что он не привел с собой толпы полицейских с собаками и отливающими сальным блеском пистолетами на боку, которые могли бы прочесать каждый вагон, проверить каждую полку. Когда они спускались на перрон, Шарль Анри пробормотал Тане в спину:

– Au revoir.

– Прощай, негодяй, – ответила она по-русски. – Глаза бы мои тебя не видели.

– Совершенно ясно, что вы ругаетесь, – укоризненно сказала миссис Родмен. – Не советую особо злоупотреблять этим делом – Прованс нашпигован туристами, как гусь яблоками, всегда есть шанс нарваться на соотечественников. Впрочем… Сами французы не прочь сдобрить речь крепким словечком!

– Откуда вы знаете, что я ругаюсь? – спросила Таня, пытаясь справиться с двумя чемоданами одновременно.

– Я разбираюсь не в языках, а в людях, – ответила старая леди. – Выражение вашего лица не оставляет сомнения в том, что вы отправили его ко всем чертям. Боже мой, взгляните, какое небо! Такое небо хочется пить, как воду, резать ломтями, как хлеб! Я обожаю эти белые прибрежные городки, дымчато-серые оливы…

– Вы случайно не писательница? – поинтересовалась Таня, едва не утонувшая в потоке цветистых метафор, которыми осыпала ее Джейн Родмен.

– Нет, милочка, я коллекционер, собираю старинные вышивки. Разъезжаю по всему миру, прочесываю богом забытые деревеньки, заодно изучаю приемы и технику вышивания, а потом передаю все эти знания современным мастерицам в основанных мною мастерских. Меня несколько раз награждали за сохранение народных традиций. Это так чертовски приятно! Прованс я просто обожаю, здесь столько красоты, что сердце молодеет, потому что месяц пролетает, как один день.

Таня соглашалась со старой дамой, сама же находилась словно в тумане.

– Дышите, милочка! Впитывайте этот воздух, проветривайте легкие, вкушайте эти запахи!

– Невозможно по-настоящему наслаждаться путешествием, если по пути вы потеряли своего друга, – ответила Таня, вздохнув.

Джейн, конечно, милая старушка, она способна выбрать отличный отель и добиться хорошей скидки, но Павла она отыскать вряд ли поможет.

Таня твердо решила, что подождет до завтрашнего утра, а потом обратится в консульство. Наверное, ее спросят, связывалась ли она с родственниками Пожидаева. Простая мысль позвонить домой до сих пор почему-то не приходила Тане в голову. Загоревшись новой идеей, она всю дорогу кусала губы, почти не обращая внимания на разглагольствования миссис Родмен, которая взяла на себя приятную роль экскурсовода. Вероятно, не все факты о Марселе, которые хранились в ее памяти, соответствовали действительности, потому что таксист то и дело посматривал на свою пассажирку с веселым недоумением. Она же жонглировала словами, словно заправский циркач, – в воздух взлетали и неовизантийский стиль, и свежие мидии, сваренные в луковом бульоне, и мистраль, и замок Иф…

«Сначала позвоню ребятам из нашей команды, а если они ничего не знают, придется побеспокоить сестру Павла», – размышляла Таня, рассеянно глядя по сторонам. Чудесный город входил в ее сердце, стремясь заполнить его целиком. Она не противилась этому, впитывая виды, которые так и просились на глянцевые открытки.

Отель оказался очаровательным, с пористыми колоннами, по цвету напоминающими гречишный мед. Снаружи он казался очень старым, и внутри хозяева постарались сохранить местный колорит.

– Правда же, здесь бесподобно? – раз пятнадцать спросила ее миссис Родмен, жаждавшая одобрения и выражения восторга.

Таня послушно восторгалась, хотя больше всего на свете ей хотелось запереться в номере, броситься на постель и расплакаться. Однако, когда она выполнила все обязательные формальности и втащила внутрь чемоданы, желание плакать мгновенно исчезло. Миссис Родмен отправилась вздремнуть с дороги, о чем не преминула сообщить молодой попутчице. Потом она собиралась принять душ и разложить вещи по полкам, так что Таня почувствовала, что на какое-то время у нее развязаны руки. Чтобы немного взбодриться, она умылась, после чего достала сотовый и уселась в кресло. Наверное, дешевле было бы позвонить по городскому телефону, но сил разбираться с международными кодами у нее не было вовсе. Ни сил, ни терпения.

Первым номером в мысленно составленном ею списке числился Ленька Югов, который всегда все про всех знал и охотно делился своими знаниями со всеми желающими. Его постоянно склоняли за излишнюю осведомленность, а один раз даже побили. История про то, как ему поставили фингал под глазом «за правду», надолго сделалась Ленькиным хитом.

Связь работала отлично, и через минуту Таня услышала в трубке знакомый голос.

– Лень, привет, я звоню тебе из Марселя…

– Волгина, ну ни фига себе! Что ты делаешь в Марселе?

– Погоди, Леня, сначала вопросы буду задавать я. Тебе Павел Пожидаев не звонил? Когда ты в последний раз с ним разговаривал?

– Хм. Ты меня озадачила. Довольно давно, а что?

– Поточнее, Леня! Это очень важно.

– Ну… Он позвонил, когда узнал, что наш контракт накрылся медным тазом.

У Тани от неожиданности пропал дар речи.

– Как это – накрылся медным тазом? – переспросила она, чувствуя в желудке сосущую пустоту.

– Ну ты же знаешь, что швейцарцы отказались от наших услуг? Что-то у них там не заладилось, и контракт отложили. Хорошо, что вообще не расторгли! Хотя кто их знает – возьмут и передумают.

– Но мы ведь получили грант, разве нет?

– Кто тебе сказал? Пожидаев? Наверное, он хотел увлечь тебя этой идеей, но боялся, что ты не увлечешься в достаточной степени. Я намекаю на то, что он к тебе неровно дышит. Ты не обиделась?

– Мне сейчас не до обид. Павел повез меня в Швейцарию и ничего не объяснил! Даже не сказал, что контракт отложен. Выходит, он меня обманывал?

– Выходит, утаивал кое-что, – хмыкнул Леня. – А что он тебе сказал, когда вы прилетели в Лозанну?

– Сказал, что у нас еще есть время и мы можем немного попутешествовать.

– И вы отправились путешествовать. И вот приехали в Марсель! – Голос Лени звучал оптимистично.

– Это я приехала в Марсель, – попытавшись проглотить застрявший в горле комок, поправила его Таня. – Потому что Павел по дороге исчез.

– Спрыгнул с самолета? – с прежней веселостью поинтересовался Леня, который, кажется, не вполне уловил смысл произошедшего.

– Я серьезно. Мы ехали в поезде, он отправил меня в вагон-ресторан, а сам испарился. Его чемодан остался в купе. Не знаю, что теперь делать.

– Вот черт! – уже более взволнованным тоном воскликнул Леня. – От босса я не ожидал таких выкрутасов.

– Как ты думаешь, может быть, вызвать полицию?

– Тань, не знаю, что тебе и сказать. Вряд ли они всерьез воспримут твое заявление. Скажут, что он сошел с поезда, потому что ты ему надоела. Виза же у него не закончилась.

– А как же чемодан? – спросила Таня угрюмо.

– Ну, что в том чемодане? Носки да пара свитеров? Я тебя умоляю.

– Ты тоже думаешь, что я ему надоела? – воскликнула Таня, хотя вовсе не собиралась заводить с Юговым разговор на столь щекотливую тему.

Вопрос соскочил с ее языка совершенно случайно. Именно это называется «ляпнуть». Мысль мучила ее, вот она и ляпнула. Что, если Павел затеял с ней любовную игру и зашел уже довольно далеко, то есть едва ли не в лоб сказал ей о своих намерениях, а потом передумал? И, не зная, как выйти из положения, просто сбежал! Через пару дней он позвонит и не моргнув глазом заявит, что дела заставили его вернуться в Швейцарию, например.

В глубине души Таня в это не верила. Пожидаев был таким эгоистичным, таким самодостаточным и непрошибаемым типом, что за ним бы не заржавело сказать ей прямо в глаза что-нибудь вроде: «Знаешь, Танюшка, лучше этой ночью нам остаться друзьями, а то у меня что-то печень пошаливает».

– Волгина, я не знаю, что тебе сказать, – заявил Леня на том конце провода. – Лично мне ты бы никогда не надоела. Только не расценивай это как предложение руки и сердца, теща этого не переживет. Она слишком сильно во мне заинтересована, потому что я один могу справиться с ее доченькой. – Он кашлянул и тут же резко сменил тон: – Тань, я сейчас поговорю со всеми нашими, а потом перезвоню тебе, хорошо? Погоди сходить с ума, может быть, все скоро выяснится и Пожидаев найдется.

– Ладно, – ответила Таня, чувствуя, что еще немного, и она все-таки разревется.

Плакать ей хотелось от собственного бессилия. Ей казалось, что она делает все не так и потом, позже с нее кто-нибудь за это спросит. Поставят ее на середину комнаты и строго скажут: «Волгина, о чем ты думала, когда как ни в чем не бывало вышла из поезда, захватив чужой чемодан? Если бы чемодан нашли в купе, принялись бы разыскивать пассажира, выяснили бы, что он пропал, и начали поиски. Ты же своими безответственными действиями поставила его жизнь под удар. Он нуждался в помощи, но из-за тебя никто не стал его искать». Когда на Таню нападали подобного рода сомнения, подруга Зоя говорила, что ее мучает «синдром отличницы».

«Мало ли, кто и что тебе скажет? – возмущалась она. – Ты личность и делаешь то, что считаешь нужным». Таня очень хотела поговорить с Зоей, но во время их последней беседы та предупредила, что на пару дней отправляется в какую-то глушь, где не ловит мобильник. Так что дозвониться до нее в данный момент было совершенно невозможно. И очень жаль. Потому что уж Зоя-то нашла бы слова поддержки!

Повисшее в гамаке густого синего неба солнце заглядывало в номер, пытаясь подманить Таню к окну. Там, в уголке, лоскутком бирюзового атласа блистал кусочек моря, а выше, среди акварельных пятен зелени, лежал город с тесно прижатыми друг к другу домами. У Тани от наплыва чувств запершило в горле. Смута в душе, посеянная исчезновением Павла, только обостряла восприятие, каждая деталь пейзажа вдавливалась в ее сознание с болезненной отчетливостью.

Примечания